— Добрый вечер, лейтенант Элквист.Он машинально ответил:— Добрый вечер. — Но тут же сообразил, что его назвали по имени.К Элквисту подсели двое парней в недорогих костюмах, но с приятными лицами и широкими улыбками.— Кто вы? — спросил Элквист.— Агент Батлер, а это мой напарник, — сказал парень с черными набриолиненными волосами и предъявил жетон ФБР. — У нас есть сведения, что вы кого-то засекли в коробке напротив. Я должен предостеречь вас, лейтенант. Губернатор штата возложил руководство операцией на наше ведомство. Если вы заметили гангстеров, либо имеете основания считать, что они находятся в определенной точке, то вы обязаны оповестить об этом дежурную часть Федеральной полиции.— Я не слышал об этом указе.— Жаль! Ваше руководство не дорожит вами. Этот указ вышел после того, как вы проворонили Дэйтлона в мотеле «Атланта». Если мне не изменяет память, то операцией руководили лично вы, лейтенант. Еще одна погрешность, и вас выставят на улицу. Плохой конец карьеры. Рекомендую вам не брать на себя такую ответственность, мы готовы эти заботы взвалить на свои плечи и оградить вас от неприятностей. Так. Кто находится в пансионате «Сильвана»?— Этого я не знаю.— В таком случае, что здесь делают машины полицейского управления из группы слежения?— Голубой «линкольн» принадлежит людям Дэйтлона. Информация достоверна, но я не знаю, кто приехал на этой машине.Батлер кивнул своему напарнику, тот встал из-за стола и направился в конец зала, где находились кабины телефона-автомата.— Во что они одеты?— Молодой в черном плаще, без головного убора, брюнет. Второй в белом плаще, черная шляпа и черный шарф.— Молодой, очевидно, новичок?— Шофер. Я не думаю, что он в курсе дел.— Вся страна в курсе дел, Элквист. Возраст парня не может служить ему оправданием.От неожиданности Холлис встал. К нему в кабинет вошел Бэрроу. Все в управлении знали, что Бэрроу не заходит в кабинеты сотрудников, а лишь изредка вызывает к себе определенный круг особо приближенных работников аппарата.— Сидите, Холлис. Я не задержу вас больше пяти минут.— Что-нибудь срочное, сэр?— Нет. Все в порядке, в рамках нормы.Не вынимая сигары изо рта, Бэрроу прошел к журнальному столику у окна и сел в мягкое кресло. Он впервые видел кабинет Холлиса и отметил про себя, что его служебное помещение больше подходит для комнаты отдыха. Здесь не хватало строгости и солидности. Но Бэрроу не считал свой вкус идеальным и не возводил свое собственное мнение в догму.— Что вы думаете о положении дел?— Вы говорите о Дэйтлоне, сэр?— Конечно. Я пытаюсь проанализировать ситуацию, но натыкаюсь на стену.— Дэйтлон сидит на крохотном островке во время прилива. Ни он, ни его люди не умеют плавать. Двое уже утонули, осталось четверо.— Вы же знаете, что их больше.— Это шестерки. Они не имеют собственного веса.— Вы недооцениваете противника. В больнице работали новые люди и перебили все наше подразделение. А чего стоит история с красотками итальянцев?! Им устроили показательную казнь и оповестили об этом газетчиков, а не полицию. Репортеры снесли ворота в клубе «Белая роза» и первыми попали в дом Роберта Гаспера, где в петле болталась подружка Джакобо Чичелли. Эти снимки повешенных красоток с портретами их бывших сутенеров обошли все газеты. Не рано ли списывать Дэйтлона со счетов?— Никто не спорит, сэр. У Дэйтлона работают профессионалы высокого класса. Но я говорю о другом. Все они, невзирая на свои достоинства, стоят перед неминуемым крахом. Началась цепная реакция, процесс необратим. У Дэйтлона осталось очень мало времени для решения.