Он объяснил, что они согласи­лись выручить Ост-Индскую компанию, потому что судно, которое должно было забрать из центральных районов Индии шелка, индиго и чай, задержалось из-за непогоды в Бискайском заливе.
– Ну-у, эта компания богата, уж она-то как-нибудь вышла бы из пикового положения, – возразила Рэйвен, не поверившая объяснению суперкарго.
В ее голове вновь явились подозрения относительно настоящей причины плавания корабля. Сердце ее тревож­но забилось. Вполне могло быть так, что этот проходи­мец-капитан подрядился перевезти для компании опиум. Перевезет наркотик куда следует, а плату получит сереб­ряными слитками!
Сэр Хадриан подробно рассказывал о торговле на­ркотиками, приносившей колоссальные, просто баснос­ловные прибыли! Разве могла Ост-Индская компания остаться в стороне? Нет, она активно участвовала в этом, и Рэйвен снова испытала страх, взглянув на непроница­емый профиль капитана. Как трудно все же понять, свя­зан ли он с торговлей наркотиками, когда вот так сидит в своем шикарном пиджаке, джентльмен до мозга кос­тей. Ведь его грубость и даже резкость еще ничего не доказывают.
«В чем же ты сомневаешься, Рэйвен? Ведь ты сама, своими собственными глазами видела разгрузку контра­бандного рома!» Невольно ее глаза остановились на силь­ной загорелой руке, лежавшей на льняной скатерти. Она вспомнила, что почувствовала, когда эта рука чашей об­хватила ее грудь той ночью в Корнуолле. Вспомнила, как он прижался к ней, как она ощутила его восставшую плоть, требовавшую удовлетворения… и снова ощутила себя пленницей своего как бы отделившегося от нее чу­жого тела, едва не подарившего этому незнакомцу то, чего он жаждал…
– …к несчастью, совсем не было кораблей в этом регионе, – продолжал объяснять Джейсон Квинтрелл.
Рэйвен заставила себя прислушаться.
– Торговля здесь оживленная, а конкуренция жес­токая. Между компаниями и частниками. Любая задерж­ка принесет огромные потери инвесторам.
– Понятно, – протянула Рэйвен, изобразив заин­тересованность, а сама снова взвешивала вероятность того, что она вполне могла угодить на корабль с наркотиками. «Глупости, ты просто много выпила, вот воображение и разыгралось, – успокоила она себя. – Помощник и капитан переглянулись, а ты и насочиняла бог знает что! А они ничего такого и не имели в виду…» Но как она ни убеждала себя, чувство неуверенности не исчезало. И когда ужин наконец закончился, Рэйвен почувствовала облегчение. Поднявшись на ноги, она слегка покачну­лась и быстро взглянула на капитана. Тот не отрывал от нее глаз, его губы раздвинулись в улыбке – он снова забавлялся.
– Может быть, вас проводить до каюты, мисс Бэрренкорт? – спросил он, понизив голос до полушепота.
Золотые глаза полыхнули огнем.
– Благодарю вас, капитан, не стоит. Если мне пона­добится эскорт, то я сама сумею сделать выбор.
Она торжествовала – его полные губы сжались в жесткую тонкую линию. Выпитое вино туманило голову и придавало храбрости – она ничуть не испугалась его реакции на свою резкость. Рэйвен отвернулась, поблагода­рила офицеров за приятный вечер и исчезла с зевающей Дэнни в узком темном коридоре. И не увидела, как капи­тан мрачнел прямо на глазах у команды.
Рэйвен совсем не хотела спать. Пожелав Дэнни спо­койной ночи, она поднялась по узкому трапу на верхнюю палубу. Прохладный ночной воздух приятно обдувал раз­горяченное лицо – как чудесно вдохнуть свежего возду­ха после душной капитанской каюты! Серп луны поднимался над темными неровными вершинами гор, уступами спус­кавшимися к берегам Инда. Серебристый свет луны отра­жался в мутных, лениво перекатывающихся водах реки. То здесь, то там на берегу сквозь купы деревьев прогля­дывали мигающие огоньки деревень, а то вдруг радужным многоцветьем вспыхивали купола редких храмов. Из тем­ноты доносился лай собак, в камышах заливались лягуш­ки. Южная ночь и ее звуки были чужими. Рэйвен привыкла к шуму ветра и морского прибоя.
