Уйти от них можно, но от этого положение наше не улучшится. Лишний день на свободе. Суета того не стоит.— Посмотрим, — сказал Слим.— Ну, как там Крис, дружок? Ты на него работаешь?Слим молчал. Он снизил скорость и начал петлять по городу. Машина не отставала. По его расчетам, отрыв должен начаться с тридцатой авеню. Когда «паккард» свернул на нее, Слим выжал педаль газа. Гонки начались. За окнами мелькали улицы, перекрестки, дома. Фигура Слима оставалась неподвижной. Он крепко сжимал руль и перебирал ногами педали. Визг тормозов то и дело разрезал воздух. Канал, мост, поворот… Машина преследователей догоняла.Братья прыгали на сиденье и орали, как на футбольном матче.— Не подпускай их! Что ты делаешь?!Следующий мост. В последнюю секунду Слим ударил по тормозам и свернул в сторону.Машина преследователей влетела на мост и через секунду свалилась в воду.— Фортиссимо! — вскрикнул Чезаре!— Шедевр! — добавил Джак.— Черт! Мост разобран! А где же предупреждение?— Я утром убрал его, — тихо сказал Слим, сдавая назад.Машина развернулась и медленно покатила по дороге.Они видели в окно, как «бьюик» шел ко дну, и как из него выпрыгивали ребята в штатском. Барахтаясь в воде, они не знали, что им делать, то ли вылавливать свои шляпы, то ли плыть к берегу.Дэйтлон сидел в глубоком кресле с сигаретой во рту и мягко улыбался. Гости устроились на диване и, причмокивая, потягивали виски из глубоких стаканов. Слим копошился возле бара с бутылками.— Ты стал дорого стоить, Крис, — оглядывая помещение, обронил Джакобо.— Внешний лоск. Он ничего не стоит. Я лишь подбираюсь к лакомому кусочку.— Что ни говори, но здесь шикарно, — добавил Чез, ставя пустой бокал на стол.— После камеры тебе куриный насест покажется дворцом. Но перейдем к делу. Как я понял, вас пасут копы, и мне это не нравится. Впрочем, это детали. Меня беспокоит другое обстоятельство. Вы получили четыре года, а вышли через шесть. Для дополнительного срока надо очень хорошо поработать. Неужели вы совершили какую-то оплошность в тюрьме? На вас это не похоже.— Ты знакомился с нашим досье? — спросил Чез.— Поверхностно. Я лишь знаю, что вас подставили и вы загремели на четыре года. Мне удалось узнать, где вас содержат и когда освобождают. Это все.Джакобо провел ладонью по курчавой шевелюре и откинулся на спинку дивана.— Много воды утекло, с тех пор, когда мы с тобой вместе коротали время за стенами Сан-Квентина. Если мне не изменяет память, то мы вышли из нее на четыре года раньше. Чудные были времена. Деньги валялись на земле, и только ленивый не хотел их поднять. Поначалу мы перебрались в Детройт, подальше от Фриско, где успели намозолить глаза, и занялись перегоном машин в Канаду.— Да, я так и думал, — перебил Дэйтлон. — Учитывая какие вы водители, я предполагал, что именно Детройт вас соблазнит. Двадцать процентов машин Форда уходило налево. Без вас в таком деле не обойтись.— Неплохие были времена. Мы хорошо заработали, но режим ужесточился. Автомобильные профсоюзы занялись тем же ремеслом, и нас поприжали. Мы с Чезом решили вернуться в Италию. Но, чтобы встать на ноги, денег не хватало. Вот тут нам и сделали хорошее предложение. Мальчики Капоне заправляли спиртным в Чикаго. Из Канады через Мичиган проходили огромные партии добротной выпивки. Мы с Чезом подрядились перевозить бочки на юг Иллинойса, где виски разливали по бутылкам. Да, у Капоне дело было поставлено на высшем уровне и платил он по высшему разряду. Наши кошельки достаточно набухли, и мы решили, что пришло время