Дети радостно засмеялись, услышав знакомое слово. Сара опять запела и ученики внимательно слушали свою учительницу, чтобы не пропустить только что выученное слово. Когда Сара дошла до нужного места и сделала паузу, дети громко закричали уже знакомое слово «красный».
Бонг и Магдалина пошли по залитым солнцем улицам, смеясь и весело болтая. Они не дотрагивались друг до друга, ведь кругом были люди.
В этот день ученики Сары научились писать два слова: «красный» и «крыло». После занятий они поспешили домой, чтобы научить этим словам своих бабушек и маленьких братьев и сестричек. «Краснокрылка» писали они в воздухе, на песке, выкладывали слово рисовыми зернами.
Сара возвращалась домой усталая, но счастливая. К концу недели все дети уже смогут прочесть и написать первую строфу песни о Прекрасной Краснокрылке.
Глава 19
Через пять дней после отъезда Мархема проблема утренних опозданий была решена. Все в селении знали «Прекрасную Краснокрылку». Сонни Скварез, девятилетний брат Магдалины, как-то вечером привел своих друзей к дому учительницы, и дети исполнили песню у нее под окном, как серенаду.
Теперь она часто приходила домой в сопровождении детского «почетного эскорта», и каждый из ребятишек старался как можно ближе подойти к американской маэстра.
Называли ее по-разному: кто «американская леди-учительница», кто «белокурая леди-учительница», а некоторые выдумывали ей имя, составляя его из выученных английских слов. Самые маленькие или не очень сообразительные обходились обычным «здравствуйте», или «доброе утро», или «добрый вечер». Матери и родственники детей высовывались из окон, когда Сара шла по улице, а отцы прекращали работу и гордо улыбались, видя, что их отпрыски пользуются особым расположением маэстра. Маленькая Жани, которую сейчас держала за руку белокурая учительница, или Жан, Гилберто, Мария, Луиза, безусловно, достигли совершенства в изучении английского языка, если так смело идут рядом с ней.
Как же радовалась Сара, когда морщинистая старуха - чья-нибудь бабушка или кто-нибудь из родителей приветствовали ее громким: «Добрый вечер, учительница», - когда она шла из школы домой, сопровождаемая своими учениками.
Иногда Сара так уставала, что добравшись до своей комнаты, не могла удержаться от вздоха облегчения. Она и не предполагала, что работа будет так ее изматывать и что она будет мечтать об одиночестве как об отдыхе. Оказывается, учительнице в селении не так-то просто остаться одной. Сара в тайне радовалась, когда Магдалина уходила к Бонгу, и она могла хоть немного побыть дома одна. Но даже тогда она видела и слышала детей, играющих возле ее дома. Она считала, что у нее не такая уж трудная работа, особенно если дети будут помогать содержать в порядке класс, носить воду и выполнять другие посильные обязанности. Многие даже завидовали учителям, которые не работали летом и по выходным дням.
Сара улыбнулась, вспомнив, как отец перечислял достоинства ее профессии. Попробовал бы сам хоть неделю провести в классе. Она могла поспорить, что он убежал бы на ферму гораздо раньше срока.
Сара расстегнула три верхние пуговицы серой блузки, разгладила кружева на воротничке и с облегчением стала обмахиваться той самой филиппинской шляпой, которую ей подарил Бонг. Ветерок овевал ее грудь, освежая, как прохладное питье. Так она сидела некоторое время и лениво обмахивалась шляпой, потом вытащила черепаховые шпильки из мокрого от пота пучка на затылке, и белокурые волосы рассыпались по плечам тяжелыми волнами.
Самое удивительное, с чем она столкнулась на Филиппинах, - это ежедневные утренние и вечерние купания. Все - и богатые, и бедные - купались очень часто. Их семья была очень требовательна к чистоте, но мылись только по субботам. Здесь же всей жители купались или в реке, или качали воду насосом, или просто обливались из ведра с головы до ног.
Теперь она тоже с нетерпением ждала вечернего купания. Она не могла мыться внизу, как остальные, но приносила свое ведро наверх, не позволяя делать этого Магдалине. Сару радовала уже сама мысль о предстоящем купании. Она замечала, что с каждым днем становится все жарче.
Они с Магдалиной сидели и тихо переговаривались, улыбаясь друг другу, им было хорошо вместе. Магдалина рассеянно теребила золотую цепочку с крестиком, подарок Бонга. Обычно он был спрятан под одеждой.
Крик снаружи заставил Магдалину броситься к окну. Шляпа, которой обмахивалась Сара, застыла в воздухе.
- Что случилось? - Она услышала стук лошадиных копыт и вскочила в радостном волнении.
Наверное, это вернулся Мархем! Она отбросила шляпу и рванулась к окну в то самое время, когда Магдалина начала закрывать деревянные ставни.
- Что случилось? Почему ты закрываешь ставни?
- Ландроуны, - прошептала Магдалина.
Ее шепот громом прогремел в ушах Сары.
