radomir ванны официальный сайт
Но тут он со вздохом прислонился к стене, и она поняла, что надо действовать. Ясно было, что он нуждается в ней.
- Что ты здесь делаешь, Доминик? - спросила она.
Он вздрогнул и повернулся к ней. Судорожно сглотнув, проговорил:
- Иди вниз, Кэтрин. Уходи побыстрее, пока я еще чего-нибудь не натворил.
У Кэтрин вырвался вздох облегчения. Он уже понял, насколько глуп был его дикий поступок. Стараясь говорить как можно мягче, она сказала:
- Скажи, почему ты так отреагировал?
Он на мгновение потупился, потом вдруг заявил:
- Только не говори мне, что ничего не видела. Не говори, что не заметила, какими глазами Адриан смотрел на мою сестру.
- А ты не говори мне, что не заметил, что твоя сестра отвечала барону точно таким же взглядом, - парировала Кэтрин. - Нельзя было не понять: они мгновенно полюбили друг друга. Любовь с первого взгляда - вот что это такое. Но ты не ответил на мой вопрос. Почему ты повел себя так, будто они закон какой-то нарушили? Или совершили что-то ужасное? Почему ты вбил себе в голову, что ухаживать за твоей сестрой Адриан принялся с бесчестными намерениями?
Доминик переступил с ноги на ногу.
- Он вел себя развязно.
Она кивнула:
- Да, наверное, немного развязно. Он был в игривом настроении. Он был самим собой. Боже правый, да ведь сегодня утром, когда мы разговаривали, барон шутил и со мной. Но тогда ты не рассердился.
Доминик передернул плечами:
- Ему не следовало так держаться в присутствии старой девы.
Кэтрин решительно покачала головой:
- Ты не прав, Доминик. Твоя сестра много лет жила одиноко. Почему ты хочешь лишить ее права на счастье? Тем более - с человеком, про которого ты говорил только хорошее… Если он заслуживает уважения, то, осмелюсь предположить, заслуживает и любви.
Доминик насупился и проворчал:
- Не следовало приглашать Адриана в гости. Он все время говорит вещи, которые только расстраивают всех. А теперь еще и ты вмешалась - видно, он тебе вскружил голову.
Кэтрин внимательно посмотрела на мужа. А может, он вспылил из-за того, что Адриан посмел вмешиваться и давать ему советы, а не из-за того, что барон влюбился в его сестру?
- С головой у меня все в порядке. Думаю, это у тебя в мыслях хаос. А если Адриан иногда говорит вещи, которые тебе неприятно слышать, то говорит он их ради твоего же блага, поверь мне. Возможно, тебе не нравится слушать его советы. Но это не дает тебе права вести себя так безобразно по отношению к лучшему другу.
Доминик поморщился, словно от боли. И Кэтрин поняла, что слова ее попали в цель. Однако он и не думал сдаваться.
- Я, кажется, не просил тебя высказывать свое мнение, Кэтрин. Я вполне могу сам поговорить с моим так называемым другом. Поговорить так, как мне заблагорассудится, и тогда, когда заблагорассудится.
Кэтрин наконец не выдержала и воскликнула:
- Вот уж не ожидала! Не думала, что ты можешь оказаться неверным другом. Подумать только! А я как раз только-только начала…
Она осеклась. У нее едва не вырвалось признание, что она начала привязываться к мужу. Сказать ему об этом - более ужасной ошибки и вообразить нельзя! А чувствовать это еще страшнее.
Он вдруг прищурился:
- Ты только-только начала? Что именно, Кэт?
Она не могла не заметить, что муж назвал ее «Кэт». И тотчас же почувствовала, что гнев ее проходит, а колени подгибаются.
- Н-ничего, - пролепетала она и отвернулась. Нельзя было допустить, чтобы он увидел на ее лице чувства, которые она не в силах была сдержать.
- Ты ведь и понятия не имеешь, что я пытаюсь здесь сделать. - В голосе его вдруг прозвучала усталость.
- А почему я понятия не имею? - Она рискнула снова обернуться к нему. - Не надо делать вид, будто я виновата в том, что между нами существуют недомолвки. Ведь именно ты решил отстранить меня от всего. Ты отказываешься объяснить, что ищешь здесь. Это что, что-то незаконное? Или опасное?