сваливать. Но у папаши Капоне не принято бросать дело. Никто из его шестерок не возражал против нашего ухода, но мы не знали, чем это кончается, у нас в то время еще сверкал наивный блеск в глазах. По обоюдному соглашению мы должны были отработать еще месяц. Через неделю на шоссе у Баут-Хилла произошла стычка между копами и автоколонной наших ребят. Шесть полицейских были убиты, один фургон взорван, один перевернут. Два ушли. Из наших погибли трое. Нас в этой ездке не было, но через три дня за нами пришли и взяли тепленькими из постелей в отеле «Бельведер». Позже мы узнали, что Капоне пошел на сговор с властями. Он должен был сдать убийц легавых взамен спокойствия. Конечно же, губернатор не был дураком и все понимал, но он получал свою мзду, копам нужны были козлы отпущения, а общественности кость, которую она могла бы грызть.Капоне своих людей не сдавал, а мы уже отрезанный ломоть, и нас не жаловали. Полиция нашла в нашем номере автоматы «Томпсона», из которых расстреляли патруль на шоссе, и этого оказалось более чем достаточно. Газеты пестрели нашими портретами. Но показательного процесса не получилось, у них произошла осечка. Дело в том, что у нас с Чезом было железное алиби. Во время разборки на шоссе мы гуляли в кабаке в центре города, и нас хорошо запомнили. Когда мы дорываемся, нас всегда запоминают. Кабак также принадлежал Капоне, и там виски лилось рекой. Таким образом, и Капоне и власти попали в переплет. Их соглашение дало трещину, и процесс пришлось замять, а мы получили всего по четыре года, как торговцы спиртным.— Похожую историю я и слышал. Конечно без подробностей.— Ну, это, скорее, предыстория. Краткий репортаж с места событий. Тюрьмой нас не очень-то запугаешь.Все началось позднее, когда сухой закон встал всем поперек горла. Через три года губернатор нас освободил. Странное внимание с его стороны. Мы не видели подвоха и прыгали от радости. При этом нас лишили гражданства, которое мы получили еще десять лет назад. Таким образом, при освобождении нам выдвинули условие, что через сорок восемь часов мы должны покинуть страну. Лучшего и желать не стоит, но только не в тот момент, когда у тебя нет ни цента. Радость, с которой мы встретили ультиматум, быстро исчезла. Не имея гражданства, мы не могли получить паспорта на выезд. Без паспорта нас не примет даже Антарктида. Двое суток с нас не спускали глаз, а для верности подстроили уличную драку и пропороли мне ножом ногу, чтобы мы не были слишком прыткими. Снять кассу или вернуться к старым связям под прицелом невозможно. Через двое суток нас взяли за шкирку и водворили на место. Нашу камеру никто не занял, в тюрьме знали, что через пару дней мы вернемся. Обвинение безобидное: нарушение границы и бродяжничество. Смех, да и только. Не выезжая из страны, мы получили обвинение в нарушении границы. Еще бы! Мы ее нарушили, раз находимся на ее территории без гражданства и без права на жительство. Три года. Стандартный в этих случаях срок. Вот поэтому ты встретил нас не через четыре года, а через шесть. Три плюс три. Примитивная арифметика. И так до конца дней наших. Сегодня нас освободили на тех же условиях. Сорок восемь часов, а затем та же статья, и вновь три года. Сорок восемь часов, чтобы вознестись на небо. Чез утверждает, что его простирнули для долгожданной встречи с нами.— Поэтому за вами увязался хвост?— Ну конечно, — ответил Чез. — Их цель нас подранить, чтобы мы далеко не ушли. Ребята хорошо умеют разыгрывать спектакли.