– Чертова сенная лихорадка! Что касается меня, я слышал, что Кушер утонул в бассейне Орки. Ясно и просто. Дело закрыто.
– Но каждый из вас знает правду.
– Нет! – запротестовал Челси. – Ей-богу, Уиндер.
– Расскажи мне о мышах-полевках с синими языками, – приказал Джо Уиндер. – Кому пришла в голову эта умная мысль?
Из-за носового платка раздался голос Кингсбэри:
– Я решил, что будет хорошо, если в Волшебном Королевстве будет животное, которое мы могли бы спасти. Как Дисней пытался сделать с темным воробьем, только я думал о пандах. Но пришлось от этой идеи отказаться, потому что здесь слишком жарко, они, возможно, умерли бы на солнце.
Тогда я вспомнил про одного моего старого друга, и спросил у нее, что подвержено опасности исчезновения во Флориде, и она сказала, что все хорошее уже разобрали – пантеры, ламантины и тому подобное. Она сказала, что будет лучше использовать животное, которого ни у кого нет, или о котором даже не слышали. Она сказала, что тогда мы сможем получить правительственную дотацию, что мы и сделали. Двести тысяч!
Челси попытался выглядеть испуганным; он даже издал сдавленный звук. Уиндер нетерпеливо произнес: – Чарли, это, может быть, будет для тебя шоком, но меня не волнует, что ты знал и чего ты не знал. Для этого дела ты становишься излишним. А теперь покажи мистеру Кингсбэри то, что мы приготовили.
Челси вытащил из внутреннего кармана мятый листок пресс-отдела Волшебного Королевства. Он протянул его через стол Френсису X. Кингсбэри, который отложил в сторону носовой платок и мячик для гольфа, и стал читать.
– Это пресс-сообщение, – сказал Челси.
– Я вижу, что это такое. Дерьмо – вот что это. – Кингсбэри прочел его несколько раз, включая один раз снизу вверх. Он двигал ртом, как осел, жующий морковь.
– Вы должны посчитаться с этим, – посоветовал ему Уиндер, – если хотите избежать тюрьмы.
– О, так это шантаж?
– Нет, сэр, это холодная рука судьбы.
Кингсбэри нервно тер переносицу. – Твой ангел – черт, да, сынок?
– Вы организовали тщательно спланированное научное мошенничество с целью получения прибыли. Искусное и изобретательное, конечно, но все же это уголовное преступление. Двести тысяч – это достаточно, чтобы заинтересовать Прокуратуру.
Кингсбэри в бесплодной попытке оправдаться пожал плечами:
– Это что, конец света?
– Я забыл, – произнес Уиндер, – вы же эксперт по части обвинительных актов. Не так ли, Фрэнки?
Лицо Кингсбэри изменило цвет.
– Фрэнки Кинг, – сказал Уиндер. – Это ваше настоящее имя, если вы не помните.
Кингсбэри вжался в стул. Уиндер повернулся к Чарльзу Челси и произнес: – Я думаю, у него уже появилось настроение разговаривать.
– Могу я идти?
– Конечно, Чарли. И спасибо за грандиозную работу над пресс-сообщением.
– Да?
– Я имею в виду, оно вышло очень цельным, – сказал Уиндер.
Челси осторожно взглянул на него. – Это сарказм?
– Нет, оно было совершенно. У тебя несомненные способности.
– Спасибо Джо. Я тоже так думаю.
* * *
Спасение Френсиса Кингсбэри на некоторое время было отложено, поскольку у главных ворот Волшебного Королевства вспыхнула тревога. Напряженный, грозящий применением насилия, диспут по поводу распределения призов, в частности, «Ниссана 300-зет».
