- Это было в июне 1960 года. Вы, кажется, приходитесь Расселу Далену… - тут Слэш намеренно недоговорил фразу, ибо не знал, какое слово она предпочтет.
- Его врагом, - закончила за него Лана. - Вы просто попались мне на пути.
Ее взгляд и тон предостерегли Слэша от дальнейших расспросов. Он прямо перешел к изложению причины своего визита.
- Фирма «Премьера» - это было лишь начало. Главное для меня было - отомстить Трипу Ланкому. Он дважды обманул меня, - объяснил он Лане свою неудачу с «Премьерой». Но не эта неудача сама по себе лишила его жены, денег и карьеры. Трип Ланком превратил эту неудачу в катастрофу. Он выбил у него почву из-под ног, когда не купил свою долю акций «Премьеры» и стребовал с фирмы «Маркс и Маркс», уже готовой было помочь Слэшу деньгами, ее старый долг, и в тройпом размере. Он использовал Слэша, а затем предал. Слэш не мог простить ему этого.
- Подумать только, что именно я сделал его богатым! Как я мог поверить ему? - неистовствовал он, рассказывая все это Лане.
- Мне знакомы эти чувства, - тихо сказала она. - Что же вы намерены делать дальше?
- Получить все обратно. Расквитаться с Трипом Ланкомом. Как же иначе? - не задумываясь, заявил Слэш.
- Зачем вы приехали в Провиденс? - спросила она, думая, как различны эти двое - Слэш и Дален. Рассел Дален позвонил ей, Слэш приехал без всякого звонка. Рассел просил, Слэш действовал. Рассел пригласил ее позавтракать, Слэш просто ворвался в ее кабинет.
- Чтобы дать вам шанс тоже разбогатеть, - ответил Слэш на ее вопрос.
Даже потерпев поражение, он знал себе цену.
- Я и так богата, - напомнила ему Лана. Их пикировка была далеким эхом ее первых поединков со Стэном, а Слэшу это напоминало те времена, когда он сделал Диди предложение.
- Нет, для Нью-Йорка вы не богаты, - быстро ответил он. Блеск его серых, цвета стали, глаз и нотки в голосе заставили ее помедлить с ответом. Это был вызов, брошенный тем, другим, миром; в который она стремилась попасть. Отважится ли она его принять?
Как некогда Лана искушала Стэна, так теперь искушал ее Слэш. Быть богатым для Нью-Йорка означало не миллионы, а десятки, сотни миллионов. Нью-Йорк не признавал тихого и скромного богатства. Богатые в Нью-Йорке были вызывающе богаты. Как Слэш. Разве не к этому она стремилась?
Он все начнет сначала, говорил ей Слэш, и на этот раз все сделает по-своему, и только сам. Теперь никто не посмеет утверждать, что он женился на деньгах и этим обеспечил себе путь наверх. Ему всего лишь тридцать пять, он еще молод, чтобы мечтать, но достаточно опытен, чтобы действовать. Он вернет себе Диди, деньги и репутацию.
Из Провиденса Стэн отправился в Бостон и первым же самолетом - вылетел в Сиэтл, где имел беседу с адвокатом, который по возможности должен был оградить Диди от последствий всего, что Слэш натворил. Затем он вылетел в Сингапур. Здесь, в этом месте, где некогда началась его счастливая супружеская жизнь, должно было начаться искупление его грехов.
Шикарные «роллс-ройсы» и рикши, конфуцианская этика и нравы западного капитализма, уверенность, граничащая с дерзостью, умение Запада и терпение Востока, восточная тяга к роскоши и американская деловитость, французская мода и японская организованность, знахари, продавцы китайской лапши и народных средств от всех болезней. Мечети, индуистские храмы, китайские поминки по мертвым и фестивали на радость живым. «Леди Счастье» - называли Сингапур, этот сплав китайской, малайской, индийской, арабской и британской колониальной культуры, и таким он вошел в XX век.
Деревянные дома прошлого века, окрашенные в голубой, розовый и оранжевый цвета, с массивными деревянными ставнями на окнах, прятались в тени сверкающих латунью и стеклом многоэтажных торговых центров. Небоскребы, где размещались международные банки и конторы, смотрели прямо в воды гавани, где скрещивались более трехсот морских международных линий. На каждый модный магазин Живанши и Диора приходилось неисчислимое количество мелких лавчонок, торгующих сувенирами. В маленьких китайских ресторанчиках готовилась еда всех кантонов Китая, на любой вкус. Сингапур вполне можно было бы назвать Швейцарией, питающей пристрастие к китайской кухне.
Летом 1977 года в Сингапуре начался подлинный строительный бум. Силуэт города на глазах менялся. Статистика утверждала, что каждые семнадцать минут в городе происходит закладка нового здания. Воздух был полон шумами великой стройки: треска отбойных молотков, лязга лебедок и грохота ссыпаемых с самосвалов щебня, песка и прочего строительного материала. Старые кварталы исчезали в считанные часы, превращаясь в строительные площадки. Рабочие из Кореи, Вьетнама и Малайзии жили прямо под открытым небом тут же на строительных площадках и работали в три смены. Работа шла все двадцать четыре часа суток, семь дней в неделю, пятьдесят две недели в год.