— Им важно, чтобы мы не вышли на репортеров, а у меня была такая мыслишка, — добавил Джакобо. — Мы слишком много знаем. У губернатора рыльце в пушку. Его задача нас сгноить за решеткой.Дэйтлон встал, подошел к окну и заложил руки за спину.— Начальник тюрьмы Краун-Пойнта — ставленник губернатора, вот почему вас держат именно там. Уверен, что ваша камера пустует.— А мы и сами это знаем, — усмехнулся Джак. — Весь персонал это знает.— Я затеял серьезную игру, ребята, — тихо начал Дэйтлон. — Мне нужны хорошие водители. Надеюсь, обойдется без крови. Несколько банков ломятся от денег, и я хочу их одолжить у толстосумов.Итальянцы переглянулись. Джакобо тут же спросил:— Без крови? Это с той охраной, что сегодня наполняет каждую федеральную лавочку?— У меня все спланировано.— Тебе, конечно, виднее, — пробурчал Чез. — Ты в банковском деле смыслишь!— Работаем год и разбегаемся. Каждый получит хороший куш. На билеты до Неаполя, думаю, хватит.— Год? За год свинца получишь в сто больше, чем денег! — взорвался Чез.Дэйтлон оглянулся. Его лицо побледнело.— Я не уговариваю. Вы можете вернуться туда, где вас подобрали.Чез открыл было рот, но Джак остановил его.— Мальчик вспылил, ты его прости, Крис. Я скажу за нас обоих. По мне лучше сдохнуть сейчас на свободе, чем гнить живьем в камере. Чез думает так же, но мысль свою не умеет выразить. Я прав, малыш?Джак сдавил кисть приятеля так, что побелели пальцы. Чез скривился и через секунду сказал:— Конечно, вспылил. Я знаю только то, что тебе, Крис, можно доверять, ты надежный малый.Дэйтлон взглянул на Джака.— Для нас это шанс, Крис. Я в это верю. В тюрьме шансов нет.Слабая улыбка коснулась лица хозяина.— Я был уверен, что у вас с мозгами все в порядке. Детали обсудим позже. Вам надо отдохнуть с дороги. Здесь вы в полной безопасности. Слим проводит вас в новую камеру. Надеюсь, этой вы будете довольны. 4. Включен красный свет Такси остановилось ярдах в ста от вокзала. Энтони Грэйс расплатился и вышел из машины. Вся его поклажа состояла из небольшого портфеля и пакета с продуктами. Несмотря на позднее время, жара не спадала. Улица не выглядела многолюдной, как в дневные часы, и это играло на минус, а не на плюс. Грэйс дождался, пока такси уедет, достал из кармана платок и вытер взмокшее лицо. Темный твидовый костюм и фетровая шляпа не очень хорошо сочетались с погодой, и Грэйс понимал, что выглядит чучелом, и этот факт раздражал его, но другой одежды у него не имелось.Осмотревшись по сторонам, он направился к центральному входу, прижав подбородок к груди и изредка бросая взгляд то вправо, то влево. До отхода экспресса Чикаго-Колумбус оставалось десять минут, и Грэйс не торопился, стараясь избегать освещенных участков. В залитом светом зале вокзала Грэйс ускорил шаг и торопливо выскочил на перрон.Часы на башне отстучали десять раз. Он прошел вдоль платформы, у которой стоял нужный ему поезд, и остановился возле вагона первого класса. Проводник проверил его билет и пригласил зайти, но Грэйс не торопился, он закурил и с беспечным видом начал прохаживаться, поглядывая в сторону здания вокзала.Паровоз дал последний гудок, и вагоны дернулись. Грэйс бросил сигарету и вскочил на подножку. Он продолжал стоять в дверях, не отрывая взгляда от удаляющегося перрона, пока поезд не набрал скорость, и только после этого вошел в тамбур.На восклицания проводника ему было наплевать, и, как только тот запер дверь, Грэйс прошел по коридору в последнее купе.Он не рассчитывал ехать в одиночестве, но, распахнув дверь купе, на секунду задержался, не отпуская ручку.