Последние годы Атто Мелани

В последние годы жизни кастрат Мелани должен был ощущать гнет одиночества. Возможно, по этой причине он провел их в своем парижском доме с племянниками Леопольдо и Доменико. Вполне правдоподобным выглядит и предложение подмастерью из «Оруженосца» сопровождать его в Париж.
На смертном одре Атто велел, чтобы все его бумаги были упакованы и переданы доверенному лицу. Он знал, что во время его агонии дом наполнится соглядатаями, жадными до чужих тайн. Как знать, не вспомнилось ли ему, как он сам рыскал в кабинете Кольбера…

Посвящение, стоящее в начале рукописи

Рита и Франческо известили меня о том, что воспоминания ученика обнаружены ими среди бумаг Атто. Как они туда попали? Чтобы понять это, стоит вдуматься в загадочное посвящение, представляющее собой письмо без подписи, без имен получателя и отправителя:

Сударь,
направляя вам эти воспоминания, кои я наконец отыскал, смею надеяться, что Ваше Превосходительство воспримет усилия, приложенные мною во исполнение Его пожелания, как проявление пламенной любви, составлявшей мое счастье всякий раз, когда у меня имелась возможность выказать ее Его Превосходительству…

На последних страницах своего рассказа поваренок, снедаемый угрызениями совести, письменно обращается к Атто, снова предлагая ему свою дружбу. При этом сознается, что сперва вел дневник, а уж потом на его основе возникли воспоминания о событиях в «Оруженосце».
Рассказчик сообщает, что так и не удостоился ответа от своего бывшего наставника, и даже терзается за его жизнь. Но мыто знаем, что хитрый аббат прожил еще немало лет после того, как получил это письмо. Я даже воображаю блеск удовольствия в его глазах при чтении этих строк, сменившийся затем страхом, и наконец созревшее решение: поручить одному из своих преданных людей отправиться в Рим и завладеть воспоминаниями бывшего ученика, дабы они не попали в чужие руки, ведь в них описано столько секретов, а он сам обвинен в страшных злодеяниях.
Таким образом, посвящение без подписи скорее всего является обращением к Атто того, кого он направил с поручением в Рим. Вот отчего Рита и Франческо нашли рукопись в бумагах Мелани.
Увиделись ли когда-нибудь Атто и подмастерье? Как знать, может, однажды, охваченный тоской, Мелани и приказал вдруг своему valet de chambre камердинеру (фр.)

собрать саквояжи и следовать за ним в Рим…

Иннокентий XI и Вильгельм Оранский
ДОКУМЕНТЫ

История, нуждающаяся в пересмотре
Снятие осады Вены в 1683 году, религиозные разногласия между Францией и Святым Престолом, захват английского трона Вильгельмом Оранским в 1688 году и конец католицизма в Англии, изоляция Людовика XIV среди прочих государей, политическое равновесие в Европе во второй половине XVII века и в последующие десятилетия… целая глава истории Европы подлежит пересмотру в свете документов, проливающих свет на закулисные махинации папы Одескальки и его семейства. Однако для этого необходимо приподнять завесу молчания, лицемерия, лжи.
Иннокентий XI финансировал победу христиан над турками в Вене из казны Святого Престола. Этой заслуги у него никому не отнять. Однако, и это подтверждено гроссбухами Карло Одескальки, воспоминания ученика верны. Вновь взявшись за перо в 1699 году, он утверждает: Одескальки в приватном порядке одалживали деньги императору, как какие-нибудь ростовщики, а взамен получали обеспечение баррелями ртути (то есть жидкими деньгами, как тогда говорили), которые запродавались протестантскому банкиру Яну Дёцу. Семьдесят пять процентов от продажи ртути шло Одескальки, а остальное – двум подставным лицам в Венеции – Чернецци и Реццонико. Все это делалось втайне, без шумихи, речь ведь шла о барышах. (Среди многочисленных свидетельств см.: Archivio di Stato di Roma, rondo Odescalchi, XXIIA 13, с 265; XXIIIA 2, cc. 52, 59, 105, 139, 168–169, 220, 234, 242; XXVII В 6, N. 11; XXXIII A 1, cc. 194, 331.)
По смерти Иннокентия XI император поспешил с выражением своей признательности семейству Одескальки: попытался, по сути дела, за условную цену передать Ливио, племяннику папы, земли в Венгрии. Однако имперская палата сочла условия продажи непомерно щедрыми и заблокировала операцию (R. Gueze, Livio Odescalchi e il ducato del Sirmio, in: Venezia, Italia e Ungheria fra Arcadia e illuminismo, a cura di B. Kopeczi e P. Sarkozy, Budapest, 1982, pp. 45–47). Тогда император продал Ливио удел Сирмиум в Венгрии за 336 000 флоринов. Также неплохая цена? Эти земли были с огромным трудом отвоеваны у турецких захватчиков после победы в Вене. Столица империи была спасена благодаря деньгам Святого Престола, но плоды победы попали в мошну Одескальки. Чтобы скрепить этот союз, Ливио, был возведен в княжеское достоинство.
Современники подметили, что тесный liaison союз (фр.)

