Но, как это ни странно, так любящие смех американцы позволили министерству юстиции США в 1952 году запретить Чарли Чаплину въезд в страну. Всемирно известный король смеха заявил в день своего 75-летия: «Американцы поистине любят юмор и блистательно доказали это, запретив мне возвращение в США».
Американцы смеются легко, без малейшего усилия, совершенно механически, как бы по привычке. Точно так же, как по привычке мужчины в Америке держат руки в карманах брюк, а американки, разговаривая, стараются показывать зубы. Будучи людьми практичными и, главное, прекрасно зная цену медицинского обслуживания, американцы стремятся всеми возможными способами укреплять свое здоровье, в том числе и смехом, памятуя из советов врачей, что смех — функция, полезная для организма. 13 Америке можно выучиться смеяться на специальных курсах в самые короткие сроки. Опытные педагоги умеют научить «веселью» даже самых унылых людей. На помощь приходят всевозможные сборники анекдотов и тысячи других книжонок, в которых самым дотошным образом анализируется и разбирается (с надлежащими примерами и пояснениями), когда и над чем следует смеяться.
Смех, вообще-то говоря, никогда никому не вредил. И тем не менее американский смех иногда удивляет, а иной раз даже раздражает. Большинство американских кинофильмов основано на комических трюках самого низкого пошиба. Трюки эти кажутся новому человеку вовсе не веселыми, а какими-то обязательными и потому утомляют.
Видел я в этой стране и таких людей, у которых не только смех, по даже простая человеческая улыбка давно и безвозвратно стерлась в борьбе с вечной нуждой и отчаянием. Смех и слезы, точно так же как нужда и преуспевание, ходят по Америке парами, словно близнецы.
В этой стране есть районы, где смех умолк навеки. Если и услышишь здесь редко-редко смех, то это не признак веселья, а смех сквозь слезы.
— Вижу, что наши комнаты вам понравились,— заговорил управляющий.— Всего двести тридцать девять долларов в месяц. Электричество, горячая вода, пылесос и холодильник бесплатно. Мелких паразитов пет. Если вам все же удастся обнаружить таковых, отель выплачивает премию.
В Нью-Йорке все грандиозно: небоскребы, мосты, автомобили, даже бусы на шее у женщин. Огромными размерами отличаются и паразиты этого города. Жители стремятся вывести их всевозможными химическими средствами. Слабые особи не выдерживают борьбы с человеком и погибают, но по принципу естественного отбора остаются в живых наиболее сильные и стойкие. Постепенно люди начали усиливать концентрацию ядов.
И снова самые сильные выстояли. Один телекомментатор высчитал, что если борьба с насекомыми и дальше будет развиваться с таким же успехом, то через 72 года тракторы на фермах вполне можно будет заменить тараканами...
У дверей гостиницы ждало такси, в котором находился наш багаж. Счетчик неумолимо отсчитывал центы.
Управляющий, улыбаясь, ждал ответа.
— Согласны,— сказал я, и губы у меня раздвинулись: улыбка — вещь заразительная.
Итак, я обосновался в «Кембридже», где и прожил 11 месяцев.В «Кембридже» было два лифта. Один — для: постояльцев, другой — для обслуживающего персонала и негров-уборщиков. Внизу, против лифта, за высокой конторкой день и ночь стоял один из служащих гостиницы. Он принимал и выдавал ключи, получал плату за комнаты, раздавал почту и частенько давал справки но телефону. На этажах дежурных нет, только внизу у дверей стоит швейцар. Жалованья от хозяина гостиницы он не получает и зарабатывает на жизнь чаевыми — за то, что закроет за вами дверь, вызовет такси или поднесет чемодан. Таков порядок почти во всех гостиницах Америки. В холле старый мужчина продает газеты, журналы, шоколад, жевательную резинку. Тут же стоит аппарат, наливающий за соответствующее количество центов ту. или иную порцию кока-колы, и телефон-автомат в стеклянной будочке. Вы, конечно, можете разговаривать по телефону и из своей комнаты, но все равно за каждый разговор надо платить отдельно.
Для того чтобы поселиться в гостинице, в США не требуется никаких документов. Достаточно написать на карточке вашу фамилию, профессию и откуда прибыли. Паспорта у вас не спросят: в Америке их вообще нет. Люди получают паспорта только в том случае, если выезжают за границу. А иногда и не получают.
