Значит, кроме них двоих, здесь никого нет. Два вооруженных человека. Слава богу, Ларстам не подозревает, что его единственное оружие – кусок сломанной доски.
Что предпринять? Ждать рассвета? Пытаться остановить машину? А потом оцепить весь Фюледален, всю северо-восточную границу Истадской коммуны, вызвать кинологов? За это время Ларстам будет уже далеко. Валландер ни на секунду не приуменьшал его способность уходить от преследования.
Он лихорадочно искал выход, которого не было, ни на секунду не прекращая вслушиваться в темноту. Но не слышал ни единого звука, кроме шелеста листьев на ветру. Несколько раз ему казалось, что Ларстам совсем рядом, за его спиной, с поднятым пистолетом, с тем самым, который он недавно направил ему в лоб. Валландер так и не слышал никакого выстрела, только почувствовал резкую боль в щеке. Пистолет был с глушителем.
Он все время старался понять, как рассуждает Ларстам. Совершенно очевидно, что основной его план провалился. К тому же количество черных ходов и потайных дверей ограничено. Ясно, что Ларстам, как и он сам, выведен из равновесия. Оставаться в машине, с точки зрения Ларстама, было бы равносильно самоубийству. Значит, надо только решить, держится он где-то поблизости или уходит все дальше.
Он так же ничего не видит, как и я, успокоил себя Валландер. Он не может видеть больше, ему мешает та же самая туча, что и мне.
Пользуясь тем, что луна в очередной раз скрылась за тучами, он перебежал, пригибаясь, дорогу и упал за кусты на той стороне. Теперь машина Ларстама была от него не дальше чем в двадцати метрах. Валландер прислушался. Убедился, что не потерял свою доску.
И тут он услышал звук. Хруст ветки. Чуть впереди и наискось. Он вжался в кусты. Потом хрустнуло еще раз, на этот раз слабее. Ларстам уходил. Значит, он выжидал, что я предприму. Теперь сам зашевелился. Если бы Валландер не пересек дорогу, он не услышал бы ничего.
У меня преимущество, подумал он. Я тебя слышу, а ты не знаешь, что я совсем близко.
Раздался тихий мягкий удар – тот, по-видимому, наткнулся в темноте на дерево. Судя по всему, Ларстам удалялся. Валландер выбрался из кустов и, пригибаясь, пошел вдоль дороги. После каждого пятого шага он заставлял себя остановиться и прислушаться. Дорога шла вниз. Где-то слева, вспомнил он, должна быть речушка. То ли Фюлеон, то ли Нюбруон, точно он не знал. Пройдя, по его расчетам, метров пятьдесят, он опять остановился. Где-то совсем рядом крикнула ночная птица. Он ждал больше пяти минут, но ничего не было слышно. Что это значит? Ларстам остановился? Или он движется теперь так быстро, что расстояние уже слишком велико, чтобы что-то услышать? Ему вновь стало очень страшно. Может быть, он ошибся. Может быть, Ларстам ломал ветки намеренно, чтобы выманить его на себя. Сердце колотилось невыносимо. Человек с пистолетом мог оказаться совсем рядом. Он посмотрел на небо – сейчас луна выйдет из-за туч. Он сообразил, что нельзя оставаться там, где он стоит. Если Ларстам и в самом деле выманивал его, тогда он где-то совсем рядом и следит за дорогой. Валландер в два прыжка вновь пересек шоссе и взбежал на пригорок. Присел за деревом и стал ждать.
Наконец, из разрыва в тучах выкатилась луна, и все вокруг осветилось призрачным голубоватым светом. Валландер попытался разглядеть из своего укрытия край шоссе, но не смог. Придорожные кусты стали реже. Впереди виднелся длинный холм, на вершине которого стояло одинокое дерево.
Луна снова скрылась за тучами.
Валландер вспомнил дерево в национальном парке. Убийца использовал его как прикрытие. Тогда он был неизвестен, убийца без лица. Теперь у него было не только лицо, но и имя – Оке Ларстам. У него кошачьи повадки, подумал Валландер. Он выбирает точки, откуда ему все видно.
Почему-то он ни секунды не сомневался, что Ларстам притаился за тем деревом на холме. Ему незачем продолжать бегство. По крайней мере прежде, чем он убьет Валландера. Во-первых, он уже раньше принял такое решение – убить. А во-вторых, иначе Валландер от него не отлипнет.
Валландер понял, что в этом и заключается его шанс. Ларстам вряд ли понимает, что Валландер разгадал его намерения. Он ждет появления Валландера именно на дороге. Именно там для него не составило бы труда, скрываясь за кустами, подобраться к нему совсем близко и выстрелить наверняка.
Валландер уже знал, что делать. Он должен зайти с другой стороны холма.
Что будет дальше, он даже думать не хотел.
