– Она замолчала, внимательно разглядывая остатки чая в стакане. Я не сомневался, что каждое ее слово соответствует истине – как и в том, что все они были сказаны с вполне определенным расчетом. Марта Хэл-лок талантливо разыгрывала одинокую старую женщину, но ее игра меня не обманула. Тридцать лет назад она была крутой пятидесятилетней бизнесменшей – неуступчивой, находчивой, педантичной, агрессивной. Такой она и осталась, ничего не потеряв и лишь прибавив опыт еще трех десятилетий.
– Итак, – сказала Марта, – что я могу для вас сделать?
– Что вам известно о старой ферме Рейни?
– Участок неплохой, восемьдесят с чем-то акров. Он расположен между Северной дорогой и проливом, западный угол чуть приподнят, но низин почти нет. Возможно, местами его не мешало бы подровнять. Побережье обрывистое, песчаный склон подвержен эрозии: за последние сто лет участок Рейни стал короче футов на пятьдесят, так что лучше всего как-то его укрепить. В начале двадцатого века на этой земле сажали в основном картофель, но в шестьдесят шестом из-за фитофтороза владелец переключился на капусту и выращивание цветов, чередуя одно с другим. Какое-то время там был питомник фруктовых деревьев, потом еще что-то… Рассел Рейни был очень приятным мужчиной, я его хорошо знала. И земля у него была хорошая.
– Рассел Рейни – это, по-видимому, отец Джея Рейни?
– Нет, нет. – Она резко покачала головой. – Не отец – дед.
– А где же отец?
– Надеюсь, он сейчас там, где очень, очень жарко. – Она усмехнулась.
– Это вы занимались продажей земли Джея Рейни?
– Нет, участок был продан частным образом.
– Но по моим сведениям, у вас был договор с покупателем – неким мистером Марсено из Чили, – не сдавался я.
– Я старая женщина, мистер Уайет, я способна заснуть в собственном кресле, один глаз у меня практически ничего не видит. По ночам у меня затекают ноги, к тому же я принимаю много сердечных лекарств. И, честно говоря, мне иногда трудно припомнить, что я делала и чего не делала. – Она рассеянно помещала ложечкой чай. – И хотя я – обычная деревенская девчонка, которая с грехом пополам научилась продавать землю, на своем веку я встречала много разных людей – бизнесменов, киноактеров, двух сенаторов, трех губернаторов, кучу конгрессменов и других, кто приезжал на нага остров. Я встречалась с иранским шахом, когда он приезжал сюда на лечение. Я знала Джо Ди Маджио, генерала Уэстморленда и Джеки Глисона Ди Маджио. Джо – знаменитый бейсболист, второй муж Мэрилин Монро; Уэстморленд, Уильям Чайлдс – главнокомандующий американскими вооруженными силами во Вьетнаме, впоследствии начальник штаба Сухопутных сил США; Глисон, Джеки – актер комедийного жанра.

. Как видите, мистер Уайет, я привыкла к тому, что люди, у которых есть ко мне какое-то дело, говорят без обиняков. Мы же с вами уже полчаса болтаем о всякой ерунде – вернее, я болтаю о всякой ерунде, а между тем я до сих пор не знаю, зачем вы ко мне пожаловали.
– Я адвокат Джея Рейни, Марта, и представляю его интересы. По его просьбе я ознакомился с контрактом на продажу земли, и – признаюсь откровенно – кое-что показалось мне странным. Я посоветовал Джею не подписывать его, но он меня не послушал. И вот теперь у Джея возникли проблемы, к тому же покупатель оказывает на него сильное давление.
– Покупатель хочет расторгнуть сделку? Бросьте, мистер Уайет! Зачем ему это? Он получил прекрасный участок, действительно прекрасный!
– Есть одна закавыка. Марсено уверен, что под землей что-то спрятано, и он очень хочет узнать, что именно.
– Ему небось не терпится начать вспашку под посадку?
– Совершенно верно. Он намерен посадить здесь виноград сорта мерло. По его словам, на урожай можно рассчитывать не раньше чем через три года, так что терять еще больше времени ему не хочется.
– Я знаю, – задумчиво проговорила Марта. – Лоза действительно начинает давать урожай на третий – пятый год.
– Может быть, вы и Марсено знаете?
Марта взяла со стола биографию герцога Виндзорского, рассеянно перелистнула страницу. При этом голова ее наклонилась, и я увидел, какие редкие у нее волосы на макушке.
– Я представляю интересы Джея, Марта, – повторил я. – Марсено говорил с кем-то из ваших агентов и ему сказали, что на ферму Рейни есть еще один претендент, который готов купить землю, если сделка с чилийцами почему-либо сорвется. Как мне кажется, мистер Марсено разговаривал с вами…
Марта Хэллок перевернула еще одну страницу. Я слегка наклонился вперед.
– А был ли он – этот второй претендент?
– Мир полон потенциальных покупателей, мистер Уайет.
– Значит, вы просто решили поторопить Марсено, я правильно понял?
