Теперь ближе. Шаги. Человек? Нет, лошадь. Две лошади. Ступают медленно и осторожно. Всадники явно кого-то ищут. Она подняла палку. Шаги все ближе. Сара решила умереть, но не даться живой в руки Сквареза и его приятелей.
Сквозь слепящие лучи солнца Сара пыталась разглядеть подъезжавших всадников. Вторая лошадь шла чуть позади первой, и они направлялись прямо к тому месту, где пряталась Сара. Конечно, она, как последняя дура, оставила после себя такую дорогу, по которой ее мог бы найти даже пьяный!
Она еще крепче сжала свою дубинку и закрыла глаза.
«Лучше уж я буду гореть в аду, чем пойду куда-нибудь с этим человеком», - решила Сара.
- Не думаю, что вам удастся ударить меня с закрытыми глазами.
Сара мгновенно открыла глаза, охваченная бурной Радостью.
- Мархем! Как вы нашли меня? Как вы узнали, куда идти? Когда вы вернулись из Манилы? Что с Магдалиной? - тарахтела Сара, вылезая из своего укрытия.
Она отбросила палку и попыталась пригладить волосы.
- Где Бонг? Моя школа цела?
Мархем уже слез с Джонса и, шагнув к девушке, заключил ее в объятия. Она обвила его руками, прижалась к его груди, закрыла глаза и улыбнулась. Единственное безопасное место - его объятия, объятия друга, а может быть, и не только друга...
Они стояли, обнявшись, в полном молчании. Мархем заговорил первым.
- С тобой все в порядке, Сара? - Он слегка наклонился и заглянул ей в глаза. - Ты сильно пострадала?
- Я исцарапанная, грязная, веревка натерла шею, а так ничего серьезного.
От него так прекрасно пахло. Ей хотелось еще раз прижаться к его груди, но Мархем, видимо, имел другие намерения. Он наклонился над ней и приблизил полуоткрытые губы к ее губам. Он хотел поцеловать ее. Во всяком случае, она на это надеялась. Мягко, но страстно он коснулся ее губ.
«Он целует меня», - с восторгом подумала Сара.
Его поцелуй зажег огонь во всем ее теле.
Мархем поднял голову и улыбнулся.
- Неплохо, мисс учительница. Давайте попробуем еще разок, но раскройте немного ваш нежный ротик.
«Как же это делается?» - подумала Сара.
Она приподнялась на цыпочки, обвила руками его шею, и снова их губы соединились. Сара чувствовала его дыхание, его язык ласкал ее рот Ей казалось, что она возносится на небеса и летит среди звезд. Сара всем телом прижалась к единственному человеку на свете, который подарил ей эту радость. Она буквально перетекла в него, чувствуя себя абсолютно бескостной. Когда он прервал поцелуй, ей хотелось заплакать от разочарования и одиночества.
«Еще!», - хотела сказать она, но не решилась.
- Лучше бы нам уехать отсюда, - заметил Мархем, глядя куда-то поверх ее головы. - Солдаты займутся ландроунами, а вас надо отвезти домой.
Он не спускал с нее заботливого, ласкового взгляда. Сара чувствовала, как у нее дрожит нижняя губа и сбивается дыхание. Она не хотела, чтобы он смотрел на нее. По крайней мере, сейчас.
- Я знаю, что выгляжу ужасно. - Сара вновь попыталась пригладить всклокоченные и спутанные волосы.
- А мне кажется, прекрасно.
Мархем так внимательно вглядывался в ее лицо, как будто искал ответ на давно мучивший его вопрос. Его теплое дыхание коснулось ее щеки и рта. Он неторопливо, но крепко и жадно поцеловал ее.
О Боже. Он думал, что найдет ее мертвой или зверски избитой, но обнаружил это отважное существо с палкой в руках и крепко закрытыми глазами. От радости ему хотелось засмеяться или... еще раз поцеловать ее.
