Что ж, ничего удивительного, что Джей старался не думать об этом «много».

Выходя из библиотеки, я вспомнил о почте, которую засунул в карман куртки, и остановился, чтобы взглянуть на нее как следует. Как я убедился, Map сено узнал адрес моего последнего местожительства (скорее всего – через Нью-йоркскую ассоциацию адвокатов) и прислал мне опросный лист – фактически список вопросов для подготовки письменных свидетельских показаний, которые могут быть приобщены к делу. Я бросил бумагу в урну и быстро посмотрел остальную корреспонденцию. Уже давно я не получал ни писем, ни газет и совершенно не ожидал, что среди рекламных листовок и буклетов окажется открытка из Казоль д'Эльза – небольшого городка в горах Тосканы, знаменитого своими живописными древними башенками. Открытка была от Тимоти – я сразу узнал его сильно наклоненный неряшливый почерк.

Дорогой папа, мама больше не любит дядю Роберта. Она говорит, что скоро мы можем прилететь в Нью-Йорк. Да, теперь я знаю разницу между gelato Gelato – мороженое ( ит .).

и нашим мороженым.
Целую, Тимми.
P. S. Итальянские мальчишки не любят играть в бейсбол.

Еще ни разу я не держал в руках подобного документа – ни когда готовился к экзаменам для поступления в Ассоциацию адвокатов штата Нью-Йорк, ни когда в последний раз проверял контракт на продажу офисного здания в центре города стоимостью в пятьсот шестьдесят два миллиона долларов. Тот факт, что Джудит взяла в Италию мой адрес, показался мне весьма любопытным. Но что моя бывшая жена и сын говорили друг другу обо мне? Вспоминали ли они меня вообще; спрашивала ли Джудит у Тимми, скучает ли он о папе; интересовался ли сын, как мои дела? И кстати, откуда Тимоти знает, что Джудит больше не любит Роберта? Адрес на открытке тоже был написан почерком сына, что могло означать два варианта развития событий. Первый состоял в том, что Тимоти – подозревая или, вернее, чувствуя, что сообщаться с отцом ему не разрешается, – сам отыскал мой адрес среди вещей Джудит (скорее всего, в ее записной книжке или каком-то новомодном миниатюрном электронном устройстве, которыми она начала с недавнего времени пользоваться), стащил марку и тайком опустил открытку в почтовый ящик – что было бы довольно трудно для мальчика его возраста. Вторая возможность заключалась в том, что Джудит сама дала сыну адрес, следовательно, она знала об открытке и – более чем вероятно! – о ее содержании. А раз знала, значит, и одобряла существование подобной открытки, а это, в свою очередь, превращало письмо Тимоти ко мне в обращение Джудит к бывшему мужу, которого она оставила. «Наш сын хочет общаться с тобой, а я не возражаю» – именно так я расшифровал ее послание, хотя, возможно, я ошибался.
Потом мне в голову пришла мысль, которая показалась мне замечательной, и я со всех ног бросился к ближайшему спортивному магазину, находившемуся в нескольких кварталах от публичной библиотеки – рядом с Центральным вокзалом, где отцы обычно покупают подарки детям, прежде чем сесть в поезд и поехать домой. Магазин работал до восьми вечера. Там я купил перчатку полевого игрока, новенькую бейсболку с эмблемой «Янкиэ» и упаковал их вместе с бейсбольным мячом, подписанным великим Дереком Джитером – пятикратным участником ежегодных игр «Всех звезд» и четырехкратным победителем открытого чемпионата страны «Уорлд сириез» среди обладателей кубков, – в коробку, надписав ее следующим образом: «Тимоти Уайету – через Джудит Уайет. AMERICAN TOURIST AS EN IL VILLA-GIO D'CASOLE D'ELSA, TUSCANA, ITALIA [POSTINO: PER FAVORE PORTARE. GRAZIE]» Американским туристам в Касоле д'Эльза. Тоскана, Италия. [Почтальону: просьба доставить лично. Спасибо] ( ит .).

. По-моему, вышло неплохо, особенно для человека, который в последний раз был в Италии еще во времена администрации Клинтона. В качестве обратного адреса я приклеил к коробке скотчем одну из своих новых визиток. Я знал, что Джудит будет ее внимательно рассматривать, оценивать, достаточно ли хороша бумага и насколько респектабелен адрес. Если, конечно, посылка вообще дойдет, но мне казалось, что шансы достаточно высоки. Мне приходилось бывать в Тоскане – в ее маленьких горных городках и поселках. В них, как правило, бывает только одно почтовое отделение, которое, как и подобает образцовому общественному учреждению, продает конверты и марки и взвешивает посылки. Быть может, служащие там не слишком торопятся, зато ни одно дело не остается несделанным. Кроме того, зимой в Тоскане почти нет иностранных туристов, и любая американка – а Джудит в особенности – должна бросаться в глаза.
Я отнес свою посылку в ближайший круглосуточный офис международных почтовых отправлений.
– Американские туристы в маленьком итальянском городке? – уточнил клерк.
– Да. Муж этой леди – высокопоставленный служащий американской компании.
– Следовательно, он регулярно получает почту из Штатов.
– Да, вы правы – это очень возможно.
– Значит, наш итальянский коллега наверняка его знает. – Клерк пожал плечами. – Впрочем, никогда нельзя знать наверняка.
Тем не менее я был удовлетворен. Чтобы попасть в цель, нужно выстрелить, чтобы убить – нужно начать охоту.

