Ц Дочка в дом Ц тепло в дом.
«Нам и без нее тепло было Ц не простужались», Ц думает Сенька.
Председателя встретили. Он ни о чем не спросил, он все знал сам. Поговорили
они с отцом о колхозном деле.
Ц Сенька-то у тебя возмужал, Ц сказал председатель вдруг. Ц Все шкетик
ом был, а сегодня смотри Ц мужик.
От этих слов Сенька сразу озяб. Почувствовал он в них скрытый смысл Ц вро
де бы теперь сам по себе. Пахнуло от этих слов на Сеньку дорожной холодной
волей. С поля близкого Ц ветер теплый. С лесу, что за деревней, Ц ветер вла
жный. С дороги проезжей Ц холодный ветер.
Мамка в доме ходила тихая, легкая. Смотрела поверху, а если останавливалс
я ее взгляд, то на белом сверточке с кружевами, из которого доносилось дых
ание. Мамкины губы складывались колечком, и на бледных щеках зажигался р
умянец:
Ц Сенька, Ц сказала она, Ц ты тут не вертись и не топай.
А Сенька и не вертелся. Он сидел в уголке за кроватью на низкой скамеечке,
которую ему отец сделал давно-давно и которую пес Яша прогрыз, когда был с
овсем маленьким пузатым щенком. Думал Сенька о том ветре с дороги, которы
й дохнул на него сегодня.
«Я теперь из дома уйду, Ц думал Сенька. Ц Буду один жить. Может, в деревню
Засекино пойду. А может, к дальнему морю, в огромадный город, где делают аэ
ропланы. А может, даже в саму Москву. Пусть отец с матерью без меня будут, со
своей дочкой».
Сенька неслышно вылез из-за кровати, послонялся на цыпочках вдоль стен. У
видел на кухне квашню с тестом Ц мамка, наверно, ватрушку печь собираетс
я. Засучил Сенька враз рукава, стал тесто месить.
Ц Вот увидишь, какой я у тебя, Ц бормотал Сенька. Ц Я не то что эта нахалк
а Ц спит и спит. Я сейчас тесто замешу, а надо Ц так и ватрушку испеку…
Почувствовал Сенька шлепок по затылку. Повернул голову Ц над ним стоит
мамка бледная.
Ц Это что же ты делаешь? Ц Схватила его за руку у самого плеча, больно сти
снула. Подвела к зеркалу. Сенька сам себя не узнал Ц стоит в зеркале белый
человек из теста, глазами лупает. А на полу под ним белая клейкая лужа.
Ц Ты зачем мне по затылку дала? Ц спросил Сенька, чтобы не реветь.
Ц А вот за это, Ц сказала мамка.
В комнате девчонка заплакала. Мать бросила Сеньку, только крикнула:
Ц Иди сейчас же, мазурик, к ручью, отмывайся!
Сенька пошел к ручью. Соскоблил с себя тесто, отмылся. Рубаху выстирал, шта
ны выстирал. Надел на себя, чтобы быстрее сохло. А пока обсыхал на траве по
д солнцем, все думал, как же теперь ему быть.
Наверно, с неделю Сенька жил затаившись.
Однажды, когда мать пошла к соседке, а девчонка спала на большой кровати, о
бложенная подушками, Сенька завернул ее в одеяло, взял на руки и понес. У н
его уже все приготовлено было: и дырка в заборе проделана, и дорожка разве
дана.
Сенька принес девчонку в огород к молодой тетке Любе через два дома. Поло
жил среди крупных капустных кочнов. Оправил одеяло, чтобы красивее. Прик
рыл лицо капустным листом, чтобы, когда проснется, солнце не спалило бы ей
глаза.
Постоял безмолвно и строго. Потом сказал:
Ц Лежи дожидайся. Моя мамка по ошибке тебя нашла, а теперь будет не по оши
бке.
Сенька погулял немного по ближнему к деревне лугу, побродил по озеру в ме
лком месте и пошел домой.
Он вошел прямо в плач. Народа в избе полно Ц и отец и соседи. Глаза у мамки р
учьями текут.
Когда разглядели Сеньку, тихо стало. И в тишине отец шепотом спросил:
Ц Где она?
