Да, его брат ужасно обошелся с этой девушкой. Он воспользовался неопытностью Кэтрин и жадностью ее опекунов. И теперь он, Доминик, должен был как-то загладить вину брата. Он сам не понимал почему, но чувствовал, что должен.
Однако он знал, что мог сделать для нее только одно - избавить ее от напрасных надежд.
- Коул уверен, что это именно она. Для него приезд Сары - просто событие, а не возможность убедиться в том, что она жива. И мы должны быть готовы к тому, что Сара, скорее всего и в самом деле жива.
Он осмелился наконец протянуть руку и получить награду, которой так долго желал. Он коснулся тыльной стороной ладони ее щеки, затем взял ее за подбородок и чуть приподнял его. Она помедлила несколько мгновений, затем отступила на шаг и, покачав головой, прошептала:
- Н-нет. Вы не должны… Я невеста вашего брата.
Губы ее шептали возражения, но глаза говорили совсем другое. Ей нравилось, когда он дотрагивался до нее, нравилось, что он находился так близко. Возможно, Кэтрин этого не сознавала, но она желала его - теперь уже Доминик нисколько в этом не сомневался.
Он улыбнулся и вновь приблизился к ней. Он наслаждался ситуацией, хотя раньше ему не нравилось загонять в угол свою жертву.
- Женатый мужчина не может иметь невесту, Кэт.
Тут она поняла, что он совсем рядом. Она отвернулась к перилам террасы, но не отодвинулась.
- Вам не следует так меня называть. - Голос ее дрожал, руки тоже.
- Но почему? Мне нравится это имя. Оно тебе идет. - Он снова коснулся ее щеки, и на сей раз она приникла к его ладони с тихим, едва слышным стоном. - Но обещаю, что стану звать тебя Кэт, только когда рядом никого не будет. То есть в постели.
Губы ее чуть приоткрылись, и она прошептала:
- Мы никогда не окажемся с вами в одной постели.
Доминик снова улыбнулся.
- Почему же?
Он медленно склонился к ней и прижался губами к ее губам. Она не отстранилась, но словно окаменела. И не ответила на поцелуй. Но Доминика это нисколько не смутило - напротив, он только вошел в азарт и принялся легонько покусывать ее нижнюю губу. Тут Кэтрин наконец не выдержала и, тихонько ахнув, приоткрыла губы. Доминик тотчас воспользовался этим и снова ее поцеловал - на сей раз со страстью.
В следующее мгновение из груди Кэтрин вырвался стон, руки ее легли ему на плечи, и она попыталась ответить на поцелуй. Доминик невольно вздрогнул; желание тотчас же захлестнуло его, захлестнуло с такой силой, что он почти испугался. Неужели он не смог совладать со своими чувствами?
Ему пришлось сделать отчаянное усилие, чтобы отстраниться от Кэтрин.
- А все-таки ты станешь моей женой, - прошептал он, глядя ей в лицо.
Она подняла на него свои чудесные зеленые глаза, затуманенные страстью и навернувшимися слезами.
- Нет.
- Уверен, что станешь.
- Я не могу, - шепнула она, вернее - почти всхлипнула.
- Почему не можешь?
- Потому что ты… Ты не… - Она вдруг задрожала всем телом.
Понимание забрезжило, а потом пронзило его. И желание мгновенно погасло - будто его окатили ведром холодной воды.
- Потому что я не… - Он провел пятерней по волосам. - Потому что я не Коул?
Она отшатнулась, напуганная резкостью его тона. А уже в следующую секунду дверь на террасу распахнулась, и перед ними появился тот, кем Доминик никак не мог стать.
Кэтрин молча смотрела на Коулдена, и на сердце у нее тяжестью лежало сознание ее вины. Она только что целовалась с братом своего жениха! Хуже того, ей нравилось с ним целоваться. Впрочем, «нравилось» - мягко сказано, она упивалась этим поцелуем и наслаждалась странным, щекочущим ощущением, возникавшим от его прикосновений. Даже сейчас она вся изнывала от желания продолжить то, что у них началось.
Коул улыбнулся, но это была многозначительная улыбка, а совсем не та нежная и исполненная доброты улыбка, к которой она привыкла. Кэтрин отступила на шаг. Доминик был прав. Они с Коулденом уже не жених и невеста. Это было ясно как день.
Более того, похоже, Коулден был прекрасно осведомлен о том, что Доминик предложил ей заменить его. Может, Коул все это и придумал?
Хотя сомнительно, что он «придумал» и греховный поцелуй своего младшего брата.
Она взглянула на Доминика, вернее - на его губы.
Неужели эти губы, вполне невинные на вид, заставили ее испытывать такое… безнравственное наслаждение? Впрочем, эти губы… они довольно красивые.
Красивы и густые черные волосы - пусть даже они чуть длиннее, чем предписывают приличия, - а также пронзительные серые глаза… Да, Доминик Мэллори был весьма привлекательным мужчиной.
- Так вы поговорили? - спросил Коул, приблизившись к ним; он по-прежнему улыбался.
