Она меня не ударила, Мэри, не обругала, не прокляла. Просто стояла и смотре
ла. Ничего больше я не помню. Говорят, в управление я пришел без палки и бел
ый, как полотно. А потом Джим Бейлис хлопнул меня по плечу и сказал, что неч
его так переживать из-за какого-то ублюдка… И тогда я его избил. Я этого не
помню, честно говоря. Туман у меня стоял перед глазами, Мэри. И глаза той же
нщины.
Меня тут же отстранили и отправили в бессрочный отпуск по ранению. Начал
ьник заступился, поэтому обошлось без скандала. Служебное расследовани
е проводят до сих пор, но это все ерунда. Это не главное. Главное, Мэри, то, чт
о с того самого дня я перестал спать. Только закрою глаза Ц и она стоит. См
отрит на меня. И земля стучит по крышке гроба. Белого, маленького. Детского
гроба.
Ты вся дрожишь, Мэри? Прости. Я должен был тебе это рассказать. Вернее, не до
лжен был вообще с тобой связываться. И приезжать не должен был. Расслабил
ся… Дед все знает, но молчит. Я думаю, если бы у меня был хоть один шанс, он бы
мне его дал. Но у меня его нет, и потому дед молчит. Это единственное, что он
может для меня сделать.
Вот такая, Мэри, история…
Лягушки голосили над озером страстную кантату, луна забралась на самый в
ерх и стала маленькой, как серебряная монетка, все вокруг стало призрачн
о-седым и нереальным, но Мэри этого не замечала. Она сидела, судорожно при
жав кулаки к груди, и черный, мутный ужас клубился у нее в горле, мешая дыша
ть и начисто лишая речи.
Как он может носить в себе столько боли?
Он совсем молодой парень, почти ее ровесник, но их разделяют века. Тысячел
етия. Глупая беззаботная девчонка Мэри Райан, со своей глупой уверенност
ью, что мир прекрасен, а все люди хороши по-своему, со своей непоколебимой
жизнерадостностью Ц и Билл Уиллингтон, взрослый мужчина, переживший ст
рашную трагедию и сумевший выжить, не сойти с ума, не потерять человеческ
ий облик. Держащийся из последних сил за хрупкую соломинку под названием
"родной дом", усталый и загнанный, одинокий и гордый, несчастный и сильный
…
Она страшно боялась сделать что-то не так.
Страшно! Она чувствовала себя неловкой и громоздкой, глупой и несуразной
девчонкой. Но тишина давила, беспощадно резала уши своей звенящей пилой,
и не было больше никакой возможности молчать, сидеть неподвижно, ждать, п
оэтому Мэри Райан протянула руку, коснулась холодных пальцев Билла, впив
шихся в траву, Ц и крепко сжала их.
Откашлялась, потому что голос отсутствовал напрочь.
Ц Билл?
Ц Уходи.
Ц Нет.
Ц Уходи, Мэри. Ты хороший, добрый человек, но я освобождаю тебя от этого бр
емени.
Ты не можешь помочь.
Ц Могу.
Он поднял огромные, обведенные черным глаза.
Ц Чем же, Мэри?
Она ничего не сказала. Просто закрыла глаза и поцеловала его в губы.
Почувствовала, как напряглось в немом протесте тело Билла, испугалась, ч
то он сейчас ее оттолкнет, и поскорее обвила руками его крепкую шею, нелов
ко, совершенно не грациозно перекатилась на коленки, потянулась к нему, п
рижалась.
Обняла его изо всех сил Ц и успокоилась.
Теперь все было правильно. Все, как надо.
Через мгновение, равное вечности, он ответил на ее поцелуй. Руки его налил
ись теплом и силой. Он подхватил ее на руки, прижал к себе, поднял лицо к сер
ебряной луне и тихо прошептал:
Ц Спасибо тебе, Господи! Зря я в Тебя столько лет не верил…
Их поцелуи становились все дольше и слаще, лягушки орали все сладостраст
нее, а серебро луны затопило лес и озеро, вскипело и перелилось через край
, и в серебряной кипящей лаве кожа Мэри светилась, а глаза Билла горели…
Он опустился вместе со своей ношей на траву, его губы скользнули по шее Мэ
ри, задержались на бешено бьющейся жилке, потом спустились ниже, к ключиц
ам. Она беспокойно и нервно гладила его плечи, дрожала от нетерпения и стр
аха, льнула к нему…
Билл на секунду оторвался от Мэри, чтобы расстегнуть и снять ее кофточку.
