Убедившись, что ни впереди, ни сзади на дороге нет машин, он достал из правого кармана какой-то прямоугольный предмет размерами чуть больше сигаретной пачки. Предмет назывался детектором. Он имел маленький жидкокристаллический дисплей, который в данный момент высвечивал число «16».
«16 – 12 = 4», – машинально сосчитал Кейт, поднял пластмассовую крышку на торце детектора и вынул из специального гнезда прозрачный, как слеза, кристалл с тщательно отшлифованными гранями.
Кристалл был довольно крупный, и окажись это бриллиант, он бы стоил большие деньги. Однако он не был бриллиантом, и с точки зрения ювелира его стоимость определялась исключительно лишь качеством огранки; а сам по себе материал не представлял ровно никакой ценности. Для Кейта же ценность этого кристалла заключалась в содержащейся в нём информации.
Кейт сунул руку во внутренний карман пиджака и достал свой золотой портсигар, в котором, кроме сигарет и зажигалки, лежали, завёрнутые в фольгу разного цвета, пять таких же кристаллов. Разница между ними и кристаллом, который был в детекторе, состояла в том, что их содержимое было умышленно испорчено.
Кейт выбрал кристалл, завёрнутый в фольгу красного цвета (что соответствовало числу «4»), и вставил его в гнездо детектора, а исходный, неиспорченный, положил в портсигар. Затем откинулся на спинку водительского кресла и мрачно усмехнулся.

...Когда Кейт спускался в подземный тайник Коннора МакКоя, то надеялся, что Марика последует за ним и увидит, как он, вынув из стены рядом с порталом камень, достаёт из углубления детектор. Тогда бы она, вне всяких сомнений, проявила больше настойчивости и наверняка вытянула бы из него всё, что он скрывал от неё, но что непосредственно касалось её и всех остальных её родственников – потомков Коннора МакКоя. Втайне Кейт уже давно жаждал этого объяснения, но долгое время никак не мог решиться хоть бы намёком дать ей понять о своей осведомлённости. Сегодня он, наконец, решился. Вернее, это получилось у него непроизвольно, под влиянием импульса. И так же под влиянием импульса Кейт забрал детектор, вместо того чтобы просто поменять в нём кристалл. Теперь у него не было выхода: в ближайшие дни он должен вернуться в Норвик и продолжить свой разговор с Марикой...
«Если отец узнает об этом, – думал Кейт, поворачивая ключ в замке зажигания, – он меня прибьёт... Гм-м... А если об этом узнают и другие, то меня попросту убьют».

Глава 10

Уже близилась полночь, а портал всё ещё не был отлажен. Делать оставалось всего ничего, но Марика никак не могла сосредоточиться, раз за разом допускала ошибки и вынуждена была начинать всё сначала. Каждая новая неудача вызывала у неё очередной всплеск раздражительности, а чем больше она нервничала, тем чаще ошибалась. Вдобавок ко всему, Марика то и дело вымещала свою злость на Алисе, которая находилась тут же рядом, наблюдая за её действиями и по мере возможности помогая ей.
В конце концов, уставшая от незаслуженных упрёков Алиса не выдержала.
– Всё, с меня хватит! – решительно заявила она. – Делай себе, что хочешь, а я пас.
Марика мигом остыла и с виноватым видом повернулась к кузине.
– Извини, Алиса, я погорячилась. Не принимай это всерьёз. Потерпи ещё полчаса – ведь осталось совсем немного.
Алиса фыркнула:
– Ну да, конечно! Работы, может, осталось и немного, но с такими темпами ты провозишься аккурат до утра. Ты делаешь одно, а думаешь совсем о другом. В результате у тебя ничего не получается, ты только мучишь и себя, и меня. Разве так можно? Брось этот чёртов портал, займись им завтра утром... или вечером – когда появится настроение. Один день ничего не изменит. Твой Стэн уже уехал из Црвенеграда, и ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра к ближайшему порталу он не доберётся.
Марика прекрасно понимала, что Алиса права. Хотя с завершением отладки портала медлить не стоило, излишне пороть горячку также не было смысла. Пару часов назад Стэн, покидая с войском Црвенеград, послал ей последний привет. Теперь в ближайшие дни у них не будет возможности не то что увидеться, но даже обменяться короткими мысленными посланиями. Конноры могли общаться с помощью мыслей – но лишь находясь на расстоянии двух-трёх миль друг от друга либо от настроенных на них порталов. А создать работающий переносной портал пока ещё никому не удавалось...
Марика в нерешительности отступила на несколько шагов от портала.
– Вот этого я никак понять не могу, – задумчиво произнесла она, отзываясь на собственные мысли. – Хоть убей, не понимаю.
– О чём ты? – спросила Алиса.
– Да о переносных порталах, – ответила Марика. – Вроде бы все порталы движутся: вместе с Землёй – вокруг её оси и вокруг Солнца, вместе с Солнцем – вокруг центра Галактики, вместе с Галактикой – чёрт знает как и куда... И вообще, понятия покоя и движения относительны. Тем не менее, переносные порталы не работают.