Кризис доверия к самому себе, нанесший Слэшу тяжелый моральный урон и поколебавший веру в себя в печальные месяцы после смерти Рассела, проходил. Он снова становился самим собой, прежним Слэшем Стайнером.
В одну из бессонных ночей он принял решение поменять место жительства.
- Я приехал в Сингапур, чтобы вспоминать, как хорошо мне здесь было и как Диди была влюблена в меня. Я думаю об этом, когда в три часа ночи просыпаюсь от грохота отбойных молотков, - разоткровенничался он с Адрианом Адамсом, когда тот заглянул к нему в одну из своих поездок в страны Азии. Адриан числился в штате фирмы «Ланком и Дален» одним из секретарей. Слэш пригласил его в свою контору на крыше престижного небоскреба на Садовой улице. Кабинет Слэша был отделан по эскизам одного китайского монаха в" восточном стиле, с дверями, расположенными в самых невообразимых местах, дабы уберечь место от вторжения злых духов, которые, как известно, избирают прямолинейную траекторию.
- Большой гениальности и не требовалось, чтобы понять, что здесь деньги следует вкладывать в недвижимость. Сняв контору в отеле «Шангри-Ла», которую я пока в то время еще не мог оплатить, я начал покупать опционы на здания, которых иногда даже не было, так - яма в земле, за деньги, которых и в помине не было, - рассказывал он Адриану, хитро улыбаясь и глядя на него из-за темных во все лицо очков.
- Китайцы-подрядчики продавали их инвесторам, чтобы получить деньги на строительство, - преподавал Слэш Адриану краткий курс быстрого обогащения по-азиатски. - Инвесторы, в свою очередь, перепродавали опционы картинным галереям, ресторанам, магазинам, модным лавкам.
Все было ужасно похоже на спекулятивные сделки у нас в шестидесятых годах. Деньги делали свой оборот в течение полугода и приносили прибыль. Это было время быстрого обогащения. Служащие лондонских компаний, представители токийских корпораций, китайские мелкие коммерсанты и малайские правительственные чиновники делали деньги быстрее строительных компаний и банков, что расположены на богатых Садовой улице и Тэнглин-роуд. И естественно, делал деньги и я. И, кстати, Лана тоже, потому что, когда мне понадобилась нужная сумма, она оказалась единственным кредитором, к кому я смог обратиться в то время, - заключил Слэш.
Адриан, известный сплетник, едва дождался возвращения в Нью-Йорк, чтобы обо всем рассказать.
- Сингапур? Сделки с премией по недвижимости? Небоскребы на Тэнглин-роуд? - с сомнением, удивленно переспросила Лана, когда Слэш предложил ей вложить часть прибыли фирмы «Премьера» в процветающий рынок строительства в Сингапуре и этим выручить и его, Слэша. - А что вы в этом понимаете?
Этот вопрос Слэшу задавали все, и хотя он был в роли просителя, чувствовал себя уверенно.
- Я умею считать, - сказал он просто, улыбнувшись своей располагающей улыбкой. - А это все, что нужно. Так как, будете участвовать или нет?
Лана не забыла, сколько раз ее обвиняли в том, что она жадна и консервативна. Помнила она и то, что рассказал ей Конни, когда разузнал все о Слэше: откуда он появился, никто не знает, но в шестидесятых он создал себе состояние, которое во много раз увеличил в семидесятых. Несмотря на свой промах с фирмой «Премьера», Слэш был человеком, умеющим из воздуха делать деньги, и он дает ей шанс стать богатой. Такой, как богаты в Нью-Йорке.
Слэш умен, это Лана сразу поняла. Да и сама она изменилась. То, как она приобрела в собственность фирму «Премьера», во многом изменило ее мнение о себе и своих возможностях. Она не была уже подручной и на побегушках у Стэна и имела все основания не ограничивать себя, как он, ролью провинциального миллионера, который, найдя для себя удобную нишу, готов навсегда остаться в ней. Это никогда не удовлетворило бы Лану. Она была честолюбива и видела перед собой иные горизонты.
- Буду, - наконец согласилась она, достаточно продержав его в ожидании, и в ответ на его открытую улыбку тоже улыбнулась.
Партнером Слэша был Тэн Сья Ли. Первое, что он сказал Слэшу - это что сделка на облюбованный им участок уже заключена с другим клиентом. Тэн был толстяком, на груди у него, от соска до соска, был вытатуирован улыбающийся Будда. Он носил распахнутые настежь сорочки, застегивая их лишь на нижнюю пуговицу, чтобы все могли любоваться его татуировкой, которую он считал произведением искусства. Те, кому он нравился, называли его обманщиком и вором, те, кто не любил его, предпочитали держаться от него подальше.