А потом он со вздохом припал к ее трепещущей груди и замер.
Через несколько секунд Мэри немного обеспокоилась. Билл не шевелился. Он
а с трудом приподнялась, придавленная к земле его весом.
Паника родилась где-то в животе, покатилась к горлу нарастающим криком
Ц но в этот момент Билл глубоко вздохнул, обвил ее обеими руками и сонно п
робормотал:
Ц Спасен… У нее глаза шоколадные… Я умру за нее…
Мэри замерла.
Она лежала у подножия старой ивы, целомудренно прикрывшей их ветвями. На
обнаженной груди Мэри покоилась голова Билла Уиллингтона, пряди его тем
ных, посеребренных сединой волос щекотали ей шею.
Билл крепко спал.
Мэри улыбнулась луне, заглянувшей в этот момент между ветвей ивы, и прикр
ыла глаза.

Глава 7

Билл тонул, тонул в какой-то темной воде, проваливался в тартарары, но при
этом радостно улыбался. Тьма была шоколадной, как глаза Мэри, нестрашной
и бархатной, теплой и ласкающей. Глаза больше не болели, и ушел из виска ту
пой, ноющий гул. Тело было легким и невесомым.
Он не мог пошевелить руками, но знал наверняка, что это даже и хорошо, пото
му что в руках он сжимает что-то очень важное и безмерно ценное.
Потом тьма закончилась, вернее, превратилась в обычную лесную темноту, и
по хорошо знакомой тропинке он вышел в свой собственный сад, прямо к древ
ней и корявой яблоне.
Под яблоней стояла девочка в светлом платье, босая, темноволосая. При поя
влении Билла она подняла голову и радостно засмеялась, протягивая к нему
руки, а он Ц прямо во сне Ц испуганно зажмурился, боясь увидеть на месте
лица девочки прежнее туманное пятно.
Прохладные нежные руки провели по его щеке. Билл робко открыл глаза.
Под старой яблоней, в заросшем дедовом саду перед ним стояла и смеялась М
эри Райан, и льдинки звенели в хрустальном бокале, рассыпая во все сторон
ы золотистые пузырьки…
Билл рассмеялся, вторя ей, Ц и проснулся окончательно.
Было совсем раннее утро. Солнце пробивалось сквозь заросли, разбрасывая
пригоршнями бриллианты и изумруды, повисающие на траве и ветках ожерель
ями росы.
Птицы распевали на все лады, и даже ворона Ц весьма неважный певец Ц жиз
нерадостно каркала на кусте боярышника.
Мэри открыла глаза Ц и утонула в счастливом взгляде Билла. Серые глаза с
ветились таким восторгом и преклонением, что девушка немедленно ощутил
а себя королевой.
Странно… Смущения не было. Совсем. Хотя из одежды на ней была только юбка,
а Билл по-прежнему обнимал ее.
Теперь, одарив Мэри сияющим взглядом, он снова прижался щекой к ее груди и
блаженно затих. Мэри осторожно вытянула вверх затекшие руки и потянулас
ь.
Ц Кошмар! Я заснула.
Ц Я тоже.
Ц Я заснула голая, с малознакомым офицером полиции, в лесу, на берегу озе
ра, куда в любой момент может примчаться орда детей.
Ц Мэри?
Ц Чего тебе?
Ц Я тоже заснул.
Ц Да, но ты-то заснул одетый, к тому же с уважаемым человеком, врачом Грин-
Вэлли…
БИЛЛ! Ты заснул?!
Ц Да.
Ц И проспал всю ночь?
Ц Как убитый.
Ц И тебе не снились кошмары?
Ц Мне снилась ты.
Ц Ох… А мне ты. Кажется. Потому что точно я не помню. Я помню только, что был
а очень и очень счастлива.
Ц Мэри?
