– Уже почти готово – потерпи семь секунд.
Это были долгие семь секунд.
– Эммади… А чем вы питаетесь?
– Держи. Пей медленно, впитается быстрее.
Я осторожно взял бокал серой маслянистой гущи, которую робот выдоил из кухонного синтезатора, и залил ее в горло.
– Ты какой-то бледный, Тим. Ты не голоден?
Никогда ни о чем не спрашивайте пси-хоттунцев…
Через несколько минут боль отступила. Я почувствовал покой и умиротворение. Робот что-то «выстругивал» из подручных гаджетов. Я любовался чужим трудом и попивал нуар, добытый дройдом из того же синтезатора. Это устройство медленно становилось горячо любимым другом, способным значительно скрасить мое пребывание в этом мире.
Вспомнилось, что когда-то бытовала поговорка «Хочешь заработать комплекс неполноценности – посмотри, как работают гномы». Ха! Они никогда не видели за работой техноида. В принципе, даже разглядеть хоть что-нибудь было сложно – стальные пальцы мелькали с невероятной скоростью.
– А зачем тебе такая большая… штука? А, бабушка-дройд?
– Чтобы узнать, кто ты такой, внучка-мужчина…
Я несколько опешил. Дройд решил устроить себе ликбез и почитать сказки?
– Ты же не хранишь бесполезную информацию…
– Я и не храню. Просто у меня уходит значительно меньше времени на поиск в МИСС.
Над сутью его ответа я почему-то задумался только во вторую очередь.
– Эммади, что ты собираешься делать?
– Я уже ответил – я хочу узнать, кто ты.
– Имеешь в виду, кем я был до… этого?
– Да.
– Эммади, но… Ты уверен, что это нужно? Ты же сам сказал мне, что я – не тот человек, которого стерли. И его тело, его жизнь, его прошлое – они не мои. Зачем мне знать о них?
Я, наверное, сильно его удивил, раз он даже сподобился довести это до меня через имитацию ошарашенного человека – прекратил работу и замер, уставившись на меня, за неимением лучшего, всей своей головой.
– Прости, Тим, для техноида естественна тяга к обладанию информацией и к вычислению всех неизвестных. Любые пробелы вызывают у нас желание их заполнить. Отсутствие ответа куда опаснее любых ответов и может вызвать куда больше проблем. Ты не согласен?
– По мне – это лишняя тяжесть на душе.
Он опустил голову и продолжил работу.
– Мне кажется, тебе следует увидеть всю картину, прежде чем делать выбор.
– Я не техноид, Эммади. И, как ты заметил, мне пока больше всего вредят именно новые знания. А вот отсутствие их, вернее, вообще чего бы то ни было в этой голове – дало мне рождение.
– Для меня – нет, Тим.
Я улегся на свою «кушетку» и повернулся к стене. Дурацкая затея, дурацкий спор. Ему надо – пусть сам и выясняет. Меня зачем вплетать?.. А я-то дурачок решил, что раз вышел из медблока – процедуры закончились, можно жизни радоваться. Ан нет. Они, оказывается, только начались…
– Тим. Как ты сам думаешь, кто ты?
Мы это уже проходили один раз – с дневником. Теперь все начинается снова. Он не отстанет. Что мне – снова озвучить легенду о рыцаре тени и хренотени? Дождется ведь.
– Какая мне, в конце концов, разница?
Мне очень хотелось побыстрее покончить со всем этим и расслабиться. Познакомиться с кем-нибудь, поболтать… Чего я вообще прицепился к этому дройду? На корабле куча народа – живого, веселого, общительного, а я вцепился в рукав этой железяке и плачу, чтоб он не уходил. Как будто он собирался.
– Слушай, Эммади, если тебе нужна кровь для анализа ДНК или там отпечатки пальцев, скан сетчатки – бери и уходи. Для этого вовсе не нужно читать мне нотации.
Он только усмехнулся.
– Поиск по ДНК я задал, как только тебя доставили в медблок, – он ничего не дал.
– Такое возможно?
Эммади кивнул и подал мне стакан с нуаром, к которому я тянулся. Я сделал пару глотков и поморщился.
– Ты можешь его разогреть? Холодным это пить невозможно.
– Я сделаю новый.
Дройд мигнул радиодиалом и синтезатор за его спиной зашумел.
– ДНК вносится в базу только когда ты совершаешь свой первый межпланетный перелет, когда пользуешься медицинскими или страховыми услугами, и в Империи очень велик процент людей, никогда через это не проходивших. На развитых планетах с этим получше – там в базу занесены почти все, а вот на многочисленных «рабочих» или «ресурсных» это никому не нужно. Считается, что, пока ты не захочешь покинуть родную планету, ты интереса не вызываешь. В общем, отсутствие твоей ДНК в базе означает, что либо ты выходец из какой-нибудь богом забытой дыры, угнавший тонари и обошедший таким образом контроль общих линий…
– Что за тонари?
– Твой корабль.
О том, что у меня есть корабль, я забыл начисто. М-да…
– Он цел?
– Да. Это же астероид – что ему будет?