У окна сидел мужчина с газетой в руках и внимательно читал. Он даже не поднял глаз на вошедшего. Грэйсу показалось странным, что в купе едут всего два пассажира — он и этот тип. Остальные клетушки были забиты до отказа, как он успел заметить, проходя по коридору. Грэйс не мог задержаться в дверях слишком долго. Он тихо зашел и сел возле двери, так чтобы в любой момент можно было выскочить.Парень у окна не походил на легавого. Слишком ухожен и спокоен. Грэйс смотрел на него не отрывая глаз. Тот, очевидно, почувствовал на себе взгляд, оторвался от чтения и, взглянув на соседа, улыбнулся. Это была открытая добрая улыбка, но напряжение Грэйса не спадало! Взгляд! Его смущал взгляд этого человека. Что-то подобное он уже видел. Человек улыбается, а глаза заморожены и заполнены обреченностью, словно он собирается спрыгнуть с небоскреба.— Добрый вечер, — сказал человек, сидящий у окна. Грэйс коротко кивнул.— Вот опять пишут про этого Капоне. Парень по популярности переплюнул президента страны.Грэйс молчал.— Вы не против, если я закурю? Окно можно приоткрыть. Честно говоря, я боялся, что моим соседом будет женщина. Если учесть то количество сигарет, которое я высаживаю за ночь, то мне пришлось бы забирать матрац и выселяться в коридор. Вы курите?— Да, тихо ответил Грэйс.— Отлично. Значит, мне повезло. — Болтливый сосед достал портсигар, зажигалку и положил на стол. — Вы до конца едете?— Нет. Я выхожу ночью.— Жаль. На ваше место могут вселить даму с одышкой или сердечной недостаточностью.Грэйс ждал, когда же этот трепач откроет окно, он уже взмок в твидовом пиджаке, но окно оставалось запертым. Грэйс не рисковал снимать пиджак. В боковом кармане лежал кольт, и не время с ним расставаться. Конечно, его вид мог вызвать подозрения. Эдакий хлыщ, прилетевший с Аляски на вечеринку, но сосед не обращал внимания на его одежду.— Один мой старый приятель из Калифорнии рассказывал мне историю… — внезапно человек у окна замолк — извините, я не представился. Меня зовут Дэйтлон. Точнее, Крис Дэйтлон.Грэйс промолчал. Он чувствовал себя идиотом, но ничего не мог с собой поделать.— А вас? — пауза длилась три секунды. — Хорошо. Бели это секрет, я буду называть вас Тони.Грэйса стукнуло током, он сунул руку в карман, но ловкач у окна отбросил газету, за которой прятал двенадцатизарядный люгер, и черный ствол уже смотрел ему в переносицу.— Бросьте, Тони. Вы не готовы к отпору и давайте не будем испытывать судьбу. У меня мирные планы, я не охотник, и наш разговор не принесет вам никакого вреда. Так что постарайтесь не накалять атмосферу, без того душно. Снимайте свою шубу и повесьте на вешалку. Мне больно смотреть, как из вас выходят последние соки.Грэйс решил, что сможет выкрутиться из этой передряги. Парень слишком беспечен. Его люгер стоял на предохранителе. Тони встал, снял пиджак и положил его рядом на сиденье. Дэйтлон улыбнулся.— Замечательно. Осталась одна деталь.Палец Дэйтлона скользнул по рукоятке и снял предохранитель. Грэйс понял, что его перехитрили.— Ну вот, так будет лучше.Не отводя оружия от цели, Дэйтлон протянул руку и взял пиджак. Обшарив карманы, он изъял пистолет и убрал его в свой карман. Люгер он сунул за пояс.— Теперь можно покурить и обсудить некоторые детали.Грэйс не считал себя побежденным, в его положении любой риск оправдан, но он не стал торопиться. До ближайшей станции два часа пути, и он успеет поставить все на свои места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106