«Индийское облако» взяло на борт всего восемь пас­сажиров, включая Рэйвен и Дэнни, поскольку это было частное коммерческое судно с лицензией на перевозку грузов Ост-Индской компании, а не на транспортировку пассажиров. По этой причине кают было мало, и Рэйвен не подозревала, что уже успела заслужить антипатию и зависть доблестной матроны, миссис Мерроу, ибо узур­пировала единственную просторную и уютную каюту, на которую твердо рассчитывала эта властная дама. Рэйвен до сих пор оставалась в блаженном неведении, что дама объявила ей войну, и отвернулась, чтобы скрыть улыбку, когда оправившаяся после конфуза миссис Мерроу сорва­ла свою злость на первом попавшемся моряке – бедняге довелось оказаться поблизости.
Рэйвен поспешно спустилась вниз и застала Дэнни, деловито раскладывавшую вещи на полочки высокого ти­сового комода, стоящего между кроватями. Рэйвен с за­позданием узнала, что пассажиры сами обеспечивают себя мебелью, и была благодарна сэру Хадриану, купившему две удивительно удобные кровати и вместительный комод для одежды. Когда же увидела, какое расшатанное старье погружали для прочих пассажиров, то готова была расце­ловать деда – старые железки и тонюсенькие матрасы! А ведь им придется пользоваться этими вещами почти пять месяцев! Скупость оказалась во вред им самим.
Только супруги Мерроу закупили для поездки крова­ти, шкафы и прочую мебель, сравнимую по комфорту с тем, чем дед снабдил Рэйвен.
Наблюдая, как Дэнни застелила обе кровати чистыми дамастовыми покрывалами, Рэйвен заулыбалась:
– Ох, Дэнни, почти как дома!
– Дома, мисс Рэйвен? Да четыре такие каюты как раз вместились бы в нашу кладовку!
– А-а, так ты не в восторге от нашего «девичьего» вояжа? Однако возьми себя в руки, ворчунья, терпеть твое ворчание целых пять месяцев не хватит никаких сил!
– О Боже! Не напоминайте мне, как долго нам здесь мучиться, не то я попрошу капитана Винтсрса высадить меня в первом же порту!
– Даже если это будет совершенно дикий Борнео?
– Мисс Рэйвен! Мне будет очень приятно, если вы избыток своей энергии потратите где-то в другом месте! У меня дел по горло и…
– Ладно, ладно, – пробормотала Рэйвен, видя, что действительно отвлекает Дэнни от дела. Она вернулась на палубу и села на скамью, наслаждаясь солнышком и со­зерцая скрывающийся из вида кусочек родной суши: не скоро она снова увидит свою родную Англию. Неожидан­но у нее защемило сердце, и она помолилась: дай Бог ей поскорее отыскать Филиппа Бэрренкорта и без приклю­чений добраться домой, прежде чем истечет срок займа.
Быстро сгущавшиеся сумерки застали «Индийское об­лако» в проливе. Корабль поскрипывал, разрезая волны, просмоленные канаты жалобно постанывали от туго натя­нутых парусов. Вахта сменилась под звук склянок – уда­ров в медный колокол, и Рэйвен с Дэнни, за которыми зашел молчаливый слуга, присоединились к пассажирам на главной палубе. Огромную каюту, где обычно распола­гался матросский кубрик, разделили временной перего­родкой – и получилась кают-компания для пассажиров. Это была длинная, но узкая комната с низким потолком, откуда свисали покачивающиеся фонари. В дальнем углу стояли грубо обтесанный стол и скамейки. Все остальные пассажиры уже собрались и под неотступным руководст­вом миссис Мерроу представлялись друг другу.
Рэйвен оделась в темно-розовое платье из бархата с кружевом на рукавах – очень просто и без экстраваган­тности. Черные волосы поблескивали в свете фонарей, широко раскрытые и все замечающие кошачьи глаза сия­ли, заранее радуясь знакомству с новыми людьми. В тус­клом освещении каюты на ее лице выделялись лишь скулы и тени под ними, подчеркивая утонченное совершенство её облика. Она остановилась, не желая прерывать моно­лог Мерроу, но, когда встретилась взглядом с мужем этой дамы, он поспешно шагнул ей навстречу, протянув руку.
– А-а, мамочка, посмотри, вот и последние пасса­жиры!
Взяв Рэйвен за руку, он шагнул вперед, сияя улыб­кой. Это был маленький человечек с бледными водянис­тыми глазами и слабыми мышцами, но его любезность была искренней.
– Вы, должно быть, Рэйвен Бэрренкорт, – продол­жил он, смело перебив свою жену, – ведь остальные пас­сажиры здесь. – Я Эдгар Мерроу из Фолкстоуна и….
– А я Софи Мерроу, – властно перебила его жена и втиснулась между мужем и Рэйвен. Ее огромное тело совершенно заслонило их друг от друга. Рэйвен изумлен­но взглянула на могучую даму и поразилась, чем же она успела заслужить столь сильную неприязнь этой женщи­ны, ибо в ее глазах читалась чуть ли не ненависть.