- Разбойники. Мы должны спрятаться, мэм.
- Разбойники? Боже, а моя школа? Я должна защитить школу. - Сара начала спускаться по лестнице.
- Нет, мэм, - запротестовала Магдалина, - не ходите. Останьтесь.
Внизу Сара наткнулась на сеньора Сквареза. Он схватил ее за руку. Со всех сторон раздавались громкие крики, лошадиный топот, вздымавшаяся пыль смешивалась с дымом от горящих хижин. Сара увидела охваченную огнем китайскую лавку, находившуюся на другом конце улицы. Она быстро оглянулась, ища глазами штаб. Семеро солдат-филиппинцев рассыпались по плацу недалеко от школы. У большинства из них в руках были лишь ножи; один солдат, вероятно, спал и не успел одеться, на нем было только нижнее белье, а оружия у него вообще не было. Сара пыталась разглядеть среди них Бонга, но не увидела.
- Идемте, я буду защищать вас, белокурая учительница. - Чесночное дыхание Сквареза обдало Сару, словно волной.
- Оставьте меня, сэр. Я должна идти в школу, - прокричала она ему в лицо. - Позаботьтесь о Магдалине. - Сара выдернула руку, выскочила из дома и скользнула к зарослям карликовой пальмы, борясь с приступами тошнотворного страха.
Девушка решила, прячась в зарослях, незаметно проникнуть в школу. Это было необходимо. Сара почувствовала новый прилив тошноты и привкус желчи во рту. Но она не могла допустить, чтобы эти головорезы разорили ее драгоценную школу, и именно тогда, когда появились первые успехи. Кто-то же должен остановить их. Она будет достойной дочерью своего отца и спасет здание, которое сама помогала строить, Она скажет этим бандитам, что она - гражданка Америки и школа - собственность Соединенных Штатов! Они не посмеют стрелять в американку... А если посмеют?
- Им откуда-то стало известно, что мы остались без защиты, - пробормотала Сара.
Она подняла подол платья, перекинула его через плечо и завязала узлом на груди. Потом, пригнувшись, как можно ниже, стала осторожно пробираться сквозь кусты на другую сторону улицы. Острые листья и корочки царапали ей кожу, кровь стучала в висках, сердце билось так громко, что, казалось, его стук эхом отдается на улицах селения.
- Кто же сказал им? - терялась в догадках Сара. - Может быть, они видели, как уезжал Мархем с отрядом? Но в любом случае они точно знали, что солдаты ушли и взяли с собой большую часть оружия.
Глава 20
Сара остановилась между двумя крайними хижинами и взглянула в просвет между ними. Отсюда школьное здание было очень хорошо видно. Кроме того, ей была видна часть плаца. Куда подевались все солдаты? Нигде никакого движения. Чтобы восстановить дыхание, она прислонилась к одной из свай, на которой стояла хижина.
Теперь, когда сезон дождей кончился, земля перед домом была сухой и пыльной, не осталось даже маленькой лужицы, и пронзительно визжащая свинья, окруженная поросятами, громко выражала свое неудовольствие этим обстоятельством. Она изо всех сил натягивала сплетенную из лианы веревку, которой была привязана. Ее резкие движения мешали поросятам поймать соски матери, и они тоже недовольно повизгивали. Свинья так явно выражала свое беспокойство, как будто чувствовала, что бандиты пришли за ней и ее поросятами.
Сара осторожно скользнула в тень дома и взглянула вверх, надеясь увидеть кого-нибудь из его обитателей. Обычно открытая дверь была крепко закрыта, а веревочная лестница втянута. Ставни на окнах тоже были закрыты. Сара посмотрела вдоль улицы. Во всех домах не осталось ни одного открытого окна, двери были заперты изнутри. Даже в двухэтажном доме Сквареза кто-то быстро закрывал ставни на втором этаже, наверное, Сонни.
Сара заметила, что к ее дому направляется одетый в синюю военную форму филиппинец. Наверное, это Бонг, но полной уверенности не было. Филиппинец так быстро исчез из поля ее зрения, что она не успела разглядеть его лица. Никто не остановил и не окликнул одинокого солдата.
Ей казалось, что крики и стрельба слышатся с того конца улицы, где находился ее дом. Пылала китайская лавка. Воздух был насыщен запахом горелого масла и еще чего-то, чем торговал китаец. Раздался мощный взрыв.
«Наверное, взорвались бочки с керосином», - подумала Сара.
Это означало, что главной торговой точке селения пришел конец. Но большой дом Сквареза бандиты не тронули.
Сара развязала и опустила подол платья, дыхание ее постепенно восстановилось. В хижине, возле которой она стояла, было тихо, если не считать душераздирающего визга свиньи. Лошадиное ржание, выстрелы, крики ландроунов, взрывы, похожие на громкие хлопки, треск горящего дерева доносились с противоположного конца улицы.