Он покачал головой:
- Ни то ни другое. И я бы на твоем месте поостерегся упрекать людей в скрытности, моя маленькая Кэт. Ты ведь в этом отношении ничуть не лучше меня. Ты ведь тоже скрываешь от меня свою подлинную сущность, не так ли?
Кэтрин почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица.
- Вовсе нет. Ничего я не скрываю.
Он подошел к ней, и его близость подействовала на Кэтрин так, будто на нее обрушилась стена.
- Тогда расскажи мне про своих родителей, дорогая. Как они погибли? Расскажи про свое детство. Расскажи о себе все самое важное.
Кэтрин медлила, пытаясь найти нужные слова. Ведь муж даже не представлял, как ей хотелось подчиниться и выполнить его требование. Она сердцем чувствовала, что Доминик - именно тот человек, который сумеет понять, как тяжело ей было когда-то. Он обнимет ее, и она найдет утешение в его объятиях.
Но тогда придется рассказать не только о своем прошлом. Тогда придется признаться и в том, что она начала испытывать к нему самые нежные чувства. И если такое случится, то он лишит ее силы, которая была ей необходима для того, чтобы держать демонов на почтительном расстоянии. Как бы ей ни хотелось открыть мужу душу, она никогда не сможет позволить себе такой роскоши.
- Мои родители погибли. О чем тут еще говорить?
Внезапно на глаза ее навернулись слезы, и Кэтрин поняла, что они хлынут потоком, если она и дальше будет смотреть в лицо мужа. Она в отчаянии отвернулась, но все же успела заметить, что на лице его отразилось разочарование.
- Что ж, опять тупик, не так ли? - произнес он негромко. - Именно этим у нас с тобой всегда все и заканчивается.
- Полагаю, ты прав. - Она отвернулась, собираясь уйти с чердака. Однако у двери остановилась. - Но ты понимаешь не хуже меня, что ни Адриан, ни Джулия в твоих бедах ничуть не виноваты. И ты должен извиниться перед ними.
Прежде чем он успел ответить иди что-нибудь возразить, она скрылась за дверью и поспешила к лестнице. Ей необходимо было оказаться как можно дальше от соблазна, как можно дальше от искушений, которым Доминик подвергал ее сердце.
Глава 12
Собравшись с духом, Кэтрин приблизилась к двери гостиной. Что ж, если ее муж не желает помириться с сестрой и бароном, то это придется за него сделать ей.
Неужели дверь закрыта? Да, закрыта, хотя, помнится, она не закрывала ее за собой, когда бросилась искать Доминика. Разумеется, Джулия и Адриан должны были понимать: неприлично им оставаться вдвоем в гостиной за закрытой дверью. Но если Джулия вдруг расплакалась? Тогда, конечно, другое дело…
Покачав головой, Кэтрин осторожно открыла дверь. Адриан и Джулия стояли возле камина. Барон держал Джулию за руку и говорил ей что-то так тихо, что Кэтрин не смогла разобрать слов. Но эти слова заставили Джулию улыбнуться, покраснеть и опустить глаза.
Они не заметили присутствия Кэтрин, и та поспешно прикрыла дверь. Было очевидно, что безобразная выходка Доминика ничуть не повлияла на взаимное чувство, возникшее между Джулией и Адрианом. И даже казалось, что скандал способствовал их сближению.
Что ж, оставалось только надеяться, что Доминик все-таки придет в себя и не станет лезть на стену из-за того, что отношения между его другом и сестрой зашли довольно далеко.
Кэтрин несколько раз громко кашлянула, затем снова открыла дверь. Как она и предполагала, парочка поспешила разойтись. Джулия - глаза ее сияли, а щеки раскраснелись-тотчас же вернулась на диван, а Адриан принялся перебирать какие-то безделушки на каминной полке. У обоих был виноватый вид - точь-в-точь как у детей, пойманных на том, что они посмели смеяться во время воскресной службы.
- Ты нашла Доминика? - спросила Джулия, расправляя свою юбку.
Кэтрин кивнула:
- Да, нашла. Хотя я сомневаюсь, что он спустится. Не знаю, что ему померещилось, но он очень огорчился. Думаю, надо дать ему время прийти в себя.
Адриан нахмурился:
- Доминик всегда был очень вспыльчивым.
- Верно, - сказала Джулия и улыбнулась барону. - Но несмотря на вспыльчивость, он всегда был справедлив. Я уверена, он скоро успокоится, и мы сможем обсудить ситуацию как цивилизованные люди.