императору и Одескальки служил прикрытием чему-то иному. В 1701 году автор мемуаров Франческо Валезио (Diario di Roma, II601) пишет, что «в силу странной метаморфозы» бывший помощник апостольской палаты Ливио Одескальки был назначен «надворным советником Императора с широким кругом полномочий».
Но на деньги можно купить (почти) все. В конце воспоминаний рассказчик сообщает, что после смерти дяди Ливио Одескальки приобрел за огромные деньги владения, дворцы, загородные поместья. А после смерти короля Яна Собеского, чья рать потеснила турок от Вены, Ливио наводнил Варшаву деньгами, пытаясь (но тщетно) взойти на польский трон (см., к примеру, Archivio di Stato di Roma, Fondo Odescalchi, App. 38, N 1, 5, 9, 13).
Это единственное объяснение того, что папа Одескальки до конца своих дней продолжал слать императору деньги, даже когда турецкая опасность миновала: одолженному следовало вернуться в семью. И не важно, если для этого приходилось помогать еретику Вильгельму Оранскому.
Даже в самые драматические исторические моменты папа строго придерживался своей линии. Как напоминает историк Шарль Герен (Revue des questions historiques, XX, 1876, p. 428), когда Людовик XIV и Яков Стюарт попросили Иннокентия XI остановить финансирование Вены и срочно послать средства католическим войскам Стюарта, воюющим в Ирландии с еретическими силами Вильгельма Оранского, папа ответил им словами, которые, пожалуй, лишь сегодня могут быть правильно поняты. Он объяснил, что ведет в Вене «бесконечный крестовый поход», в котором, как и его предшественники, принял «личное участие». Он поставляет союзникам «свои собственные галеры, своих собственных солдат и свои собственные средства» и защищает не только целостность христианской Европы, но и «свои частные интересы временного наместника Бога на земле и итальянского князя».

Займы Иннокентия XI Вильгельму Оранскому

Рассказывая о процессе Фуке, Атто изрекает: историю творят победители. Увы, он прав. И до сих пор победу одерживает официальная историография. Никто не смог (либо не пожелал) написать правду об Иннокентии XI.
Анонимные печатные листки, распространяемые французами уже на следующий день после высадки протестантов в Англии (см.:/. Orcibal, Louis XIV contre Innocent XI, Paris, 1949,pp. 63–64 e 91–92), первыми заговорили о займах Иннокентия XI Вильгельму Оранскому. Кроме того, согласно воспоминаниям г-жи де Ментенон, папа якобы послал Вильгельму 200 000 дукатов в виде помощи его предприятию. Однако это малодостоверно. Слухи распространялись французами с очевидной целью – оклеветать понтифика, а затем они были подхвачены мемуаристами и сочинителями пасквилей, которые, однако, так и не представили никаких доказательств.
Пьер Бейль был самым коварным из нападавших на папу: в своем знаменитом «Историческом и критическом словаре» он напоминает, что Иннокентий происходил из семьи банкиров, и приводит текст надписи, сделанной на статуе Паскена Паскен – лакей из итальянской комедии, тщеславный, развязный, большой любитель поговорить и хитрец

в Риме вдень, когда кардинал Одескальки стал понтификом: Invenerunthomineminteloniosedentem , что означает: они избрали папу, сидящего за столом ростовщика.
На сей раз это не было просто байкой: большой интеллектуал Бейль не мог быть заподозрен в низком пристрастии ко всему французскому. Да и сам принадлежал к той эпохе, о которой вел речь. (Dictionnaire historique et critique опубликован в 1697 году.)
Однако ни один историк не удосужился проверить этот факт, пойдя по следу, указанному подпольными газетенками и Бейлем. И потому правда о папе Одескальки стала делом горстки подпольных писак, а также старого и пыльного словаря голландского философа-ренегата (Бейль перешел из кальвинизма в католицизм, затем дал задний ход, а потом и вовсе отказался от веры).
А тем временем верх одержало, даже не вступая ни в какие битвы, жизнеописание святого – Иннокентий XI вошел в историю. Факты казались неоспоримыми: своим освобождением в 1683 году Вена была обязана ему, мобилизовавшему католических государей и направившему средства апостольской казны в Австрию и Польшу. Иннокентий XI был признанным героем и аскетом, положившим конец непотизму и оздоровившим церковные финансы, запретившим женщинам показываться на людях в платьях с короткими рукавами, остановившим карнавальное безумие, закрывшим римские театры – рассадники порока…
Его смерть вызвала поток писем со всей Европы: все правящие дома потребовали его причисления к сомну блаженных. Благодаря в том числе рвению его племянника Ливио в 1714 года начался процесс беатификации: были заслушаны еще живые свидетели, пополнилось досье и восстановлен по крупицам его жизненный путь с детских лет.
Однако стали тотчас появляться препятствия, замедляющие ход процесса. Возможно, тогда-то и приняли во внимание французские pamphlets памфлеты (фр.)