Ц Что?
Ц Ты вчера сказала…, что тебе кажется…, ну… что ты меня…
Ц Я тебя люблю?
Ц Я…
Ц Так я тебя люблю.
Ц Мэри?
Ц Ну?
Ц Я тебя люблю.
Ц Ох, Билл…
Ц И я не могу без тебя жить. Я умру без тебя. Я умру за тебя. Я умру с твоим им
енем на губах. Я вообще никогда не умру, если рядом будешь ты!
Ц Билл… У меня сердце сейчас разорвется. Я такая счастливая, что прямо уж
ас. Господи, как я разговариваю! Билл!
Ц Мэри…
Ц Я люблю тебя. И я всегда буду с тобой.
Всегда. И тоже никогда не умру. Мы будем абсолютно бессмертные и вечно влю
бленные.
Он опять поцеловал ее, на этот раз нежно и осторожно, а потом она без всяко
го смущения выскользнула из его рук, скинула юбку Ц и через пару секунд о
ни вдвоем нарушили многолетнее табу Грин-Вэлли, с хохотом и криком нырну
в в теплую коричневую воду лесного озера.
Полчаса спустя они шли по еле заметной тропинке к дому Уиллингтонов. Бил
л отводил ветки в сторону и отшвыривал коряги, попадающиеся по пути, а Мэр
и держала его за руку и утопала в собственном счастье.
Любовь накрыла ее сверкающей волной, оглушила, ослепила Ц и подбросила
к самому солнцу. Мир цвел совершенно иными красками, у всех птиц были друг
ие голоса. Мэри ощущала себя частью этого мира, и мир был прекрасен.
Правда, не весь.
На веранде старого дома их ждал карающий меч.
Гортензия Вейл и Харли Уиллингтон поднялись с кресел, в которых, соверше
нно очевидно, провели эту ночь. Рядом со столом валялась пустая бутыль в с
оломенной оплетке, на столе стояла еще одна. Из-за покрывавшей бутыль пыл
и невозможно было понять, сколько чудодейственного напитка в ней остало
сь, но старики выглядели вполне бодро и достаточно воинственно. Мэри ойк
нула и спряталась за спину Билла. Билл едва заметно расправил плечи.
Харли возвышался над Гортензией, как дуб над кустиком, но наибольший тре
пет внушала именно названная бабка Мэри. Она и выступила вперед, уперев с
ухонькие кулачки в бока и пронзительно сверкая очами.
Ц Та-ак! Вот, значит, мы и приперлись, здрасте! Всеобщая радость в этом мес
те, фанфары и ценные подарки. Ну! И что это значит?
Билл кашлянул.
Ц Миссис Вейл, очень жаль, что так получилось, но…
Ц А ты вообще помолчи, Билл Уиллингтон!
Я спрашиваю сейчас свою, прости Господи, внучку, а у тебя свой дед имеется.

Ц Да уж, Билли, внучок, как-то…
Ц Помолчи, Харли! Мэри, как я должна ко всему этому относиться?!
Ц Бабушка, я…
Ц Бабка старая, больная насквозь, места себе не находит, мечется по дому,
а внучка по лесу гуляет! Лютики собирает!
Ц Бабушка, мы…
Ц Бабка старая, на ладан дышит, еле ноги носит! В ночь поперлась, на гору вл
езла, искала внучку по темным кустам!
Ц Горти, я же тебе светил…
Ц Помолчи, Харли! У меня чуть инфаркта не случилось, я уже все передумала,
ночь не спала, а внучка выходит из кустов, вся в росе и рубашка наизнанку!
Мэри охнула и испуганно уставилась на свою блузку. Трюк был старый как ми
р. Блузка была в полном порядке, и Гортензия победно усмехнулась.
Ц Что и требовалось доказать! Как ты можешь, Мэри! Ты знаешь этого молодо
го человека без году неделю…
Ц Горти, ну ты уж…
Ц Бабушка, я знаю его с детства!
Ц Ты знаешь этого молодого человека с детства и прекрасно понимаешь, чт
о он из себя представляет! Ты знаешь, что с ним произошло…
Ц Бабушка!
Ц Горти!