- Любой брат мог бы вспылить в подобной ситуации и повести себя подобным же образом, если бы вдруг решил, что его сестре грозит опасность быть обманутой. Тем более - его собственным другом. - Кэтрин пристально посмотрела сначала на золовку, затем на барона. Оба смогли выдержать ее взгляд не более мгновения.
Адриан в смущении пробормотал:
- Я понимаю, что вы имеете в виду, миссис Мэллори, И намереваюсь серьезно поговорить с Домиником, когда он придет в себя настолько, что не станет сразу же набрасываться на меня с кулаками. Но неужели его гнев был вызван одними только братскими чувствами? Или какими-то еще?
Кэтрин с вызовом вздернула подбородок:
- Какими, например?
Адриан пристально взглянул на нее:
- Возможно, он так сильно огорчился потому, что понимает, насколько уязвимо его собственное сердце.
Кэтрин вздрогнула. Она поняла, что Адриан намекает на их с Домиником отношения. На то, что не все у них так гладко, как казалось.
- Мужчины редко бывают настолько чувствительны, барон, - сказала Кэтрин, отворачиваясь к камину. - Они не любят, они обладают. А когда им становится скучно - бросают.
Джулия шумно вздохнула, услышав, в каких мрачных красках Кэтрин описывает романтические чувства.
- Может, в отношении некоторых мужчин это и верно, - сказала она, - но мой брат не таков. Что бы он ни… - Джулия внезапно умолкла и с тревогой взглянула на Адриана. - Что бы он ни натворил, бросить он не способен. Он знает, что такое одиночество. - Джулия вновь устремила взгляд на Кэтрин: - И ты тоже это знаешь, я уверена.
Слова подруги резанули Кэтрин как ножом по сердцу. Она тихо ахнула и отступила на шаг. Совсем не свой собственный брак собиралась она обсуждать, возвращаясь в гостиную. И как это разговор так быстро вышел из-под ее контроля?
- Прошу простить меня, - сказала она, стараясь не обращать внимания на жгучие слезы, которые наворачивались ей на глаза. - Знаете, у меня голова вдруг ужасно разболелась, а завтра рано вставать. Джулия, позвони Мэтьюзу, когда захочешь спать. Он проводит тебя в твои покои. Доброй ночи. - Она коротко кивнула золовке, затем барону. И тотчас же, подобрав юбки, вышла из комнаты.
Вихрем взлетев по лестнице, Кэтрин заперлась в своей спальне. Тяжело вздохнув, привалилась к двери.
Джулия и Адриан облекли в слова ее собственные мысли, которые так мучили ее в последние недели. Конечно же, Доминик Мэллори не так уж сильно от нее отличался. И он смог бы понять, как ей было больно, как одиноко. Да, он смог бы понять ее.
Кэтрин вдруг заметила, что уже стоит возле двери, соединявшей ее личные покои со спальней мужа. Она осторожно приоткрыла дверь и посмотрела на кровать Доминика.
На их кровать.
Немного помедлив, она проскользнула в спальню. Взяв подушку мужа, прижала ее к лицу. Подушка до сих пор хранила его запах.
Ей потребовались все ее силы, чтобы побороть нараставшие чувства. Если Джулия и Адриан правы, если Доминик и в самом деле начал питать к ней те же чувства, что и она к нему, то как же ей сохранить ту стену отчуждения, которую она воздвигла между собой и мужем? Она понятия не имела.
Она даже не понимала больше, хочет ли она эту стену сохранить.
Доминик заглянул в гостиную и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Его сестра сидела на краешке дивана и занималась каким-то рукоделием. Джулия старалась сосредоточиться на своей работе, но было очевидно, что она ужасно нервничала. Доминику захотелось уйти побыстрее. И не важно, что сестра из-за него нервничала, что угодно - только бы избежать неприятного разговора с ней.
Но если он сейчас спрячется, их отношения могут разрушиться окончательно. Нет, он должен взять себя в руки и сделать то, чего так не любил делать. Должен признать, что был не прав.
Он вошел в гостиную и без всяких предисловий сказал:
- Прости меня, Джулия.
Она в испуге вздрогнула и подняла глаза от своего шитья. Но, увидев, что перед ней брат, тут же нахмурилась и, отложив рукоделие, пристально взглянула на брата, стоявшего в дверях. Какое-то время она молча смотрела на него, затем, указав на кресло подле себя, сказала:
- Сядь, Доминик.
