Теперь уже слишком поздно, в Айове он будет ей не нужен.
Ребенок у нее на руках завозился и жалобно заплакал. Сара испугалась и впервые задумалась о реальности принятых на себя обязательств. Сможет ли она взять ребенка в Айову? А если сможет, то как довезет его до дома? А самое главное, чем она будет кормить это крошечное существо?
Укачивая ребенка, она попыталась успокоиться. Воздух в комнате наполнился дымом свечей и запахом ладана. Снизу пахло жареным мясом.
Молодая женщина, осторожно положив на колени своего грудного ребенка, взяла из рук Сары дочку Магдалины и приложила ее к своей груди. Женщина улыбнулась Саре, чтобы та не подумала, что она хочет украсть ребенка. Сара понимающе кивнула, приложила сложенные руки к груди и поблагодарила филиппинку на ее родном языке:
- Саламат по.
Сара смотрела на Мархема, отдающего последние почести покойнице, лежащей на циновке посередине комнаты. Горящие свечи, поставленные в головах и ногах ложа, освещали тело. Нэш снял шляпу и преклонил голову. «Наверное, он думает о том же, о чем думала я, - размышляла Сара. - Его тоже мучает чувство вины. Мы так хотели, чтобы Магдалина и Бонг были счастливы, но получилось по-другому».
Мархем обернулся и поискал ее глазами. Их взгляды встретились, и он, осторожно обходя молящихся женщин, подошел к Саре, сидящей в углу на старом деревянном стуле.
- Как же здесь душно, - тихо сказал он, обмахиваясь шляпой. - Мужчинам не положено находиться в одном помещении с покойником. Ты не хочешь выйти на воздух?
- Я боюсь надолго оставлять малышку. - Сара показала на сидящую к ним спиной молодую женщину, кормящую ребенка.
Мархем подошел к филиппинке и что-то сказал ей. Женщина заулыбалась и согласно закивала.
- Она положит ребенка в твою постель и попросит одну из девушек посидеть с ним, пока он будет спать. Не волнуйся, все будет хорошо. Пойдем. Нам надо поговорить.
Сара встала и почувствовала, как острая боль пронзила все ее тело. Она схватилась за стул, чтобы не упасть.
- Ты уже решила, как назвать ребенка? - спросил Мархем, помогая ей спускаться по лестнице.
- Бедная сиротка. Ни отца, ни матери, ни даже имени, - сказала Сара, когда они вышли на улицу. - Я хочу взять ее на воспитание. - Она подняла глаза, чтобы увидеть выражение его лица.
Мархем усмехнулся:
- Я так и предполагал, мисс учительница. Но ты понимаешь, сколько у тебя будет проблем с этим ребенком?
- Это мой долг, - сухо сказала Сара.
Она никому не отдаст этого ребенка, и не имеет значения, что это не ее дочь. Кто-то же должен позаботиться о ребенке Магдалины! Теперь она ответственна за эту маленькую девочку, так же, как была ответственна за Магдалину, которую не уберегла. Больше такого не случится. Единственное, чем она может загладить свою вину перед Магдалиной, - воспитать ее ребенка.
- Ну хорошо, почему бы тогда не удочерить девочку? - спросил Мархем, когда они миновали толпу подвыпивших мужчин, пришедших на похороны. - Это вполне реально.
Они отошли уже достаточно далеко от мужчин, и Мархем взял ее под руку, Они медленно шли по залитой солнцем улице.
- Это можно устроить, если хочешь.
- Да, я хочу.
- Мне кажется, что гораздо проще растить ребенка здесь, на Филиппинах, чем в Америке, - Он надвинул шляпу на лоб и посмотрел на Сару.
Солнечные лучи зажгли золотом ее волосы, синяки и царапины, так сильно выделявшиеся утром, стали почти незаметны.
- Ты так думаешь?
Он кивнул.