– Как поживаете, миссис Мерроу? – холодно, но вежливо произнесла она. – Я Рэйвен Бэрренкорт, а это моя компаньонка Ханна Дэниэлс.
На миссис Мерроу коротышка Дэнни произвела еще меньшее впечатление, чем сама Рэйвен, и толстуха лишь кивком дала понять, что слышала представление.
Рэйвен вскипела от столь неприкрытого снобизма, со­образив, что миссис Мерроу сочла Дэнни обычной слу­жанкой, а знакомство с ней – ниже своего достоинства. Но она не успела поставить высокомерную мадам на мес­то, ибо мистер Мерроу, с поразительной для столь заг­нанного и многострадального супруга храбростью, снова вмешался:
– Позвольте мне представить вам остальных, мисс Бэрренкорт?
Рэйвен обрадовалась этой вспышке независимости: ей было жаль этого милого, худого и нервозного человечка. Она отлично знала тип женщин, к которому относилась его жена: властная, громкоголосая, надменная – настоя­щий тиран, только в бомбазиновых юбках!
– Мистер Теодор Стенридж из Портсмута.
Пожилой джентльмен чопорно поклонился Рэйвен и пробормотал несколько неразборчивых слов приветствия, после чего отошел и снова начал читать потрепанную кни­жонку в кожаном переплете. Этим, как выяснилось, он занимался всю поездку. Рэйвен сразу поняла, что это сдер­жанный, воспитанный и довольно милый человек, но вряд ли ей придется часто общаться с ним. Она тут же позабы­ла о нем и с интересом взглянула на молодую пару, нере­шительно шагнувшую вперед. Сразу было видно, что это молодожены. Молодой муж краснел и заикался, так и не взглянув на Рэйвен, пока его представляли. Его жена была еще более робким существом с тонкими каштановыми во­лосами и невыразительными серыми глазами. Она бук­вально прошептала, что её зовут Летицией, и вежливо пожала руку Рэйвен. Руки у неё были словно ледышки. Но она сумела-таки пробормотать, что очень рада, что есть хоть кто-то на борту примерно ее возраста. Тут ее храбрость испарилась, и она юркнула под крыло своего супруга.
– Меня зовут Натаниэль Роджерс, мисс Бэррен­корт, – возник из тени рядом мужчина. Взяв ее за руку, он галантно склонился над ней. – Я видел утром, как вы поднимались на борт и едва мог поверить в свою удачу.
Глаза его задержались на вздернутом подбородке Рэй­вен. Его слегка развязные манеры едва не заставили Рэй­вен заскрежетать зубами. Одет он был в соответствии с тем, как понимал последний писк моды: булавка с жемчу­жиной в галстуке, туфли с серебряными пряжками, серо­вато-голубой пиджак, странно омертвлявший его кожу. В полусумеречном освещении наспех сколоченного салона, где лишь Софи Мерроу могла соперничать с ним в вели­колепии одежды, он казался неуместным, и носик Рэйвен невольно сморщился от приторно сильного запаха помады для волос и розового масла, словно пропитавшего его при­глаженные волосы.
– Вы, конечно, согласитесь стать моей соседкой по столу? – спросил он умоляющим тоном, бросая плотояд­ные взгляды на скромный вырез Рэйвен, в котором лишь слегка виднелась кремовая шея.
Не дожидаясь ее согласия, он повел ее к столу, ото­двинув разочарованного Эдгара Мерроу, которому жена немедленно велела следовать за ней.
– Боюсь, что здешняя пища окажется не достойной столь высокого названия, – продолжал болтать Натаниэль Роджерс, усаживая Рэйвен на дальний край скамьи, – к концу поездки она, наверное, станет вообще несъедобной, запасы-то истощатся.
– Кажется, вы опытный путешественник, мистер Ро­джерс, – заметила юная Летиция Кармайкл, округлив глаза.
– Это моя третья поездка в Индию, – гордо за­явил денди. Он хвастался, словно павлин, забавно выпя­тив грудь. – Вы уже бывали в Индии, мисс Бэрренкорт?
– Я впервые покинула Англию, – призналась Рэй­вен, подвинувшись на неудобной лавке, чтобы усадить Дэнни.
– Печально, конечно, но вы молоды, и времени для путешествий вам хватит за глаза, – авторитетно заявила миссис Мерроу.
– Мы тоже раньше никогда не путешествовали, – простодушно сознался Эдгар Мерроу. – Но мамочке досталось наследство, когда ее папа умер в прошлом году, и мы…
– Впрочем, мы и раньше не страдали от бедности, – резко прервала его Софи Мерроу, – но папочка настаи­вал в завещании, чтобы мы повидали мир. Не могли же мы проигнорировать его последнее желание?
– Конечно, нет, – поддакнула Летиция Кармайкл. – Как вам повезло! Такая великолепная возможность! Хотя, конечно, жаль, что ваш папа умер…
– Он болел довольно долго, – ответила практичная толстуха, взглядом велев мужу закрыть рот. – И поскольку поездки на Восток стали такими модными, мы с Эдгаром решили посмотреть, что же в них такого необычного.
