Это очень известный врач с прекрасной репутацией. Он работает в хорошей клинике. Дженифер сказала, что мне нужно просто поехать туда, пройти осмотр и рассказать, в какой ситуации я оказалась. После этого он положит меня в клинику и сделает операцию. Когда я выйду оттуда, я больше не буду беременна. Но я не хочу делать аборт. Я хочу этого ребенка. Его ребенка. Я никогда не думала, что полюблю кого-нибудь после Ральфа, но я полюбила. Я люблю его. Да, мы не можем быть вместе, но я могу родить от него ребенка. Не всем женщинам дано такое счастье.
Дженифер спрашивает меня, как я объясню своим близким то, что случилось, если оставлю ребенка. Я решила никому ничего не говорить. Они не смогут меня заставить. Никто не поставит меня к стенке и не расстреляет, если я буду молчать. С матерью и Дереком не будет никаких проблем. Алфреда может доставить мне неприятности, но меня не волнует ее мнение. В любом случае, в том, что касается Джардинов, все козыри у меня на руках. Три моих сына. Они носят фамилию Джардин. Единственные наследники фирмы «Джардин» и продолжатели дела предков. Что касается Брюса, что бы он ни думал об этом, он будет вести себя дипломатично, он будет осторожен со мной. Я нужна Брюсу в фирме. Его здоровье пошатнулось, теперь он выглядит намного старше своих лет. С каждым днем Брюс все больше зависит от меня. Нет, я не собираюсь ни объясняться, ни оправдываться. Ни перед кем. Ему я тоже ничего не скажу. Чтобы он ничего не узнал о ребенке, я расстанусь с ним. Господи! Дай мне сил вынести это, ведь я так люблю его!
Ее запись не заканчивалась, на следующей странице было продолжение, но Стиви прочла то, что хотела. Она закрыла дневник, не дочитав до конца запись за этот день. Стиви спокойно сидела, глядя на языки пламени в камине.
Правильное или нет, но это было ее решение, и она должна его выполнять. Печаль наполнила ее сердце. Знакомая боль, с которой она сроднилась за долгие годы. Она научилась жить с этой болью.
11
Когда Стиви видела Андре Биррона, ей всегда становилось весело. В нем было что-то такое, что заставляло ее радоваться жизни и чувствовать себя почти счастливой. В его присутствии солнце светило ярче, птицы пели звонче и мир становился добрее.
Андре был небольшого роста, коренастый, энергичный. Шапка серебряных волос на голове и острый взгляд проницательных глаз, похожих на блестящие пуговки. Андре был другом ее мужа. Ральф когда-то сказал, что он похож на домового. И это первое определение она запомнила навсегда.
Ральф познакомил ее с Андре Бирроном незадолго до рождения Найгела. Она чувствовала себя непривычно тяжелой и неповоротливой и стеснялась своего вида. Андре, отец двоих детей, понимал ее состояние и проявлял внимание и заботу. Они сразу понравились друг другу. Несмотря на разницу в возрасте, Стиви и Андре быстро стали друзьями, и эта дружба оказалась очень крепкой: она продлилась на долгие годы.
После смерти Ральфа Андре считал своим долгом уделять Стиви большое внимание, порой не считаясь с собственными делами.
– Я должен по-отцовски присматривать за тобой, – говаривал он, приезжая в Лондон.
В течение многих лет Андре был ее наставником, она прислушивалась к его мнению, просила у него советов в трудных ситуациях и ни разу не пожалела об этом. Он всегда смотрел на ее проблемы трезво и объективно. И у него был огромный жизненный опыт.
Именно от Андре Стиви узнала о международных ювелирных фирмах, о таких знаменитостях, как Белперон, Буве, и многих других.
Андре был настоящим знатоком искусства прославленных ювелиров тридцатых, сороковых и пятидесятых годов. Он прекрасно знал историю и бизнеса, и всех знаменитых камней. Он мог часами рассказывать о торговцах, совершавших в семнадцатом веке опасные путешествия из Индии во Францию, когда впервые в Европу были привезены бриллианты из знаменитых индийских копей Голконды. Андре много интересного знал о Тавернье, который был поставщиком Людовика XIV, Короля-Солнце, и его придворных. Один из первых крупных бриллиантов, получивших собственное имя «Великий Мазарини» в честь знаменитого кардинала, этот знаменитый государственный деятель Франции завещал Людовику XIV.
К тому времени, как Стиви познакомилась с Андре, Ральф уже много рассказывал ей о бриллиантах, и умудренный француз был поражен тем, что такая юная женщина столько знает о ювелирном деле. Стиви завоевала его расположение с первого взгляда.
Однажды Ральф сказал жене, что в его жизни есть две большие страсти. «Ты, моя любимая, и бриллианты. И я бы хотел, чтобы ты разделила со мной мою вторую страсть», – таковы были его слова.