Ритмично постукивали по рее фалы шкива, а туго натянутый парус потрескивал под порывами свежего вет­ра. Рэйвен быстро продрогла и прошла через пустую па­лубу на подветренную сторону. Когда она огибала угол матросского кубрика, высокая фигура вышла из тени и преградила ей путь. Не успев свернуть, Рэйвен врезалась в твердую грудь капитана Сен-Жермена. Она тут же от­скочила – раздался треск рвущейся ткани. Оборка на шелковой юбке попала под ботинок капитана и оторва­лась. Рэйвен охнула и гневно посмотрела на виновника. Свет лампы, висящей на простенке кубрика, отразился в гневных топазовых глазах.
– Мои извинения, мисс Бэрренкорт, – произнес капитан своим ненавистным насмешливым тоном. – Ка­жется, наши случайные встречи непременно приводят в негодность очередной предмет вашего туалета.
Рэйвен сдержалась, понимая, что он не так уж и ви­новат в случившемся. В тусклом свете лампы его лицо казалось еще более угловатым, а черты резче, чем обыч­но. Орлиный нос выдавался сильнее, а блеск его изумруд­ных глаз и вовсе придавал ему облик грозной птицы. Он снял свой мундир и стоял в расстегнутой рубахе с длин­ными рукавами, ветер развевал длинные волосы.
– Как? Никаких язвительных реплик? Наша гордая Рэйвен решила держать себя в узде? Она сочла за луч­шее разыгрывать благородную юную леди! Что ж, за ужином ей это, несомненно, удалось. Хотя… я чуть не забыл вашу реплику под занавес. Да-а, лишний раз убеж­даюсь, что платье еще не делает из женщины благород­ную даму.
– Да вы-то что в них понимаете? – с сарказмом отрезала Рэйвен, словно эхо повторив свои собственные слова, уже сказанные ему однажды ветреной ночью в Нортхэде. Уже тогда она дала ему понять, что он незна­ком с настоящими леди.
Фигура Шарля словно окаменела, зеленые глаза при­щурились, когда он уставился на поднятое вверх овальное девичье лицо, заметив эти розовые пятна раздражения на щеках и желтые разгневанные глаза тигрицы. Ветер спу­тал черные пряди волос, мягко спадавшие на виски. Губы Рэйвен приоткрылись, а грудь взволнованно поднималась и опускалась под блестящим шелком платья.
Шарль едва мог поверить своим глазам, и изумлен­ный возглас сорвался с его губ, а память услужливо под­сказала, где он уже видел это лицо. Он чуть не задохнулся от наплыва чувств.
Он вдруг словно вновь оказался на том треклятом каменистом берегу, где за спиной плескались воды Атлан­тики. А юная девушка, чьи острые глаза, к несчастью, заметили их, дрожала в его объятиях подобно испуганной птице. Как часто он потом удивлялся своей непредсказу­емо страстной реакции на ее красоту – да будь она даже прекраснейшей нимфой! Он до сих пор помнил мягкость ее губ под своими губами, ее грудь, словно стремившуюся в его ладони. Помнил и пылающий в его паху огонь, и забурлившую в жилах кровь…
– Боже праведный! Почему же вы так никому и не выдали нас, пока мы были в Бомбее?!
Рэйвен побледнела, глаза ее округлились, а через мгно­вение до нее дошло, что он наконец узнал ее! Она мгно­венно пришла в себя, выпрямила плечи и гордо мотнула головой.
– Думаю, вы согласитесь со мной, капитан, что для обвинения нужны доказательства! Кто бы мне поверил, если нет улик?