Основным личным документом в американском каждодневном быту является удостоверение на право вождения автомобиля или регистрационная карточка с номером машины. В штате Оклахома, например, для того чтобы зарегистрировать брак, достаточно всего-навсего предъявить удостоверение рыболова-любителя. Если учесть, что оформление свидетельства на право ловли или регистрация машины производятся ежегодно, документы эти практически не так уж невинны, как может показаться с нер-
вого взгляда. По этим документам полиции значительно легче держать людей под контролем, чем при наличии паспортов, выдаваемых на долгий срок. Без товарищеской помощи советских журналистов, уже работавших в Америке, мне, впервые очутившемуся в Нью-Йорке, было бы не так-то просто преодолеть барьеры чужого и весьма сложного, с дополнительными препятствиями на каждом шагу административного уклада.
— Прежде всего сделай три основные вещи,— убеждали меня товарищи,— отдохни, не спеши и аккредитуйся.
Сначала я подумал, что мои коллеги смеются надо мной. Но это была не шутка. Отдохнуть в Нью-Йорке — трудно, не спешить — еще труднее, а на то, чтобы аккредитоваться, надо убить массу времени и. терпения.
На посланный в госдепартамент официальный документ я сравнительно быстро получил ответ из Вашингтона. В конверте были письмо и довольно объемистая книжка. Мне рекомендовалось ознакомиться с ее содержанием, то есть с теми правилами, которые следует соблюдать нам, советским журналистам, находясь в США.
На основании постановления, принятого конгрессом, советские журналисты обязаны регистрироваться в министерстве юстиции США как «агенты иностранного государства», со всеми вытекающими отсюда последствиями и ограничениями. Два раза в год необходимо отчитываться во всех наших доходах и расходах, указывая, сколько за истекшее время истрачено денег па питание, па одезкду, какую сумму составили расходы на транспорт и прочие затраты, когда, сколько и откуда получено денег.
Большей частью государственные учреждения США не жалуют советских журналистов. Только один дом на Лексингтон-авеню всегда гостеприимно распахивает для нас свои тяжелые двери — это налоговое бюро. При оплате налогов следует заполнить анкету с огромным количеством вопросов. Ни один самолет, ни один корабль, отбывающий на другой континент, не примет на борт советского журналиста, пока тот не предъявит соответствующего документа о том, что рассчитался с этим учреждением. Таков закон. Мы обязаны три года хранить копии всех наших статей, даже переписку, и по первому требованию предъявлять их представителям властей. Агенты Федерального бюро расследований могут в любое время затеять такую проверку, и мы должны подчиниться. Таких обязательных условий для советских журналистов сотни, и за несоблю-
дение хотя бы одного из них американский суд может присудить нарушителя к пяти годам лишения свободы, к штрафу в 10 тысяч долларов или к тому и другому одновременно.
За исключением некоторых районов Нью-Йорка, нам разрешалось ездить в любом направлении, но только в радиусе 25 миль, считая от памятника Колумбу, который считается официальным центром города. Не знаю, какую честь хотел оказать госдепартамент открывателю Америки, привязав к его памятнику невидимой нитью длиной в 25 миль всех советских журналистов, но всякий раз, проходя мимо бронзовой фигуры, я ощущал потребность принести свои извинения и объяснить, что мы здесь, собственно, ни при чем, что это всего лишь подарок чиновников XX века тому, кто в XV столетии открыл Новый Свет.
Значительная часть территории Соединенных Штатов Америки вовсе закрыта для советских дипломатов и жур-налистов, и вообще поехать куда-либо в стране дяди Сэма мы, советские работники печати, могли только по особому разрешению госдепартамента. Разрешение надо запрашивать за 48 часов, точно указав предполагаемый маршрут, цель поездки, каким транспортом будешь пользоваться, где намерен остановиться на ночлег, кто из членов семьи отправляется с тобой и какого возраста дети.
Когда я нозя^е рассказывал обо всех этих «порядках» рядовым американцам, они покачивали головой, недоверчиво улыбаясь.
Понадобилось три недели, пока я смог выполнить все формальности и стал «полноправным» советским журналистом на американской земле: аккредитовался в пресс-центре ООН, открыл текущий счет в банке.
Надо признать, что последнее было легче всего. Я сделал это буквально походя.
Неподалеку от нью-йоркского отделения ТАСС находится одна из контор «Чейз Манхэттен банк», одним из управляющих которого является Дэвид Рокфеллер.
Я толкнул вращающуюся дверь и очутился в длинном и высоком помещении. Слева от меня, вдоль всей комнаты, за довольно высоким — по грудь человеку — барьером работали банковские служащие. К ним подходили люди: молча протягивали какие-то бумаги и так же молча опускали что-то в карманы. В помещении было тихо, только слышался шорох бумаг да иногда звон мелкой монеты.
