Мильтон обещал, что его брат в Ньюкасле поможет мне устроиться. — Его слова падали размеренно и тяжело, как булыжники.
У Винни похолодело в груди. Он назвал время и место. Он определился и даже наметил новую цель. Ньюкасл.
— Мильтон сказал, что с моими манерами я без труда найду место у какого-нибудь юного джентльмена, не способного завязать себе шнурки. И я с ним согласился. Не так уж и плохо присматривать за молодыми джентльменами. — И он со смехом добавил: — Правда, глядя на это платье, я с большей охотой поступил бы в горничные к какой-нибудь юной леди, но вряд ли меня возьмут! Главное, я буду получать хорошее жалованье и жить на всем готовом! К тому же я бегло пишу и считаю, и кто знает, может, джентльмен захочет сделать меня личным секретарем? Представляешь, сколько платят секретарю? Ради этого стоит постараться! Но в любом случае собаки мне больше не понадобятся, я не смогу ими целый день заниматься. Для них же лучше, что их продали. Даже для Магика...
— Нет! — вырвалось у Винни.
— За него мне заплатили больше, чем за остальных!
— Он же был твоим любимцем!
— Не просто любимцем, он был моим другом. Но ты должна понимать, вряд ли там, в Ньюкасле, будут рады моей собаке. — Мик замялся и потупился. — Брат Мильтона сказал, что у тамошнего джентльмена есть целая свора собак, все с родословными, и он не позволит им мешать кровь с моим Магиком. — Он старательно изобразил свою знаменитую полуулыбку в надежде показать, что ему все нипочем. — Я перекинулся с Магиком парой словечек и рассказал, что его ждет, если он поедет со мной. И он решил, что лучше ему остаться здесь. Понимаешь, он без ума от сучки Реццо. По уши влюбился в нее, У них уже были щенки, и они показали себя отменными крысоловами. Так что следующий помет разойдется за хорошие деньги. Не могу же я подвести тех, кто собирается купить щенков!
Однако Винни никак не могла смириться с исчезновением Магика. Она еще раз посмотрела на платье. Чудесный, великолепный наряд. Так почему же ей хотелось плакать? Она зажала ладонью рот.
— Что? Что с тобой? — всполошился он. — Не надо! Не смей! — Мик схватил ее за плечи: — Я хотел, чтобы у тебя было самое красивое платье! И я счастлив, что могу тебе его подарить! Оно тебе не нравится?
— Ну что ты! — Она улыбнулась сквозь слезы и снова всхлипнула. Она сама не понимала, что с ней творится. — Ну что ты, Мик! Оно замечательное! Просто замечательное! — Он буквально сразил ее наповал! А платье так изменило ее облик, что она боялась лишний раз взглянуть в зеркало!
Все еще не зная, чем ее утешить, Мик состроил уморительную гримасу и сообщил:
— Зато я не расстался с Фредди! Она поедет со мной, если доживет до тех пор. В конце концов, я мог бы держать ее у себя в комнате! — И он совершенно неожиданно добавил: — Только поезжай сегодня со мной!
Винни страдальчески скривилась, еще раз посмотрев на платье. Мысль о том, что ради этого наряда Мик пожертвовал своим любимцем, могла отравить ей весь вечер.
Он моментально угадал ее мысли и воскликнул:
— Не терзайся понапрасну, Вин! Мне все равно пришлось бы с ними расстаться! Но это не так уж и плохо: бедняк ценит свое достояние больше, чем богач! Я любил своего пса, но тебя я люблю сильнее, а еще я хочу жить в достатке, чтобы пользоваться ванной, и читать книги, и посылать достаточно денег своим родным. Я бы продал свое снаряжение даже в том случае, если бы у тебя было платье! Но раз у тебя его нет, а я на новом месте не буду ни в чем нуждаться, почему бы не сделать тебе подарок? К тому же, — снова улыбнулся он, — хотя я расстался с Магиком, я не расстался с магией! — Мик погладил ее по щеке и прошептал: — Совсем наоборот! Я хочу, чтобы мы вместе провели этот вечер! Один магический, незабываемый вечер! У тебя найдутся туфли?
— Нет.
— Придется танцевать в чулках! — расхохотался он.
Винни не выдержала и фыркнула. Этот человек продал своего любимого пса, чтобы купить ей платье, и ее же пытается утешать! Такое могло прийти в голову только Мику! Ее дорогому, заботливому, любимому Мику!
Потому что только у Мика такое благородное сердце. Потому что Мик заслуживает большего уважения, чем многие аристократы с их безупречными родословными. Винни с невольным трепетом подумала о том, что без Мика ее жизнь не просто изменится, а станет совершенно невыносимой.
Ламонты все не появлялись. Это вселяло тревогу, и Винни показала Мику письмо от своей бывшей ученицы, высказав по этому поводу свое мнение:
— Если они привезут приглашение, значит, за ними не числится никаких темных дел. Герцог очень придирчиво отбирает гостей на ежегодный бал. Туда допускаются лишь отпрыски самых родовитых и уважаемых семейств с безупречной репутацией, цвет нации.