Форма охранника, вот что задержало Педро Луза. Когда он двигался в направлении офиса Кингсбэри, он был обнаружен и перехвачен клином рассерженных посетителей. Педро Луз пытался настаивать на том, что он ничего не знал ни о каком чертовом соревновании, но посетители были буйны и упорны. Они повели охранника назад к сцене, где маленький круглый турист по имени Росситер только что получил ключи от новой спортивной машины. Вокруг шеи мистера Росситера сверкала лента с надписью: «Наш Пятимиллионный Почетный Гость!» На вопросы ведущего мистер Росситер отвечал, что он приехал в Волшебное Королевство с женой и тещей. Он сказал, что это его всего лишь второй визит во Флориду.
Мистер Росситер отдал ключи от машины жене, которая водрузила свое тело на водительское место и позировала фотографам. Несколько человек в толпе стали свистеть и произносить неодобрительные восклицания. Кто-то бросил стаканчик с мороженым, который угодил в колесо машины.
Это было слишком для натянутых, напитанных гормонами, нервов Педро Луза. Он отнял у ведущего микрофон и произнес: – Тому, кто еще бросит еду, я переломлю его чертов хребет!
Толпа мгновенно затихла. Педро Луз сказал: – А теперь кто-нибудь объясните, что здесь происходит.
Сперва никто не решался говорить, зато хорошо был слышен шепот о кровавых ранах на лбу шефа охраны. Наконец мужчина из толпы указал на Росситеров и прокричал: – Они смошенничали, вот что!
Другой голос: – Он пересек линию!
Педро Луз произнес: – Господи, в это невозможно поверить. – Он повернулся к Росситерам: – Это правда? Вы пересекли линию?
– Нет, офицер, – ответил мистер Росситер. – Мы первыми добрались сюда, честно и справедливо.
Миссис Росситер высунула голову из машины и добавила: – У них просто чувство оставшихся ни с тем проигравших.
Мать миссис Росситер, коренастая женщина в сандалиях и в футболке с изображением Опоссума, сказала, что она никогда не видела за всю свою жизнь таких алчных людей.
Педро Луз не знал, что делать дальше. На мгновение к нему в голову пришла приятная мысль выкинуть Росситеров со сцены и оставить «300-зет» себе. Пусть кто-нибудь попробует отнять у него. Тут появился Чарльз Челси и Педро Луз благодарно передал ему микрофон. Все, что он хотел, было пойти в спортзал и покачать мышцы.
– Леди и джентльмены, – начал Челси, – пожалуйста, успокойтесь. – Он выглядел представительным и уверенным в голубой оксфордской куртке и галстуке цвета красного вина. Он выглядел так, как будто мог найти выход практически из любого положения.
– Я просмотрел кассеты с наших камер, – говорил Челси толпе, – и понравится вам это или нет, но мистер Росситер и его семья были действительно первыми, кто прошел в это утро через турникеты.
– Но он угрожал мне! – пронзительно крикнул подросток из толпы. – Я был первым, но он сказал, что убьет меня!
Женщина средних лет в кепке с надписью. «Орки» крикнула:
– И мне тоже! А я была впереди этого мальчика…
Толпа двинулась к сцене, но Педро Луз вытащил свой револьвер и поднял его вверх. Увидев оружие, туристы затихли и отступили на несколько шагов.
– Спасибо, – сказал Челси Педро Лузу.
– Я почувствовал опасность.
– Вы можете идти. Со мной все будет в порядке.
– Вам нужен пистолет?
– Нет, – ответил Челси, – но лишь потому, что у меня есть свой.
* * *
– Значит, ты против веселья и смеха.
Френсис Кингсбэри произнес это, как обвинительный акт. – Что ты имеешь против маленьких детей? Маленьких котят, которые хорошо проводят время?
Джо Уиндер ответил: – Ты можешь держать парк, Фрэнки. Парк уже построен. А вот курорт для гольфа…
– О, хо, – сказал Кингсбэри. – Так ты имеешь что-то против гольфа?
– Это сделка. Ты можешь соглашаться, можешь – нет.
– Ты думаешь, ты можешь запугать меня? Черт, в меня стреляли гангстеры. Профессионалы. – Кингсбэри в очередной раз высморкался.