– Астероид?
Эммади опустил голову, потом передал мне стакан с кипящим нуаром. Я размешал напиток пальцем и отхлебнул.
– Эммади?
Дройд по-прежнему смотрел в пол.
– Да?
– Что за астероид? Мы, кажется, говорили о корабле. Или я летал на своей собственной крохотной планетке, как Маленький Принц? Если так – наверное, стоит сходить в ангар, выполоть ростки баобабов, полить розу – если конечно ее не забрали грабители…
Эммади снова тяжело вздохнул.
– Тонари – полый псевдоразумный астероид. Их не так много, поэтому, возможно, это еще одна зацепка.
– Ясно. А что там с ДНК? Ты не договорил. Либо я угнал этот камень и обошел контроль… Либо?
– Либо ты не из Империи.
– В смысле инопланетянин?
– Тим, все мы тут – инопланетяне. Что ты хотел этим сказать?
– В смысле пришелец, чужая раса, не человек?
Эммади искусно сымитировал смех.
– О чем ты? У меня что, посинели височные швы или грудь красная? Я не отличу человеческую ДНК от чужой органики?
Я вздохнул. Похоже, дройд скоро вернет назад свои слова «ты сообразительнее остальных».
– А что там с твоими швами, Эммади?
– Я всего лишь хотел спросить, не похож ли я на сумасшедшего. Красная грудная пластина означала бы фатальный перегрев процессора, посиневшие виски – потекшие квазикристаллы… Но все это фигуры речи, идиомы… На самом деле, конечно, такое невозможно.
– Спасибо, дройд! Я просил объяснить, а не разжевывать.
Он усмехнулся и чуть наклонился вперед.
– Правда? Что-то подсказывает мне, что при любой моей «странности» в дальнейшем ты бы пялился мне на грудь или на мой профиль. Не так?
Я начинал от него уставать.
Дройд тем временем подвинул стул поближе к моей кровати и теперь задумчиво играл с уголком одеяла.
– Империя – не единственное человеческое государство. Остальные, конечно, гораздо меньше, но…
– Братство Косс, Элонский Союз, Натхелла, Красный Мир, Шиторский Веер и Радуга-5… Это те, где больше одной планеты. Все правильно?
– Да. Если ты знал, то…
– За свое первое погружение в МИСС я успел не только пофлиртовать с программой, Эммади. Просто как-то вылетело из головы, прости… В общем, я мог жить в одном из этих государств?
– Да, как вариант. После всего, что мы уже о тебе выяснили, с трудом верится, что такой парень всю жизнь прожил на захудалой имперской планетке, никуда не высовываясь.
Я поставил свой бокал на столик и лег, вперившись в потолок. Кем бы я ни был и откуда – я по-прежнему не хотел ничего об этом знать. Раскапывать прошлое, когда еще неясно каким будет будущее – не самая лучшая идея. Особенно учитывая, что это не мое прошлое.
– Эммади, что тебе нужно от меня? Знаешь ты в любом случае больше, напарник по мозговому штурму из меня тоже никудышный. Если тебе не нужна моя кровь…
– Нет, Тим…
Он потянулся к своей страшной поделке из гаджетов.
– Мне понадобится твоя голова.
Я шумно сглотнул. Никогда, ни о чем…
– Ты уловил суть?
– Да.
После того как Эммади объяснил мне свою идею, я успокоился. Такой вариант мне вполне подходил.
Робот прилепил к моим вискам датчики от своего «рукоделия», и я закрыл глаза. В темноте витал какой-то зеленоватый туман.
Идея состояла в том, что раз уж мы не смогли отыскать части меня в МИСС, возможно, стоит попробовать поискать части МИСС во мне, если можно так выразиться.
Он собирался прогнать через мое сознание ряд образов в надежде на то, что подсознание среагирует на «знакомые» слова, лица, пейзажи. Нехитрое устройство, собранное дройдом, должно было засечь эту реакцию.
Дройд предупредил, что скоро я отключусь. Я немного повертелся, пытаясь найти оптимальную позу, в которой моему бессознательному телу придется провести много часов.
– Ты готов, Тим?
– Да, если в ответ ты окажешь мне одну услугу…
Похоже, робот предполагал, что я потребую какую-нибудь чушь вроде денег, славы, женщин и детей, мороженных, пирожных и полвселенной в придачу. С шахматами и гейшами… Потому что, когда я всего лишь попросил его научить меня изменять цвет стен… В общем, дройд еще раз доказал, что глаза, лицо, мимика – все это абсолютно не обязательно для выражения эмоций. Достаточно просто иметь собеседника с воображением.
На секунду мне показалось, что ему и впрямь было легче задолжать мне полвселенной…
Несмотря на все мои старания, тело затекло полностью, и шевелиться было попросту больно. Что естественно, учитывая, что это состояние кардинально отличалось от здорового сна. В общем, я был готов послать робота к черту и завалиться спать, чтобы хоть как-то привести себя в норму.
– Тим, как самочувствие?
– Отвратно. Сколько времени…
Говорил я тоже с трудом. И с неохотой.