Этим и объяснялись ее знания, касающиеся алмазов и других драгоценных камней. В оценке камней Ральф особенно подчеркивал значение двух условий. Уникальность и ценность бриллианта определяются четырьмя свойствами: вес и размер, измеряемые в каратах, чистота, цвет и огранка камня. А во-вторых, только самые крупные, редкие и красивые камни получают имена.
И наконец настал тот день, когда в первый раз за двадцать один год ее работы в ювелирной фирме Стиви сама собиралась приобрести бриллиант, носящий гордое имя «Сверкающий властелин». Торг за него на аукционе Сотби должен был начаться ровно в семь часов.
Всего через несколько часов. Но Стиви не была взволнована. Совсем напротив. Она была спокойна и уверена в себе. И ее настроение – у Стиви не было никаких сомнений – в большей степени объяснялось благотворным влиянием Андре.
Стиви сидела рядом с ним в гостиной его номера в отеле «Карлайл», пила содовую и внимательно слушала старого друга.
– И тогда, моя дорогая, я принял грандиозное решение. Я решил вначале показать эти произведения искусства тебе и только после этого выставить их на продажу, если, конечно, они тебя не заинтересуют.
– Уверена, что заинтересуют, – ответила Стиви, улыбаясь ему. – Ты же знаешь, я постоянно разыскиваю старинные драгоценности для нашего отделения в Лондоне. Некоторые из моих клиентов стали интересоваться только очень старыми вещами.
– Да, это модно, – ответил Андре и прошел в комнату, примыкающую к гостиной. Он очень скоро вернулся и пояснил: – Мэт сейчас все принесет, и ты посмотришь.
Он снова сел напротив нее, затем резко встал, такой же быстрый и импульсивный в свои семьдесят пять, как и двадцать лет тому назад.
– Давай пересядем туда. К столику у окна. Там освещение лучше, ты согласна со мной?
– Да, там светлее, – согласилась Стиви и добавила: – И на этом столике хорошая лампа.
И она последовала за своим другом, торопясь взглянуть на привезенные им из Парижа драгоценности.
Андре Биррон владел одним из самых известных и роскошных ювелирных магазинов мира, который находился на Вандомской площади в Париже, недалеко от отеля «Ритц». Дело основал еще в девятнадцатом веке его прадед, Пьер Биррон, который завоевал себе имя, когда на торгах за королевские драгоценности ему удалось обойти своих соперников, самых знаменитых ювелиров того времени. Третья республика выставила бриллианты французской короны на аукционе в Париже в 1887 году. Там присутствовали все известные ювелиры, включая Фредерика Бушерона из Парижа, Тиффани из Нью-Йорка и Боунинга из Лондона. И при такой конкуренции Пьеру Биррону удалось приобрести почти все самые изысканные драгоценности, принадлежавшие французским королям и королевам. Как и фирма «Джардин», их дело было семейным. Вместе с Андре работали в магазине два его сына.
Мэт Уилсон, помощник Андре, вошел в комнату, неся небольшой кейс.
– Прекрасно, открывайте скорее! – нетерпеливо воскликнул Андре.
Замшевые серые коробочки соседствовали в кейсе с черными бархатными футлярами. Открыв один из футляров, Мэт молча передал его Стиви, но выражение его лица говорило больше, чем он мог бы сказать словами.
Стиви с большим интересом рассматривала колье. Оно состояло из удлиненных серебристо-голубых халцедонов. У Стиви даже перехватило дыхание, когда она увидела бусины, казалось, это кусочки голубовато-серого весеннего неба.
– Ведь это Белперон, правда? – воскликнула она. В глазах Стиви было неприкрытое восхищение.
– Да, это скорее всего Белперон. Андре вздохнул и сказал с легкой грустью:
– Как жаль, что Сьюзен никогда не подписывала свои работы. Она верила, что ее вещи настолько уникальны, что они будут сами говорить о ее авторстве. Она всегда говорила мне: «Моя подпись будет излишней, Андре».
– Да, это очень печально. Можно мне повнимательнее рассмотреть колье?
– Ну, естественно. Смотри сколько хочешь. Андре вынул колье из замшевого футляра и передал его Стиви.
Поместив колье на столик, она внимательно изучала его. Халцедоны служили лепестками цветов, центрами которых были крупные сапфиры в обрамлении бриллиантов прекрасной огранки.
Андре откинулся в кресле, наблюдая за Стиви. «У этой женщины есть стиль», – в который раз отметил он.
Сегодня Стиви была одета в черный деловой костюм с черными атласными отворотами и манжетами.
Опытный взгляд Андре оценил эту простоту. Единственными украшениями служили серьги с крупным жемчугом и платиновые часы. Просто, естественно и стильно. Изысканный вкус Стиви проявлялся во всем, но особенно в выборе драгоценностей. Ничего удивительного, если она занималась ими профессионально больше двух десятков лет.
