- Бонг протянул руку за бутылкой.
- Мне кажется, ему становится лучше.
- Да, мэм. К ночи он совсем поправится. Будет чувствовать себя хорошо.
- Вы сказали, у вас что-то есть для меня, мэм? - Лус не могла оторвать глаз от бумажного пакетика на коленях у Сары.
- Ах да. - Сара протянула пакетик Лус. - Это тебе. Можешь носить сама или продать. Когда-то они принадлежали моей бабушке. Это настоящее золото.
Лус выглядела немного озадаченной.
- Это шляпные булавки, Лус. С их помощью шляпка крепко держится на волосах. Я понимаю, что это немного странный подарок, но, по крайней мере, они стоят несколько песо. У меня нет ничего более ценного.
Лус понимающе кивнула и улыбнулась.
- Спасибо, мэм.
Рудольфо с благодарностью посмотрел на Сару и приложился к бутылке.
- Мархем сказал мне, что мы будем жить в другом доме, он принадлежит военной части. - Сара оглядела свою золотисто-зеленую комнатку. - И у меня возникла мысль: почему бы вам с Рудольфо не поселиться здесь? - Она похлопала Лус по животу. - Малыш скоро появится на свет, и, Лус, может быть, ты сможешь кормить Джонисию?
Она передала Бонгу почти пустую бутылку.
- Может быть, мэм. Нам с Рудольфо нравится этот дом. - Лус толкнула мужа босой ногой: - А Рудольфо?
Рудольфо поставил бутылку на пол.
- Да, спасибо, мэм.
- Я слышала, что Рудольфо состоит в родстве с Магдалиной?
- Да, мэм. Наши бабушки были сестрами.
- Значит, Сонни - ваш кузен.
- Сонни?
- Младший брат Магдалины. Он очень хороший и воспитанный мальчик. Несмотря на всю мою неприязнь к его отцу, я не могу не любить Сонни. - Она обвела взглядом присутствующих. - Сонни пока остается на попечении служанки Скварезов, но у нее шестеро своих детей и очень маленькая хижина. И я думаю... - Сара положила руку на плечо маленькой филиппинки, - если Сонни будет жить с вами, это решит еще одну проблему. - Сара вопросительно посмотрела на Рудольфо. - Я могла бы ежемесячно давать немного денег на содержание Сонни и платить за то, что Лус будет кормить моего ребенка. Тогда она сможет оставить работу и заниматься семьей.
Лус энергично закивала, и Сара попросила Бонга объяснить все Рудольфо.
- Он благодарит вас, мэм. Они бы в любом случае взяли мальчика к себе, но хорошо, если белокурая леди будет давать на ребенка деньги. Американцы очень великодушны, хотя и поступают иногда немного странно.
- Поблагодари его от меня, Бонг. - Сара вдруг заплакала.
- Бонг, ты, конечно, никогда не забудешь Магдалину, но я надеюсь, что когда-нибудь ты встретишь и полюбишь другую женщину и у тебя будет полный дом детей.
- Нет, мэм. Я не женюсь. Я буду там, где будет майор. Ему нужен ординарец, и вам, как жене майора, возможно, тоже потребуется моя помощь. - Бонг протянул Саре остатки виски. - Выпейте за свою первую брачную ночь.
Сара допила последние капли виски. Во рту все горело и остался противный вкус. Она рассмеялась и встала. Слегка кружилась голова, будто она только что слезла с карусели. Было удивительно легко и радостно. Теперь Сара знала, почему мужчины пыот.
- Мне, наверное, уже пора в лазарет к мужу.
- Мы пойдем с вами, мэм. Вы, кажется, слишком сильно отметили свою свадьбу и не дойдете одна.
- Мне хорошо, Бонг, на душе светло и радостно. Надеюсь, Мархему тоже лучше, и мне не придется всю ночь обтирать его холодной водой.