Мамка крикнула:
Ц Куда ты ее подевал?! Ц И вдруг обхватила руками Сенькину голову. Ц Куд
а ты ее дел? Ц И прижала Сеньку к себе. Ц Ну, скажи! Ну, скажи! Ц Она торопил
а его, слишком быстро произнося ласковые слова.
Ц Не нужна она нам, Ц сказал Сенька.
Снова стало тихо.
Ц С ней ведь ничего не случилось? Ц спросила мать, будто крадучись.
Сенька отодвинулся от нее.
Ц Ничего не случилось, Ц сказал он. Ц Лежит себе. Новую мамку дожидаетс
я.
Ц Где лежит? Ц крикнула мать. Ц Говори, стервец, где лежит?
«Наверно, драть будут», Ц подумал Сенька.
Ц А зачем тебе двое ребят, когда у других ни одного нет. Ты меня люби, а ее п
ускай тетка Люба любит. Тетка Люба одна была, теперь будут вдвоем.
Мать снова обхватила Сенькину голову, принялась его гладить.
Ц Ты ее тете Любе в избу отнес?
Почувствовал Сенька, что гладит она его не для ласки, а для обмана.
Ц Не скажу, Ц сказал Сенька.
Отец взял его за руку, вывел из дома.
Ц Ты куда ее подевал?
Ц А в капусту. Наверное, тетка Люба ее нашла уже. Теперь она тетки Любина!

Отец пошел от Сеньки быстрым шагом. Потом побежал.
Ц Беги, беги! Все равно тетка Люба ее нашла. Она теперь тетки Любина! Ц кр
икнул Сенька и засмеялся.
Навстречу отцу спустилась с крыльца красивая молодая тетка Люба Ц сосе
дка. Она держала в руках девочку. Отец к девочке бросился, но тетка Люба ег
о рукой отстранила. Они постояли, почмокали над девчонкой губами и пошли
к Сенькиной избе. Отец шел, посмеивался. Тетка Люба прижимала девчонку к г
руди и тоже посмеивалась.
«Сейчас тетка Люба скажет мамке, что дочка теперь ее, тетки Любина». Сеньк
а спрятался за собачью будку, ждет.
Соседка, красивая тетка Люба, вышла из дома одна. Без девочки. Другие сосед
и тоже вышли. Они все говорили громко. Лица у всех были от улыбок круглые.
Ц Вот ведь мазурик! Ц говорили они.
Ц Вот ведь чего надумал! Ц говорили они.
Ц Надавать ему по теплому месту, Ц говорили они.
Сенька штаны подтянул. Птицы оседлые, птицы пролетные, звонкие букашки в
траве, тихие букашки в траве словно отодвинулись от него, словно наползл
а тень, словно попряталось все.
Ц Пора уходить, Ц сказал себе Сенька. Ц Теперь я для них совсем лишний.

Сенька посмотрел на свои босые ноги. Подумал: «Хорошо бы в ботинках уйти, в
новых, Ц дорога дальняя». Но в избу заходить не решился и отправился как
был: с простой головой и на босых ногах.
Сперва он к деду зашел, к Савельеву.
Дед на гармони играл про маньчжурские сопки. В гармошкиных мехах дальний
ветер рыдал. Дед слушал свою музыку и будто сам себе удивлялся. А на полу л
ежали вповалку деревянные грабли дедовой аккуратной работы.
Ц Дед, дай мне краюшку хлеба и еще котомку, Ц попросил Сенька.
Ц Или куда направился?
Ц Пойду в огромный город, где делают аэропланы. Там буду.
Дед закончил музыку, завернул гармошку в ситец и спрятал ее в комод.
Ц У российских людей такая доля Ц ходить. Ц Отрезал дед хлеба край, мед
а нацедил в баночку, сложил этот припас в узелок, к палке приладил струган
ой и сказал Сеньке:
Ц Ступай.
Ц Дед, я никогда не вернусь. Прощайте.
Ц А человек никогда обратно не возвращается, Ц сказал дед. Ц Воротитс
я человек, глянешь, а это уже другой человек. А если таким же воротится Ц г
лянет, а место, из которого он когда-то вышел, уже другое. Этого, Сенька, мно
гие не понимают, потому и рвутся назад, и страдают от своей ошибки. А ты пой
ми Ц ну не может человек ни жить по-вчерашнему, ни думать.
