К тому же потеплело, снег начал подтаивать, с гор устремились потоки мутной воды, которые почти затопили тропу. В некоторых местах собирались такие глубокие лужи, что в них вязли не только люди, но и животные. Лошади, мулы, быки месили копытами скользкую грязь, тонули в ней по брюхо, а если выбивались из сил, то падали и оставались лежать.Корри отводила глаза, чтобы не видеть этого ужасного зрелища. Люди проходили мимо брошенных животных, даже подумать было нельзя о том, чтобы попытаться их вытащить и потерять на этом драгоценное время и силы.Куайд тоже был расстроен.– Пойдемте, Корри. Не стоит на это смотреть. Хорошо еще, что мы не на Белой тропе. Я слышал, там шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на полуразложившийся труп. Как в покойницкой. Запах тоже соответствующий. Летом тропа так смердит, что по ней невозможно идти.Корри очень любила лошадей, ей было больно видеть мучения несчастных, ни в чем не повинных животных.– Как же люди могут быть такими жестокими?– Юкон – гибельное место для лошадей. Здесь нет корма для них. Они работают без отдыха. Большинство животных, которые оказываются здесь, обречены на смерть.Корри ничего не ответила.Она упорно продолжала идти вперед. Мысль об Эвери поддерживала ее силы и заставляла бороться. Очень скоро они встретятся. Он обнимет ее, погладит по волосам, поцелует и скажет, как он скучал, как рад, что она нашла его. И тогда, в его объятиях, Корри забудет весь этот ужас, который ей пришлось пережить…К удивлению Корри, оказалось, что Ли Хуа обладает фантастической выносливостью. Казалось, что она в принципе не может устать. Она несколько раз предлагала Корри понести за нее камеру, а на второй день пути настояла на том, чтобы сфотографировать ее с Куайдом. И отговорить маленькую китаянку не было никакой возможности.Они позировали у огромного обломка скалы. После того, как Ли Хуа нажала нужную кнопку, следуя строгой инструкции Корри, Куайд рассмеялся и сказал:– Ну вот. Нас с вами увековечили. Интересно, что будут думать наши внуки, глядя на эту фотографию.А потом добавил с усмешкой:– Разумеется, я не имею в виду, что у нас будут общие внуки.– Понятия не имею, что они будут думать.Ли Хуа вставила:– Надеюсь, я не передержала пленку.– Ну, конечно, нет.Корри улыбнулась.– Давай проявим ее сегодня ночью.Они провели в пути уже два дня, когда однажды ночью Корри проснулась от резкого, зловещего грохота. Она выбралась из-под одеяла и потрясла Ли Хуа за плечо.– Проснись! Что это было? Этот шум?– М-м-м!..Все попытки разбудить ее оказались тщетными. Утром Куайд объяснил ей, что это был оползень.– Но беспокоиться нечего. Сейчас весна, и оползни здесь случаются постоянно. Они совершенно безвредны. Другое дело – лавины. Это огромные массы снега, которые внезапно сходят с гор, уничтожая все на своем пути. Надо молить Бога, чтобы лавина не сошла на тропу и не завалила ее.Корри ужаснулась. И так столько трудностей на пути, теперь еще лавина. Боже, когда все это кончится?На следующий день они вышли к Пастушьей Стоянке, огромной, незащищенной от ветра долине на расстоянии двенадцати миль от Дайи. Здесь тоже раскинулся палаточный городок, в котором царил полнейший беспорядок: одни ставили палатки и задавали корм лошадям и собакам, другие собирали пожитки и снимались с места, некоторые растапливали печки, чтобы готовить еду, остальные без дела слонялись по лагерю и собирались у костров, смеясь и балагуря.Ветер был такой сильный, что подчас срывал плохо укрепленную палатку и закручивал ее в снежном вихре. Провиант, оставленный старателями на полпути, засыпало снегом. Корри удивилась, что никому не приходит в голову бояться за оставленный без присмотра груз. Его могут украсть! Мало того, что продукты дорого стоят, было бы очень обидно протащить их на себе половину пути, а потом безвозвратно лишиться. Куайд объяснил ей, что все тот же старательский кодекс декларирует неприкосновенность продовольственного запаса.Корри наблюдала, как Куайд и два их помощника ставят палатку и кормят собак.– Цивилизация! Корри, здесь настоящая цивилизация. Есть больница, почта, питейное заведение. Вы здесь можете купить даже дюжину яиц, если это вам по карману. Не хотите ли отведать омлета? Говорят, что я виртуозно его готовлю.Корри постаралась улыбнуться. Но мысли ее были заняты тем, что не далее, как завтра утром, они начнут штурмовать страшный и прекрасный Чилкутский перевал.