Неподалеку от публичной библиотеки – стоит только завернуть за угол – есть очень неплохой уютный отель под названием «Брайан-парк». Остановившись перед ним. я вдруг подумал, что идти мне все равно некуда, а в этом отеле можно было спрятаться на ночь или две. Дежурный клерк, к которому я обратился, сказал, что свободные номера есть, и поинтересовался, где мои вещи. Я ответил чистую правду, сказав, что никаких вещей у меня нет.
– У меня была поздняя встреча в офисе, – добавил я. – А завтра утром – еще одни переговоры.
В ответ клерк только пожал плечами и вручил мне ключи. Несколько минут спустя я уже стоял у окна в своем номере и смотрел на улицу, по которой сновали машины. После разговора с Татхиллом я окончательно решил не заявлять в полицию о разгромленной квартире. Если Дэн пронюхает о чем-то подобном, он тотчас откажется от своего предложения, и я останусь ни с чем. Законники, которые нарушают законы, в конце концов оказываются без работы – это неписаное правило я знал твердо. Нет, придется мне решать эту проблему самому – вилять, хитрить, выкручиваться, но только не обращаться к властям. Люди Г. Д. нашли Поппи – это минус. Плюс то, что завтра в Нью-Йорк приедет Марта Хэллок. Я отведу ее в стейкхаус и заодно попытаюсь еще раз поговорить с Элисон. Что касается Джея, то…
Я достал свой телефон и набрал номер его квартиры над гаражом. Трубку никто не брал, потом включился автоответчик. Никакого сообщения – только короткий сигнал, означающий начало записи. Я назвался, продиктовал свой новый номер телефона и повесил трубку. Джей мог быть где угодно. Он даже мог быть с Элисон. Возможно, впрочем, что как раз сейчас он лежал в своей кислородной камере и не слышал звонка. Если не считать приема лекарств, у Джея, похоже, не было никакого твердого расписания, никаких устоявшихся привычек, зная которые я мог бы попытаться его найти. Правда, его словно магнитом тянуло к Салли Коулз, но это вряд ли могло мне помочь.
Потом я вспомнил недописанное письмо Джея к отцу Салли, в нем он писал про какой-то хрящевой нарост у себя в ухе. Может, ко всему прочему, Джей еще и плохо слышит? А Салли?… Нет, это вряд ли. Если бы у нее были проблемы со слухом, она бы просто не смогла играть на пианино…
И тут я догадался, где можно найти Джея.