Коротко кивнув, он сел, и кресло показалось ему ужасно неудобным. Конечно же, его грызло раскаяние. Хотя голос Джулии звучал бесстрастно, глаза ее были полны боли. И ему вдруг вспомнились тяжелые годы детства. В те времена одна лишь сестра была ему опорой и утешительницей.
Сегодня он отплатил сестре за ее верность и любовь жестокой и дикой выходкой. Да и вспылил-то он по причинам, которые не имели ни малейшего к ней касательства.
- Думаю, тебе следует хорошенько подумать о том, почему ты так вспылил, - сказала Джулия, глядя на него все так же пристально.
Доминик заерзал под ее взглядом.
- Я что-то плохо сплю последнее время.
Она едва заметно улыбнулась:
- Ты всегда спал не слишком хорошо. Я помню, как ты даже в детстве часто расхаживал по ночам по своей комнате. Иногда - всю ночь напролет. Если я не спала, то слышала.
Он нахмурился. Да, верно. В юности ему не раз случалось проводить целые ночи без сна, бесконечно решая вопрос: было ли правдой то, что Коулден сообщил ему о его происхождении? Он гадал, наступит ли когда-нибудь день, когда человек, которого он называл отцом, подтвердит или опровергнет слова, брошенные его братом. Иногда ему даже хотелось, чтобы слова эти оказались правдой. Он мечтал об отце, который никогда не питал бы к нему ненависти, никогда не поднимал бы на него руку.
Теперь все было по-другому. Теперь он не спал ночами из-за Кэтрин. В те часы, когда он сжимал жену в объятиях, он готов был забыть о мучивших его так долго вопросах. Но так было по ночам, а утром… Утром реальность вновь вступала в свои права. Правда, в последнее время реальность и днем не очень-то его тревожила. И это тоже заслуга Кэтрин.
- Дело не в одной только бессоннице, - продолжала Джулия, не сводя пытливого взгляда с его лица. - Никогда прежде ты не впадал в такой гнев, причем из-за пустяка. - Она вспыхнула. - Почти пустяка.
Доминик не удержался и съязвил:
- Ты считаешь это пустяком? Ведь вы с Адрианом смотрели друг на друга с таким откровенным… - Он снова заерзал в кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
- Что ты здесь делаешь, Доминик? - спросила она.
Он вздрогнул и повернулся к ней. Судорожно сглотнув, проговорил:
- Иди вниз, Кэтрин. Уходи побыстрее, пока я еще чего-нибудь не натворил.
У Кэтрин вырвался вздох облегчения. Он уже понял, насколько глуп был его дикий поступок. Стараясь говорить как можно мягче, она сказала:
- Скажи, почему ты так отреагировал?
Он на мгновение потупился, потом вдруг заявил:
- Только не говори мне, что ничего не видела. Не говори, что не заметила, какими глазами Адриан смотрел на мою сестру.
- А ты не говори мне, что не заметил, что твоя сестра отвечала барону точно таким же взглядом, - парировала Кэтрин. - Нельзя было не понять: они мгновенно полюбили друг друга. Любовь с первого взгляда - вот что это такое. Но ты не ответил на мой вопрос. Почему ты повел себя так, будто они закон какой-то нарушили? Или совершили что-то ужасное? Почему ты вбил себе в голову, что ухаживать за твоей сестрой Адриан принялся с бесчестными намерениями?
Доминик переступил с ноги на ногу.
- Он вел себя развязно.
Она кивнула:
- Да, наверное, немного развязно. Он был в игривом настроении. Он был самим собой. Боже правый, да ведь сегодня утром, когда мы разговаривали, барон шутил и со мной. Но тогда ты не рассердился.
Доминик передернул плечами:
- Ему не следовало так держаться в присутствии старой девы.
Кэтрин решительно покачала головой:
- Ты не прав, Доминик. Твоя сестра много лет жила одиноко. Почему ты хочешь лишить ее права на счастье? Тем более - с человеком, про которого ты говорил только хорошее… Если он заслуживает уважения, то, осмелюсь предположить, заслуживает и любви.
Доминик насупился и проворчал:
- Не следовало приглашать Адриана в гости. Он все время говорит вещи, которые только расстраивают всех. А теперь еще и ты вмешалась - видно, он тебе вскружил голову.