Это было грандиозное зрелище.Стараясь удержаться на ногах от сильного ветра, не видя ни зги перед собой от сплошной снежной пелены, люди упрямо карабкались на гору. Они шли вереницей, друг за другом и казались суетливыми гномами на фоне величественных и невозмутимых скал.– Но это… это не тропа. Это горный склон!Куайд кивнул.– Три тысячи футов над уровнем моря. Склон такой крутой, что пришлось вырубить в нем ступеньки.– Но как же мы влезем сюда?– Никак. Собаки не могут тащить груз по ступенькам, поэтому мы пойдем в обход, через тропу Петтерсон. Вот сюда, направо.Куайд указал рукой в сторону, где вверх по гораздо более пологому склону поднимались собачьи упряжки и телеги.– Мы, правда, потеряем время, зато обойдем самый крутой участок.Корри снова посмотрела на вереницу людей, штурмующих гору. На всем пути к вершине с обеих сторон от живой лестницы виднелись черные точки. Корри спросила у Куай-да, что это такое, и он объяснил, что это те, кто выбился из сил и решил передохнуть. Им теперь часами придется ждать возможности снова вклиниться в плотную вереницу людей.– Часами!– Да. Здесь, на Чилкуте, нельзя уставать.– А что вон там, слева?Корри показала на какой-то странный желоб поодаль от ледяной лестницы. Ей показалось, что по нему с горы катится огромный снежный ком.– Это ледяная горка. Видите, по ней вниз съезжает человек. Он уже поднял на гору часть груза, а теперь спускается за следующей.– О Господи!Корри в изумлении смотрела по сторонам.– Это замечательно! Как бы это все понравилось папе!Тут она вспомнила о своей камере. Корри хорошо отдохнула за ночь, и теперь энергия переполняла ее.– Пожалуй, я сделаю несколько снимков!– Вы собираетесь фотографировать? Корри, нам надо приниматься за работу. Выкиньте это из головы и пойдемте.Корри упрямо возразила:– Нет, я хочу сделать несколько фотографий. Я обещала папе, что…– Корри, я повторяю, нам надо торопиться. Надвигается снежная буря. Носильщики требуют, чтобы мы немедленно тронулись в путь. Лучше им не перечить. Носильщики здесь на вес золота. Без них нам придется все вещи тащить на собственном горбу.Куайд был прав. Буря действительно надвигалась. Морозный ветер обжигал щеки Корри, но она только сильнее натянула шапку на уши и продолжала возиться с камерой. Ей хотелось сделать по крайней мере два кадра: бесконечная вереница людей и спокойная величественность самой горы Чилкут, которая, казалось, снисходительно терпит на своей поверхности копошащихся людей, как собака терпит блох на своей спине.– Пойдемте, черт побери!Куайд потянул ее за собой.– Сейчас не время для развлечений. Пойдемте, Корри, иначе придется пережидать бурю здесь, и носильщики нас бросят.Тяжелый тюк давил Корри на шею до боли в голове. Шерстяное белье стало влажным от пота. Ноги в грубых ботинках покрылись волдырями. Хотя они выбрали более легкий путь, Корри совершенно выбивалась из сил. Казалось, что этот подъем никогда не закончится. Она и без того чувствовала себя ужасно, а тут еще Куайд постоянно подгонял ее, вынуждая идти быстрее.– Не отставайте! Нам надо торопиться.– Я иду так быстро, как могу.Она разозлилась. Как он смеет так говорить с ней! Как будто она для всех обуза! Это не так! Она идет так же быстро, как остальные.Куайд велел девушкам поплотнее закутаться в шарфы и оставить только глаза, чтобы колючий ветер не обжигал лицо. Они прошли мимо нескольких людей, упавших в снег рядом с тропой. Один из них был почти мальчик. На его щеках уже появились восковые белые круги – первый признак обморожения.– Вставайте! Поднимитесь и идите!Корри не в силах была вынести этого страшного зрелища. Этот замерзающий мальчик, почти ребенок, тронул ее до глубины души. Она подбежала к нему и со всей силы ударила по плечу.– Буря надвигается! Вы погибнете, если останетесь здесь!Он равнодушно посмотрел на нее.– Какая разница, где погибать. Мы никогда не дойдем… мама говорила…– Вставайте! Ну пожалуйста. Вам надо двигаться.– Нет, я не могу. У меня не идут ноги…– Корри!Куайд подошел к ней и потянул за локоть.– Пойдемте. Мы не можем останавливаться у каждого выбившегося из сил неудачника. Нам надо позаботиться о себе, иначе мы сами погибнем.– Но мы не можем так оставить его.– Корри, говорю вам, пойдемте. Вам надо думать о себе и своем ребенке. Мы заявим полиции о том, что они здесь, когда доберемся до таможни. Полиция придет и заберет их отсюда.Корри оглянулась вокруг и увидела несколько темных точек на снегу. Это были обессиленные, обреченные на смерть люди.– Когда подоспеет полиция, будет уже поздно.Она подошла к Ли Хуа и решительно сказала:– Возьми камеру. Остальные мои вещи выбрось.Девушка послушно выполнила ее просьбу. Куайд был в ярости.– Корри, что, черт возьми, вы делаете? Вы не можете выбросить свои вещи…– Почему не могу? Я купила их на свои деньги!Она подошла к мальчику, стащила со своей руки рукавицу и стала растирать ему щеки. Потом с трудом подняла его на ноги.– Идите! Пожалуйста, идите, не стойте. Иначе вы замерзнете и погибнете. Вы что, хотите умереть?Кое-как при поддержке Корри ему удалось сделать несколько шагов. Когда они преодолели несколько ярдов, их догнал Куайд и взял мальчика под другую руку. Вдвоем с Корри они потащили его к вершине.
