А у Виктории другие проблемы – с буквами и числами.– Какие?– Она не может толком читать и считать. А в остальном Дугласы – вполне нормальная семья.Роберт рассмеялся.– Завтра утром я приду проверить, как чувствует себя ваш отец.– Вы хотите пообщаться с людьми нашего круга? – спросила Анджелика.Роберт наклонился так, что почти коснулся ее щеки:– Я хотел бы пообщаться с вами.Очень осторожно и нежно Роберт заключил Анджелику в объятия. Их губы коснулись друг друга и слились в чистом, невинном поцелуе. Почувствовав, что тело Анджелики расслабилось, а дыхание участилось, он вновь припал к ее губам. На этот раз жадно и страстно.Но уже в следующий момент Роберт быстро отстранился и стал внимательно всматриваться в выражение лица девушки. И вдруг понял, что это был первый поцелуй в ее жизни. Он ласково провел ладонью по ее щеке и прошептал:– Можно мне получить назад часы?Она густо покраснела и ответила, заикаясь:– Я… не… не понимаю… Что вы имеете в виду?– Те самые часы, которые вы выудили у меня из кармана, пока мы лежали под лошадью, спасаясь от грабителя.Анджелика сунула руку в карман, вытащила часы и, возвращая их Роберту, смущенно пробормотала:– Как похожи на золотые!– Они и в самом деле золотые.– Как вы догадались, что я… – начала было Анджелика.Но Роберт закрыл ей рот поцелуем, оглянулся и свистом позвал свою лошадь, мирно щипавшую траву. Та, услышав зов хозяина, подняла голову, повернулась и подошла.– Вы хорошо ее вымуштровали, – заметила Анджелика.– У меня твердая рука, но я могу быть очень даже добрым и великодушным хозяином, – усмехнулся Роберт, многозначительно посмотрев на нее.– Я никогда не назову ни одного мужчину своим хозяином! – взорвалась Анджелика, отлично понявшая намек.– Что ж, увидим!Роберт легким прыжком вскочил в седло, натянул узду и, круто повернув лошадь, понесся вниз по склону холма, насвистывая мелодию непристойной песни. Он знал, что Анджелика непременно станет смотреть ему вслед, но ни разу не обернулся, хотя бы для того, чтобы пожелать ей спокойной ночи.Анджелика Дуглас была эффектной и соблазнительной женщиной. К тому же храброй и преданной, что не так уж часто встречается среди особ прекрасного пола. Это не мешало ей время от времени плутовать в картах и других азартных играх.Хотя для отца Анджелики настали тяжелые времена, она все равно аристократка. А разорение делало ее более доступной для Роберта, в душе которого пробудилось желание непременно сделать ее своей любовницей.Эта мысль заставила его улыбнуться. И он решил снова увидеться с Анджеликой, только после того, как сделает несколько утренних визитов. В первую очередь Роберт хотел выяснить, что именно герцог Инверари сделал с Грэмом Дугласом. Ибо содержание любовницы, вынашивающей планы мести его родному отцу, непременно превратило бы их совместное существование в настоящую пытку. Но как бы там ни было, он постарается загладить вину своего родителя перед отцом Анджелики. Глава 2 Его внимательно рассматривали…Медленно прогуливаясь вдоль Парк-лейн по направлению к городскому дому своего отца, Роберт помахал рукой лорду Уилтширу, проезжавшему мимо в карете. Престарелый джентльмен надвинул на лоб шляпу и демонстративно отвернулся.Практически никто имевший хоть какое-нибудь отношение к лондонской знати никогда не гулял по Парк-лейн. Роберт в этом смысле составлял редкое исключение. И то лишь потому, что его дом находился здесь же, причем совсем недалеко от отцовского. Поэтому не было никакого смысла садиться в экипаж только для того, чтобы проехать пару кварталов.Роберт невольно улыбнулся. Соседи, включая лорда Уилтшира, давно привыкли видеть его прогуливающимся по этой улице, а потому уже не удивлялись, относя подобные моционы на счет странности характера. Но сегодня они все как один с любопытством провожали его взглядами и, как показалось Роберту, даже шушукались между собой. Наверное, оттого, что Роберт Рой, одетый в черные бриджи и довольно помятую сорочку, в которой ходил еще вчера, без пиджака, галстука и шляпы, тем не менее, позволял себе вышагивать вдоль Парк-лейн с такой торжественной важностью, как будто был королем, вышедшим продемонстрировать подданном свой новый наряд.– Что это вы так оделись? – строго спросил дворецкий, открывший дверь.Роберт знал старого слугу с самого детства, а потому позволял ему разговаривать с собой достаточно вольно. Кроме того, дворецкий был в курсе всех перипетий личной жизни молодого хозяина. Вот и сейчас Роберт отлично понял, что слуга угадал причины, заставившие его одеться столь легкомысленно, – Роберт хотел выглядеть в глазах Анджелики, с которой надеялся встретиться чуть позже, молодым человеком из простого сословия. Но все же прозорливость слуги была ему не очень приятна. А потому он строго посмотрел на дворецкого и холодно сказал:– Мистер Тинкер, я не спрашивал вашего мнения о моем внешнем виде. Лучше скажите, где отец.