Ц Миссис Вейл!
Ц И после этого ты заставляешь его всю ночь таскаться по лесу, чтоб у нег
о еще и воспаление легких случилось! Ты, врач!
Ц Я фельдшер…
Ц Ты, фельдшер! Я в ужасе. Молодой Уиллингтон, относительно тебя могу ска
зать только одно: в мое время молодые люди так себя не вели.
Ц Миссис Вейл, поверьте, я и Мэри…
Ц В МОЕ ВРЕМЯ молодые люди не впадали в истерики и не хлопали дверями так
, что эти двери ломались. В мое время молодые люди спокойно и честно говори
ли девушкам о своих чувствах.
Билл ошеломленно смотрел на старуху, Харли несколько оторопело перемин
ался с ноги на ногу, а Мэри осмелилась наконец выползти из-за плеча Билла.
Голос Гортензии достиг патетических высот.
Ц Но я не буду тебе ничего говорить, молодой человек. На это у тебя есть де
д…, помолчи, Харли! Я скажу тебе, Мэри, поскольку ты моя внучка. Так вести себ
я нельзя!
Ц Бабушка, я больше не буду.
Ц Будешь, будешь. То есть, я на это очень рассчитываю. Стать внучатой теще
й Ника Грейсона мне никогда не улыбалось, но ты же никогда не слушаешь умн
ых людей. Да, и в следующий раз, когда соберешься ночевать в лесу, оставь за
писку. Фу, устала. Харли! Почему ты молчишь? Тебя что, это все не касается?
Харли затравленно огляделся, потом крякнул, расправил пышные усы и изрек
:
Ц Стало быть, Билли, ты и сам все прекрасно понимаешь, так что и нечего об э
том разговаривать! Завтракать будете?
Мэри и Билл переглянулись и захохотали.
Через три четверти часа на веранде воцарились мир и покой. Харли курил тр
убку, Гортензия намазывала маслом пятую по счету булочку, Мэри и Билл смо
трели друг на друга. Потом Мэри задумчиво сказала:
Ц Страшно подумать: если бы не Ник с его предложением…
Гортензия упустила булочку.
Ц Ой! Я совершенно забыла о юных героях!
Ц О чем ты, бабушка?
Ц О Грейсоне и Дотти.
Ц О Боже! Дотти! Я же обещала ей прийти пораньше…
На лице Гортензии расцвела ехидная ухмылка.
Ц Поскольку сейчас начало шестого, ты не наврала. Уж пораньше, так порань
ше. Дело в другом. Они пошли тебя искать.
Ц Кто?
Ц Дотти и Ник. Он собирался извиниться и сделать тебе предложение еще ра
з, а Дотти решила сопровождать его, чтобы не было так страшно.
Ц И чем все закончилось?
Ц А я почем знаю! Судя по всему, они тебя не нашли. Придем домой Ц узнаем, н
е надо ли теперь искать их самих.
Домой отправились все вместе. Харли возглавлял процессию, за ним бодро т
опала Гортензия, а замыкали шествие Билл и Мэри, державшиеся за руки.
У калитки Кривого домишки их встретила толпа народа. Суровая, но спокойн
ая миссис Хоул, мать Дотти, растрепанная и заплаканная миссис Грейсон, а т
акже группа сочувствующих под предводительством миссис Стейн и миссис
Бримуорти. Последняя при виде Уиллингтона старшего издала душераздира
ющий крик и метнулась на противоположную сторону улицы.
Харли ухмыльнулся абсолютно волчьей улыбкой.
Ц Доброе утро, дамы.
Гортензия шагнула вперед и сердито уставилась мимо миссис Грейсон.
Ц Чему обязана? Неужто кто-то из вас рожает, леди?
Миссис Грейсон облизнула губы.
Ц Миссис Вейл, я понимаю, мы никогда не были дружны, но… Гортензия, Боже мо
й, я места себе не нахожу! Умоляю, скажите, вы не видели Ника?
Щуплая Гортензия ухитрилась посмотреть на дородную миссис Грейсон све
рху вниз и высокомерно процедила:
Ц Я видела молодого Грейсона, как и все в этой деревне, и не один раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18