– Этому бедолаге никогда уже не застолбить участка.Куайд вышел из здания таможни, сдав мальчика на руки полиции и даже не узнав его имени.– Он потеряет пальцы обеих ног, если не стопы целиком. Вы сумасшедшая, Корделия Стюарт, знаете ли вы это? Выбросить к черту целый мешок риса!Он взял ее за руку и посмотрел ей в глаза. Взгляд его был таким теплым и нежным, что Корри перестала дрожать от холода.– Вы сумасшедшая, моя прекрасная Делия. Но вы молодчина.– Спасибо. – Сухо ответила ему Корри и отвернулась. Они были теперь на территории Канады. Над таможней развевался канадский флаг, едва различимый в снежном тумане. Им пришлось долго стоять в очереди, чтобы взвесить провиант, заплатить пошлину и оформить документы. Вокруг них лежали кучи тюков с провизией, в каждой из которых торчала высокая палка. Куайд сообщил:– Палки нужны, чтобы можно было отыскать провиант под снегом. Вы знаете, что снежный покров может достигать па Чилкуте шестидесяти футов?– Шестьдесят футов?У Корри задрожал голос. Ужасная мысль пришла ей в голову. Ведь Эвери тоже должен был проходить здесь. Благополучно ли он перешел через перевал? А вдруг он так же, как мальчик, которого они спасли, и другие, кто выбился из сил и не мог подняться, остался на обочине дороги и замерз? Бог весть, когда она еще сможет это узнать! Глава 16 Ли Хуа лежала, завернувшись в одеяло, и смотрела вверх на прогибающуюся под тяжестью снега крышу палатки. Матрас лежал на голой земле, и сквозь него чувствовался холод. Рядом легко и ровно дышала Корри, погруженная в глубокий, безмятежный сон.К вечеру буря наполнила воздух колючими кристалликами льдинок, устроила такую круговерть, что на расстояния вытянутой руки невозможно было ничего разглядеть. Куайд забеспокоился.– Не нравится мне все это. И эскимосам тоже. Весной снег очень подвижен, как бы нас всех тут не завалило. Завтра, как только рассветет, переберемся в другое место.Искать другое место сейчас, после длительного подъема, было нереально. Во-первых, начинали сгущаться сумерки, во-вторых, девушки так устали, что заставлять их идти дальше было бесчеловечно. Собаки тоже нуждались в отдыхе, и их надо было покормить.Ли Хуа устроила себе теплое гнездышко из одеял и свернулась в нем калачиком. Удивительно было то, что она впервые за все это время не могла заснуть ночью, хотя день был очень тяжелым. Она лежала без сна, и воспоминания против воли захлестнули ее.В первый раз это случилось так. Он втащил ее в свой экипаж, она кричала и сопротивлялась. Тогда он зажал ей рот рукой и сказал, что не отпустит, хоть она лопни от крика. Он привез ее на незнакомую улицу в большой серый дом. А потом, когда они оказались в огромной комнате на роскошной кровати, он бросился на нее, вдавил ее своим телом в пуховую перину и прошептал страшные слова:«У тебя горячее, страстное тело. Бьюсь об заклад, ты уже давно не невинна. Расскажи мне все о ней. Все, что знаешь. А если откажешься, я заставлю тебя пожалеть об этом. Я могу сделать так, что жизнь тебе станет немила. Ты веришь?»Да, она поверила. Особенно после того, как увидела… Ли Хуа заворочалась в одеялах, мучимая видением ужасной сцены, того, как… Нет. Об этом страшно даже думать. Он и сам по себе ужасал ее, но это…Когда Ли Хуа узнала, что Дональд Ирль тоже в Дайе, ее замутило от страха. Она превозмогла саму себя, чтобы не показать виду Корри. А что, если он снова захочет овладеть ею? Она постаралась успокоить себя мыслью о том, что Дональд приехал за Корри. Это ее он преследует, изнывая от похоти. А она, Ли Хуа, только орудие в его руках.За стенами палатки свистел ветер, холодный воздух проникал в щели, и, несмотря на горящую печку, было холодно. Корри сладко потянулась во сне и перевернулась на другой бок.Ли Хуа понемногу перестала дрожать и заснула. Ей снилось, что она сидит внутри сундука и пытается открыть крышку, но та не поддается. Сквозь сон она услышала странный, леденящий душу грохот. Девушка затаила дыхание. Когда-то в своей жизни она уже слышала такой звук. Ну конечно, это песок. Тонны песка, тяжелее которого ничего нет на свете.Внезапно острая боль пронзила ногу Ли Хуа. Резкая, разливающаяся по всему телу боль. Ли Хуа очнулась, и в эту секунду под давлением огромной массы снега обрушился потолок и расплющил ее, сдавил грудь, ноги, голову. Дышать становилось все труднее.– О Господи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55