Вышел Сенька от деда Савельева. Постоял на крыльце, попрощался с деревне
й. Поглядел и на свой дом, а что глядеть Ц это уже другой дом, не тот, в котор
ом Сенька радостно проживал. Другие в этом доме разговоры теперь, другое
тепло и другие заботы.
Пошел Сенька.
На дороге петуха встретил.
Петух ему вслед по-петушиному: «Ко-ко-ко…» Сенька обернулся. Стало ему уд
ивительно Ц не понял Сенька по-петушиному.
Ц Прощай, Ц сказал Сенька.
Уже за деревней встретил он привязанного к березе теленка-бычка.
«Му-у-у…» Ц сказал теленок.
И по-теленочьи Сенька не понял. Он понял другое: веревка, которой теленок
привязан, вся в узлах, значит, обрывал ее теленок не один раз. Тесно теленк
у возле березы, всю траву поел, истоптал. Хочется теленку побежать на прос
тор.
Ц А нельзя, Ц сказал Сенька. Ц Потому и привязали, чтобы рожь не портил.
А ты и в болото залезть можешь Ц беда с тобой.
Теленок тоже Сеньку не понял. Теленок понимает одно: на воле побегать, с др
угими бычками пободаться.
Ц Глупый, Ц сказал ему Сенька. Ц Тебя в стадо определить нужно в колхоз
ное. И всех хозяйских телят. Небось не объедите колхоз-то.
Он погладил теленочий лоб, почесал бугорки-рога. Теленок в ответ ресница
ми помигал, ухватил Сенькин рукав губами.
Ц Ишь ты, совсем еще сосунок, Ц сказал ему Сенька. Ц Расти быстрее.
Пошел Сенька дальше по своей незнакомой дороге.
Гороховый клин на пригорке Ц как нечесаная голова.
«Горох-то возле деревни посеять надо, чтобы ребятишкам за стручками бег
ать короче», Ц подумал Сенька и тут же себя одернул.
Где проселок пустил отвилку в поля, новый стоит трактор. Молодой трактор
ист Михаил побежал в деревню, наверно. Наверно, попить молока. А может быть
, мимо поля прошла Сенькина соседка Ц красивая тетка Люба. И тракторист п
ошел с ней. Целоваться. «И пускай целуются. Зачем же тогда людям губы, не то
лько ведь для того, чтобы чай студить». И снова Сенька себя одернул: мол, не
мои теперь это заботы.
Сел Сенька возле трактора, прислонился спиной к колесу. От трактора идет
неживое тепло и машинный горький дух.
Ц Эх, Ц сказал Сенька. Ц Ты вот стоишь, а я иду. Тебе все равно, что день, чт
о ночь, что этот год, что другой.
Трактор в ответ молчит, а кругом перекликается все живое.
Ц Молчишь, Ц сказал Сенька. Ц Молчи. Захочешь поговорить со мной, а не б
удет меня. Ц Пнул Сенька трактор ногой по железному колесу и пошел дальш
е, прихрамывая.
Сенька уже целый час прошагал. В том месте, где дорога раздваивалась, чтоб
ы попасть одной отвилкой в деревню Засекино, другой отвилкой в город, наг
нал Сеньку председатель колхоза. Ехал он в конной коляске.
Ц Здорово, мужик, Ц сказал председатель. Ц Куда путь держишь?
Ц А вы куда? Ц спросил Сенька.
Ц Я в Ленинград. Я навсегда, Ц сказал председатель Ц Я человек заводск
ой. Я сюда временно присланный. Все, что мог, сделал, а больше не умею. Теперь
твой отец будет колхозом руководить.
Ц А чего ж не умеете? Ц спросил Сенька.
Ц Так ведь человек должен что-то одно уметь по-настоящему. Один с землей
обращаться, другой с металлом, третий, предположим, с наукой. А когда челов
ек все умеет, это вроде красиво, но несерьезно. Он как букет… Ц В этом мест
е председатель вздохнул и добавил: Ц Только для глаза красиво, но завяне
т он скоро и не даст семя. А живой цветок, может и неприметный среди других,
из года в год цветет, и от него другие цветы нарождаются. Несрезанный он по
тому что… Так куда ж ты идешь? Ц спросил председатель.