— Решения?— Конечно. Он может выйти из игры. Еще не поздно. У него есть возможность выскользнуть из наших рук и уйти с пятью миллионами. Через неделю-две он этого сделать уже не сможет.— Вы уверены?— Я могу дать ему месяц. Это предел.— Мне нравится ваша самоуверенность.— Я вас уверяю, сэр. Даже если мы не ударим палец о палец, крах Дэйтлона все равно неизбежен.— Мне нужно, Холлис, чтобы слова «крах», «поражение», «рок» не употреблялись. Мне нужно слово «победа». Мне нужно, чтобы мы разбили Дэйтлона, а не он по собственной глупости утонул в болоте! Я хочу видеть заголовки, где наше ведомство стояло бы на первом месте.— Я же не возражаю, сэр. Я люблю свою работу и нашу организацию.— И вот еще что, Холлис. Вы сказали о четверых, без которых банда не банда, а шайка молокососов. Я хочу, чтобы вы мне доставили одного из этих четверых живым. Пусть это будет Феннер, Кейси или Грэйс. Дэйтлон меня не интересует. Он фанатик.— Вы считаете, что с одним из них вы сможете договориться?— О чем это вы?— Извините, босс, но вы интересуетесь сердечником, детонатором огромной бомбы. Эти люди знают, где Дэйтлон хранит свои миллионы. Вы думаете, что они отдадут эти деньги взамен на жизнь?Бэрроу встал и направился к двери. Взявшись за ручку, он обернулся.— Причем никто не должен знать, что кто-то из людей Дэйтлона попал к нам. Мы можем использовать «куклу».Холлис встал.— Я понял, сэр.— Мне звонил Гувер. Он просил меня рекомендовать ему толкового парня на место директора ФБР в штат Иллинойс. Это самый большой округ в сердцевине страны. Я обещал дать ему имя кандидата в течение месяца.— Вы получите живого члена моба мистера Дэйтлона. Я помню, о ком шла речь.— Вы всегда мне нравились, Холлис. Как только дверь за Бэрроу закрылась, зазвонил телефон.Холлис снял трубку и выслушал доклад.— Сэр. Группа слежения обнаружила двоих людей Дэйтлона в пансионате возле порта. Нужна поддержка.— Я понял. Сейчас выезжаю сам. Адрес?Дэйтлон стряхнул пепел в камин и повернулся к двери. В гостиную вошли Тэй и Малик.Старик нервничал. Он уже дважды видел Дэйтлона, но тот ни разу не удостоил его вниманием. Наконец, великий босс и король чикагских банков согласился выслушать некоторые идеи и предложения Малика. Большое содействие этому свиданию оказала Тэй Морган, которая сделала старика своим советником и обещала ему по секрету от Криса оставить мотель «Уют» в знак расплаты за большую операцию. Операция была задумана Тэй Морган, но разработана в деталях Рудольфом Маликом. Крис знал лишь о некоторых деталях, его не информировали в подробностях, так как Тэй точно знала, что ее возлюбленный откажется от задуманного заговорщиками трюка. Они решили, что подведут Дэйтлона к финальному фейерверку за ручку, как слепого, и поставят его перед выбором. Выбором, которого у него не останется.Дэйтлон осмотрел Малика с ног до головы и указал на кресло. Тэй устроилась на диване, а Крис остался стоять у камина и смотреть на огонь.— Крис, — начала дама. — Дела нашего синдиката пошатнулись. Я прошу тебя не противоречить мне. Выслушай меня до конца. Сейчас, когда я стала на легальное положение и устроила хорошее прикрытие, у меня появилась возможность увидеть некоторые вещи со стороны. Наш высокопоставленный покровитель, ни что иное, как обычный флюгер. Он с нами, пока мы ему хорошо платим и пока мы в силе. Но силы наши тают. Вскоре против нас будет повернуто столько оружия, что мы не выдержим оборону. Вся работа, проделанная за полгода пойдет прахом. Мы должны устоять, но перейти на нелегальное положение.