Он разделил свой маневр на три части. Сначала вернулся к дороге и прошел несколько шагов. Потом скрылся за кустами и начал подыматься на холм в наиболее удаленной от дерева точке, невероятно медленно, чтобы не выдать себя. Потом двинулся по склону параллельно дороге, постепенно приближаясь к тому месту, где должно было быть дерево. Луна пропала за тучами. Он остановился. В полной темноте ориентироваться было невозможно. Он ждал. Посмотрел на светящийся циферблат своих часов – шесть минут третьего.
Когда луна снова выглянула из-за туч, было уже почти половина третьего. Он подобрался совсем близко, но есть ли там кто-то под деревом, он не видел. Расстояние все еще было слишком большим, к тому же склон порос густым кустарником. Он постарался запомнить – пологий подъем, потом кусты, потом еще двадцать-тридцать метров до дерева.
Луна снова исчезла. Опять закричала птица, на этот раз далеко в лесу. Валландер попытался урезонить самого себя. Ларстам сейчас начеку. Может быть, он и не ожидает, что Валландер подберется к нему сзади, но его готовность к любому развитию событий нельзя недооценивать. Откуда бы Валландер к нему ни приблизился, в эффекте неожиданности на сто процентов уверенным быть нельзя.
И все же он начал медленно подходить. Невыносимо медленно, вслепую нащупывая каждый шаг. По телу бежали ручьи пота. Ему казалось, что удары его сердца слышны за триста шагов. Он посмотрел на небо – теперь почти весь небосвод затянули густые облака, и только далеко, у горизонта, в просвете маячила одинокая звезда. В третий раз крикнула неизвестная Валландеру ночная птица, и он почему-то решил, что это та же самая. Он осторожно раздвинул кусты – непроглядная, пульсирующая темнота. Надо было ждать.
Прошло больше двадцати минут, когда в плывущих тесным строем плотных облаках снова наметился просвет. Он напрягся, думая, как ему поступить, если он увидит Ларстама именно там, где и предполагал – за деревом. Он побаивался своей импульсивности.
Наконец, снова выглянула луна. И тут он увидел Ларстама. Тот стоял прижавшись к стволу. Все его внимание, похоже, было поглощено тем, что происходит на дороге. Валландер видел его руки – пистолет, должно быть, в кармане. Вытащить его из кармана, снять с предохранителя и повернуться – две-три секунды. Две-три секунды– вот и все, на что он может рассчитывать. Он постарался определить поточнее расстояние до дерева, посмотрел, нет ли на его пути каких-либо препятствий. Если он споткнется, все кончено. Как будто бы ничего – ни камней, ни древесных корней. Он глянул на небо – скоро луна скроется опять. Если он хочет добраться до Ларстама, он должен совершить свой отчаянный бросок именно в тот момент, когда снова упадет тьма. Он переложил доску поудобнее.
Я сошел с ума, подумал он. Я делаю то, что не следует делать ни в коем случае. Я делаю это потому, что мне кажется, что это мой долг. Но это не верность долгу, а самоубийство.
Лунный свет понемногу слабел, наползали тучи. Валландер медленно поднялся и приготовился к броску. Ларстам не шевелился. Валландер выпрямился, приготовился. У него даже возникло желание издать боевой клич. Так можно выгадать пару секунд. Но только если Ларстам испугается. А если не испугается, то он только предупредит его. Никто не знал, как среагирует этот человек у дерева. Никто.
Стало темно. Валландер бросился вперед, подняв доску над головой. Он почти добежал до Ларстама, тот только начал поворачиваться в его сторону, как Валландер споткнулся о какой-то не замеченный им корень и полетел ничком. В последнюю секунду он успел вцепиться в ногу Ларстама. Тот, застонав, упал и вырвал ногу. Но прежде чем он успел вскочить и достать пистолет, Валландер вновь бросился на него. Первый удар доской в темноте пришелся на ствол дерева, и она раскололась пополам. Было уже совершенно темно. Валландер швырнул в Ларстама остатками доски и вслепую ударил кулаком. Он даже не знал, откуда у него взялась такая сила. Ему просто повезло – удар пришелся в челюсть. Что-то хрустнуло, и Ларстам беззвучно повалился на землю. Валландер навалился на него, ударил еще раз, потом еще и еще, пока не понял, что Ларстам без сознания. Тогда он вынул из его кармана пистолет, тот самый, которым Ларстам лишил жизни стольких людей.
У него возникло сильное желание приставить пистолет к виску Ларстама и спустить курок. Он с трудом удержался.
Потом он дотащил Ларстама до дороги и поволок к машине. Только когда Валландер открывал дверцу, тот начал тихо стонать. Валландер нашел в багажнике буксировочный трос и связал ему руки. Потом посадил на пассажирское сиденье и крепко прикрутил, не жалея сил.
Он сел за руль, поглядел на Ларстама и на какую-то секунду увидел перед собой Луизу.
Без четверти четыре он подъехал к полиции. Начался дождь. Он вылез из машины и подставил лицо прохладным струйкам. Потом нашел дежурного – к его удивлению, это был Эдмундссон. Эдмундссон жевал бутерброд и запивал его кофе из бумажной кружечки. Заметив Валландера с окровавленным лицом, в грязной и порванной куртке, он вздрогнул и побледнел.