Ц В огромадный город, где строят аэропланы.
Ц А дорогу-то знаешь?
Ц Найду, Ц сказал Сенька храбро.
Ц Ты, чтобы не плутать, вот на этот бугор залезь. С него далеко видно. Вот т
ы с него и прицелься.
Ц Ладно, Ц сказал Сенька. Показалось ему, что в председателевых словах
есть правда.
Когда председатель отъехал и уже не стало его видно, Сенька свернул с дор
оги на тропку, что вела к большому бугру над озером.
Полез Сенька на бугор, нагибается низко, в иных местах даже на четвереньк
ах лезет, чтобы не опрокинуться.
Слышал Сенька, что стоит бугор здесь с давних времен и оттого он такой кру
той и ровный, что насыпали его руками. Что раньше было на нем поселение. Пр
оживали за толстыми стенами, сложенными из бревен, древние солдаты по на
званию богатыри. Охраняли от врагов эту землю и сами ее пахали.
До бугра Сенька за свою жизнь ни разу не добирался и ни разу на него не всх
одил.
Поднимается Сенька еще выше.
А земля становится все шире.
А когда Сенька поднялся на самый верх, стало ему далеко видно вокруг. И сом
кнулся тогда Сенькин мир малый с большим миром и огромадным, так как земл
я Сенькина уходила вдаль на необъятные расстояния.
Много на земле оказалось дорог, бежали они вдоль полей и бугров, уходили в
леса и снова из лесов выходили. Видел Сенька большую деревню Засекино с к
олокольней и другие деревни, в которых не был ни разу и даже названий не зн
ал.
А своя деревня Малявино лежала перед Сенькой вся открытая. Теленок от бе
резы оторвался, убежал в колхозную рожь и скакал в ней, обалдев от свободы
. Трактор уже поле пахал. И рядом с молодым трактористом Михаилом сидела к
расивая тетка Люба.
Вокруг разноцветные поля простирались. Где что поспело, овес ли, гречиха,
у каждого свой цвет. А где еще доцветало голубым и розовым. Под бугром крас
ный клевер, сверху плотный, как бархат. Березы-тонконожки у озера. Темный
орешник. Бледная, как зеленый дымок, малина на старом пожарище возле боло
та.
Деревенские жители кто на лошади сено возит, кто граблями работает, кто с
коровами. Всех сверху увидел Сенька. И поезд увидел, что идет за лесом. Даж
е город дальний на горизонте.
Увидел еще своего пса Яшу Ц скучный лежит возле будки, почуял Сенькино о
тсутствие. Некого ему в нос лизнуть, некому показать свою верность.
На верхушке бугра Ц некоторые Сеньке по пояс, некоторые до плеч Ц торча
ли в траве да во мху каменные кресты старинные, память о древних пахарях-в
оинах, которые подняли эту землю первыми.
От своей земли, от ее прекрасного широкого вида почувствовал Сенька в се
рдце тепло.
«Ух ты, Ц подумал он, Ц куда от такой земли уйдешь, если она моя! И мамка мо
я, и отец, и сестренка, и все люди-соседи, и птицы пролетные, и птицы оседлые
Ц все мои. И старый дед Савельев, и совсем старая бабка Вера. Потому мои, чт
о я ихний». Подумал Сенька еще, что делить это ему ни с кем не нужно Ц недел
имое оно. У каждого оно свое, хоть и одно и то же.
Долго стоял на бугре Сенька среди изъеденных годами старинных крестов.

Ц И кресты мои, Ц сказал он.

ПОСЛЕВОЕННЫЙ СУП

Танкисты оттянулись с фронта в деревушку, только вчера ставшую тылом. Сн
имали ботинки, окунали ноги в траву, как в воду, и подпрыгивали, обманутые
травой, и охали, и хохотали, Ц трава щекотала и жгла их разопревшие в зимн
их портянках рыхлые ступни.
Стоят танки-«тридцатьчетверки» Ц на броне котелки и верхнее обмундиро
вание, на стволах пушек Ц нательная бумазея. Ковыляют танкисты к колодц
у:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18