– Сколько времени это заняло?
– Несмотря на скорость пролистывания и тот факт, что я выбирал только ключевые образы… Около двух суток. Твой мозг все еще не до конца восстановился, поэтому продолжать было бы самоубийством.
– Я рад, что ты не продолжил…
Вместо плотных чешек, которые я носил в медблоке, ноги наткнулись на пушистые тапочки, которые тут же принялись отогревать и массировать ступни. Хоть какие-то дети кибернетики все еще помогают людям, а не пытают их расспросами и сомнительными экспериментами. Дройду, при всей его сверхинтеллектуальности и гипермудрости, было чему поучиться у этих тапочек.
– В общем, Тим, я нашел зацепку. Несколько образов…
Я вскинул руку, чтобы его остановить. Не рассчитал и врезал ему по голове. Я бы обрадовался этой случайности, если бы не отбил себе руку.
– Эммади… Я рад, что ты нашел зацепку и теперь сможешь выяснить все, что тебе нужно. Только без меня, ладно? Я хочу поспать.
– Неужели тебе не любопытно?
– Любопытство сгубило кошку.
– Кошек сгубил вирус «Берсерк-4» за четырнадцать лет до наступления космической эры. Вместе с большей частью земной фауны. Тебе правда все равно?
– Нет, конечно. Мне очень их жалко, и еще – пингвинов. И черепах.
– Я про твое прошлое.
Вот уж чего я не ожидал, так это того, что дройд упрется. Он получил то, что ему нужно, – чего он теперь от меня хочет?
– Да, Эммади, мне все равно…
Дройд откинулся на спинку стула, опустил руки на колени… Для идеальной позы «знаешь, Тим, я тут думал» ему не хватало только посмотреть куда-то вдаль. Техноид посмотрел куда-то в даль трехметровой комнаты и произнес:
– Знаешь, Тим, у техноидов есть понятие меры равновесия. Оно означает, что ситуация под контролем, мы обладаем достаточным количеством информации, чтобы решить предполагаемые проблемы, а возможность всякого рода неожиданностей сведена к нулю. Суть в том, что до твоего появления мера равновесия выполнялась.
– А потом пришел нехороший Тим и все испортил… Простишь ли ты меня когда-нибудь, о стальной памятник моему позору?
– Тим, ты внес неизвестность. Слишком много, чтобы возможно было все просчитать.
Я повернулся к стене и накрылся одеялом.
– Бледно-фиолетовый.
Дройд вышел, а я уставился в «перекрашенную» стену и попытался представить себе, что я – Дюймовочка, засыпающая в бутоне фиалки.
Надо ли говорить, что это не помогло…
Я провалялся на кровати около часа, пытаясь заснуть. «Сон бежал меня…» Похоже, дройд все-таки добился своего – мысли о «прошлом мне» не давали покоя. В конце концов, они сконцентрировались на одном слове. Оно не выходило у меня из головы уже второй день, и я никак не мог понять почему.
Осторожно, словно опасаясь, что планшетка откусит мне руку или ударит током, я набрал словечко в поисковике. Букву за буквой – как будто медленно опускаясь в темный омут у себя в голове…
Отсылаю запрос… Касаюсь пальцем единственной ссылки и тут же одергиваю руку.
Текст страницы плывет перед глазами, потом включается голографер, и передо мной возникает полупрозрачная девушка. На этот раз – это точно не рекламная программа.
Чуть раскосые ультрамариновые глаза, ослепительно-белые волосы, падающие за плечи, пурпурное шелковое платье до колен…
Она улыбается мне уголками губ…
Глаза тут же привычно сокращают размашисто написанное на экране имя. Ки-Саоми. Оми. Я звал ее Оми…
Стоп.
Я выключил планшетку. Это просто прошлое. Чужое прошлое.
Пару раз глубоко вздохнув, я попытался представить, что я вообще не включал терминал, не входил в сеть и, самое главное, не задавал поиск на это чертово завязшее в голове слово.
«Принцесса».
Надо ли говорить…
Куда отправляется человек, только что вышедший из медблока, тюрьмы, плена, после развода с женой, расплаты с кредиторами, исповеди – в общем, оказавшись на свободе? Конечно же, в бар. Я вывел на терминал карту лайнера, нашел вожделенное питейное заведение и отправился в свой первый «выход в свет».
Бодро переступив порог, занавешенный ароматной сиреневой дымкой, я остановился как вкопанный.
Бар… он поражал воображение. Огромное помещение, где можно было запросто разместить звено боевых яхт, было забито посетителями. Они сидели, стояли или просто висели в воздухе у светящейся барной стойки. Метров двадцать она шла на уровне груди, а потом, словно волшебная тропинка, спиралью уходила под сводчатый потолок. Остальные противники трезвости расположились за столиками – низкими, высокими, круглыми, квадратными, мягкими, прозрачными, желеобразными… Одни столики стояли неподвижно, другие опоясывали дефилирующих посетителей, третьи преданно за ними бегали. Располагались эти предметы мебели как на полу, так и на стенах – там менялся вектор гравитации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50