– Что произошло? – шепотом спросил он.
– Никаких вопросов, – решительно сказал Валландер. – У меня в машине сидит связанный человек. Возьми с собой кого-нибудь и наденьте на него наручники.
– Кто это?
– Оке Ларстам.
Эдмундссон вскочил с бутербродом в руке. С печеночным паштетом, пронеслось в голове Валландера, и он не раздумывая выхватил бутерброд из руки Эдмундсона и откусил большой кусок, но тут же охнул – так заболела щека.
– Ты хочешь сказать, что у тебя в машине сидит этот убийца?
– Ты слышал, что я сказал. Наручники. Посади его в какую-нибудь комнату и запри дверь. Какой, кстати, номер у Турнберга?
Эдмундссон открыл в компьютере список внутренних телефонов и ушел. Валландер медленно, очень медленно, все время кривясь от боли, доел бутерброд. Торопиться было уже некуда. Потом набрал номер Турнберга. Долго никто не подходил, потом трубку взяла женщина. Валландер назвался. Через минуту подошел Турнберг.
– Я думаю, вам стоит приехать, – сказал Валландер.
– А что такое? Сколько сейчас времени?
– Не знаю, сколько времени, и знать не хочу. Вам нужно приехать, чтобы подписать приказ о содержании под стражей Оке Ларстама.
Он услышал, как Турнберг с шумом вдохнул и долго не выдыхал.
– Повторите.
– Я взял Оке Ларстама.
– Да как же ты его поймал, мать твою! – неожиданно перейдя на «ты», завопил Турнберг. К тому же Валландер первый раз слышал, чтобы Турнберг ругался.
– В лесу нашел.
Только сейчас Турнберг понял, что Валландер не шутит.
– Еду немедленно, – сказал он.
Эдмундссон с напарником ввели Ларстама. Валландер встретился с ним взглядом, но ничего не сказал.
Он прошел в комнату для совещаний и выложил на стол пистолет Ларстама.
Турнберг явился очень быстро. Вздрогнул при виде Валландера, который так и не успел посмотреться в зеркало. Зато успел зайти к себе в кабинет, где нашел несколько болеутоляющих таблеток. Его мобильный телефон, как он и предполагал, лежал на столе.
Он с усталой злостью опустил его в мусорную корзину – все равно уборщица потом вынет.
Он коротко рассказал Турнбергу, что было ночью. Показал на пистолет.
Турнберг вдруг стал очень торжественным, даже вытащил из кармана галстук и начал его завязывать.
– Значит, вы его взяли. Вот это да!
– Очень точно замечено, – сказал Валландер. – Вот это да. Но мы поговорим об этом в другой раз.
– Может быть, стоит обзвонить остальных, – сказал Турнберг.
– Зачем? Наконец-то у них появилась возможность хоть несколько часов поспать. Зачем будить людей?
Турнберг согласился и вышел из комнаты заниматься оформлением задержания Оке Ларстама.
Валландер тяжело встал, пошел в туалет и посмотрел в зеркало. Рана на щеке была довольно глубокой, наверное, придется накладывать швы. Но мысль о том, чтобы сейчас же поехать в больницу, показалась ему невыносимой. Все это подождет.
Было уже половина пятого.
Он пошел к себе в кабинет и закрыл за собой дверь.
Первым на работу пришел Мартинссон. Он плохо спал, к тому же его точила тревога. Он просто не мог усидеть дома. Турнберг еще не ушел. Он и сообщил Мартинссону новость. Мартинссон немедленно позвонил Анн-Бритт Хёглунд, Нюбергу и Ханссону. Вскоре подошла и Лиза Хольгерссон.
И только когда все уже собрались, кто-то спросил, куда подевался Валландер. Турнберг сказал, что он все время был здесь, а потом исчез. Скорее всего, поехал в больницу обработать рану.
В девять часов Мартинссон позвонил Валландеру домой – никто не ответил. Кажется, это Анн-Бритт предложила заглянуть к нему в кабинет. Они пошли туда. Дверь была закрыта. Мартинссон осторожно постучал, но ответа не дождался.
Тогда они осторожно открыли дверь.
Валландер лежал на полу и спал, подложив под голову завернутый в куртку телефонный справочник.
Он даже храпел.
Анн– Бритт Хёглунд и Мартинссон переглянулись и тихонько закрыли за собой дверь.


Эпилог

В пятницу двадцать пятого октября в Сконе зарядил холодный осенний дождь.
К тому же дул порывистый юго-восточный ветер, и когда Валландер в начале девятого вышел из двери своего подъезда на Мариагатан, термометр показывал всего семь градусов. Несмотря на данное самому себе слово ходить на работу пешком, он поежился и пошел к машине. Две недели он был на больничном, а накануне доктор Йоранссон продлил его еще на неделю. Ему удалось наконец снизить уровень сахара в крови до нормы, но давление по-прежнему было высоким. Несмотря на то что он по просьбе врача, перед тем как измерять давление, провел пятнадцать минут в полном покое, давление все равно было 160/120.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67