Ее обветренные и потрескавшиеся губы были мягкими и очаровательно неумелыми. Ему хотелось прикоснуться к бархатной коже, сжать в объятиях прекрасное тело. Ему хотелось ее...
Мархем подвел Джонса и вторую лошадь к поваленному дереву и поманил Сару.
- Мабути! - Сара ласково погладила по морде старую кобылу. - Вы привели мою старушку Мабути.
Лошадь закивала головой, будто здороваясь с Сарой.
- Я не знал, что с тобой и в каком виде я тебя найду... Я боялся... - Мархем потрепал Мабути по шее. - Я знаю, что ты рада ее видеть, но давай поедем домой на Джонсе. - Он помог Саре встать на бревно. - Подожди. Я сначала влезу сам, потом подсажу тебя.
Вскочив в седло, он наклонился к ней. Сара вздохнула и обвила руками его шею. Он легко поднял ее, посадил перед собой и пришпорил Джонса. Огромный конь резво взял с места, за ним на длинном поводе затрусила Мабути. Мархем протянул Саре фляжку, и она, с наслаждением сделав несколько глотков, опять прижалась к его широкой груди.
- Я думала, что ты еще в Маниле. - Она слышала, как бьется его сердце под грубым мундиром.
Сара поглубже вдохнула его чудесный и такой родной запах.
- Тебя так долго не было.
- Я тоже так думаю. Но очень трудно было собрать всех этих обезумевших от страха людей и заставить их ехать в джунгли.
Вдруг страшная мысль пронзила ее. Она высвободилась из его объятий.
- Все нормально? Они не сожгли селение? Мой дом цел?
Его губы коснулись ее волос.
- О Боже, Сара. Я так рад, что с тобой все хорошо. А что касается селения... кое-кого избили, даже сильно, но никого не убили. Спалили китайскую лавку, но сам китаец уцелел. - Сара почувствовала, как он напрягся. - Магдалина в твоем доме. Все нормально.
Но она догадалась, что он сказал ей не все. Слишком глухо звучал его голос.
- Ранили Бонга? Больна Магдалина? Она родила?
Мархем положил руку ей на колено. Откашлялся. Она знала эту манеру оттягивать разговор и настойчиво потребовала:
- Мархем, я не ребенок. Не надо защищать меня. - Она вся трепетала в его надежных руках.
Он прав, она действительно боялась услышать что-нибудь ужасное, как ребенок, который не желает верить, что на свете есть печаль и горе. Нет. Хватит прятаться от жизни, она должна принять все, что та ей уготовила. - Расскажи мне.
- Ну... впрочем, ты все увидишь сама, когда вернешься. - Он обнял ее свободной рукой. - Магдалина была в тяжелом состоянии, когда я уехал искать тебя. Они дурно обращались с ней... они... они изнасиловали ее, Сара. Несколько сволочей. - Он погладил ее по голове. - Бонг сейчас с ней. - Он опять откашлялся.
- Бедный Бонг, - прошептала Сара.
- Да. Он поклялся отомстить бандитам. - Мархем тоже перешел на шепот. - Бедный Бонг. Он чуть с ума не сошел, когда узнал, что сделали с его женой. Не хотел бы я быть на его месте.
Весь остальной путь они ехали молча, погруженные каждый в свои мысли. Главная улица селения была совершенно безлюдна. Школьное здание стояло на своем месте целое и невредимое, Сан-Мигель потонул в глубоком безмолвии.
Они подъехали к ее дому, и Мархем ссадил Сару с коня, но сам остался в седле. Сара удивленно посмотрела на него.
- Ты не войдешь?
- Я доложу, что нашел тебя и отведу лошадей в конюшню. А потом сразу вернусь. - Он погладил ее по голове. - Я очень соскучился по тебе, светловолосая девочка. И майор Файрстоун места себе не находил от беспокойства. Я должен сказать ему, что с тобой все в порядке. - Нэш тронул Джонса с места и, уже отъезжая, проговорил: - Надо нам поговорить, Сара Коллинз. О нас. Нам есть что сказать друг другу.