Алиса улыбнулась.
– Старая песенка, – сказала она. – Впрочем, сейчас тебе лучше заняться теорией, нежели практикой.
Марика небрежно передёрнула плечами.
– Да какая уж тут теория! Ничего толкового в голову не приходит – одни только вопросы без ответов. Для остальных Конноров всё предельно ясно: покой – понятие абсолютное, Земля – неподвижна, и портал, чтобы он мог работать, должен быть зафиксирован в пространстве. То есть, они видят закономерность, пусть и необъяснимую. А я не вижу никакой закономерности – и это меня бесит. Получается, что чем больше я узнаю об устройстве мира, тем меньше понимаю происходящее.
– Это вполне естественно, – заметила Алиса. – Чем больше у человека знаний, тем обширнее область их соприкосновения с непознанным. На лекции по философии наш преподаватель даже рисовал на доске наглядную схему: маленький круг – маленькая граница, большой круг – большая граница. И цитировал слова Сократа... или Декарта... в общем, одного из древних греков: «Я знаю, что ничего не знаю».
– По-моему, Декарт не был греком, – сказала Марика. – Кажется, он был французом и жил в XVII веке. Хотя я не уверена.
– Невелика разница, – отмахнулась Алиса. – Всех греков и французов не упомнишь. Тем более, что я филолог, а не философ.
С этими словами она подошла к стенному шкафу, внутри которого был сооружён портал и захлопнула створки дверей. Марика хотела было запротестовать, но потом передумала. Алиса совершенно права: в таком состоянии лучше не заниматься серьёзными делами. Портал может подождать и до завтра. Вернее, до сегодня – ведь уже наступила полночь.
– Всё-таки хорошо, что мы решили замаскировать портал, – произнесла Марика.
– Да, в самом деле, – согласно кивнула Алиса и ухмыльнулась. – А то представь себе: я в постели с каким-нибудь парнем... или, скорее, с девушкой – и тут ты выскакиваешь из портала, как чёртик из табакерки. Но пока ты откроешь шкаф, у нас хоть будет время спрятаться под одеялом.
Марика покраснела.
– Я вовсе не то имела в виду.
– Знаю. Просто я выпустила из внимания, что сейчас у тебя нелады с чувством юмора. – Алиса отошла от шкафа к кровати и принялась расстилать постель. – Во всей этой истории меня утешает одно: я не напрасно пожертвовала шкафом. Дядя крупно ошибался, когда говорил, что в наше время с порталом можно не таиться.
– Ошибался... Да, ошибался, – задумчиво проговорила Марика и вздохнула. – Скорей бы он вернулся.
Позавчера вечером сэр Генри уехал на неделю-полторы в Лондон. Последние анализы засвидетельствовали полное исчезновение опухоли со всеми метастазами, и лечащий врач, озадаченный чудесным выздоровлением пациента, которого он считал обречённым, направил его на дополнительное обследование к одному из столичных светил онкологии. Конечно, сэр Генри мог и не ехать – он целиком доверял способностям дочери и был уверен, что болезнь побеждена. Но, посовещавшись с Марикой и Алисой, решил последовать рекомендации своего врача. Любой другой больной на его месте так бы и поступил; поэтому не стоило излишне выделяться, демонстрируя свою беспечность перед лицом столь опасного недуга. И сэр Генри поехал – как оказалось, очень не вовремя...
Разобрав постель, Алиса сняла халат, под которым были только кружевные трусики, и нырнула под одеяло.
– Когда завтра дядя позвонит, ты расскажешь ему про Кейта? – спросила она.
Марика присела на край кровати и покачала головой:
– Ни в коем случае. Телефон могут прослушивать.
– В самом деле? – с сомнением произнесла кузина. – Неужели это настолько серьёзно?
– Это очень серьёзно, Алиса. Ты просто не видела выражения лица Кейта, когда он говорил о тех влиятельных людях. Он был напуган до смерти. Он боялся – но не меня. Скорее, он боялся за меня. И за себя тоже.
Алиса хмыкнула и перевернулась на бок.
– Мне кажется, ты защищаешь его. А ведь если Кейт не солгал, и тобой действительно интересуются какие-то загадочные люди... Да, это мысль! Тогда выходит, что Кейт – их шпион.
Марика кивнула:
– Я тоже так считаю.
– Ты сильно злишься на него?
– Ещё как злюсь! Хорошо, что его не было рядом, когда я сообразила это. Я бы такого ему задала! Думаю, потому он и поспешил уйти – пока не разразилась буря... И кстати. Если наша догадка верна, то получается, что Джейн заодно с братом.
Алиса в растерянности моргнула и ненадолго задумалась.
– Нет, вряд ли, – сказала она. – Я познакомилась с Джейн ещё в Корнуолле, когда понятия не имела о твоём существовании и не думала переезжать к дяде Генри.
– А тебе не кажется странным, что сразу после твоего отъезда из Корнуолла Уолшей тоже потянуло на родину предков?