Сара последний раз глубоко вздохнула и рванулась вперед, к открытой площадке перед школой. Вдруг сильные руки схватили ее сзади за плечи, веревочная петля скользнула по голове и затянулась на шее, Смрадный чесночный запах, ударивший ей в нос, заставил Сару содрогнуться от отвращения. Сомнений не было - Скварез!
- Уберите от меня руки, сеньор. - Сара забилась, пытаясь вырваться, но грубая конопляная веревка впилась в ее голую шею, срывая кожу.
Саре показалось, что огненный обруч сжал ей горло.
- Пойдемте. Мы спрячемся в кустарнике, маэстра. Я спасу вас.
- Я закричу.
- Пожалуйста. Только вам никто не поможет.
Сара знала, что он прав. Все были заняты собственным спасением и не думали об американской учительнице. Надо придумать что-нибудь более убедительное, напугать этого типа.
- Что вы хотите от меня, сеньор Скварез? Если вы немедленно не отпустите меня, я доложу о вашем безобразном поведении командиру гарнизона, когда он вернется.
Скварез сделал шаг в сторону, и Сара наконец увидела его лицо. Это лицо, искаженное хищной улыбой, напомнило ей трусливую мордочку хорька, на которого отец ставил капканы в амбаре. Отец, Айова, амбар... Как бы она хотела сейчас оказаться рядом с отцом в их домашнем амбаре!
- Сеньор Скварез, вас ждут очень большие неприятности.
Староста подошел к ней вплотную, коснулся ее бедер, погладил ягодицы.
- Не думаю, учительница. Может быть, вам даже понравится со мной, белокурая леди. И вы захотите еще, после того как мы сейчас попробуем. - Он ощерился, блеснув двумя золотыми зубами. - Посмотрим, что вы скажете, когда мы попробуем.
- Ни за что, вы отвратительны!
- Вам нравится спать с моей Магдалиной? Вам что, только с женщинами нравится спать? Может быть, попробуете со мной? Я думаю, со мной вам больше понравится. Меня любил ваш муж... как и моя дорогая девочка. И вам я тоже понравлюсь. - Он вновь дохнул на нее чесночной вонью. - Но узнать можно, только попробовав. - Его губы изогнула мерзкая ухмылка, придав всему облику старосты что-то демоническое.
Сару сковал ужас. Он говорит, что она... что они с Магдалиной... он говорит, что Роберт... Мысли вихрем проносились у нее в голове, и она не могла сосредоточиться ни на одной из них.
- И это говорит отец о своей дочери? - Она развернулась и изо всех сил ударила его по лицу свободной рукой, стараясь как можно глубже вонзить ногти ему в щеку.
Он отпустил ее и отскочил. На смуглой коже ясно проступили три красные кровоточащие полоски. Она дернулась назад, но веревка, накинутая на шею, не пускала. Сара рвала веревку обеими руками, пытаясь вырваться.
Он, улыбаясь, смотрел на нее, потом, все с той же жуткой улыбкой, погрозил ей кулаком. Сара увидела, как он поднимает свою смуглую руку, и попыталась защититься, но Скварез быстро скрутил ей руки за спиной концом веревки, накинутой на ее шею.
Скварез так затянул веревку, что она едва могла дышать, и приблизил к ней лицо.
- Хватит американских фокусов. Если хоть еще раз попробуешь, тебе же будет хуже. Понятно? Я - староста, я здесь начальник. Ты ударила меня, но если ты еще раз попытаешься это сделать, веревка натянется и задушит тебя. Поняла?
Сара кивнула и попыталась успокоиться. Она начала понимать свое положение даже слишком хорошо.
- Пойдем. - Он захихикал. - Как ты думаешь, что сказал бы сейчас Роберт о своей белокурой жене, а, сеньора Зумвальт? Может быть, ему понравилась бы наша игра? - Он опять захихикал. - Мы поиграли с ним и Магдалиной в разные игры.
Он намотал веревку на руку и потащил ее за собой к зарослям кустарника. Сара знала, что если она будет упираться, он удушит ее в считанные секунды. Грубая веревка, впившаяся в шею, причиняла девушке острую боль. Она, спотыкаясь, шла за старостой, больше ей ничего не оставалось.
Скварез шел футах в четырех впереди нее, но не оборачивался и не пытался отвести в сторону ветви деревьев и кустов. Со связанными за спиной руками она была совершенно беззащитна. Все, что она могла сделать, - это поднырнуть вод ветви или идти прямо за Скварезом, отклоняясь от них. Сара попыталась обернуться в надежде увидеть кого-нибудь из жителей селения, но староста шел так быстро, а она боялась слишком натянуть веревку. Скварез без колебаний задушит ее, если почувствует сопротивление. Один раз Саре показалось, что закричала Магдалина, но кто знает, действительно ли это была она.
Вскоре ее руки, ноги, лицо, грудь были в кровь исцарапаны и исхлестаны ветками и лианами. Лучшие фильдекосовые чулки были изодраны каким-то жестким, похожим на крапиву растением. Один чулок сполз до щиколотки и волочился сзади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33