Но все сходились в одном: какими бы ни были его недостатки, он был отличным деловым партнером, которому всегда чертовски везло. Говорили, что на кладбище он откупил себе порядочно места, потому что, никогда не расставаясь в этом мире со своим белым «мерседесом» и черным великаном шофером-сенегальцем, он не намерен был расставаться с ними и в мире ином. Перед Творцом он не собирался предстать анонимом.
- Брось, Тэн, не морочь мне голову, - журил его Слэш. Они обедали в изысканном ресторане на нижнем этаже отеля «Шангри-Ла». В Сингапуре самыми лучшими ресторанами считались рестораны при дорогих отелях. - Я знаю, этот участок все еще не продан. Вчера у меня была тайная встреча за ужином с твоим адвокатом. Он составляет все контракты и знает, что продано, а что нет…
- Ты, должно быть, китаец, - одобрительно покачал, головой Тэн, восхищаясь предусмотрительностью своего европейского партнера.
- Сделай одолжение, говори это всем, кто считает меня евреем, - сказал Слэш и вспомнил кое-кого из «Ланкома и Далена», кто такое себе позволял.
Тэн, сам представитель немногочисленной народности теочу, понял его как нельзя лучше. Оба весело рассмеялись. Толстый живот Тэна, такой же толстый, как у Будды на татуировке, забавно колыхался. Тэн признался, что участок на восточном углу площади Фортуны действительно продается, и за жареными креветками, китайскими пельменями и бутылкой «Джонни Уокера» они стали договариваться о цене.
Вторым партнером Слэша был тоже китаец, Кок Ках Ки. Он был мал ростом, худощав, но умел держать себя так, что этим компенсировал все. Он предпочитал, чтобы его звали азиатским Полом Гетти, носил перламутрово-серые легкие костюмы и под стать им имел перламутрового цвета «роллс-ройс». Круг его интересов был весьма широк: от плантаций каучука и копры в Малайзии до компаний, поднимающих затонувшие суда, и включая общественно-благотворительную деятельность, как-то: защита прав приверженцев лечебного голодания и многое другое; диапазон действий - от Токио до Карачи. Несмотря на то, что он знал ум и деловые качества Слэша, он все же попытался навязать ему пару неудачных сделок, например, совместное владение жилым домом, который он строил, предоставив Слэшу квартиры, выходившие во двор, тогда как Слэш предпочитал квартиры по фасаду.
- Какая разница - передний фасад или задний. Все квартиры одинаковы. Отличная сделка, - уверял мистер Кок Слэша во время банкета в отдельном, красном с золотом, кабинете в отеле «Империал». Обед состоял из тридцати пяти блюд.
- Если вы мне предлагаете такую отличную сделку, то позвольте и вам предложить кое-что не хуже. Купите мост, - рассердился Слэш, думая, что Кок Ках Ки считает всех европейцев дураками. - Он соединяет Манхэттен с Бруклином.
Кок Ках Ки, занятый гостями, то ли не расслышал, то ли предпочел сделать вид, что не слышал. Слэш отыскал свое место за столом и сел. Он заметил, что место рядом с ним пустует, а затем, когда гости постепенно стали рассаживаться, он увидел, что рядом с каждым приглашенным оставался свободный стул. Когда гости расселись, по звуку гонга в кабинет вошли девушки, судя по их азиатскому облику, из местных. Они были изысканно одеты, в драгоценностях и благоухали дорогими духами. Каждая соответственно заняла пустовавший стул но правую руку от гостя и принялась играть свою роль хозяйки, предлагая яства и напитки. Еду на тарелки гостей девушки накладывали длинными золотыми палочками.
- Если она тебе приглянулась, она твоя на весь вечер, - шепнул Слэшу мистер Кок, наклонившись к нему и глазами указывая на миловидную девушку, севшую рядом с ним. Та уже разливала вино по бокалам и завела светскую беседу. Девушка была внимательна, любезна и улыбалась каждой его шутке.
Мистер Кок был великолепным хозяином за столом, что особенно ценится у китайцев. Слэш не преминул воспользоваться его дружеским советом.
На следующий день Кок Ках Ки был совсем уже другой.
- Берите квартиры по заднему фасаду, и по рукам, - попытался он снова уговорить Слэша.
- Не выйдет, - отказался Слэш.
- Не вижу причин для такого упорства, - продолжал настаивать китаец.
Спор между ними продолжался, и Кок Ках наконец пригрозил Слэшу, что не побоится прибегнуть к шантажу. Вчерашней девушке было как-никак тринадцать.
- Американцы не одобрят ваш поступок, - сокрушенно покачал он головой.
- Вы шутите? В следующий раз советую все сфотографировать. Вы окажете мне услугу, - язвительно заметил Слэш.
Китаец недоуменно хлопал глазами, ничего не понимая.
- Послушайте, мистер Кок, у меня дома настолько плохая репутация, что ваше сообщение никого не удивит. - А затем, наклонившись к элегантному мистеру Коку, вежливо, отчетливо произнося слова, чтобы тот все понял, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53