— Это исключено! — оборвал ее Крис. — Дэйтлон, сидящий в подвале, это не Дэйтлон! Это болотная жаба.— Вам нужна эффектная смерть? — неожиданно спросил Малик.Крис резко повернул голову назад.— Интересный вопрос. Но я об этом не задумывался.— Он интересен только тому, кто ставит вашу персону в лигу святых. Легенда есть легенда, как Буч Кэсседи и Санденс Кид, как Пэт Гаррет и другие герои американского эпоса. Но мы живем в другое время. Времена Дикого Запада позади. Хотите умереть красиво? Пожалуйста! Но для публики! Вы и так уже переплюнули всех героев старой и новой Америки. Пора подумать о покое.— О покое?— А почему нет? Вы же удовлетворили свое самолюбие! Вы всем утерли нос! Всем, кому только возможно!— Теперь вы хотите, чтобы я это сделал с народом?— Народ тут ни при чем. Извините, но у народа своих забот полон рот. Ему не до вас. Есть небольшая прослойка сносно обеспеченных людей, которые разбились на два лагеря болельщиков. В начале вашей игры большинство этой братии было на вашей стороне. После гибели Рэймонда Кафри, чью смерть отнести на ваш счет, многие болельщики перешли в другой лагерь, и баланс сил выровнялся. За последнее время ваша популярность сильно упала. Слишком много трупов скопилось вокруг вашего имени. Слишком хорошо власти ведут пропаганду. За вас болеют двадцать процентов обывателей и преступный мир. Любой политик при таком рейтинге уходит с арены. Вы объявлены правительством «преступником государства номер один» и на вас объявлена «охота без милосердия». Давно умерший термин выкопали из ямы, встряхнули и решили примерить к вам. Никто не возмутился и не восстал против этого беззакония. Даже пресса промолчала. Ваш народ предал вас. Защитников и сочувствующих не осталось, остались только наблюдатели.— Мне надоела ваша лекция, Малик. Возможно, вам и Тэй со стороны виднее, как обстоят дела с болельщиками, но у меня есть свои принципы.— Я просил о встрече с вами не для лекций. Вот одно из противоядий. — Малик вынул из кармана пачку банкнот и бросил на стол. — Вы можете бросить эту кость гончим псам, которые загоняют вас в болото. Это задержит их на некоторое время.Крис подошел к столу, взял пачку стодолларовых банкнот и осмотрел деньги.— Кого мы будем покупать?— Банкиров. Они финансируют войну с вами. Они оплачивают содержание войск и спецподразделений на границах Индианы, Иллинойса и Мичигана.— Я вас не понимаю.— Это говорит о хорошо проделанной работе. Даже вы не заметили, что деньги фальшивые. Для этих и некоторых других целей был куплен мотель, где ваша прелестная Тэй блестяще справляется с делами. У нас есть миллион фальшивых долларов и мы готовы выпустить еще пять.Дэйтлон расхохотался.— Стоило грабить и рисковать жизнью, если деньги можно печатать у себя дома. Вы хотите нашлепать столько же, сколько я вынес из банков за полгода. Но вы это сделаете без риска.— В один день, мистер Дэйтлон, казна страны обеднеет на сумму, равную той, что вы вынесли. Мы хотим послать председателю директоров Национального банка чемоданчик с этой бумагой. Вы должны будете написать сопроводительное письмо. Образцы вашего почерка имеются в ФБР. В письме вы предложите банкирам прекратить финансирование войск и правоохранительных органов. Взамен вы им пообещаете, что не пустите в оборот пять миллионов долларов взамен изъятых вами. Они уже погорели на пять миллионов и продолжают тратить деньги. Своим посланием вы выбьете почву из-под их ног.