- В филиппинских семьях считается обычным делом взять на воспитание чужого ребенка. - Он крепко сжал ее руку. - Как и у нас, индейцев. Те семьи, в которых нет детей, могут воспитывать ребенка тети, сестры или друзей. - Он засмеялся. - Иногда ребенка отдают в семью, которая и не просила об этом, просто у них есть деньги, или большой дом, или работа, или еще что-то.
«Я не хочу напугать ее, - убеждал он себя, - но она должна отчетливо понимать, какая ответственность ляжет на нее как на мать ребенка. Я прекрасно понимаю ее чувства. Я многим обязан Бонгу... он не раз спасал мою жизнь. Но Бонг не станет воспитывать ребенка Роберта Зумвальта. Нет».
- Ты хорошо подумала, Сара? У тебя появится много дополнительных забот.
На него смотрели ясные голубые глаза, и этот взгляд, казалось, проникал в самые сокровенные уголки его души. Она кивнула. О Боже! Эта девочка лишала его способности трезво мыслить и творила, что хотела. Она такая милая, такая... Он видел, как часто поднималась и опускалась ее невинная грудь под тонкой льняной тканью.
«Кажется, у меня начинается тропическая лихорадка», - подумал Мархем.
- Я не хочу, чтобы кто-нибудь другой воспитывал девочку. Кроме того, ее отец - Роберт, и вполне логично, что я должна взять на себя заботу о ней. - Ее блестящие волосы приобрели оттенок сандалового дерева. - Но самое главное, - щеки Сары порозовели, - она мне нравится, такая хорошенькая. Похожа на Магдалину.
«Она сделает так, как решила, - безнадежно подумал Мархем. - Но это значит, что мне придется заботиться о двух девочках вместо одной? - Он с нежностью погладил девушку по голове. - Интересно, что подумает обо мне мое начальство, если я удочерю филиппинского ребенка? Пожалуй, следует сначала прояснить этот вопрос, прежде чем болтать с ней любви и свадьбе».
Он наклонился и осторожно поцеловал ее, словно извиняясь за свои мысли.
Она подняла руку и дотронулась до своих губ. В глазах ее появились удивление и тревога.
- Я хотела поговорить с вами, Мархем. - Она опустила руку. - У меня было достаточно времени, чтобы обдумать...
Но Нэш не слышал ее. Он наслаждался вкусом ее поцелуя, сладким ароматом ее губ. Ему хотелось стонать от наслаждения. Он с трудом сдерживал себя, но Сара почувствовала всю силу его желания. Она тала на цыпочки и обвила руками его шею. Он страстно прижал ее к себе, и Сара услышала бешеное биение его сердца.
Что же это такое? Он любит ее. Но хочет ли он жениться на ней? И стать отцом чужого ребенка? Мархем понял, что ему не уйти от ответа на эти вопросы.
Крики, топот копыт и звон металла прервали его размышления. Мархем резко обернулся. К центру селения в клубах пыли двигалась группа всадников. Солдаты на лошадях гнали перед собой ландроунов со связанными за спиной руками и кляпами во рту. Староста Скварез ехал на лошади в окружении солдат, как будто именно он возглавлял отряд по поимке разбойников.
Из окон хижин высовывались люди, некоторые вышли на улицу, чтобы узнать, что произошло.
Мархем поднял руку, приветствуя своих подчиненных. Сержант - командир группы - отдал ему честь.
- Здесь все, Сардж?
- Так точно, майор. Кроме семерых, что остались в лагере.
Мархем медленно приблизился к старосте:
- Слезайте с лошади, Скварез.
Трясясь от страха, староста сполз с неоседланной лошади в уличную пыль. Руки его судорожно сжимали поводья, словно он боялся упасть. Мархем не спускал с него гневного взгляда.
- Сара, ты хочешь, чтобы это чучело посадили в тюрьму вместе с остальными подонками? На следующей неделе их препроводят в Манилу, где они предстанут перед судом.
Сара молча смотрела на перепуганного маленького человечка. Неужели она боялась этого хорька?
- Сара?