- Вы правы, мэм. Ему, думаю, стало гораздо лучше за то время, что мы здесь сидим. Он начал поправляться сразу после вашего появления там. - Они с Рудольфо переглянулись и со смехом похлопали друг друга по плечам. Лус молча улыбалась.
Глава 29
Сара, радостно улыбаясь, открыла дверь лазарета и пропустила Лус вперед. Они вошли в утонувшую в полумраке комнату. Лус, высоко подняв сальную свечу в подсвечнике, оглянулась на Сару.
- Это ты, Сара, - прозвучал откуда-то из глубины комнаты, куда не доходил свет свечи, голос Мархема. Как нравился Саре его бархатный баритон!
- Да. И Лус. Она пришла вместе со мной. - Сара опять рассмеялась. - Она не позволила мне идти одной.
- Она пьяна, Лус? - Мархем, мягко ступая, подошел к ним.
На нем была больничная рубашка и рабочие штаны цвета хаки. Он был босиком.
- Немного, капитан.
- Лус, разве ты не знаешь? Он теперь майор. - Сара взяла свечу. - Мы праздновали свадьбу, Мархем. - Она нетвердо держала подсвечник, и отблески света от горящей свечи танцевали по стенам. - Похоже на светлячков, - пробормотала Сара, - совсем как светлячки.
Мархем отобрал у Сары подсвечник и поставил его на тумбочку.
- Мы останемся здесь со светлячками, Лус. - Он усмехнулся и показал на дверь.
Лус тоже засмеялась и скрылась за дверью. Когда филиппинка ушла, Сара положила руки на плечи Мархема и пытливо заглянула ему в лицо.
- Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке, Мархем?
В тусклом свете свечи его смуглая кожа приобрела золотистый оттенок.
- Ты весь теперь в золотом сиянии.
- И ты тоже, дорогая.
- Ты все еще умираешь от лихорадки?
- Нет, и не собирался. У меня был приступ. Они часто повторяются с тех пор, как на Кубе я подхватил эту болячку, но врач говорит, что через пару дней я смогу приступить к работе.
Она прижалась к нему.
- Ты смеялся надо мной? А я действительно испугалась за тебя. Я так боялась, Мархем.
- Я знаю.
- Зачем ты обманывал меня?
- Тебе приятно было сознавать, что ты выходишь за меня замуж, чтобы я не умер, и я решил тебе не мешать. - Он наклонился и поцеловал ее. - Когда вы думаете, что кто-то нуждается в вашей помощи, вы действуете очень решительно, миссис Нэш.
Сару охватило незнакомое ей раньше теплое чувство родства с этим человеком. Ей так хотелось, чтобы оно не проходило, и поэтому она боялась задать ему естественный вопрос: «Мархем, неужели я заставила тебя жениться на мне?» Сара опустила голову и хотела отстраниться, но он удержал ее.
- Я выглядела очень глупо, и теперь мне должно быть стыдно.
- Сара, если я не хочу, меня невозможно заставить. - Он улыбнулся. - Со временем ты в этом убедишься. А что касается стыда, не понимаю, чего именно тебе нужно стыдиться.
- Почему ты на мне женился, Мархем?
- Потому что я люблю тебя, глупышка. Неужели ты до сих пор этого не поняла?
Сердце Сары радостно забилось. Он любит ее!
- Я тоже люблю тебя, Мархем, но почему же ты не сказал мне об этом раньше?
- Мне казалось, моя прелесть, что я не имею права давить на тебя. Кроме того, я считал, что тебе лучше возвратиться в Айову. - Он крепко прижал ее к себе и прошептал на ухо, как будто открывал страшную тайну: - По правде говоря, я не был уверен, что готов к роли мужа и отца.
- Что же тогда изменило твое решение?
- Твои прекрасные голубые глаза, наполненные слезами, когда ты решила, что я собираюсь умереть. - Он осторожно вынул шпильки из ее высоко зачесанных волос.
Пламя свечи создавало иллюзию таинственности и нереальности происходящего.
- С самой первой нашей встречи я понял, что с тобой не соскучишься, Сара неотрывно, как загипнотизированная, глядела в его карие глаза.