- Да, поговорили. - Доминик покосился на Кэтрин, и она поспешно отвела глаза.
- Не может быть, чтобы вы затеяли такое всерьез… - сказала она, немного помедлив. - Откровенно говоря, даже не верится…
Улыбка Коула мгновенно сменилась гримасой.
- Кэтрин, я и в самом деле считаю, что так будет лучше. Лучше для всех, кого затрагивает эта история.
Последние сомнения исчезли, и на их место пришло разочарование. Почему-то она очень надеялась, что Коул, ее друг, человек, которому она привыкла доверять, сумеет ее понять. Да, она надеялась, что он поймет, почему ей так не хочется выходить замуж за первого встречного. И конечно же, ей не верилось что Коул сам станет устраивать ее брак. К тому же за ее спиной.
- Значит, это ты подослал ко мне своего брата. Ты хочешь, чтобы я вышла за него?
- Нет. - Коулден подошел к ней и взял ее за руку. Но теперь у нее не возникло чувства уверенности и безопасности при его прикосновении. - У меня только одно желание - чтобы всего этого вообще не было. Но это уже случилось, и я хочу защитить тебя. И хочу выполнить свой долг по отношению к семье.
- Каким же образом ты собираешься меня защитить?! - Она высвободила свою руку. Гнев и горечь вновь овладели ею. - Ведь объявление о нашей помолвке было напечатано в «Таймс», и нас после этого много раз приглашали на званые вечера вдвоем - уже как жениха и невесту. А теперь все узнают, что твоя жена воскресла из мертвых и меня навязали твоему брату.
Доминик улыбнулся ей, и она вдруг почувствовала, что от этой его улыбки у нее подогнулись колени.
- Никто никому никого не навязывает. И у меня есть имя - Доминик.
Неужели она еще ни разу не назвала его по имени. Она еще вчера вечером узнала, как его зовут, и потом вспоминала это имя, вспоминала его самого, хотя прекрасно понимала, что ей не следует думать об этом мужчине.
Доминик же тем временем продолжал:
- И можете поверить мне, миледи, тот факт, что я являюсь братом Коулдена, - это всего лишь одна грань моей необычайно многогранной личности.
Кэтрин было совсем не до смеха, однако она с трудом подавила улыбку. Да, этот человек не только внешне привлекателен, он еще и очень непрост. Конечно, у него довольно странные представления о приличиях… Разве подходящий сейчас момент для того, чтобы отпускать остроумные замечания? Но все же…
Коул нахмурился и взглянул на брата. Затем снова повернулся к своей бывшей невесте:
- Мы придумаем какое-нибудь объяснение. Можно сделать вид, что ты собиралась замуж за Доминика с самого начала. Мы можем сказать, что нас неверно поняли, что сообщение о нашей с тобой помолвке просто недоразумение.
Она в изумлении уставилась на Коула. Неужели он считает се настолько глупой? Видимо, да если вообразил, что она способна проглотить подобное объяснение.
- Ха! - вырвалось у нее, только это она и сумела ответить.
Доминик в раздражении поморщился:
- Право, Коул, ты все испортить своими глупостями. - Оттолкнув старшего брата, он взял девушку за плечи и привлек к себе: - Ты права, Кэтрин разумеется, в свете все равно узнают правду. Но если ты выйдешь за меня, то окажешься под защитой имени Мэллори. Под моей защитой. Мы сможем все обернуть в свою пользу. Уверен, что мои родственники нас поддержат, и самое главное, нам помогут те, кто в долгу передо мной, - добавил Доминик с усмешкой.
Тут он отступил от нее на шаг, и его руки больше не удерживали ее. Как ни странно, она вдруг почувствовала, что чего-то лишилась, хотя, казалось бы, следовало испытывать облегчение.
Взъерошив пятерней свои итак взъерошенные волосы, Доминик продолжал:
- Если мы возьмемся за дело как следует, то выйдем из этого скандала хотя и потрепанными, но живыми.
Она обернулась к Коулу и вопросительно посмотрела на него в надежде, что он передумает. Вот сейчас он спасет ее - скажет, что есть и другой выход. Но на лице бывшего жениха было написано такое облегчение, что ей стало ясно: спасать ее он не намерен. Собственно, это был наилучший выход для него самого. Все, что от него, Коула, теперь требовалось, - это передать бывшую невесту своему младшему брату. А после этого он сможет спокойно готовиться к приезду жены.
Сообразив, что Кэтрин ждет от него каких-то слов, Коул пожал плечами:
- Мне очень нелегко отказываться от тебя в пользу брата. Да, мне очень больно…
Кэтрин невольно вздрогнула. И это все, что ее бывший жених мог сказать ей? Какая гнусная ложь! У них с Коулом были совсем не те отношения, чтобы теперь заявлять, что ему «очень больно». За время помолвки они обменялись несколькими поцелуями, но Кэтрин понимала, что поцелуи его были вполне целомудренными. Она понимала это даже до того, как повстречала Доминика, - до того, как он заключил ее в объятия и показал, что такое настоящий поцелуй.