– И вы решились поехать с нами? Зная, кто мы такие? – Зеленые глаза откровенно насмехались.
– У меня очень срочное дело, не терпящее отлага­тельства.
– Ах, да-да! Надо же получить деньги и спасти ваш драгоценный Нортхэд! Должен признать, весьма впечат­ляющий особняк. Интересно, что бы сказали Дмитрий и остальные, если бы узнали, что именно там мы и сгрузили контрабандный ром? Если бы я знал, что в ту ночь при­ставал к дочери Джеймса Эдварда Бэрренкорта….
– Вы знали моего отца? – недоверчиво спросила Рэйвен, проигнорировав откровенный сарказм в его голо­се. Ее глаза непроизвольно наполнились мольбой, а голос слегка задрожал.
– Слышал о нем, – кратко ответил Шарль и от­вернулся.
Он просто не мог и дальше смотреть в эти умоляю­щие глаза.
– И вы знали Хэмиша Килганена, – припомнила Рэйвен. – Но вы ведь не из Корнуолла!
– Что правда, то правда, – подчеркнуто согласился Шарль, всем видом показывая, что благодарен провиде­нию за такую милость. – Перед вылазкой мы познако­мились с вашим твердолобым таможенником.
– Ага, и высадились с контрабандой на моей земле, чего я не потерплю, капитан, и прослежу, чтобы вас наказали!
К величайшему раздражению Рэйвен, Шарль запро­кинул голову и во все горло расхохотался.
– Теперь я понял, почему вы согласились поехать с нами! Хитрый трюк! Значит, решили отыскать улики прямо у нас под носом? – Внезапно он посерьезнел. – Это была контрабанда-помощь, из чувства милосердия, мисс Бэрренкорт. Мы привезли груз рома для таверн в вашем захолустье. Ваших трактирщиков несправедливо обложил налогом один алчный субъект, который держит монопо­лию на продажу спиртного. Либо покупай у него за беше­ные деньги, либо не торгуй спиртным. А мы только что возвратились из вполне законной поездки на Карибы и имели восемьдесят баррелей лишнего рома, про запас. Его всегда можно выгодно продать. Вот я и согласился на предложение нашего лоцмана, проводящего через пролив, Хьюберта Маджа, продать ром трактирщикам Корнуолла по справедливой расценке.
– И вы считаете это милосердием? – Рэйвен не верила в искренность капитана.
– Естественно, если, конечно, болеешь душой за бед­няг трактирщиков. У них ведь, как правило, куча дети­шек, которые в данном случае пухнут от голода. Кстати, вам наверняка будет интересно: бесчувственного тирана и самоуправа зовут Джосиа Блэкберн.
Рэйвен шумно втянула воздух в легкие, а Шарль удов­летворенно хмыкнул. Насмешка в зеленых глазах погасла. Шарль любовался девушкой, а глаза невольно задержа­лись на отделанном кружевом декольте платья.
– Сюрприз, да? – шелковым голосом произнес он. – Мы квиты, дорогая, ибо и мне ни за что не пришло бы в голову, что вы и есть та страстная красотка с пляжа. Кто бы подумал, что особа, так охотно отвечавшая на мои поцелуи, и есть гордячка мисс Бэрренкорт!
– Не обольщайтесь, капитан, не стоит обманывать себя, что я наслаждалась вашими объятиями той ночью!
Зеленые глаза вспыхнули, склонившись над ней.
– Кто же вы на самом деле, Рэйвен Бэрренкорт? Холодная, бесчувственная англичанка, какую вы сейчас разыгрываете, или же сказочная принцесса, какой вас, несомненно, считает Дмитрий?
Ответа не последовало. Поднятое вверх маленькое личико было просто невыразимо милым. Шарль хрипло простонал и обвил ее крошечную талию могучей рукой. Прижав к груди не сопротивляющуюся Рэйвен, он об­хватил ее маленькие ягодицы и безжалостно притиснул к своим бедрам. Рэйвен рванулась, но выскользнуть из его рук не смогла, и его горячие губы опустились на ее нежный рот.