Да. Пожалуй, это можно было считать своеобразной проверкой. Винни не верила, что даже таким пройдохам хватит наглости явиться к герцогу без приглашения. Возможно, они рассчитывают, что пригласят ее, но тут Винни будет стоять до конца. Ни Мик, ни она и не подумают ехать на бал. И на этом их приключение закончится.
А что, если Ламонты все-таки привезут приглашение?
Ну что ж, в этом случае им с Миком не о чем волноваться. И он напрасно терзался подозрениями. Не важно, что могло прийти в голову Мику и что сообщила Винни герцогиня Вичвуд. Если Ксавье лично пригласил близнецов на свой ежегодный бал, значит, господа Ламонты не имеют ни малейшего отношения к тем джентльменам, что устроили в прошлом году скандал в Брайтоне.
Глава 25
Как оказалось, Эмиля и Джереми Ламонтов действительно не позвали на ежегодный бал к герцогу Арлесу. Пока не позвали. Но когда близнецы поднимались на крыльцо его городского особняка, они ни минуты не сомневались, что покинут его с приглашением в кармане.
Проходя между колоннами просторного портика в греческом стиле, эти джентльмены все еще обсуждали чудесное преображение подобранного ими на улице корнуэльского крысолова.
— Он даже стал похож на человека! — томным голосом восклицал Эмиль, очень довольный успехами мистера Тремора, то и дело потирая руки. Эмиль уже предвкушал, как на них посыплются деньги, настоящий денежный дождь. — Я почти не надеялся, что ей удастся научить его хотя бы внятно произносить слова, но она сделала из него настоящего принца! — Ламонт довольно захихикал. — Он превосходен! Просто превосходен!
Джереми тоже хихикнул: ведь они оба задумали это выгодное дело!
Дворецкий герцога открыл им дверь. Джентльмены представились, и им предложили подождать в фойе. Это был просторный зал на первом этаже с высокими потолками, отделанными золоченой лепниной, и мраморным полом, устланным прекрасными персидскими коврами. В самом центре посреди яркого ковра красовался старинный столик на гнутых ножках с хрустальной вазой, где стояли цветы. Вдоль стен были расставлены обитые бархатом скамейки, а по углам мелодично журчали четыре мраморных фонтанчика в итальянском стиле. Роскошная, изысканная обстановка говорила сама за себя. В таком доме мог жить только высокородный господин голубых кровей, обладающий несметными богатствами. А ведь этот особняк не считался самым грандиозным из того, чем владел герцог Арлес.
Вернулся дворецкий, и братья последовали за ним, неслышно ступая по пушистому ковру. Их проводили в одну из библиотек. Там они и дожидались хозяина дома, созерцая бесчисленные книги на полках и фамильные портреты, украшавшие стены.
— Вот он! — воскликнул Эмиль, едва дождавшись, пока за дворецким закроется дверь. Он указал на одно из потемневших от времени масляных полотен. — Это портрет сына нынешнего герцога! Он давно умер.
— Боже милостивый! — вырвалось у Джереми, когда он взглянул на портрет. Он даже побледнел от волнения. — Тре-мор похож на него как две капли воды! Просто поразительное сходство!
И это было чистой правдой. Благодаря темным тонам, выбранным неизвестным художником, весьма схожему стилю одежды, а главное, тому чуду, что сотворило искусство Эдвины Боллаш, со стены на близнецов смотрел их простоватый знакомый из Корнуолла, только более напыщенный и мрачный. Тем не менее Эмиль отлично понимал, что никакое сходство не помешало бы нынешнему герцогу вытолкать взашей их протеже. Этот старикашка прославился своим зазнайством. Он скорее признал бы свое родство с макакой, чем с косноязычным оборванцем. В этом доме крысолова не пустили бы и на заднее крыльцо.
Зато теперь можно было не сомневаться, что Тремор произведет настоящий фурор на балу в замке Уэлль. Его остроумная и непринужденная речь наверняка очарует герцогиню, да что там герцогиню! Эмиль готов был поспорить, что Мик запросто мог бы поболтать с самой королевой, доведись ей присутствовать на этом балу.
В следующую минуту близнецам пришлось умерить свой восторг: дворецкий распахнул дверь, и в библиотеку вошел старик, опиравшийся на трость с набалдашником.
Годы не пощадили его. Он передвигался с трудом, но упорно не желал мириться со своей немощью. Светские острословы любили повторять, что, хотя фасад этого особняка сильно пострадал, на чердаке у него все еще достаточно мозгов, чтобы уязвить любого обидчика. Осторожный Эмиль неоднократно предупреждал брата, что старика нельзя недооценивать.
Вот и сейчас, стоило лишь взглянуть на Арлеса, чтобы понять, что перед ними человек, наделенный огромной властью.