Девушка согласно кивнула. Это действительно так. Им надо поговорить. Она должна точно знать его намерения, хотя и полагала, что они ей известны Мархем - человек военный, офицер, продвижение по службе много значит для него, и жена ему не нужна. Все это не вызывало сомнений, но Сара хотела, чтобы он сам сказал ей об этом. Тогда она без колебаний отправится домой, на родительскую ферму.
Сара задумчиво посмотрела на закрытый дом Сквареза, обугленные руины китайской лавки и медленно стала подниматься по лестнице. У нее не укладывалось в голове, как мог такой испорченный и развращенный человек быть отцом Магдалины и Сонни - очаровательной девушки и милого, веселого мальчика. Сонни с радостью брался за любую работу, нужную школе, отличался сообразительностью и хорошим характером. Может быть, Магдалина сформировалась под влиянием матери? А Сонни? Майор Файрстоун рассказывал ей, что мать Магдалины умерла, родив Сонни. Наверное, Магдалина была для Сонни больше матерью, чем сестрой. Сара недоуменно покачала головой. Надо будет расспросить Магдалину.
Тишину дома взорвал пронзительный, душераздирающий крик Бонга, сменившийся надрывными рыданиями.
О Боже, помоги нам. Сара все поняла.
Свет померк у нее перед глазами, и Сара ухватилась за верхнюю ступеньку бамбуковой лестницы, чтобы не упасть. Магдалина умерла. Но что с ребенком?
Глава 24
Щурясь от яркого, бившего в глаза солнца, Сара пыталась разглядеть находящихся в комнате людей. Увидела спину Бонга, припавшего к ногам Магдалины, лежащей на своем матрасике. Пухленькая филиппинка, склонившаяся над Магдалиной, выпрямилась и повернулась именно в тот момент, когда Сара вошла в комнату. В руках у нее был сверток.
- Лус!
Только теперь она была немного полнее, чем помнила Сара. Но все же Сара узнала маленькую служанку из Манилы. Лус протянула сверток и улыбнулась.
- Девочка, мэм.
- Ах, Лус, я так рада тебя видеть.
Сара обняла молодую женщину и взяла у нее из рук ребенка. Пытаясь сдержать слезы, она развернула одеяло. Девочка была прелестна: кожа цвета слоновой кости, огромные, глубокие синие глаза, крошечное, совершенной формы тельце. Ребенок был не больше котенка, жившего у них дома в Айове. Сара посчитала пальчики на руках и ногах и прижала девочку к груди, подчиняясь внезапно нахлынувшему чувству жалости к этому беспомощному существу, требующему заботы и защиты.
- Бонг!
Капрал поднялся с колен, поклонился Саре, резко повернулся и исчез внизу без единого слова. Конечно, это не его ребенок, и отсутствие каких-либо чувств с его стороны вполне объяснимо. Сара успела заметить глубокие морщины, прорезавшие его смуглое лицо.
Сара вздохнула и подошла к матрасу, на котором лежала Магдалина. Чувство вины камнем легло ей на сердце. Если бы она оставалась с Магдалиной вместо того, чтобы бежать защищать школу, может быть, ей и удалось бы спасти девушку.
- Она умерла. У нее очень глубокие раны. Она так настрадалась. - Лус перекрестилась и добавила что-то еще, но Сара не поняла. - Бонг пошел мстить, - Лус опять перекрестилась, - Рудольфо тоже.
- Бонг и Рудольфо пошли мстить ландроунам?
Лус кивнула. Теперь Сара очень хорошо понимала их. Она сама испытывала те же чувства, которые сейчас прочла на лице Бонга. Безудержный гнев, какая-то первобытная ярость, требующие немедленного выхода, страстное желание найти и уничтожить убийц Магдалины, в том числе и ее отца.