Вдыхая аромат ее волос и ощущая сводящую с ума мягкость ее рта, Шарль почувствовал, как в его чреслах зародился жар, охвативший все тело. Снова эта колдунья так распалила его и вызвала такую жажду, какой он не испытывал еще ни к одной женщине. Он задрожал от сдерживаемой страсти и силой своего желания заставил ее сдаться на его милость. С каждой секундой Рэйвен все больше слабела и таяла в объятиях капитана. Касания уверенных рук к груди, бедрам, талии совсем лишили ее сил, и дрожащие колени девушки подогнулись. Голова закружилась, и лишь эти бесстыжие сильные руки удер­живали ее на ногах. Она вскрикнула от возбуждения и выгнулась, опаленная огнем его желания.
– Рэйвен, – хрипло прошептал Шарль, – я хочу вас, моя милая дикарка!
Коснувшись губами ее щеки, он посмотрел в прекрас­ное лицо, с восторгом наблюдая зарождение страсти. Ее мягкие губы затрепетали в предвкушении следующего по­целуя. Почти мгновенный отклик Рэйвен довел желание Шарля до безумия. Он тяжело задышал в восторге отто­го, что и она признала непреодолимую тягу их тел друг к другу. Он снова склонился над ней, чтобы испить сла­дость этих ждущих губ, как вдруг за его спиной настойчи­во прозвонили корабельные склянки. Восемь ударов. Значит, заступила ночная вахта. Испуганная резким зву­ком, Рэйвен вырвалась из объятий Шарля. Глаза ее за­сверкали от гнева и вновь напомнили ему тигрицу в «Гранд-паласе» Бангкока, которая славилась своим враж­дебным и непредсказуемым темпераментом.
– Вы действительно роковая женщина, дорогая, – дразняще протянул Шарль, злясь на бушующую в нем страсть, сжигавшую его изнутри, и на ту власть, которую эта женщина получила над ним, – власть причинять боль ненавистью, полыхавшей в топазовых глазах.
– Вы надеялись добыть своими страстными поцелу­ями долгожданные улики? Логично, если учесть, что рав­нодушие ни к чему не привело. Должен заметить, что ваш учитель в любовных ласках преуспел. Или я ошибаюсь? Наверное, этот опыт вы приобрели со многими.
Неожиданная пощечина прозвучала в ночной тишине, словно удар грома.
– Да провалитесь вы в ад, Шарль Сен-Жермен! Черти уже давно вас там заждались! Клянусь, я не успо­коюсь, пока не увижу вас на виселице!
Рэйвен развернулась и с гордо выпрямленной спиной прошагала к трапу. Шелковые юбки и растрепавшиеся от его ласк волосы летели вслед быстрым шагам.
Гнев снова всколыхнулся в нем, и он изо всей силы вцепился в поручень, пытаясь овладеть собой. Невероят­но! Как это могло случиться? С юных лет он привык, что женщины падали к его ногам, стоило лишь поманить их пальцем! Уф, ведьма! Злобная дрянь! Видимо, специаль­но решила свести его с ума показным равнодушием! А сама отчаянно флиртовала с его офицерами, особенно ког­да была уверена, что он наблюдает за ней, точно зная, что в любую минуту сумеет разжечь дьявольское пламя, кото­рое впервые измучило его чресла в ту проклятую ночь в Корнуолле!
Красивое лицо Шарля застыло, словно в гримасе, изум­рудные глаза сверкали от еле сдерживаемой бессильной ярости. Шепотом он проклинал эту чертовку и всё на свете. Адское пламя! Да, он страстно хотел Рэйвен Бэрренкорт! Несмотря ни на что, хотел ее до боли! Жестокая улыбка искривила чувственные губы. Сильная рука от­пустила наконец поручень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62