Кэтрин внимательно посмотрела на мужа. А может, он вспылил из-за того, что Адриан посмел вмешиваться и давать ему советы, а не из-за того, что барон влюбился в его сестру?
- С головой у меня все в порядке. Думаю, это у тебя в мыслях хаос. А если Адриан иногда говорит вещи, которые тебе неприятно слышать, то говорит он их ради твоего же блага, поверь мне. Возможно, тебе не нравится слушать его советы. Но это не дает тебе права вести себя так безобразно по отношению к лучшему другу.
Доминик поморщился, словно от боли. И Кэтрин поняла, что слова ее попали в цель. Однако он и не думал сдаваться.
- Я, кажется, не просил тебя высказывать свое мнение, Кэтрин. Я вполне могу сам поговорить с моим так называемым другом. Поговорить так, как мне заблагорассудится, и тогда, когда заблагорассудится.
Кэтрин наконец не выдержала и воскликнула:
- Вот уж не ожидала! Не думала, что ты можешь оказаться неверным другом. Подумать только! А я как раз только-только начала…
Она осеклась. У нее едва не вырвалось признание, что она начала привязываться к мужу. Сказать ему об этом - более ужасной ошибки и вообразить нельзя! А чувствовать это еще страшнее.
Он вдруг прищурился:
- Ты только-только начала? Что именно, Кэт?
Она не могла не заметить, что муж назвал ее «Кэт». И тотчас же почувствовала, что гнев ее проходит, а колени подгибаются.
- Н-ничего, - пролепетала она и отвернулась. Нельзя было допустить, чтобы он увидел на ее лице чувства, которые она не в силах была сдержать.
- Ты ведь и понятия не имеешь, что я пытаюсь здесь сделать. - В голосе его вдруг прозвучала усталость.
- А почему я понятия не имею? - Она рискнула снова обернуться к нему. - Не надо делать вид, будто я виновата в том, что между нами существуют недомолвки. Ведь именно ты решил отстранить меня от всего. Ты отказываешься объяснить, что ищешь здесь. Это что, что-то незаконное? Или опасное?
Он покачал головой:
- Ни то ни другое. И я бы на твоем месте поостерегся упрекать людей в скрытности, моя маленькая Кэт. Ты ведь в этом отношении ничуть не лучше меня. Ты ведь тоже скрываешь от меня свою подлинную сущность, не так ли?
Кэтрин почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица.
- Вовсе нет. Ничего я не скрываю.
Он подошел к ней, и его близость подействовала на Кэтрин так, будто на нее обрушилась стена.
- Тогда расскажи мне про своих родителей, дорогая. Как они погибли? Расскажи про свое детство. Расскажи о себе все самое важное.
Кэтрин медлила, пытаясь найти нужные слова. Ведь муж даже не представлял, как ей хотелось подчиниться и выполнить его требование. Она сердцем чувствовала, что Доминик - именно тот человек, который сумеет понять, как тяжело ей было когда-то. Он обнимет ее, и она найдет утешение в его объятиях.
Но тогда придется рассказать не только о своем прошлом. Тогда придется признаться и в том, что она начала испытывать к нему самые нежные чувства. И если такое случится, то он лишит ее силы, которая была ей необходима для того, чтобы держать демонов на почтительном расстоянии. Как бы ей ни хотелось открыть мужу душу, она никогда не сможет позволить себе такой роскоши.
- Мои родители погибли. О чем тут еще говорить?
Внезапно на глаза ее навернулись слезы, и Кэтрин поняла, что они хлынут потоком, если она и дальше будет смотреть в лицо мужа. Она в отчаянии отвернулась, но все же успела заметить, что на лице его отразилось разочарование.
- Что ж, опять тупик, не так ли? - произнес он негромко. - Именно этим у нас с тобой всегда все и заканчивается.
- Полагаю, ты прав. - Она отвернулась, собираясь уйти с чердака. Однако у двери остановилась. - Но ты понимаешь не хуже меня, что ни Адриан, ни Джулия в твоих бедах ничуть не виноваты. И ты должен извиниться перед ними.
Прежде чем он успел ответить иди что-нибудь возразить, она скрылась за дверью и поспешила к лестнице. Ей необходимо было оказаться как можно дальше от соблазна, как можно дальше от искушений, которым Доминик подвергал ее сердце.
Глава 12
Собравшись с духом, Кэтрин приблизилась к двери гостиной. Что ж, если ее муж не желает помириться с сестрой и бароном, то это придется за него сделать ей.