В этом-то и состояла проблема. Она не хотела, чтобы в ее жизнь вошла такая страсть.
- Так будет лучше, - раздался хрипловатый голос Доминика, и она невольно вскинула на него взгляд. Его серые глаза смотрели на нее с сочувствием, и почему-то это тронуло ее до глубины души. - Лучше для всех.
Какое-то время она вглядывалась в его лицо, потом спросила:
- Ведь на самом-то деле моего согласия далее не спрашивают, верно? Мое согласие вам обоим совершенно не требуется.
К ее ужасу, оба утвердительно закивали. Кэтрин поджала губы и проговорила:
- Тогда какой же смысл делать вид, что меня о чем-то спрашивают? - Пожав плечами, она продолжала: - Сами всем этим занимайтесь. Ваша идея, вы и решайте. Как вы найдете нужным, так я и поступлю.
С этими словами она прошла мимо мужчин и направилась к двери. Но перед тем как переступить порог, она имела неосторожность оглянуться напоследок. Доминик смотрел ей вслед с таким напряженным выражением, что взгляд его едва не пригвоздил ее к месту. Но Кэтрин все же заставила себя уйти. Оказавшись в зале, в безопасности, она прислонилась спиной к двери и содрогнулась всем телом.
Теперь, когда решение принято, стало ясно главное: ей придется собрать все свои силы, чтобы защитить свое сердце. Доминик Мэллори был именно такой мужчина, который мог вскружить ей голову, разбудить в ней всепоглощающую страсть, разбить ей сердце… и стать для нее источником бесконечных горестей. Но она ему этого не позволит. Потому что не может позволить.
Глава 4
- Я не понимаю, почему требуется мое присутствие, - проворчал Доминик. И переступил с ноги на ногу. - Приезд Сары - это их с Коулом личное дело и меня оно не касается.
Никто из собравшихся в гостиной членов семьи не обратил внимания на его замечание. Лишь мать взглянула на него многозначительно, но и она не сказала ни слова.
Доминик вздохнул и покосился на Кэтрин. К его удивлению, на лице девушки было написано, что она разделяет его мнение. Перехватив его взгляд, она нахмурилась - очевидно, ей стало досадно, что они придерживаются одного и того же мнения.
Он насмешливо улыбнулся ей. Да, укротить эту Кэт будет не так-то просто. И тут он вдруг понял, что предвкушает сражение со своей строптивой невестой, и снова ей улыбнулся.
Доминик давно уже почувствовал, что ему наскучили его любовницы. Да, все они были красавицы, все были любвеобильны и опытны, но к каждой из них он терял интерес после нескольких свиданий, а то и раньше. А Кэтрин ему еще предстояло завоевывать и это необычайно волновало. Да, ему представится возможность ввести юную супругу в мир чувственных наслаждений.
А если она наскучит ему вскоре после свадьбы? Что ж, все равно их брак окажется ничем не лучше и не хуже большей части союзов, заключенных по правилам большого света. Просто следовало очень четко обозначить границы, как можно точнее определить характер их отношений, чтобы дело не кончилось разбитым сердцем. Он собирался сделать это сегодня же, попозже… А потом он поцелует Кэтрин, и будет целовать ее, пока она не затрепещет.
Тут дверь отворилась и, прервав размышления, Доминика, в гостиную вошел дворецкий. Отвесив хозяевам поклон, он объявил:
- Л-леди Харборо.
Лицо бедняги дворецкого было таким бледным, что не оставалось ни малейших сомнений: он действительно видел «покойницу». В следующее мгновение в гостиную вошла Сара - вошла со свойственной ей самоуверенностью.
Все ахнули и замерли в изумлении - Сара нисколько не изменилась после своей «смерти»: все те же густые белокурые волосы и те же яркие фиолетово-синие глаза… И губы ее по-прежнему кривились в усмешке - словно она в душе потешалась над всеми окружающими.
Впрочем, Доминик прекрасно знал: эта женщина и впрямь постоянно потешалась над всеми и всех высмеивала.
- Ах, Боже мой, я удостоилась великой чести! Меня встречает вся семья! - воскликнула Сара. Она окинула взглядом гостиную, затем посмотрела на своего мужа, и улыбка ее стала шире. - Коулден, неужели тебе совсем нечего мне сказать? Ведь я так долго была «покойницей»!
Ее муж сделал шаг вперед; лицо его пылало, а в глазах было отчаяние. Доминик со вздохом покачал головой. Похоже, взаимоотношения Коула и его «воскресшей» супруги вскоре станут такими же, как прежде. Страстность и жестокость - как в спальне, так и во время бурных ссор и громких скандалов. А скандалы они устраивали постоянно, нисколько не смущаясь в присутствии посторонних.
Доминик всегда испытывал к супружеским отношениям брата и его жены какой-то болезненный интерес, подобный тому, который заставляет случайного прохожего остановиться и, замирая от ужаса, смотреть, как убирают с мостовой обломки разбитого экипажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36