Она покачала головой:
- Нет, я не стремлюсь упрятать его в тюрьму, но хочу, чтобы он находился как можно дальше от меня и моей малышки. Кроме того, я думаю, что для Сонни будет гораздо лучше, если он освободится от его влияния.
- Но Сонни - мой сын. Мой собственный, - проворчал Скварез. - Это мой ребенок.
Сара дернула Мархема за рукав и прошептала.
- А здесь нельзя обойтись без суда и официальных органов?
- Конечно, можно. В этой стране слово офицера американской армии - закон.
- В таком случае я не хочу больше никогда видеть этого человека, я и мои дети.
- Поворачивай назад, Скварез. И впредь не появляйся в Сан-Мигеле.
- Но, сеньор, я же староста.
- Уже нет. Теперь ты можешь заниматься чем угодно.
Мархем повернулся к нему спиной и посмотрел на Сару. Сара же уловила быстрое движение руки филиппинца и вскрикнула:
- Мархем! У него нож!
Мархем молниеносно обернулся и ударом в челюсть сбил бывшего старосту с ног. Тот рухнул как мешок в дорожную пыль, лицо его приняло покорное и даже раболепное выражение.
- В этом селении, Скварез, для тебя места нет. Твое имущество конфисковано в пользу китайца, чтобы он смог открыть новую лавочку. - Мархем обернулся к Саре: - Личные вещи переходят к твоему сыну и внучке. Мы подыщем хорошую семью для Сони. А ты... ты радуйся, что остался жив. - Нэш схватил его за шиворот и рывком поставил на ноги. - Обыщите его, сержант Бастос, отберите оружие, если найдете, и пусть катится. - Мархем брезгливо посмотрел на Сквареза: - Еще раз сунешься в селение, угодишь в тюрьму. Понятно?
Жители Сан-Мигеля, плотным кольцом окружавшие участников этой сцены, одобрительно загудели. Бывший староста, униженный и посрамленный, медленно поплелся в сторону джунглей и исчез в зарослях. Мархем, бросив быстрый взгляд на сержанта, незаметно провел ладонью по своей шее. Сержант, не торопясь, направился в ту сторону, куда ушел староста.
- Оказывается, он не так уж и популярен, правда? - Мархем взял Сару за руку и заглянул ей в лицо.
- Что он собирается делать?
- Я не хочу ему зла... да и ты тоже. Сержант Бастос позаботится обо всем. Они поговорят как филиппинец с филиппинцем, - Мархем улыбнулся Саре, - а то старик еще повесится на каком-нибудь дереве... Хотя вряд ли. У него наверняка припрятаны кое-какие деньги, да и приятели в Маниле имеются. С ним все будет в порядке. Он умеет ползать на брюхе, а такие люди всегда сумеют пристроиться.
Сара вздохнула. Как много грубости и жестокости в людях. Даже здесь. Но лучше уж пусть будут неприятности у Сквареза, чем у близких людей. Она должна быть спокойна за своего ребенка.
- У тебя слишком мягкое сердце, мисс учительница. - Глаза Нэша сияли теплым янтарным светом. - Учись быть жестче, а то всякий мерзавец сможет тебя обидеть.
Заметив приближающегося сержанта, Мархем сделал знак ему подойти. Сара отошла от них и тут увидела Рудольфо.
- Здравствуй, Рудольфо, я очень рада, что вы с Лус решили приехать сюда. Откровенно говоря, я хотела снова увидеть вас.
- И мы рады повидаться с вами, мэм. Мы с Лус поженились, - его щеки зарделись, - и скоро родится ребенок.
Сара поздравила Рудольфо и поискала глазами Бонга.
- Я думала, Бонг тоже вернулся, но что-то не вижу его.
- Он сражается. Мы оставили на его долю пито человек.
Пито? Кажется, это слово означает семь.
- Ты хочешь сказать, что он один сражается против семерых.
- Да, мэм. По очереди. Это то, что кабальеро из Испании называют дуэлью. На ножах.