Неужели дверь закрыта? Да, закрыта, хотя, помнится, она не закрывала ее за собой, когда бросилась искать Доминика. Разумеется, Джулия и Адриан должны были понимать: неприлично им оставаться вдвоем в гостиной за закрытой дверью. Но если Джулия вдруг расплакалась? Тогда, конечно, другое дело…
Покачав головой, Кэтрин осторожно открыла дверь. Адриан и Джулия стояли возле камина. Барон держал Джулию за руку и говорил ей что-то так тихо, что Кэтрин не смогла разобрать слов. Но эти слова заставили Джулию улыбнуться, покраснеть и опустить глаза.
Они не заметили присутствия Кэтрин, и та поспешно прикрыла дверь. Было очевидно, что безобразная выходка Доминика ничуть не повлияла на взаимное чувство, возникшее между Джулией и Адрианом. И даже казалось, что скандал способствовал их сближению.
Что ж, оставалось только надеяться, что Доминик все-таки придет в себя и не станет лезть на стену из-за того, что отношения между его другом и сестрой зашли довольно далеко.
Кэтрин несколько раз громко кашлянула, затем снова открыла дверь. Как она и предполагала, парочка поспешила разойтись. Джулия - глаза ее сияли, а щеки раскраснелись-тотчас же вернулась на диван, а Адриан принялся перебирать какие-то безделушки на каминной полке. У обоих был виноватый вид - точь-в-точь как у детей, пойманных на том, что они посмели смеяться во время воскресной службы.
- Ты нашла Доминика? - спросила Джулия, расправляя свою юбку.
Кэтрин кивнула:
- Да, нашла. Хотя я сомневаюсь, что он спустится. Не знаю, что ему померещилось, но он очень огорчился. Думаю, надо дать ему время прийти в себя.
Адриан нахмурился:
- Доминик всегда был очень вспыльчивым.
- Верно, - сказала Джулия и улыбнулась барону. - Но несмотря на вспыльчивость, он всегда был справедлив. Я уверена, он скоро успокоится, и мы сможем обсудить ситуацию как цивилизованные люди.
- Любой брат мог бы вспылить в подобной ситуации и повести себя подобным же образом, если бы вдруг решил, что его сестре грозит опасность быть обманутой. Тем более - его собственным другом. - Кэтрин пристально посмотрела сначала на золовку, затем на барона. Оба смогли выдержать ее взгляд не более мгновения.
Адриан в смущении пробормотал:
- Я понимаю, что вы имеете в виду, миссис Мэллори, И намереваюсь серьезно поговорить с Домиником, когда он придет в себя настолько, что не станет сразу же набрасываться на меня с кулаками. Но неужели его гнев был вызван одними только братскими чувствами? Или какими-то еще?
Кэтрин с вызовом вздернула подбородок:
- Какими, например?
Адриан пристально взглянул на нее:
- Возможно, он так сильно огорчился потому, что понимает, насколько уязвимо его собственное сердце.
Кэтрин вздрогнула. Она поняла, что Адриан намекает на их с Домиником отношения. На то, что не все у них так гладко, как казалось.
- Мужчины редко бывают настолько чувствительны, барон, - сказала Кэтрин, отворачиваясь к камину. - Они не любят, они обладают. А когда им становится скучно - бросают.
Джулия шумно вздохнула, услышав, в каких мрачных красках Кэтрин описывает романтические чувства.
- Может, в отношении некоторых мужчин это и верно, - сказала она, - но мой брат не таков. Что бы он ни… - Джулия внезапно умолкла и с тревогой взглянула на Адриана. - Что бы он ни натворил, бросить он не способен. Он знает, что такое одиночество. - Джулия вновь устремила взгляд на Кэтрин: - И ты тоже это знаешь, я уверена.
Слова подруги резанули Кэтрин как ножом по сердцу. Она тихо ахнула и отступила на шаг. Совсем не свой собственный брак собиралась она обсуждать, возвращаясь в гостиную. И как это разговор так быстро вышел из-под ее контроля?
- Прошу простить меня, - сказала она, стараясь не обращать внимания на жгучие слезы, которые наворачивались ей на глаза. - Знаете, у меня голова вдруг ужасно разболелась, а завтра рано вставать. Джулия, позвони Мэтьюзу, когда захочешь спать. Он проводит тебя в твои покои. Доброй ночи. - Она коротко кивнула золовке, затем барону. И тотчас же, подобрав юбки, вышла из комнаты.