Марта подняла голову и посмотрела на меня:
– Да.
– Почему? Почему вы так поступили, Марта?
– Потому что мне так захотелось, мистер Уайет! – почти выкрикнула она. – Потому что для Джея это был реальный шанс стать свободным, независимым! Эти винодельческие компании такие богатые, а вывезти отсюда немного песка, если он им почему-то не нравится, стоит совсем не дорого, уверяю вас. Что касается Джея, то… в этой семье и так было достаточно неприятностей. Кстати о Джее, как он там?
– По-моему… – Я только сейчас сообразил, что она сменила тему. – По-моему, довольно неплохо.
– Я рада. В последний раз мы виделись несколько месяцев назад, и он показался мне, гм-м… усталым. Джей был очень красивым мальчиком, самым красивым мальчиком в наших краях, и он прекрасно играл в футбол и бейсбол, насколько я помню… Это было лет пятнадцать тому назад. – Она захлопнула книгу. – На этом участке хозяйничал его отец, но дела у него шли плохо. Он мне не нравился – его трудно было назвать приятным человеком. К счастью, Джей унаследовал от него только крепкое телосложение. Зато его мать была очень милой женщиной; я думаю – это она уберегла Джея от отцовского влияния. Она воспитывала его практически одна, учила всему, что знала сама… Как я уже сказала, Джей был очаровательным парнишкой и умел поладить с девицами, которые приезжали на лето отдыхать, но он никогда не хвастался своими победами. Его мать я знала хорошо – она действительно была очень приятным человеком, но жизнь у нее была нелегкая. Ей хотелось иметь еще детей, но что-то не получалось, и она очень из-за этого расстраивалась. Нервничала она и из-за ужасных ссор с мужем. Джей был ее единственным утешением, ее гордостью, смыслом всей ее жизни – единственной компенсацией за мужа… – Это последнее слова Марта произнесла с легкой гримасой, словно ей на язык попало что-то очень горькое. – Должно быть, то несчастье окончательно лишило ее мужества. В тот вечер… она совсем растерялась. От мужа… – Снова та же гримаса, тот же презрительный тон. – От мужа ей не было никакого толку, он ее никак не поддерживал и только напивался до бесчувствия.
– Вы сказали – несчастье?
Марта зорко посмотрела на меня:
– Вы давно знакомы с Джеем?
– Не очень. – Я не стал говорить, что знаю его меньше трех дней.
– Тогда понятно.
– Но вы упомянули какое-то несчастье…
– Не нужно мне было этого делать. Я не имею права обсуждать то, что случилось, это касается только Джея. – Она опустила руки на подлокотники кресла и крепко сжала их узловатыми, сильными пальцами. – С вашей стороны было очень любезно зайти ко мне, мистер Уайет. Я уверена, что все уладится. На участке Джея под трехфутовым слоем суглинка нет ничего, кроме нескольких сот футов прекрасного чистого песка. Это очень хорошая земля. Я сама позвоню покупателю, чтобы напомнить ему об этом.
Намек был более чем прозрачным, но я еще не все сказал и не мог позволить себе исчезнуть.
– Как мне кажется, вы хорошо знаете семью Рейни. – сказал я. – И похоже, именно вы были тем агентом, который занимался продажей участка Джея. В этом качестве вы несете определенные обязательства как перед покупателем, так и перед продавцом. Вы, я думаете, понимаете это еще лучше меня. Буквально вчера я встречался с покупателем по его просьбе. Мистер Марсено обвинил меня в том, что незадолго до того, как контракт был подписан, на участке производились некие земляные работы. Он считает – там пытались что-то спрятать за считанные часы до сделки. И, как выясняется, для подозрений есть достаточно веские основания. Покупатель – мистер Марсено – очень деловой человек, который не станет тратить время на пустые жалобы и мелочные придирки. Я уверен, что он не оставит этого дела, пока не получит исчерпывающий, подтвержденный доказательствами ответ на свои вопросы. А чтобы Джей быстрее поворачивался, он готов предъявить ему судебный иск. Будем надеяться, Марсено не придет в голову назвать соответчиком вас. – О том, что соответчик уже найден, я решил умолчать.
– Не смешите меня, мистер Уайет.
– Уверяю вас, Марта, здесь нет ничего смешного, – сказал я. – Если позволите, я свяжусь с вами завтра; надеюсь, к этому времени вы уже сможете мне что-то посоветовать.
– Если буду жива.
Обычно я не позволяю себе злиться на старых женщин – им, как правило, хватает своих проблем, но Марта Хэллок ничем мне не помогла. Еще несколько мгновений мы мерили друг друга враждебными взглядами, потом я вышел из кабинета.
Уже у дверей я вновь заметил Памелу.
– Спасибо, – бросил я на ходу. Она обернулась через плечо.
– По-моему, вашему голосу недостает искренности, – ответила она, обернувшись через плечо.
– Да – а, тяжелый случай, – согласился я.
