Попытка Ли Хуа спасти ее с треском провалилась. Дональд потащил Корри к выходу, и в этот момент они обе поняли, что, может быть, видятся в последний раз.– Ли Хуа…Корри бросилась к подруге.– Осторожно, Корри…Прежде чем Корри успела ответить, Дональд грубо толкнул ее к двери и вывел на улицу.Отчаяние и безысходность навалились на Корри тяжелым грузом, так что она едва передвигала ноги, идя под руку с Дональдом. В гостиничном номере доктор Сайта упаковывал в сундук ее одежду и фотокамеру. На кровати были разложены книги. Когда Корри вошла, доктор бросил на нее обиженно-возмущенный взгляд.– Значит, маленькая беглянка поймана.Корри не ответила и обратилась к Дональду:– Куда мы едем?– Домой, в Сан-Франциско. Скорее всего в дом твоего отца. Мне всегда нравилось это место. Теперь, когда твоя тетя переехала, нам с тобой будет там уютно. Я подумал, что, наверное, не стоит помещать тебя в лечебницу, ведь с нами едет доктор Санти – он согласился быть твоим лечащим врачом. Я уверен, что он сможет надлежащим образом следить за состоянием твоей психики.– То есть будет моим надсмотрщиком? Ты это имеешь в виду?Доктор Санти еще раз обиженно взглянул на Корри и вышел из комнаты. Дональд продолжал говорить, как будто не слышал ее вопроса:– Когда мы приедем в Сан-Франциско, я куплю тебе другое бриллиантовое кольцо, взамен того, которое ты так опрометчиво выбросила. Я выберу кольцо с самым крупным бриллиантом. Он будет сверкать на твоем пальце, как тысяча солнц. Ты будешь очень гордиться им. Особенно тогда, когда ты совсем перестанешь артачиться и мы с тобой сможем снова войти в общество.Корри, наученная горьким опытом, знала, к чему приведут все ее протесты, поэтому ничего не ответила. Она подошла к окну и выглянула на улицу. Обычная толчея людей, лошадей, телег, а над всем этим простиралось чистое голубое небо, такое яркое, что до боли резало глаза. Косяки перелетных птиц растворялись в этой голубизне и казались едва заметными черточками. Аляска! Суровая, необъятная земля, прекрасная и жестокая!Корри наконец обернулась к Дональду и сказала:– Не мог бы ты сделать для меня одну вещь, прежде чем мы уедем?– Какую?– Не мог бы ты разузнать, что случилось с… моим другом Куайдом Хиллом?Лицо Дональда исказилось, как будто он получил пощечину, но Корри, запинаясь, продолжала говорить:– Ты же знаешь, что я собиралась сама отправиться на Сороковую Милю. Я хотела все разузнать об этом пожаре в гостинице. Дональд, пожалуйста, помоги мне. Ты можешь не говорить ему, где я и что со мной. Ты вообще можешь с ним не встречаться. Единственное, что я хочу знать наверняка, – жив он или нет. Если ты выполнишь мою просьбу, я стану тебе хорошей женой, Дональд. Во всех отношениях. Клянусь тебе.Дональд молча смотрел на нее. На его щеках выступили красные пятна, глаза сверкали холодным, злым огнем.– Значит, ты так сильно любишь его?– Да, я люблю его. И буду любить всегда. Тебе этого не понять.Взгляд Дональда затуманился.– Я тоже умею любить, Корри. Неужели тебе это никогда не приходило в голову?– Любить! Ты не любишь меня. Ты просто хочешь владеть мной.– Может быть, то чувство, которое я испытываю к тебе, не похоже на то, как любишь ты. Но для меня это – любовь… Ты когда-нибудь задумывалась над тем, кто ухаживал за тобой, перестилал постель, подносил судно, пока ты лег жала без сознания в Секле?Корри чуть не открыла рот от изумления.– Ты?! Но я думала, доктор Санти…– Ты думаешь, этот негодяй способен мараться, ухаживая за чужим человеком? Он умеет делать тайные аборты, но дальше этого его человеколюбие не распространяется. И потом, я все равно не позволил бы ему прикасаться к тебе. Ты моя, Корри. Ты принадлежишь мне. Именно поэтому я ухаживал за тобой.– Я не думала….Корри находилась в крайнем душевном смятении, она чувствовала, как краска смущения заливает ее щеки и лоб. Она прятала от Дональда глаза и не знала, что сказать.Представить себе, что Дональд… Только очень близкий и любящий человек способен на такое. Ее потрясение было безграничным, она не могла прийти в себя от такого поворота событий. Как будто оглушительный раскат грома раздался над самой ее головой…Дональд подошел к ней, обнял за плечи и нежно прижал к своей груди ее хрупкое тело. Корри ощутила прилив жалости к этому человеку – это все, чем она могла ответить на его чувства.– Дональд, я верю, что ты… любишь меня. И, если это действительно так, ты не откажешь мне в такой малости. Пожалуйста, разузнай о судьбе Куайда Хилла. Обещаю, я никогда ни о чем больше не буду просить тебя. Мне нужно знать, что с ним. Сделай это для моего душевного спокойствия, прошу тебя.Глаза Дональда сузились и превратились в злые, колючие щелочки.