- За то время, что я здесь лежал, можно было все основательно обдумать. - Он положил на стол шпильки и растрепал ее шелковистые волосы. - Ты всегда говорила со мной прямо и откровенно, и я хочу так же разговаривать с тобой.
Сара кивнула.
- Я рада, что ты принял такое решение.
- Магдалина и Бонг помогли мне. Трагедия их любви - наглядный пример того, что жизнь коротка и нельзя упускать время. - Он провел ладонью по шелковистым прядям. - Когда-то я мечтал вот так гладить твои волосы. - Он погрузил обе ладони в густую золотистую копну ее волос и пропустил сквозь пальцы матово блестевшие пряди. - Я как дурак торчал за письменным столом и думал только о тебе, о том, что бы я делал с тобой.
Его слова пролили бальзам на ее сердце. Мархем Нэш любит ее! Он мечтает о ней! Он хочет ее!
Его руки легко пробежали по длинному ряду пуговиц на темно-синем платье.
- Недолго же ты продержалась в своем замечательном костюме. - Мархем начал одну за другой расстегивать пуговицы.
- Я хорошо сделала, что венчалась в нем, но не могла терпеть это пекло ни одной лишней минуты.
Нэш расстегнул последнюю пуговицу.
- Теперь-то я понимаю, что был ослом. Даже Бонг сказал мне об этом. Ведь мы полюбили друг друга с первого взгляда. - Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
- Наверное, нам нужно было время, чтобы понять это. Нам обоим. Да и я вела себя глупо, как ребенок, словно я в Айове.
- Это одно из лучших твоих качеств, из-за него я и полюбил тебя. - Он осторожно снял с нее платье, и оно мягко опустилось на черные лакированные туфельки.
- За мою глупость?
- Нет, я ценю твою невинность и наивность. Ты ведешь себя как ребенок, но действуешь как взрослый, разумный человек.
Он нащупал у нее на талии крючки нижней юбки, и Сара повернулась, чтобы помочь ему. В воздухе мелькнула белая кружевная оборка, и нижняя юбка упала рядом с платьем. Она облегченно вздохнула. Если в первый раз Сара отдавалась ему с каким-то отчаянием, с сознанием преступности того, что они делают, то сейчас она была абсолютно спокойна. Мархем - ее муж и рассказывает ей, как любит, желает ее. Теперь никто не может помешать им любить друг друга.
- Теперь ты, - сказала она и стала расстегивать его брюки.
Возясь с пуговицами, она почувствовала, как напрягся освобождающийся из шерстяной тюрьмы символ мужественности, и поразилась его размерам и пульсирующей энергии.
Потом быстро избавилась от сорочки, скинув ее через голову, как когда-то корсет. Мархем взял ее за руку и помог перешагнуть через разбросанную одежду. Он охватил взглядом всю ее фигуру и глубоко облегченно вздохнул.
Саре нравилось, когда он так вздыхал. Может быть, она и неправильно истолковала этот вздох, но в его взгляде было восхищение, он любовался ее лицом, волосами, телом. Это было лишь внешнее проявление любви, такое душевное понимание, как у ее родителей, могло прийти только через годы и годы совместной жизни. И Сара знала это.
Узы, связавшие их, не должны стать цепями для этого сильного, независимого человека. Они будут вместе до тех пор, пока любят друг друга, а уж она постарается сделать все, чтобы он никогда не разлюбил ее. Но это в будущем, а сейчас их ждет первая совместная ночь.
Сара подошла к нему.
Мархем неожиданно улыбнулся какой-то смущенной и просительной улыбкой, и от этой его улыбки ей стало легко и весело. Да, сейчас она хотела именно такой любви, всепоглощающей страсти, полного физического слияния.
Мархем жадно коснулся ее губ. Она приоткрыла рот, как он учил ее, и ощутила всю сладость долгожданного поцелуя. Сара обвила руками его шею и стала легонько перебирать густые черные завитки на затылке.