- Дуэлью? Он дерется на мачете с каждым из семерых разбойников?
- Да, мэм.
- Мархем! - Ее крик потонул в шуме людских голосов и лошадином ржании. - Мархем!
Он, наконец, услышал и обернулся.
- Бонг в опасности. Рудольфо сказал, что он вызвал на дуэль семерых разбойников.
Мархем горько усмехнулся:
- Сардж сказал мне. Но в опасности не Бонг, а те подонки, что изнасиловали Магдалину. Теперь, я думаю, они очень сожалеют, что вообще пришли в наше селение. - Нэш отпустил сержанта, приказав посадить пленных разбойников за частокол, где находилась гарнизонная гауптвахта.
- Сара, дорогая моя, - вновь повернулся он к девушке, - Бонг Манаве превратит этих сопливых ублюдков в кровавые ленточки.
- Но, Мархем, один против семерых? Я так беспокоюсь за него.
- Не волнуйся, сержант оставил там двух солдат, они подстрахуют Бонга в случае чего. Кроме того, он получил мое разрешение.
- И ты так спокойно об этом говоришь!
- Видишь ли, - Мархем пожал плечами, - я не вправе останавливать его. Кто знает, как все кончится, хотя, скорее всего, Бонг поубивает этих сволочей.
- Но я беспокоюсь за Бонга. - Сара увернулась от его руки.
Она не поверила его спокойному тону, вспомнив ту ночь, когда они с Бонгом преследовали бандитов возле их стоянки.
- Филиппинцы с детства привыкают обращаться с мачете, драка на которых будоражит их кровь. Они называют это неистовством, яростью. - Мархем мягко, но уверенно обнял ее за плечи, стараясь успокоить.
- Я видел, как страстно жаждет Бонг их крови, и разрешил ему самому разобраться с насильниками его жены. И если уж тебе так надо о ком-то беспокоиться, побеспокойся лучше об этих сволочах. Я абсолютно уверен, что старина Бонг сейчас изливает на них свою ярость.
Сара внутренне содрогнулась. Прежняя жизнь в Айове вдруг показалась ей не скучной и обыденной, а милой, спокойной и такой привычной и понятной.
Глава 25
Должна ли она сказать Мархему, что любит его? Или лучше пока помолчать? Она знала, что мать и мисс Арнольд предпочли бы молчание. Она как бы слышала их голоса:
«Мужчина должен говорить такие вещи, дорогая Сара».
Он взял ее под руку, и со стороны они выглядели людьми, которые просто прогуливаются в тени больших деревьев и обсуждают какие-то свои дела. Когда-то Мархем говорил ей, что на Филиппинах нет секретов.
Где бы они ни появлялись, взрослые жители селения заговаривали с ними, а дети не давали им проходу. Их прогулка обрела вполне определенную цель.
Мархем расспрашивал о том, что происходило с ней, когда Скварез увел ее из селения, а ей было интересно узнать о Маниле, о священниках, о Лус и Рудольфо. Надо было решить, что делать с ребенком Магдалины и Сонни Скварезом, который пока оставался на попечении старой няньки. Они говорили обо всем на свете, кроме того, что было для них действительно важно.
Мархем, скрывая смущение, рассказал ей версию Рудольфо о том, как его насильно женили на Лус, потому что священник случайно увидел, как они занимаются любовью на циновке. Сара заметила его смущение и, рассмеявшись, сказала, что Лус уже все ей объяснила.
- Правда, Рудольфо все равно хотел на ней жениться, - с явным облегчением заметил Мархем. - Лус уже была беременна. Ему просто не понравилось, что какой-то испанец указывает ему, что делать и когда.
- Ты не ходил на кладбище?
Улыбка разом слетела с его лица.
- Ты все еще думаешь о Роберте Зумвальте? Но почему же, черт возьми, я должен навещать могилу этой сволочи?
Она вырвала руку и поджала губы, стараясь не смотреть на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33