– Может быть, все-таки посмотрите участки? У нас наверняка есть что может вас заинтересовать… – сказала Памела, снимая с головы переговорное устройство. – Хотя вы, наверное, приходили не за этим.
– Не за этим. – Я взялся за ручку двери. – Может, что-нибудь посоветуете?
– Попробуйте отыскать ее племянника; обычно он в курсе всего, что происходит вокруг.
Это предложение меня не особенно заинтересовало, но я решил быть вежливым.
– Как его фамилия? Памела наморщила нос.
– Фамилии я не знаю. Это довольно мерзкий тип… От него у меня мурашки по коже бегают. Здесь все зовут его Поппи.

Снова оказавшись в городе, я вернул в прокатную фирму пикап и отправился в стейкхаус пешком. На улице мне попался молодой парень, рекламировавший сотовые телефоны, и, зайдя в офис, я подписался на самый дешевый тариф.
– Говорят, эти штуки могут вызвать рак мозга, – пошутил я, вертя в пальцах маленький аппарат.
Продавец – невысокий темнокожий парень с грустными глазами – немного подумал.
– Наверное, так оно и есть, – сказал он. – Рано или поздно это выяснится.
– Мне кажется, вам не рекомендуется говорить покупателям подобные вещи, – заметил я.
– Если наниматель хочет, чтобы я врал, пусть больше платит.
В ресторане было безлюдно. Обеденный наплыв посетителей был позади, и уборщики чистили пылесосами ковры. Мой стол № 17 был, как обычно, свободен.
– Элисон здесь? – спросил я подошедшую официантку.
– Она оставила записку, на случай если вы появитесь.
Она протянула мне сложенную бумагу. Я развернул ее и прочел: «Жди меня в Кубинском зале».
Отменив уже сделанный заказ, я встал и вышел в вестибюль. Неприметная маленькая дверь была отперта, но свет на витой мраморной лестнице не горел.
– Эй! – позвал я. – Элисон!
Длинный зал был едва освещен, в воздухе витал запах сигар. Ни один луч дневного света не падал на картины и черно-белую плитку пола. На стойке бара стояла пирамида грязных стаканов. Элисон сидела в самой дальней кабинке.
– Я здесь, Билл!… – услышал я.
На столе слева от нее лежала стопка счетов и форм бухгалтерской отчетности, справа стоял низкий широкий стакан и бутылка «Мейкерз марк».
Подняв голову, Элисон неуверенно улыбнулась. Казалось, она сама была смущена тем, что я застал ее здесь.
– Пьешь или работаешь? – спросил я.
– Пью.
– Одна?
– Тебя не было, – сказала она, словно оправдываясь.
На мгновение мне захотелось рассказать ей о поездке Джея на баскетбольный матч, о судебном иске Марсено, но я вовремя прикусил язык.
– Меня задержали дела.
Элисон улыбнулась:
– Против твоей воли?
– Вообще-то говоря – да.
Но она мне не поверила.
– Мне кажется, я вела себя глупо, – заявила она. – По-дурацки глупо!
– Ты имеешь в виду Джея?
– Да. Наверное, я слишком на многое рассчитывала, понимаешь?… – Она сделала глоток из своего бокала. – Он заходил вчера вечером – я сама сказала ему, что приготовлю поздний ужин где-нибудь к половине одиннадцатого и чтобы он приезжал: мы прекрасно проведем время. Около девяти я отправилась домой. И Джей действительно пришел, как я и ожидала – пришел даже чуть раньше, чем собирался.
Значит, подумал я, с баскетбольного матча Джей отправился домой к Элисон. Он договорился с ней, так что, возможно, причина его поспешного бегства была в этом, а не в том, что он заметил меня или кого-то из людей Г. Д.
– Пока я готовила ужин, он сидел в гостиной, – продолжала рассказывать Элисон. – Свой кейс он оставил на кухне, и я… – Она пожала плечами. – Там оказались очень интересные бумаги.
– Ты не утерпела. – Это был не вопрос, а констатация факта.
– Я знаю, что поступила неправильно. Но я еще раньше видела у него ежедневник с расписанием встреч, и мне стало любопытно. – Она залпом допила остатки виски. – Любопытно, понимаешь? Мне хотелось лучше узнать его, ведь Джей никогда ничего не рассказывал о себе.
– В отличие от других мужчин.
Элисон кивнула:
– Другие рассказывают порой слишком много.
– В любых человеческих отношениях обязательно есть ведомый и ведущий – тот, у кого в руках власть.
– У Джея этой власти, пожалуй, слишком много.
– Тебе это нравится?
– Иногда это меня раздражает.
– И возбуждает.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю.
Элисон кивнула:
– Но в основном это меня раздражает. Особенно в последнее время.
– Что ему от тебя нужно? Чего он хочет?
Это заставило ее задуматься. Элисон подняла голову и посмотрела на меня:
– Понятия не имею.
– Джей тебя о чем-нибудь расспрашивает? Он хочет узнать что-то о тебе?
– Что, например?
– Ну, если бы я был в тебя влюблен…
– Что было бы не в твоих интересах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73