– Ты не должна любить никого, кроме меня.– Пожалуйста, я никогда больше не буду вспоминать о нем, если ты это сделаешь.Лицо Дональда стало похожим на каменную маску. Корри отвернулась и сказала:– Ну что ж. Я так понимаю, что ты отказываешься выполнить мою просьбу. Глупо было просить тебя об этом.– Да, это было глупо. Запомни, Корри, если я еще раз услышу от тебя имя этого человека, я за себя не ручаюсь. Ты хорошо меня поняла?Корри молчала. Дональд мгновенно преобразился и снова стал хладнокровным и деловым. От отдавал приказания Арти, велел доктору Санти пошевеливаться с укладкой вещей. Корри смотрела на эту суету и не могла поверить в то, что несколько минут назад между ними произошла такая трогательная сцена. Это казалось сном.Дональд любит ее! Может ли убийца любить, пусть даже извращенно? Может ли убийца ухаживать за больной женщиной и подносить ей судно?Тут ее мысли обратились к Куайду, и горький комок встал поперек горла, поток невыплаканных слез готов был вырваться наружу. Корри стоило больших усилий взять себя в руки. О Господи, Куайд! Неужели я уеду отсюда, так и не узнав, жив ты или мертв!Дональд купил билеты на пароход «Ханна». Пока они ехали на телеге к реке, Дональд рассказал Корри о том, что это судно – «гордость юконского флота». «Ханна» имеет в длину 225 футов и по комфортабельности может соперничать с лучшими судами Миссисипи. Помимо того, что каюты на ней освещаются электричеством, рубка оснащена мощным прожектором, позволяющим свести к минимуму риск сесть на мель или столкнуться с другим судном в темноте.Был ясный июньский день. Воздух был хрустально чист, а солнце такое яркое, что каждый лист на дереве, каждый камень на склоне холма выделялся четким силуэтом. Река несла вдаль свои прозрачные воды, приглашая человека отказаться от домашнего уюта и пуститься в странствие. Свежий ветер обдувал лицо, очищал душу, вселял в нее сладкое беспокойство.Несмотря на подавленное состояние духа, Корри с любопытством оглядывалась вокруг. Побережье Доусона представляло собой грандиозное зрелище: тысячи лодок, баркасов, плоскодонок; тяжелые баржи, груженные лесом, привезенным с низовьев реки на продажу. Сотни людей, кричащих и суетливо бегающих от одного судна к другому, таскающих мешки, тюки, корзины. Разобраться, что к чему в этой кутерьме, было невозможно. Корри заметила, что часть домов на Франт-стрит отстроена заново, а вдоль улицы тянется ряд фонарей, сверкающих на солнце новенькими стеклами. В город пришло электричество!Корри отметила про себя обилие самодельных лодок, впритирку друг к другу жавшихся к бортам пароходов и барж. Они очень напоминали те детские неуклюжие поделки, которые мальчишки пускают в плавание в весенних лужах и ручьях. Тем удивительнее было видеть, что многие из них до отказа нагружены тюками с провизией и имеют на борту пассажиров. Это зрелище напомнило Корри озеро Беннет. Здесь царила та же атмосфера всеобщего воодушевления, беспокойства, авантюризма и жажды приключений.Ну конечно! Они все стремятся в Ноум! Поверив в сказку о несметных богатствах, люди ринулись туда в надежде, что на этот раз она станет былью! В воздухе веяло сладким, пленительным ароматом золота.Корри вдруг почувствовала, как на ее плечи легла свинцовая тяжесть безнадежности. Какое ей теперь дело до всей этой людской кутерьмы?Теперь она далека от этой жизни. Она возвращается в Сан-Франциско и фактически обречена на пожизненное тюремное заключение. Дональд слегка подтолкнул ее локтем.– Пошли, Корри. Чего ты так вытаращилась? Ты что, никогда прежде не видела лодок? Вылезай из телеги. Пойдем, я хочу сам проследить за погрузкой наших вещей.Корри вяло наблюдала, как доктор Санти и Арти возились с багажом. Дональд крепко держал ее под руку. Когда они поднимались по сходням, Корри не могла оторвать взгляда от воды. Вплотную к пароходу стояли утлые самодельные суденышки. Корри не представляла себе, как такая огромная посудина может сняться с якоря, не потопив при этом своего хрупкого окружения.На середине трапа Корри остановилась. Дональд не слишком галантно подтолкнул ее в спину.– Ну же, иди. Что ты встала, как вкопанная? Прошу тебя, Корри, пойдем. Что с тобой?– Я…На лбу у Корри выступила холодная испарина. Она помедлила мгновение и двинулась дальше.– Я только смотрела на лодки. Мне показалось, я увидела…– Толпу дураков, устремившихся в Ноум, больше ничего. Давай, иди вперед.Корри заметила, как Дональд что-то вполголоса сказал доктору Санти, кивнув в ее сторону. Она догадалась, что он хочет, чтобы доктор снова дал ей дозу наркотика. Доктор Санти выглядел раздраженным.