Андре Биррон очень гордился Стефанией Джардин, ощущая и свою небольшую заслугу в том, что она стала такой. Все эти годы он с удовлетворением следил за развитием ее личности. В семье Андре рождались только мальчики, а он и его жена Лизетт всегда мечтали о дочери, место которой и заняла в их сердцах Стиви.
Из неискушенной застенчивой девчушки Стиви превратилась в опытную бизнес-леди, блестяще знающую свое дело. Андре восхищался ею и гордился своим участием в этом превращении.
Но не только редкий профессионализм этой серьезной и порой непроницаемой деловой дамы делал ее такой непохожей на других. Андре часто пытался сформулировать свои ощущения, чтобы описать те черты, которые придают ее личности неповторимость, и решил, что все дело в уникальном сочетании цельности, чистоты и страстности. Именно эти редкие качества и поднимают ее на такую высоту, делают ее такой непохожей на других женщин.
Андре чувствовал, что Стиви присуща некоторая отстраненность. Что бы ни происходило, в глубине души она оставалась сильной и спокойной.
Иногда он думал о ее друге, который стал отцом Хлои. Почему они расстались и их любовь не привела к супружеству? Но Андре сам посоветовал Стиви никому не рассказывать подробностей ее личной жизни, и он ничего не знал об этой истории.
Никто не мог ничего рассказать о Стефании Джардин, кроме того, что было общеизвестно. Даже члены ее семьи знали только то, что было у всех на виду.
Андре казалось, что Стиви не могла быть одна все это время. Сердце любвеобильного француза не могло мириться с мыслью о том, что прекрасная молодая женщина провела свои лучшие годы в одиночестве. Однако он не слышал даже тени сплетни о ней. Это само по себе комплимент, считал Андре.
Но неожиданно ему пришла в голову простая мысль. Отсутствие сплетен могло объясняться отсутствием пиши для сплетен! Может быть, дети и карьера заполняли всю ее жизнь? Но Андре не хотелось верить этому. Он был французом, а, значит, романтиком и представить себе жизнь без любви просто не мог. Молодая красивая женщина, нежная и страстная, и долгие годы одиночества? Неужели Стиви прожила такую суровую, обделенную лаской жизнь? Этого просто не могло быть! Но ответа Андре не знал. И он не осмеливался задать такой вопрос Стиви.
Всего несколько минут понадобилось Стиви, чтобы вынести свой вердикт:
– Да, это Белперон. Полагаю, что она сделала это колье между 1935 и 1938 годами. Да, Андре, только сама Белперон могла бы создать это чудо…
Стиви вдруг умолкла, задумчиво посмотрела на своего друга и воскликнула:
– Помните, мы с вами уже видели очень похожую вещь. Это было в 1987 году в Женеве. Одна из драгоценностей герцогини Уиндзор. Вспоминаете подобное колье? Его можно было бы назвать близнецом этого. В свое время оно произвело на меня такое сильное впечатление, что я не смогла его забыть.
Андре улыбнулся.
– Я помню и эту вещь, и твой восторг. Это одна из твоих особенностей, дорогая моя девочка. Ты никогда ничего не забываешь. И когда пару недель назад я увидел колье, я сразу решил, что лучше тебя никто не сможет его оценить.
Он посмотрел на Стиви с нежностью и продолжил:
– Ты помнишь, как в Женеве, на распродаже этой коллекции драгоценностей, я сказал тебе, что герцогиня Уиндзор была частой гостьей в ювелирном салоне Херц-Белперон на улице Шатоден в Париже в тридцатые годы?
– Да, помню.
– В Женеве я был совершенно уверен, что колье на аукционе было изготовлено Сьюзен Белперон, хотя в сопроводительных документах было помечено: «Автор, возможно, С. Белперон». К сожалению, с неподписанными вещами всегда возникает эта проблема: перед именем предполагаемого автора обязательно ставится слово «возможно». Но в данном случае Сьюзен Белперон действительно была автором, невозможно, чтобы это колье сделал кто-то, кроме нее. Герцогиня носила много украшений, созданных руками Сьюзен Белперон. А колье, которое ты сейчас держишь в руках, в том же стиле, такого же высокого качества и относится к тому же периоду, не правда ли? Что ты думаешь по этому поводу?
Стиви кивнула.
– Где вы отыскали его, Андре?
– Это собственность одной очень известной француженки, принадлежащей к сливкам общества Парижа. Она получила его по наследству от матери, которая, в свою очередь, получила его от своей матери. Владелица утверждает, что автор вещи Белперон, что это не подделка и не стилизация под тридцатые годы.
– В этом мы все согласны, – задумчиво сказала Стиви. – Но Белперон обязательно должна была сделать к нему серьги или клипсы.
– Конечно! Ты моя умница! Ты прекрасно изучила привычки и склонности всех видных ювелиров, – одобрительно засмеялся Андре.
– Спасибо за лестную оценку, – улыбнулась в ответ Стиви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34