– Его светлость работает у себя в кабинете. Роберт хотел было подняться по лестнице на второй этаж, но его остановил женский голос:– Подождите минутку, Роберт, мне надо с вами поговорить.Он обернулся и увидел в дверях холла вдову брата. Боже, он всегда чувствовал, что эта женщина старается подкараулить его где только можно. И всегда делал все возможное, чтобы избегать встреч с ней или незаметно проскользнуть мимо. Но сейчас, увы, это было уже невозможно.– Извините, милорд, – обратился к нему Тинкер, – но я должен доложить его светлости, что приехала маркиза Слоувенли.Венеция Эмерсон Кэмпбелл – вдова покойного брата Роберта – выглядела очень даже симпатичной дамой с каштановыми волосами и совершенным овалом лица. У нее был миниатюрный носик, сладострастные губки и карие глаза с длинными ресницами. Но глуповатость, злобность и жадность сводили на нет внешнюю привлекательность.Венеция медленно и грациозно прошла через гостиную. Глядя на ее походку, Роберт узнал всегдашнюю манеру покачивать бедрами, что когда-то действовало на него возбуждающе. Но это было уже давно, когда Венеция, оставшись вдовой, стала предпринимать весьма энергичные попытки соблазнить его, а затем – женить на себе.– Что это вы так оделись? – эхом повторила Венеция слова мажордома.– Чем вам не нравится мой наряд? – слегка улыбнулся Роберт.– Постыдитесь, – мягко упрекнула Венеция. – Маркиз Аргайлл должен всегда быть прилично одетым. Надеюсь, вас здесь еще никто не успел увидеть в таком виде?– Я не способен жить по вашим стандартам, – буркнул Роберт.Венеция улыбнулась и подошла к нему поближе.– Ради вас я могла бы и понизить свои стандарты. Роберт отступил на шаг и сказал, улыбнувшись через силу:– Разве я от вас этого требую? Да, чуть было не забыл! Вчера я купил пони для Колина. Его вам привели?– Да. Это было очень мило с вашей стороны* Колин начал думать, что вы – его отец, которого он никогда не видел. А Гэвин прожил слишком недолго и не успел получше узнать своего сына.– Что ж поделать? Никто не застрахован от несчастных случаев, – ответил Роберт.Он надеялся, что Венеция не станет упоминать Луизу. Разговор о покойной жене вызывал в его памяти тяжелые воспоминания. Роберт никогда не понимал, как может Венеция спокойно говорить о своем собственном безвременно умершем муже.– Мы с леди Гриффитс сейчас отправляемся на верховую прогулку по Гайд-парку. Не хотите составить нам компанию?– В подобном одеянии я только буду смущать вас.– Разве так долго переодеться? Я могла бы и подождать.– У меня нет времени.– Надеюсь, вы вернетесь ко дню рождения Колина? Мы хотим его отпраздновать.– Мне бы не хотелось пропустить пятилетие своего племянника.– А позже мы могли бы поехать на бал к Рэндольфам, – с улыбкой сказала Венеция.– Увы, я уже получил другое приглашение. Улыбка на лице вдовы угасла.– От своей любовницы? – В голосе прозвучали ревнивые нотки.– Извините, – сказал Роберт, – но мне нужно поговорить с отцом.Он повернулся, намереваясь подняться на второй этаж, но Венеция преградила ему дорогу:– Прошло уже четыре года со дня смерти моей сестры. Когда вы, наконец, перестанете ее оплакивать?Роберт долго смотрел на родственницу. Потом мрачно сказал:– Один из нас все же должен отдавать дань умершим!Не сказав больше ни слова, он поднялся наверх.Боже праведный! Оставит ли его когда-нибудь в покое эта особа?! Роберт думал об этом, пока не остановился перед дверью кабинета отца, и вошел, не постучавшись. Некоторое время он пристально смотрел на старого джентльмена, сидевшего за огромным столом красного дерева.Глядя на отца, Роберт заметил, что тот сильно постарел, после смерти Гэвина.Через высокие окна в комнату проникали лучи заходящего солнца. В стене справа от входной двери располагался камин, облицованный мрамором. Над ним – портрет покойной матери Роберта. Вдоль стен тянулись шкафы и полки с книгами, а чуть выше – длинный ряд портретов всех глав семьи Кэмпбелл, начиная чуть ли не с древнейших времен. Впрочем, некоторые из родственников были запечатлены на холстах совсем недавно. Так приказал отец. За большие деньги он нанял талантливого художника, который восстановил лица предков по хранившимся в архивах семьи описаниям и письмам.Роберт очень любил этот кабинет. Еще совсем мальчишкой он часто забирался сюда и часами рассматривал портреты давно умерших родственников, стараясь вообразить, что каждый из них сейчас мог бы подумать о нем. Уже тогда он понимал, что после смерти отца вся ответственность, которую накладывала на каждого очередного главу семьи фамилия Кэмпбелл, непременно ляжет на его плечи.