и словарь Бейля: эти злые, бездоказательные россказни, которые, возможно, и нельзя никак опровергнуть, но которые необходимо учесть, даже если речь и идет о столь непорочной, добродетельной и героической личности, как личность Бенедетто Одескальки. Не обошлось тут и без Франции, не одобряющей поднятие на щит одного из своих заклятых врагов. Процесс беатификации замедлил темп, и вследствие бесчисленных и безукоризненно исполненных действий по расследованию поток, бывший до того кипучим, стремительным, превратился в грязный заболоченный ручеек.
Минует несколько десятилетий, и только в 1771 году вновь заходит речь об Иннокентии XI. Именно в этом году английский историк Джон Делримпл публикует свои «Memoirs of Great Britain and Ireland» Записки о Великобритании и Ирландии (англ.)

. Дабы осознать в полной мере положение, выдвинутое им, следует сделать шаг назад и расширить свой горизонт, окинув взором политическую ситуацию в Европе накануне высадки Вильгельма Оранского в Англии.
В последние месяцы 1688 года серьезный очаг напряжения вспыхнул в Германии. Страна несколько месяцев дожидалась назначения нового архиепископа Кёльнского, Франция любой ценой стремилась поставить на это место кардинала Фюрстенберга. Если б этот маневр удался, Людовик XIV имел бы в своем распоряжении ценный плацдарм, расположенный в центре Европы, и добился бы военного и стратегического превосходства, которому сопротивлялись прочие государи. Иннокентий XI самолично ответил отказом на назначение Фюрстенберга, а его согласие было необходимо с юридической точки зрения. В это же время вся Европа с беспокойством наблюдала за войсковыми маневрами под предводительством Вильгельма Оранского. Каковы были его намерения? Готовился ли он выступить против французов, дабы военной рукой решить проблему Кёльнского архиепископства, развязав этим новый страшный конфликт в Европе? Или же, как о том уже догадывался кое-кто, рассчитывал захватить Англию?
Положение Делримпла состоит в следующем: Вильгельм Оранский дал понять папе, что собирается выступить против французов. Иннокентий XI, как всегда жаждавший воткнуть палки в колеса Людовика XIV, попался в ловушку и одолжил Вильгельму столько, сколько было необходимо для снаряжения войска всем необходимым. Принц Оранский пересек Ла-Манш и навсегда развел Англию с католической верой.
Так англиканство восторжествовало на деньги Католической Церкви. Пусть и обманутый, но именно папа снарядил протестантского принца на бой с католическим государем.
Эта гипотеза уже выдвигалась некоторыми анонимными изданиями во времена Иннокентия XI и Людовика XIV. Но в отличие от них у Делримпла были припасены важные доказательства: два подробных послания кардинала д'Эстре, чрезвычайного посла Людовика XIV в Риме, адресованных своему государю и военному министру Лувуа.
Согласно им, ближайшие сподвижники папы задолго до событий были в курсе подлинных намерений Вильгельма Оранского. С конца 1687 года – за год до высадки в Англии протестантского принца – государственный секретарь Ватикана Лоренцо Казони якобы находился в сношениях с голландским бургомистром, тайно посланным Вильгельмом в Рим. Среди слуг Казони затесался изменник, благодаря которому его послания императору Леопольду I были перехвачены. Из них стало известно, что папа предоставляет крупные суммы в распоряжение принца Оранского и императора Леопольда I, дабы они одолели французов в конфликте, могущем возникнуть из-за архиепископства Кёльнского. В письмах Казони Леопольду без обиняков обсуждались подлинные намерения Вильгельма: не борьба с французами, а захват Англии, о чем подчиненные Иннокентия XI были прекрасно осведомлены.
Письма д'Эстре нанесли сокрушительный удар по идее беатификации папы. Даже если предположить, что Иннокентий XI не знал о замысле Вильгельма, а именно – покончить с католицизмом в Англии, выходило, что он финансировал его военные цели, да к тому же в противовес Наихристианнейшему королю.
В последнее время множество историков воспользовались письмами Делримпла, нанося непоправимый урон памяти Бенедетто Одескальки. К тому же сомнения строились на вопросах исключительно вероучения, что стопорило процесс беатификации: казалось, имя Иннокентия XI бесповоротно скомпрометировано.
Появилась необходимость выждать какое-то время, учитывая серьезность обстоятельств, чтобы снова обрести смелость и ясность, без которых никак было не решить этот вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88