Уиндер пояснил: – Я надеялся затронуть прагматическую сторону твоей натуры.
– Послушай, я знаю, как проконтролировать ситуацию с людьми с Севера. Я возьму в дело этих итальяшек-ублюдков. Зубони, я имею в виду. Я привлеку их к Фалькон Трейс. Ты будешь удивлен, как быстро они все забудут. Кто старое помянет, тому глаз вон. Ты увидишь, какие мы хорошие друзья, когда я буду использовать их в качестве кровельщиков, укладчиков и водопроводчиков. – Кингсбэри выглядел триумфатором. – Шантаж, эх ты, задница. Сможешь ли ты меня шантажировать тогда?
– Я вижу, ты неправильно понял мое предложение, – сказал Уиндер. – Я не собираюсь идти к мафии. Я собираюсь идти в средства массовой информации.
Кингсбэри опять возился с носом. – Господи, ты меня смешиваешь с грязью. – Он взял телефонную трубку и приказал соединить его с охраной. Джо Уиндер подошел к столу, поднял руку и выстрелил в аппарат, который разлетелся на куски.
Потрясенный Кингсбэри обозревал кучу проводов и обломков. – Чертов лунатик, – произнес он.
Уиндер сел и убрал пистолет в складки костюма.
– Представь, какие будут заголовки, – сказал он. – Представь, что случится, когда газеты выяснят, что в Волшебном Королевстве заправляет мафия. Ты станешь знаменитым, Фрэнки. Ты хочешь, чтобы у тебя взяла интервью Конни Чанг?
– Дай мне сказать, мать твою.
Уиндер нахмурил брови. – Ни заставляй меня больше стрелять в офисное оборудование. Остановись и осмысли факты. Ты добыл банковское финансирование для Фалькон Трейс под фальшивым предлогом, а именно, используя фальшивое имя и дутые кредитные документы. Так же и с разрешением на строительство. Когда ребята из Прокуратуры выяснят, кто ты на самом деле, когда об этом прочтут на первой странице «Уолл Стрит Джорнэл», не только с Фалькон Трейс будет покончено, но и ты можешь готовиться провести остаток своей жизни в тюрьме.
Теперь Френсис X. Кингсбэри внимательно его слушал.
– И последнее, но не менее важное, – сказал Уиндер, – это твое криминальное положение. Если я не ошибаюсь, ты все еще на испытательном сроке после условного освобождения.
– Да, ну так что?
– А то, что испытательный срок четко запрещает общаться с преступниками и другими подозрительными элементами. Однако, изучение вашего отдела охраны показывает, что ты не только общаешься с преступниками, но и окружаешь себя ими.
– Это не Орландо, – ответил Кингсбэри. – Здесь не так просто обзавестись хорошими помощниками. Если бы я был такой же требовательный, как Дисней, на меня бы сейчас никто не работал. Что, может быть, церковные мальчики? Мормоны или кто-нибудь в этом роде? Это Майами, прости Господи, и у меня здесь были серьезные проблемы с наймом работников.
– Все равно, – сказал Джо Уиндер, – ты вышел за рамки предназначенного для тебя праведного образа жизни.
– Что плохого в том, чтобы дать парню еще один шанс? – Кингсбэри на секунду замолчал, потом продолжил: – Я первый, кто понял, черт побери, что Педро – это плохой выбор. Я не знал об этих проклятых наркотиках. – «Где, кстати, он», – думал Кингсбэри.
– Что сделано, то сделано, – произнес Уиндер. – Фрэнки, это твое дело и дело законников. Между нами мальчиками, я не удивлюсь, если они выпроводят тебя в Эглин на шесть-восемь месяцев. Ты ведь играешь в теннис, не так ли?
Надменность исчезла с лица Кингсбэри. – Уиндер, в чем, в конце концов, дело, что тебя так заводит?