Герцог Инверари, наконец, обернулся и, увидев сына, сухо сказал:– А, это ты! Заходи. – На его лице появилась вымученная улыбка. – Полагаю, что в таком виде ты стал предметом всеобщего внимания на Парк-лейн.Роберт пожал плечами и уселся в кресло с противоположной стороны письменного стола. И сразу же вновь почувствовал себя мальчишкой. Так бывало всегда, когда он сидел перед отцом.– Цены на шерсть и зерно снова упали, – сказал Магнус без всякого вступления. – У меня создается впечатление, что кто-то хочет досадить нам.– Александр Эмерсон все еще обвиняет меня в смерти Луизы, – сказал Роберт, как бы пропустив мимо ушей брюзжание отца по поводу цен на шерсть и зерно.– Имей в виду, что все достанется Колину, если ты срочно не женишься и не родишь наследника. А потому Александру незачем урезать прибыли собственного племянника.Магнус взглядом указал сыну на бутылку виски, стоявшую на столе, но тот отрицательно покачал головой.– Жажда мщения заслонила в голове Александра все остальное, – сказал он. – Что ж, пусть поступает как считает нужным! Но если он попытается причинить нам реальный вред, я тут же поставлю его на место! А в отношении зерна уверен, что мы сможем разбогатеть на перегонке и продаже шотландского виски.Магнус с явным интересом посмотрел на сына:– Продолжай, я слушаю.– Никто не может производить виски, равное нашему. Только в Шотландии можно найти ключевую воду, которая поднимается из красных гранитных недр и затем отфильтровывается естественным путем, пройдя сквозь мох и болотный торф.– Но возможно ли организовать перегонку в коммерческих целях?– У меня уже есть несколько человек, работающих над изобретением машины для продолжительной перегонки.– Если твои изобретатели до чего-нибудь додумаются, срочно сообщи мне.Герцог резко переменил тему разговора.– Ты будешь участвовать в этом году в лондонском первенстве по гольфу? – совершенно неожиданно спросил он.Роберт откинулся на спинку кресла.– Я не хотел бы упустить возможность обыграть «Пэлл-Мэлл» и «Сент-Джеймс-стрит».– Если бы мне скинуть лет двадцать! – усмехнулся отец. И тут же снова заговорил совсем о другом: – Между прочим, Чарлз Эмерсон стал поговаривать о возможности брака между тобой и Венецией.– Нет, это невозможно! – решительно ответил Роберт.– Но со времени смерти Луизы прошло уже четыре года, – возразил Магнус.– Черт побери! Как будто я этого не помню, если думаю о ней каждый день!– Не забывай, с кем ты разговариваешь!– Извините, отец!– Ты не можешь обвинять себя в смерти Луизы.– Отец, я не хотел бы продолжать, разговор на эту тему.– Тебе нужна жена и дети!Перед мысленным взором Роберта неожиданно возник образ Анджелики Дуглас. Ее пышные светлые волосы, голубые глаза, зовущие губы – ну прямо змей-искуситель в женском облике!– Мне не нужно ни жены, ни детей! – отрицательно замотал головой Роберт. – А наследником станет Колин.– Если Венеция снова выйдет замуж или же вернется в отцовский дом, наследством Кэмпбеллов будут распоряжаться уже другие.– Венеция никуда не уедет!– Почему ты в этом так уверен?– Ей слишком нравится дом Кэмпбеллов и вес этой семьи в обществе, – цинично ухмыльнулся Роберт. – Не забывайте, что наше семейство – одно из самых богатых в Англии. – Роберт помолчал и вдруг без всякого перехода спросил: – Что вы знаете о графе Мелроузе?– Ты имеешь в виду Грэма Дугласа? – с удивлением спросил герцог. – Мы с ним были лучшими друзьями. Но не виделись уже более десяти дет. А почему он тебя интересует?– Почему ваша дружба оборвалась? Что-нибудь случилось?– Ничего не случилось. Примерно десять лет назад Мелроуз вместе со всей своей семьей куда-то исчез. Эмерсон как-то говорил мне, что Грэм одно время жил в Европе. Я попытался его найти, но…– Я нашел его, – прервал отца Роберт.Герцог от неожиданности поднялся из кресла и ошалело уставился на сына:– Где он?– Успокойтесь, отец!– Я хочу все знать!Герцог снова опустился в кресло. Роберт же не спешил с ответом и спросил:– Мне хотелось бы знать, каким образом Мелроуз разорился. Или он просто пропил все свое состояние?– Грэм в жизни не притрагивался к спиртному. Говорил, что алкоголь туманит ему мозги. Я был в Шотландии как раз тогда, когда Грэм переживал свои потери. Позже мне говорили, что несколько знакомых Эмерсона, включая самого Чарлза, мошенничеством вытряхивали из него деньги. Кстати, Эмерсон получил титул графа Винчестера не в последнюю очередь благодаря деньгам Грэма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28