— У меня нет на это времени! — Он уже знал, зачем его побеспокоили два странных брата. Чтобы наверняка добиться аудиенции, Эмиль передал герцогу записку: «Ваш внук жив, и мы знаем, где его искать».
Как всегда, Джереми первым сделал попытку разрядить обстановку. И он начал самым любезным гоном:
— Мы уверены, что найденный нами человек действительно является вашим внуком...
— Вы ошибаетесь, — грубо перебил его Арлес. При этом его лицо оставалось совершенно бесстрастным. — Это все, что вы мне хотели сказать?
Демонстрируя свое нежелание общаться с господами Ла-монтами. старик не потрудился подойти к ним поближе. Он задержался возле дверей, где стоял массивный стул, и одной рукой тяжело опирался на его спинку, а другой — на набалдашник трости.
Согласно привычному распределению ролей, наступила очередь Эмиля проявить грубость и жестокость.
— Награду еще не отменили?
— Эмиль, — мягко окликнул его Джереми. Его виноватая улыбка благодаря многолетней тренировке выглядела вполне искренне и убедительно. — Мой брат такой невоспитанный! Мне ужасно жаль...
— Заткнись, Джереми! Я не настолько богат, чтобы расшаркиваться перед всяким — да и ты тоже! — И он снова напустился на герцога: — Вы обещали награду в сто тысяч фунтов тому, кто найдет вашего внука! Ваше обещание все еще в силе?
В ответ раздался сухой старческий смех, перешедший в приступ кашля. Наконец герцог отдышался и сказал:
— Вот уже двадцать лет об этой награде никто не вспоминал! И вы прекрасно знаете, что мой внук погиб!
— Да что вы говорите! — Джереми изобразил трогательное соболезнование. — Значит, вы окончательно утратили надежду?
Костлявые пальцы герцога Арлеса сжались на набалдашнике, и трость с грохотом вонзилась в пол. Старик подался всем телом вперед и прохрипел:
— Вы напрасно беспокоитесь! За те тридцать лет, что прошли с момента его исчезновения, — он перевел тяжелый взгляд с одного брата на другого, — здесь перебывали все жулики, промышлявшие по эту сторону пролива! Кого только мне не пытались подсунуть! — Герцог шагнул вперед. — Я понятия не имею, кто вы такие, но от меня вам не удастся получить ничего, ни цента. — Тут он с удивительным проворством выпрямился и угрожающе взмахнул тростью. — Кроме хорошей трепки! А теперь вон отсюда!
Тщательно продуманный, проверенный сценарий принял совершенно неожиданный для братьев поворот.
Эмиль сделал отчаянную попытку спасти положение. Ему требовалось хотя бы несколько секунд, чтобы найти у несносного старикашки слабое место и ударить наверняка. Он выразительно глянул на портрет и спросил:
— Сколько лет вашему сыну на этом портрете?
Воцарилась гробовая тишина. Наконец старик проскрипел:
— Тридцать.
Эмиль медленно повернулся, с трудом скрывая торжествующую улыбку.
— Тому, кого мы собирались представить вам, тоже тридцать. — Он ткнул пальцем в полотно у себя за спиной. — И он не просто похож на своего отца. Он его точная копия!
Проницательные суровые глаза в старческих красных прожилках грозно прищурились. На миг в них мелькнуло некое подобие интереса, но тут же в воздух взлетела рука с тростью:
— Вон отсюда! Вы не единственные пройдохи, решившие нажиться на стариковском горе! И не считайте меня законченным остолопом! Вон отсюда! Сию же минуту!
Эмиль покосился на брата: тот потихоньку стал двигаться к двери. Черт бы его побрал! От этого трусливого болвана никогда не добьешься толку! Эмиль принял угрожающий вид и прошипел, стараясь выглядеть не менее самоуверенным, чем старый герцог:
— Вы бы лучше прислушались к нам, дедуля! Не знаю, что вам померещилось, но здесь нет никакого подвоха! Два месяца назад я был в этом доме с компанией ваших приятелей по клубу. Я видел портрет. И слышал его историю. А потом, не далее как неделю назад, встретил сына этого человека! И мы с братом решили обо всем рассказать вам! Мы не откажемся от награды, если вы сочтете, что мы не ошиблись. Мы не настолько богаты, как вы. Но это не значит, что мы пытаемся надуть вас! Взгляните на него сами! Мы предоставим вам такую возможность!
Арлес все еще трясся от ярости, но больше не гнал их, а слушал.
Это прибавило Эмилю уверенности.
— Майкл! — воскликнул он. — Его зовут Майклом! В нем больше шести футов роста, у него ваши глаза и точно такие же волосы...
— Хватит! — Старик надвигался на Эмиля, угрожающе размахивая тростью. — Хватит!
Он просто поражал своим проворством. Трость со свистом рассекла воздух. Она не угодила Эмилю в голову лишь потому, что тот попятился, зацепился за стул и плюхнулся на него.
— Вон отсюда! — продолжая кричать старик и снова кинулся вперед. — Вон отсюда, грязный вор! Бессердечная, ядовитая тварь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39