Вихрем взлетев по лестнице, Кэтрин заперлась в своей спальне. Тяжело вздохнув, привалилась к двери.
Джулия и Адриан облекли в слова ее собственные мысли, которые так мучили ее в последние недели. Конечно же, Доминик Мэллори не так уж сильно от нее отличался. И он смог бы понять, как ей было больно, как одиноко. Да, он смог бы понять ее.
Кэтрин вдруг заметила, что уже стоит возле двери, соединявшей ее личные покои со спальней мужа. Она осторожно приоткрыла дверь и посмотрела на кровать Доминика.
На их кровать.
Немного помедлив, она проскользнула в спальню. Взяв подушку мужа, прижала ее к лицу. Подушка до сих пор хранила его запах.
Ей потребовались все ее силы, чтобы побороть нараставшие чувства. Если Джулия и Адриан правы, если Доминик и в самом деле начал питать к ней те же чувства, что и она к нему, то как же ей сохранить ту стену отчуждения, которую она воздвигла между собой и мужем? Она понятия не имела.
Она даже не понимала больше, хочет ли она эту стену сохранить.
Доминик заглянул в гостиную и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Его сестра сидела на краешке дивана и занималась каким-то рукоделием. Джулия старалась сосредоточиться на своей работе, но было очевидно, что она ужасно нервничала. Доминику захотелось уйти побыстрее. И не важно, что сестра из-за него нервничала, что угодно - только бы избежать неприятного разговора с ней.
Но если он сейчас спрячется, их отношения могут разрушиться окончательно. Нет, он должен взять себя в руки и сделать то, чего так не любил делать. Должен признать, что был не прав.
Он вошел в гостиную и без всяких предисловий сказал:
- Прости меня, Джулия.
Она в испуге вздрогнула и подняла глаза от своего шитья. Но, увидев, что перед ней брат, тут же нахмурилась и, отложив рукоделие, пристально взглянула на брата, стоявшего в дверях. Какое-то время она молча смотрела на него, затем, указав на кресло подле себя, сказала:
- Сядь, Доминик.
Коротко кивнув, он сел, и кресло показалось ему ужасно неудобным. Конечно же, его грызло раскаяние. Хотя голос Джулии звучал бесстрастно, глаза ее были полны боли. И ему вдруг вспомнились тяжелые годы детства. В те времена одна лишь сестра была ему опорой и утешительницей.
Сегодня он отплатил сестре за ее верность и любовь жестокой и дикой выходкой. Да и вспылил-то он по причинам, которые не имели ни малейшего к ней касательства.
- Думаю, тебе следует хорошенько подумать о том, почему ты так вспылил, - сказала Джулия, глядя на него все так же пристально.
Доминик заерзал под ее взглядом.
- Я что-то плохо сплю последнее время.
Она едва заметно улыбнулась:
- Ты всегда спал не слишком хорошо. Я помню, как ты даже в детстве часто расхаживал по ночам по своей комнате. Иногда - всю ночь напролет. Если я не спала, то слышала.
Он нахмурился. Да, верно. В юности ему не раз случалось проводить целые ночи без сна, бесконечно решая вопрос: было ли правдой то, что Коулден сообщил ему о его происхождении? Он гадал, наступит ли когда-нибудь день, когда человек, которого он называл отцом, подтвердит или опровергнет слова, брошенные его братом. Иногда ему даже хотелось, чтобы слова эти оказались правдой. Он мечтал об отце, который никогда не питал бы к нему ненависти, никогда не поднимал бы на него руку.
Теперь все было по-другому. Теперь он не спал ночами из-за Кэтрин. В те часы, когда он сжимал жену в объятиях, он готов был забыть о мучивших его так долго вопросах. Но так было по ночам, а утром… Утром реальность вновь вступала в свои права. Правда, в последнее время реальность и днем не очень-то его тревожила. И это тоже заслуга Кэтрин.
- Дело не в одной только бессоннице, - продолжала Джулия, не сводя пытливого взгляда с его лица. - Никогда прежде ты не впадал в такой гнев, причем из-за пустяка. - Она вспыхнула. - Почти пустяка.
Доминик не удержался и съязвил:
- Ты считаешь это пустяком? Ведь вы с Адрианом смотрели друг на друга с таким откровенным… - Он снова заерзал в кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36