– Проблема в том, что ты уничтожаешь прекрасную часть острова для того, чтобы кучка богатых людей имела тепленькое местечко для своих задниц на зиму. Ты не мог выбрать более неподходящего места, Фрэнки, как последний зеленый кусочек островов Кей. Ты бульдозеришь прямо по дикой природе. А на побережье, в этом чудесном океане, остался один-единственный живой коралловый риф во всей Северной Америке. Я думаю, как раз там ты намереваешься устроить туалеты…
– Нет! – перебил Кингсбэри. – У нас сточные воды будут уходить на очень большую глубину.
– Представь, – размышлял Уиндер, – дерьмо миллионеров стекает в наши прозрачные воды.
Кингсбэри покраснел. – Если я отступлюсь от этого дела, так что, это будет главная победа защитников окружающей среды? Ты думаешь, тебе на грудь медаль повесят, или еще какую-нибудь чертову штуку?
Джо Уиндер улыбнулся этой мысли: – Я не питаю иллюзий, – сказал он. – Одной трассой для гольфа будет меньше, а это уже немало.
– Потери, о Господи, будут исчисляться миллионами. Вот чего мне стоит этот проклятый кусочек бумаги.
Кингсбэри был загнан в угол. Он зло уставился на последнее пресс-сообщение Чарльза Челси.
– Тебе этого не понять, – сказал Уиндер, – потому что ты здесь не родился. По сравнению с тем, откуда ты приехал, это место всегда будет выглядеть, как рай. Черт, ты можешь уничтожить последнюю птицу и бабочку, и все равно здесь будет лучше, чем глухой зимой в Толедо.
С глупой усмешкой Кингсбэри произнес: – Не издевайся.
– Не вкладывай слишком много в освоение этих земель, Фрэнки. Все слишком устали от этих задниц – туристов, приезжающих сюда и засерающих все это.
Вдруг что-то шевельнулось в памяти Кингсбэри, и он сказал: – Был такой парень по имени Джек Уиндер. Осваивал эти земли еще до того, как я купил побережье. «Уиндер Плэнд Коммьюнитиз» – так называлась компания.
– Это мой отец.
– Что? – потрясенно спросил Кингсбэри.
– Джек Уиндер – мой отец.
– Так какого черта ты делаешь? Кусаешь вскормившую тебя руку – вот как бы я это назвал. Обесчещиваешь семейное имя.
– Думай, как хочешь.
Кингсбэри презрительно усмехнулся: – Я все время это слышу: «У каждого свой кусок солнца». Эгоист – вот кто ты.
– Может быть, и так, – сказал Уиндер. – Но я опять хочу рыбачить на этом берегу. А следующей весной хочу увидеть перелетных птиц.
Френсис Кингсбэри драматично выпрямился на стуле. Он стал говорить, помогая себе глазами и руками: – Люди приезжают в Волшебное Королевство, они могут поиграть и в гольф, если захотят. Мамочки ведут своих деток в парк, а папочки идут гонять мячик по полю. Так что?
Уиндер ничего не сказал. Кингсбэри продолжил:
– Что такого плохого, черт возьми, в этой картине? Честное слово, я не вижу в этом криминала. То же самое сделал и Дисней. Это то, что каждый делает с землей. Это Флорида, ради Бога.
– Но все не так, как должно быть, Фрэнки.
– Ну, тогда ты просто живешь в том, что называют миром грез. Это не сказочная страна, сынок, и здесь нет волшебника, чтобы делать, что-то заново. Здесь дороги не из желтого кирпича, они серые. Ясно и просто. Вопрос исчерпан.
Но Джо Уиндер не передумал – Я надеюсь, в бумагах твое имя указано правильно? – спросил он.
Перед Кингсбэри промелькнули заголовки на первых страницах газет, многомиллионный судебный иск, прекрасно охраняемые тюрьмы. – Ну, хорошо, – сказал он Уиндеру, – давай поговорим.
– Ты знаешь мое предложение. Обнародуй пресс-сообщение. Ты закрываешь Фалькон Трейс по благороднейшей из причин, и ты герой, Фрэнки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42