Американский банк представлялся мне совсем иначе. Я думал, он выглядит так же, как изображают его сами американцы в приключенческих фильмах: кассир восседает за железной решеткой, а по залу и коридору бродят гигантского роста полисмены.
Заметив, должно быть, мой растерянный вид, ко мне подошел одетый в штатское широкоплечий молодой человек с могучими бицепсами и вежливо осведомился, что я ищу.
— Я хотел бы открыть текущий счет.
— Нет ничего легче, сэр,— улыбнулся вежливый здоровяк и проводил меня через всю комнату к одному из служащих. (Позже я заметил, что таких могучих молодых парней в штатском в банке было несколько...)
— «Чейз Манхэттен банк» будет вашим самым преданным другом,— заверил меня служащий в белоснежной сорочке и с блестящим от частого употребления электрической бритвы подбородком. Он был без пиджака. Да и не он один. Как правило, пиджаки всех американских служащих в рабочее время находятся не на плечах своих владельцев, а на вешалке.
Я вручил привезенный с собой чек, назвал свой адрес и спустя несколько минут был уже обладателем текущего счета в банке. Все время, пока я находился в Америке, второго числа каждого месяца банк аккуратнейшим образом присылал мне учтенные чеки и точнейшие сведения о состоянии моих финансов. Нанки США выработали буквально ювелирную технику обслуживания клиентов.
На служащего «Чейз Манхэттен банк» не произвел впечатления чек, выписанный в Москве, не удивило его и то, что я не пожелал при своем основном счете завести еще и дополнительный — для долларов, специально сэкономленных на рождественские подарки. Поразила его только моя фамилия.
— Сократите,— доброжелательно посоветовал он.— Сэкономите время, избежите массу всяких нелепостей.
Впоследствии мне не раз доводилось слышать такой совет — когда я снимал квартиру, когда покупал машину. Американцы — люди практичные, и в данном случае они желали мне только добра. Да это, пожалуй, и вполне объяснимо. Ведь фамилию надо не только называть, по еще и произнести по буквам, так как в английском языке многое произносится совсем не так, как пишется.
Выходя из банка с новой чековой книжкой в кармане, я у дверей машинально глянул на часы: все вместе отняло у меня 17 минут. Нет никакого сомнения в том, что пословица «Время — деньги» родилась не где-нибудь, а именно в американском банке.
Американцы не любят носить при себе деньги. Они предпочитают всюду рассчитываться чеками. Привыкнуть к системе чеков сначала было трудновато. Нам казалось странным, что американка, купившая и лавчонке стеклянные бусы за полтора доллара, но платит наличными, а выписывает чек па эту сумму. Даже за бензин и придорожных колонках американцы стараются платить не наличными, а кредитными талонами. В конце каждого месяца все фирмы почтой направляют в банк принятые ими в уплату чеки, и банки производят по ним окончательный расчет. Даже заработную плату американцы получают в форме чеков, которые посылаются рабочему или служащему прямо на дом — никакой подписи в ведомости не надо. И хотя деньги занимают в жизни американца главное место, никто никогда не поинтересуется, сколько зарабатывает его сосед. Это невежливо.
Чековая книжка — вещь чрезвычайно удобная: нет опасности, что деньги потеряются или у тебя их вытащат. Мода па чеки в Америке не проходит, и породило ео кроме удобства, вне всякого сомнения, еще одно, присущее каждому американцу желание: чтобы ежемесячно нарастали проценты. Неважно, велик ли процент, паи;по, что процент идет.
Наибольшую выгоду от системы чеком имеют, разумеется, сами банки. В их руках практически все свободные средства граждан Соединенных Штатов. Правда, за это банки производят для них бесплатно все операции по учету чеков да еще платят до 5 процентом в год. Но зато и банк не держит деньги в своих сейфах, а пускает их в оборот и за это уже берет с тех, кто пользуется кредитом, определенный процент годовых.
В Нью-Йорке множество гостиниц. Масса людей живет в них постоянно. Особенно любят жить в гостиницах пожилые американцы, у которых есть счет в банке и возможность существовать на проценты с капитала. Из таких постоянных жильцов состояла и добрая половина постояльцев «Кембриджа». Собираясь группами, они день-деньской проводили в холлах, наблюдая жизнь из глубины своих мягких кресел.
Из наших окон кроме Гудзона была видна красно-коричневая стена противоположного дома. Все окна плотно затянуты шторами. Нью-Йорк — не Голландия, где даже по вечерам не занавешивают ярко освещенных окоп, чтобы каждый прохожий мог наблюдать быт обитателей квартиры. Нью-Йорк прячется за шторами — и тяжелыми портьерами, и легкими занавесками, прозрачными и не пропускающими солнца жалюзи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41