Но разбойников очень много, более пятидесяти. Правда, со страху она могла преувеличить их число. Как бы то ни было, лучше сказать Мархему. Двое даже очень сильных мужчин не справятся с толпой вооруженных людей. Она покрепче прижала к себе ребенка, не отводя глаз от умершей подруги. Что плохого сделала в своей жизни Магдалина, почему над ней так надругались? Сара вся дрожала от гнева, непроизвольно все сильнее прижимая девочку к груди. Спохватившись, она разжала руки. Надо успокоиться, ведь отныне ей придется все время держать под контролем свои чувства, чтобы не повредить ребенку Она улыбнулась крошечной девочке и повернулась к филиппинке.
- Как ты попала сюда, Лус?
- Нас привез капитан. Я готовлю для солдат, а Рудольфо занимается лошадьми. - Лус широко улыбнулась. - Когда святой отец застал нас с Рудольфо на моей циновке, он заставил нас пожениться. - Она усмехнулась; - Я очень рада, что святой отец застукал нас. Он пришел в такой ужас, что заставил нас пожениться на следующий же день.
- Поздравляю. - Сара опустила взгляд на округлившийся живот Лус. - Ребенок? Ах, Лус, я так рада. - Ей хотелось смеяться от счастья и плакать от горя.
Она потеряла одного друга и обрела другого. Сара передала ребенка Лус и встала на колени у тела Магдалины.
- Она давно умерла?
- Только что. - Лус держала малышку на руках. - Вы хотите, чтобы я подержала ребенка?
- Ах, нет, - воскликнула Сара, и Лус передала ей крошку.
Сара крепко прижала девочку к себе.
- Я сама буду держать ее. - Она перевела взгляд с младенца на мертвое лицо Магдалины.
Девочка была похожа на мать, только кожа значительно светлее. Маленькая головка покрыта мелкими золотистыми волосиками.
- Какая хорошенькая!
- Маганда, - согласилась Лус.
- Я сама буду воспитывать ее, - нежно сказала Сара, укачивая ребенка, - я ее удочерю. - Она приподняла головку девочки, чтобы та смогла увидеть мертвую Магдалину. - Видишь, малышка? Это твоя мама, теперь я буду твоей мамой, девочка.
Слезы потекли по ее лицу. Магдалина была ей больше чем помощником, больше чем другом. И теперь ее больше нет. И Сара поклялась, мысленно обращаясь к подруге: «Магдалина, я не позволю ребенку забыть тебя. Я расскажу девочке, каким чудесным человеком ты была Я буду заботиться о ней, как о своей дочери».
- Я удочерю ее и буду заботиться о ней, - произнесла она вслух, вытирая слезы.
- Вы удочерите филиппинского ребенка, мэм? - Лус не могла скрыть удивления. - Вы? Светловолосая американка с темнокожим ребенком?
- Ну, она совсем не темная, Лус. У нее замечательный кремовый цвет кожи. Да и будь она хоть лиловая, я бы все равно не отказалась от нее. - И добавила про себя: «А Сквареза, этого развратника, я до ребенка не допущу».
И, продолжая сказанные мысленно слова, Сара прошептала:
- Обещаю тебе, Магдалина.
Но Саре пришлось оставить младенца на попечение Лус достаточно надолго, чтобы помыться, причесаться и переодеться. Она только успела застегнуть белые пуговки на темно-синем льняном платье, как пришли священник и женщины-филиппинки. Женщины обмыли и одели покойную, потом занялись приготовлением пищи и множеством других ритуальных обрядов, связанных с похоронами. Они искоса посматривали на Сару, но ни одна не сделала попытки забрать у нее ребенка. Они переговаривались с Лус и между собой на непонятном языке, но Сара слышала и английские слова, когда речь заходила о ней или когда женщины к ней обращались. «Учительница», «с добрым утром», «светлый малыш», «светловолосая учительница».
Сара очень старалась быть полезной, но у нее будто камень с души свалился, когда она услышала голос Мархема. Он что-то сказал собравшимся внизу мужчинам, потом поднялся в комнату. Вокруг нее все говорили на тагалогском языке, и Сара с грустью вспомнила о принятом когда-то решении выучить язык этих людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33