– Я же говорил тебе, Ирль, что может случиться, если злоупотреблять опием. Она же окончательно свихнется. Если хочешь знать мое мнение, все и так уже слишком далеко зашло. Почему бы нам просто не пришить ее и…– Попридержи язык, идиот! Сколько раз можно повторять: я не хочу ее терять. Она нужна мне. А немного опия ей не повредит. Тысячи людей принимают его, и ничего.– Но ведь опий – это…Они немного отстали, и Корри перестала разбирать слова их разговора. Ей было все равно. Чувство бесконечного отчаяния переполняло ее душу, лишало сил. Ей хотелось упасть на колени и молиться, чтобы Господь избавил ее от страданий, а заодно и от необходимости жить. Корри заставила себя идти вперед. Она окинула взглядом верхнюю палубу, по которой вдоль ряда новых плевательниц, призывающих к поддержанию чистоты, прогуливались пассажиры.Корри мрачно подумала, что ее сознание начинает играть с ней злые шутки, что разум, не выдержавший наркотической атаки, изменяет ей. Дело в том, что, когда она поднималась по трапу, ей в какой-то момент показалось, что она видела Куайда – или по крайней мере очень похожего на него человека, – садящегося к рулю одной из самодельных лодок. Но Корри очень быстро потеряла лодку из вида: в гавани было настоящее столпотворение, сотни судов курсировали в разных направлениях, где тут было уследить за крохотной лодчонкой! И потом, этот мужчина никак не мог быть Куайдом. Просто Корри так долго и настойчиво думала о нем, что ее воображение наделило чертами Куайда совершенно постороннего человека. Вот и все. Она услышала голос Дональда:– Ну вот мы и на борту. Теперь остается молить Бога, чтобы кухня была хорошей, а погода – благоприятной.Мимо них прошла высокая женщина в черном строгом платье, и Корри показалось, что она узнала Евлалию Бенраш. Но тут женщина обернулась, и Корри увидела молодое, одутловатое лицо незнакомки. Ее охватила дрожь. Ну вот, начинаются видения. Как будто со стороны она услышала свой собственный голос:– Можем мы остаться на палубе и посмотреть, как будет отчаливать пароход? Я очень люблю это зрелище.– А почему бы и нет? Ты ведь будешь хорошо себя вести, моя дорогая? Не хочу, чтобы ты думала, будто я жестокий, суровый муж. Тиран и деспот. Давай пройдемся по палубе, ты не против?Они пошли вдоль борта. Дональд вел Корри под руку, нежно прижимая ее локоть к своему телу. Корри чувствовала, что с трудом выносит это прикосновение, но, тем не менее, покорно шла рядом, понимая, что со стороны они выглядят, как счастливые супруги, отправляющиеся в свадебное путешествие.Дональд велел Арти и доктору Санти спуститься в каюты и проследить, чтобы вещи были аккуратно размещены на своих местах и чтобы все было приготовлено для долгого плавания. Они с Корри сделали круг по палубе. Дональд принялся рассказывать ей о своих планах относительно судоверфей Стюарта. Он собирается полностью переключить их на производство паровых двигателей. Эра парусного флота подходит к концу, будущее за пароходами.Корри не слушала его. Она смотрела на оживленное движение речных судов, которые порой расходились, едва не сталкиваясь бортами. Где-то выше по течению произошло столкновение или какая-то другая неприятность – оттуда доносились громкие возмущенные крики. Возникла пробка, владельцы лодок грозно потрясали кулаками в адрес виновников задержки.Одна из лодок привлекла внимание Корри. У нее был квадратный парус, а на корме виднелась надпись «Пан или пропал». Шкипер, юноша лед двадцати, заметил, что Корри смотрит на него, и весело помахал ей рукой.Корри улыбнулась ему в ответ и часто заморгала, стараясь рассеять влажную пелену, набежавшую на глаза. Этот юноша со светлыми, спутанными волосами был как две капли воды похож на Мэйсона Эдвардса. На того мальчика, который сперва объяснялся ей в любви под сверкающим полярным небом, а потом оказался единственным, кто встретил появление на свет ее несчастного ребенка…– О чем это ты так печально задумалась? Какое уродливое корыто вон там, посмотри. Черт бы побрал все эти идиотские самоделки. Половина из них вообще не годна для плавания, остальные – едва держатся на воде. Но хуже всего то, что нам придется какое-то время проторчать здесь, если капитан не захочет потопить пару-тройку из них.Корри не обращала внимания на слова Дональда, она сосредоточила всю свою волю на том, чтобы не заплакать. Она не должна этого делать. Нельзя, чтобы Дональд видел ее слезы. Надо только перестать думать о Куайде, о своем ребенке, о Мэйсоне…Двигатель «Ханны» глухо зарокотал, гребные колеса заработали на малом ходу. Капитан предпринял попытку маневра, и борт парохода на несколько футов отодвинулся от причала, давая понять соседним лодкам, что пароход собирается отчалить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55