— Почему вы не могли сказать о своей задумке в двух словах без вступлений?— Извините, но это не одна задумка.— Первая меня устраивает. — Крис подошел к окну, отодвинув занавеску, стал разглядывать улицу. — Что вы еще хотите провернуть, стратег?— Вы видели телохранителя мисс Тэй?— Да. Он мне кого-то напоминает.— И нам тоже. Правда, у него карие глаза.Дэйтлон заметил, как к пансионату подъехал «Линкольн» и из него вышли Тони Грэйс и Чико.— Прошу извинить, Руди, но аудиенция закончена. У меня срочные дела.Малик встал, Тэй поднялась с кресла и направилась к двери.— Последний вопрос, сэр.— Слушаю, Руди.— Мне нужна ваша история болезни и карточки стоматолога.— Но у меня здоровые зубы.— В тюрьме вас не лечили?— Нет.— Но где же ваши документы?— Очевидно, в Моллинсе. Там в последний раз я обращался ко врачу в возрасте семнадцати лет.— Спасибо, сэр. Это все, что меня интересовало. Малик вышел в коридор следом за Тэй. Встреча Грэйса и Дэйтлона походила на встречу потерянных братьев. Чико умильно смотрел на эту картину и верил в непоколебимость дружбы.После долгих расспросов они сели за стол и выпили по стаканчику джина.— Чико, прогуляйся по коридору, проверь холл. Спустись вниз. Дорога была долгой, могла грязь налипнуть на колеса.Приказы Дэйтлона не обсуждались. Чико встал и вышел из номера.— Я знаю о братьях, Крис, чувствую за собой вину.— Нет тут твоей вины. Тони. Все мы ходим под Богом. Малейшая оплошность и в пропасть!— Да. В этом все дело. Я видел свою дочь и после этого мне захотелось жить. Это не слабость. Это второе дыхание.— Ты не первый, кто говорит мне об этом.— Ей очень понравился Чико. Девочка растет очень замкнутой, а с ним она общалась и даже смеялась. Впрочем, он всего на четыре года старше ее.— Ишь ты! Нет. У Бетти будет богатый и образованный жених. Мы…— Подожди, Крис. Ты что, ставишь крест на этом мальчишке? Почему мы не можем сделать его богатым и образованным? Еще не поздно его спасти.— Поздно. Он уже сломлен. И сломлен еще до встречи с нами, я это понял сразу и поэтому взял его. У него полны карманы оружия и читает он лишь телефонные справочники. Его мозг настроен на красивую жизнь любым путем. Я не спорю, в нем есть все, что должно быть в хорошем парне, но это «все» замешано на такой бурде, что нам с этим не справиться.— Ты поставил на нем крест?— Крест висит над всеми нами!— Откажись, Крис! Откажись идти дальше. Там же ничего нет! Чернота!— Вот я и чувствую, что начинаю спотыкаться. Не вижу, что происходит перед носом, попадаю в ловушки. Но это же тот же путь, который я выбрал. Мы слишком долго живем среди слов, в конце концов становишься старым и остаются только вещи. Идеалы рушатся на протяжении всей жизни.— Сейчас не до идеалов. Мы движущаяся мишень. Качаемся на качелях от банка к банку, а по нашей каталке стреляют. В двоих уже попали. Кто следующий?Тони налил себе джину и выпил залпом. Крис отошел со своим стаканом к окну.— Я не могу понять одного, Крис. Что заставляет человека отречься от всего, во что он верил? Стать аутсайдером, идти на риск, смерть?Дэйтлон прищурил глаза.— Оставить все неизменным, отказаться от протеста, избежать риска — значит лгать самому себе. — Помолчав, он добавил: — Люди часто совершают непонятные поступки только потому, что безумно одиноки.С погашенными фарами, соблюдая предосторожности, к кафе, где сидел Элквист и агенты ФБР, подъехали три автомобиля, набитые вооруженными людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106