– Уолши ирландцы, а не шотландцы, – возразила Алиса. – Пора бы уже различать. А родина ирландцев – Ирландия.
– Тем более странно, – стояла на своём Марика. – С какой тогда стати им было ехать в Шотландию?
Алиса громко застонала.
– Нет, это уже чересчур! Не впадай в паранойю, сестрёнка. Этак ещё немного, и ты решишь, что я тоже подослана шпионить за тобой.
Марика улыбнулась:
– Да ладно, ладно. Я это не всерьёз. По правде говоря, я сама не верю, что Уолши переехали из-за меня. А что до слежки за мной, то я просто подменила причину следствием. Думаю, Кейта завербовали именно потому, что он брат твоей подруги. Возможно, на него оказали давление. Возможно даже, его шантажировали.
– Всё-таки ты ищешь ему оправдание, – заметила Алиса. – Ты уже простила его?
– Пока что нет, но... Я вижу, что он хочет заслужить прощения. Он не желает мне зла, он... – Марика умолкла и отвернулась.
– Он любит тебя, – закончила за неё Алиса. – Ему поручили следить за тобой, возможно даже, разыграть влюблённого, чтобы войти в доверие и побольше узнать о тебе, – а он взял и влюбился по-настоящему. Да и ты явно не равнодушна к нему. – Алиса села в постели и обхватила колени руками. – Знаешь, мы об этом как-то не говорили...
– И не надо говорить, – перебила её Марика, по-прежнему не оборачиваясь. – Лучше не надо.
– Но почему? В чём дело? По мне, так Кейт отличный парень... если отвлечься от того, что он, возможно, шпион. Я бы на твоём месте не обращалась с ним так сурово. Только пойми меня правильно: о том, чтобы сразу падать в его объятия и ложиться с ним в постель, речь не идёт. Но зачем же мучить его, а вместе с ним и себя? Ты усиленно изображаешь полное безразличие к нему, а он, слепец, принимает твою игру за чистую монету и страдает от неразделённой любви. А ты страдаешь, глядя на его мытарства.
Марика лишь горестно вздохнула и молча принялась раздеваться. Сняв платье и нижнее бельё, она облачилась в длинную ночную рубашку и погасила в комнате верхний свет, оставив гореть ночной светильник. Затем легла в постель рядом с Алисой и позволила ей обнять себя.
Некоторое время девушки лежали молча. Алиса гладила бедро Марики и раз за разом целовала её губы. Марика не возражала против таких невинных ласк, но решительно пресекала все попытки кузины пойти дальше объятий и поцелуев. А Алиса не рисковала слишком сильно давить на неё, боясь, как бы она совсем не отказалась с ней спать...
– Ты так и не ответила на мой вопрос, золотко, – наконец произнесла Алиса, глядя в ласковую синеву глаз Марики. – Ведь Кейт тебе нравится, я вижу это... И даже больше, чем просто нравится. Могу дать руку на отсечение, что он вскружил твою хорошенькую головку. Ты влюблена в него, признайся.
Марика вздохнула и положила голову ей на грудь.
– А что изменит моё признание? – сказала она тихо. – Всё равно между нами ничего быть не может.
– Почему?
– Потому что я не хочу мимолётного романа. Это не для меня, я не так воспитана. Мне нужен муж, а не любовник. Но даже если у Кейта самые серьёзные намерения, выйти за него замуж я никак не смогу. Пусть он богат и из хорошей семьи, но в моём мире он никто. А я – княжна. Моей руки домогается сам король Ибрии, а многие князья Империи были бы рады назвать меня своей женой или невесткой. Мой удел – быть королевой, в крайнем случае, княгиней.
Алиса запустила пальцы в её золотистые волосы.
– Так ты, оказывается, гордячка!
– Нет, Алиса, я просто реалистка. Теперь я понимаю, что вела себя, как капризный ребёнок, уклоняясь от брака с Флавианом. Когда вопрос с императорской короной будет улажен, мы с ним поженимся.
– Ты любишь его?
– Он мне очень нравится, – сказала Марика, немного подумав.
– Это не ответ.
– Но это всё, что я могу сказать.
– А как насчёт Кейта?
На сей раз Марика отмолчалась, но её молчание было красноречивее любых слов. Подождав немного, Алиса вновь заговорила:
– Ты совсем запуталась, дорогая. Ты находишься в плену дремучих предрассудков. Ты бережёшь свою невинность для человека, которого не любишь, и отвергаешь того, в которого влюблена. А всё потому, что с детства тебе вбивали в голову мысль о твоём высоком предназначении. Но ты не только принцесса – ты ещё и женщина. Помимо обязанностей, у тебя есть также и права. Одно из таких прав – любить и быть любимой. Твоя мать это понимала. Она была счастлива с твоим отцом, даром что их связь не была освящена узами брака... Да что и говорить! Если когда-нибудь мне повезёт полюбить мужчину, который в ответ полюбит меня, я не стану терять времени понапрасну, мучаясь вопросом, сможем ли мы в будущем пожениться или нет, сложится ли у нас семейная жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58