– Уверяю вас, вы будете просто потрясены, – заве­рил их Натаниэль Роджерс. – Индийский полуостров славится разнообразием ландшафта и климата, богатой культурой. Это не похоже ни на что виденное мною рань­ше. Помню, как во время первой своей поездки….
Рассказ мистера Роджерса был долгим и нудным, в основном речь шла о том, что делал он сам, все это не имело ничего общего с описанием быта и культуры. Рэй­вен была разочарована.
Ее разбирало любопытство, что же представляет со­бой самый большой полуостров Азии, но она предпочла бы остаться полной невеждой, только бы не слушать хваст­ливых баек мистера Роджерса. Съев удивительно вкус­ный суп из моллюсков, сервированный унылым и мрачным стюардом Чарли Коппером, она стала разглядывать лица сидящих за столом попутчиков.
Супруги Кармайкл показались ей добрыми и просты­ми, честными и… невыносимо скучными. Миссис Мерроу следовало избегать во что бы то ни стало. Придется просто не замечать этого милого Эдгара Мерроу, иначе его невыносимая женушка вконец изведет его, обвиняя в не­внимании. Теодор Стенридж, не проронивший ни слова за ужином, казалось, вообще не замечал попутчиков. Да-а, собеседник из него никудышный. Что же касается На­таниэля Роджерса… Рэйвен поджала губы, когда он склонился к ней, чтобы шепнуть ей на ухо нечто пикант­ное из своего первого путешествия, и нагло прижался к ней бедром. Ей пришлось резко отодвинуться к Дэнни. Да-а, самое мудрое – вообще избегать его.
– Боже, как только этот молодой повеса не устает! – пожаловалась Дэнни, когда они возвратились в каюту. – Клянусь, если он еще раз позволит себе эту пошлую ух­мылку или подмигнет вам, я огрею его своим зонтиком! О небеса! Никак не вспомню, захватила я его или нет!
Она начала лихорадочные поиски зонтика, но так и не смогла отыскать его ни на одной из полочек, куда успела рассовать вещи.
– Может быть, ты оставила его в Лондоне? – предположила Рэйвен, вынимая шпильки из прически. Густая копна волос прикрыла спину и даже ягодицы. Она была слишком возбуждена, чтобы уснуть. Как бы ей хо­телось подняться на палубу – ее просто завораживало ночное небо, – но она решила не рисковать. Не дай Бог еще раз столкнуться с этим кретином, мистером Роджер­сом! Он откровенно выражал свой интерес на протяжении всего ужина. Она сощурила глаза и решила не надеяться на зонтик Дэнни. Придется ей самой охладить пыл уха­жера. Она не собиралась торчать из-за него в каюте всю поездку!
– Вот что я вам скажу, мисс Рэйвен, – заметила Дэнни, деловито разбирая постель. – Не думаю, что нам очень повезло с попутчиками. Я могла бы назвать уйму людей, с кем было бы гораздо приятнее провести долгие пять месяцев!
– Не в бровь, а в глаз, – от всего сердца согласи­лась Рэйвен. – Будем надеяться, что не сойдем с ума к тому времени, когда прибудем на место!
В этом отношении ни Рэйвен, ни Дэнни не пришлось волноваться, поскольку «Индийское облако», идя с великолепным опережением графика, через две недели у Ка­нарских островов вошло в штормовую зону. Свинцовые небеса регулярно поливали их обложным дождем, а море устрашающе накатывало волну за волной, перехлестывая через борт. Иллюминаторы были наглухо задраены, на палубу по приказу капитана Винтерса никто не допускал­ся. Там оставались только вахтенные. Так что Рэйвен почти не видела своих попутчиков, пока швыряемый вол­нами корабль огибал африканский континент.
Как только шхуна вошла в Индийский океан, нача­лась новая напасть в виде муссонов, юго-западных вет­ров, свирепо бросавшихся на несчастное судно и так надувавших паруса, что те готовы были лопнуть. Каза­лось, каждая деревянная деталь подвывала и постаныва­ла от бешеных атак стихии. Непрерывное завывание ветра и скрип мачт, монотонный шум дождя на палубе и гром­кое хлопанье парусов не давали покоя тем пассажирам, которые плохо переносили качку и были прикованы к постели, став жертвами морской болезни. Из восьми пас­сажиров корабля только Рэйвен и Эдгар Мерроу не стра­дали от нее. Длинными вечерами, если Рэйвен не ухаживала за Дэнни, а мистер Мерроу не был занят со своей страдающей супругой, они встречались в сумереч­ном душном салоне.
Рэйвен таким образом узнала, что мистер Мерроу умный и начитанный человек, который в отсутствие своей деспотичной супруги не прочь поболтать. В отличие от жены он ни в коей мере не важничал и не пытался выдать себя за более выдающуюся личность, чем был в действи­тельности. Простой, без претензий на величие, очень слав­ный и сердечный. Всю жизнь проработал торговцем в Фолкстоуне. Теперь наследство жены дало им возмож­ность попутешествовать. Он умудрился убедить свою ам­бициозную женушку, что сливки высшего общества ездят только в Азию, и теперь был счастлив – исполнилась его заветная мечта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62