- Мне тоже нравятся твои волосы, Мархем, и всегда хотелось потрогать их.
- У нас куча, времени впереди. - Он тихонько отстранил ее от себя и отошел на шаг, не выпуская ее руки. - О Боже, посмотри на себя, ты как золотистый ангелочек. - В глубине его карих глаз запрыгали веселые искорки.
Все так же, не выпуская ее руки, он повел ее к импровизированному ложу из соломы, покрытой снятым с кровати покрывалом.
- Вот и наша брачная постель, дорогая. - Он встал перед ней на колени. - Только сначала я посмотрю на тебя, я ждал этого мгновения весь день.
Мархем наклонился и поцеловал светлые кудряшки у нее на лобке.
- Я чуть не убил этого врача, когда он прогнал тебя, моя золотистая женушка. - Еще один поцелуй.
Сара легко потянула его за руки, он встал, а она опустилась на колени и начала покрывать поцелуями его тело.
- И я так хотела тебя, мой муж, мой герой, так жаждала принадлежать тебе.
Сара знала, чувствовала, то, что они сейчас сказали друг другу, значит гораздо больше, чем официальная свадебная церемония. Сейчас они действительно давали друг другу клятву на всю жизнь... друг другу и никому больше.
Он опять опустился на колени, и Сара задрожала всем телом от предвкушаемого наслаждения. Она уже знала, что будет дальше, какие ощущения будет испытывать. Ее охватила страсть. Соски затвердели. Она ощутила сладостную боль внизу живота.
Их губы слились в поцелуе, и они упали на брачное ложе. В тусклом свете свечи его мощный торс казался ей огромным, даже страшным, но в глубине глаз плясали все те же веселые искорки, которые она так любила. Сара затаила дыхание, ожидая поцелуя...
Они лежали, прижавшись друг к другу горячими потными телами. Волосы Сары были совершенно мокрыми, словно она бежала через лес под проливным дождем.
- Мне так жарко! - невольно вырвалось у нее.
- И мне, дорогая, хотя, я думаю, мы говорим о разных вещах. - Он перевернулся. - Это чертово ложе на полу - итог моего романтического настроения, но и дом, вероятно, строили проклятые янки, думавшие, что здесь месяцами будет лежать снег. Давай вылезем из этой парилки.
- Но куда мы пойдем? Ко мне нельзя, там Лус и Рудольфо.
Он уткнулся носом в ее влажную шею и провел по ней языком.
- М-да. Сладкая и соленая. Твой пот пахнет так же вкусно, как ты сама. - Он поднялся и потянул ее за собой. - Ну что ж, пойдем туда, где ты все это начала.
- Я начала?
- Неужели это не ты сказала: «Иди ко мне...»? - Он засмеялся и стал собирать одежду. - Там нас будет обдувать ветерок. - Он подал ей платье и нижнюю юбку, она стала шарить по полу в поисках сорочки.
Когда они оделись, Мархем поднял с пола покрывало и подушки.
- Задуй свечу, дорогая. Я вовсе не собираюсь оповещать все население о своем медовом месяце. В этой стране трудно уединиться, но все же надо попробовать.
Они осторожно вышли на улицу, стараясь идти как можно бесшумнее по мягкому зеленому ковру, покрывавшему землю. Мархем приложил к губам палец, призывая ее к молчанию.
Сара, хихикнув, зажала рот рукой. В другой руке она несла незажженный фонарь.
Когда они вошли в лес, Мархем зажег свечу и вставил ее в фонарь. Джунгли осветились неяркими отблесками огня. Добравшись до своего камня, они расстелили покрывало и положили подушки, словно в спальне шикарного отеля.
- Мне здесь нравится, - прошептала Сара, - Красиво.
- И гораздо прохладнее. Пойдем, дорогая. После такого путешествия надо окунуться и смыть пот.
Они разделись, и он помог Саре спуститься. Вода нежно омывала их колени, бедра, животы.
- Ты умеешь плавать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33