8

В течение следующих двенадцати часов я звонил Джею, наверное, раз пятьдесят. Не было бы большой ошибкой назвать это преследованием, потому что я именно преследовал Джея. Через два дня мне предстояло выйти на работу, и, стоя у окна гостиничного номера и прислушиваясь к бесконечным длинным гудкам в трубке, я с особенной остротой ощущал, что если ближайшие несколько лет в фирме Дэна Татхилла окажутся успешными (а в этом я почти не сомневался), это будет означать мое возвращение в большой бизнес. Учитывая причуды и гримасы современной экономики, свертывание старых фирм, стремительный рост новых, объединение мелких компаний и распад корпораций, на месте которых образовывались десятки мелких фирм, я мог быть почти уверен, что моим прошлым никто не заинтересуется, никто о нем не вспомнит. Людям свойственно забывать – без этого, наверное, не может быть истории. Например, сейчас уже никто не помнит, что Джордж Буш-старший когда-то был нищим владельцем истощенной нефтяной скважины и имел серьезные проблемы с алкоголем, а у Хилари Клинтон были кривые зубы и прическа в стиле «афро».
Да, все, что мне нужно, – это несколько хороших лет. Я бы вкалывал сверхурочно, перелопатил горы бумаги, и в конце концов, быть может, не только мои собственные дела, но и дела фирмы в целом пошли бы в гору. Покуда за Дэном стоит его тесть, проблем с финансированием, если таковое понадобится, быть не должно. Больше того, если все будет в порядке, тесть может захотеть вложить в предприятие еще несколько миллионов. Фигурально выражаясь, мой корабль стоял в порту, и от меня требовалось приложить все усилия, чтобы своевременно подняться на борт и не дать стремительному и бурному потоку под названием длинная жизнь Джея Рейни» захлестнуть меня с головой и унести прочь.
Я позвонил и Элисон, надеясь выяснить, каковы наши отношения на нынешнем этапе. Ее я застал в ресторане.
– Ба, смотрите все, смотрите скорее!… – воскликнула она. – Редкая птица: мужчина, который перезвонил!
– Не понимаю, почему бы нет? – спросил я.
– Потому что мужчины, как известно, редко перезванивают.
– Я хотел поговорить насчет того, что случилось…
– Вот что я тебе скажу, – перебила Элисон. – Вопреки твоим ожиданиям и вопреки тому, как я себя с тобой вела, я прошу у тебя прощения.
– В самом деле?…
– Мне кажется, утром я была немного раздражена.
– Ну…
– У меня была зверская головная боль.
Я не стал спрашивать – почему.
– Но сейчас-то у тебя нормальное настроение?
– Сейчас – да.
– Честно говоря, я ожидал, что ты накинешься на меня с упреками и обвинениями.
– До вчерашнего дня именно на них ты бы и нарвался.
– Что же произошло вчера?
– Произошло нечто неожиданное, Билл.
– Не иначе, Джей Рейни объявился!
– Нет, не угадал.
– Кто же?
– Не «кто», а «что».
– Рыба?
– Рыба. Когда привозят рыбу, у меня всегда бывает хорошее настроение.
– Ты уже не можешь без нее обходиться, не так ли?
– Если у меня и появилась какая-то зависимость, то только психологическая. А теперь скажи, когда ты снова у нас появишься?
– Завтра утром, но я буду не один. Я приеду с женщиной.
– Что-о?! – почти взвизгнула Элисон.
– Не бойся, эта женщина старше меня.
– Старше тебя? И на сколько?
– Почти на пятьдесят лет.
– Кто она такая? – спросила Элисон, сразу успокоившись.
– Риелтор. Она занималась продажей земли Джея.
– Мне казалось, эта проблема давно решена. Или это не так?
– К сожалению, не так. Если хочешь, я могу тебе рассказать…
– Нет, я не хочу ничего слышать об этом – я хочу только мечтать о моей рыбе.
Я встретил Марту Хэллок на углу Сорок третьей улицы и Третьей авеню – именно там автобус повышенный комфортности, курсировавший между Норт-Форком и Манхэттеном, высаживал своих пассажиров. Марта вышла из него, опираясь на палочку; в рассеянном свете зимнего дня она показалась мне еще более старой и усталой, чем в прошлый раз. Поездка, безусловно, далась ей нелегко – я вообще сомневался, что она может ходить без своей трости. И все же она приехала, а это означало, что на карту поставлено что-то весьма важное.
Я помог ей сесть в машину, которую нанял через отель, и мы поехали в центр города.
– Здесь многое переменилось, – сказала Марта, глядя в окно. – Раньше я чаще приезжала в город; впрочем, тогда я была моложе и…
– И видели много мужских ботинок, – поддакнул я.
– Да. – Она улыбнулась, явно довольная тем, что я запомнил ее шутку. Морщинки вокруг ее глаз наползали одна на другую. – Очень много ботинок, мистер Уайет, больших и маленьких, грубых и щегольских. Город прекрасно подходил для таких встреч. Я приезжала сюда, находила новое приключение и снова исчезала – возвращалась в нашу глушь. И никто ничего про меня не знал. Однажды я подцепила мужчину, когда стояла в очереди в кинотеатр. Бедняга не знал, на какой фильм пойти, и я предложила ему смотреть то же, что и я.
– И что это был за фильм?
– Господи, мистер Уайет, ну откуда же я знаю? С начала сеанса не прошло и пяти минут, как мы уже отвлеклись… – Мисс Хэллок поправила сумочку на коленях. – Я была очень… заводной. Знаете, бывают такие девушки – они просто рождаются такими, но большинство людей их за это осуждает.
Вскоре мы подъехали к стейкхаусу, и я помог Марте выйти из машины и пройти в общий зал. Как я заметил, дверь в Кубинский зал была заперта.
– Как здесь хорошо!… – воскликнула Марта, разглядывая панели красного дерева и картины на стенах. – По-прежнему хорошо!
– Простите, что?
– Я когда-то была здесь много, много лет назад, – пояснила Марта Хэллок, пристально вглядываясь в дальний угол зала, потом снова возвращаясь к переднему плану – к столам под белыми скатертями, к разложенным на них приборам и запотевшим графинам с водой. – Мне говорили, этим рестораном владел Фрэнк Синатра. С тех пор почти ничего не изменилось.
– Мы поменяли только ковровое покрытие, – сказала Элисон, подходя к нам с неизменной планшеткой в руке. – Здравствуйте, я – здешний управляющий.
Марта смерила Элисон оценивающим взглядом:
– И чем вы управляете?
– Тем, как сбываются человеческие желания.
– И не только этим, – вставил я.
Марта скептически покивала, и Элисон провела нас к столику № 17.
– Вам что-нибудь нужно? – спросила она. – Может, принести подушку на сиденье или еще что-нибудь?
– Порцию виски. Для начала этого достаточно.
– А тебе, Билл? – спросила Элисон. – С чего бы ты хотел начать сегодня?
– Пока ничего не нужно. Не беспокойся, Элисон; если нам что-то понадобится, я попрошу официантку.
– Но может, ты все-таки чего-нибудь хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73