Остается вопрос, существуют ли такие общие теории поведения, кото-
рые обычно не относятся к теориям личности. Например, такой вопрос
возможен в отношении теории мотивации, которую можно счесть общей
теорией поведения, не относя к теориям личности. На самом же деле,
если теория имеет дело исключительно с мотивационными процессами,
она общей теорией не является, хотя фактически те теории, которые
обычно обозначаются как теории мотивации, являются также и теориями
33
личности - например, психоанализ, гормическая психология, теория
Меррея . Как мы скоро выясним, те разделы теорий лич-
ности, которые связаны с мотивацией, имеют главное значение. Таким
образом, если теория имеет дело только с мотивацией,- это частная
теория; если же она охватывает более широкий круг явлений, то это
один из типов теории личности.
Аналогичный вопрос возможен в отношении теории научения, кото-
рая в некоторых случаях может быть удачно обобщена так, что составит
общую теорию поведения. Это действительно особый случай и, как мы в
подробностях увидим далее, ряд теоретиков попытались так обобщить
теории научения, что они по своей широте оказались сопоставимы с
любыми другими общими теориями поведения. В таких случаях теория
научения перестает быть просто теорией научения и становится теорией
личности или, если угодно, общей теорией поведения. Правда, такие
генерализованные модели имеют определенные отличительные черты,
напоминающие об их истоках, но по интенции и логическим свойствам
не отличаются от других теорий личности.
Эта смесь теорий, пришедших из зоолаборатории, и теорий, берущих
начало в терапевтическом кабинете, многим может показаться слишком
искусственной. Однако, если мы обсуждаем теории с точки зрения их
направленности и общей структуры, а не в плане их истоков и особенно-
стей конкретных допущений в отношении поведения, ясно, что любая
общая теория поведения стоит другой. В этом смысле все общие теории
поведения являются теориями личности и наоборот. Внутри этой боль-
шой группы теорий можно, разумеется, провести много различий, и в
последующих разделах мы рассмотрим ряд признаков, по которым тео-
рии личности могут различаться или сопоставляться. На этой основе
можно создать множество классификаций и выделить множество групп.
СРАВНЕНИЕ ТЕОРИЙ ЛИЧНОСТИ
Очевидно, что при рассмотрении столь многочисленных и сложных
образований, каковыми являются теории личности, выявляется много
характеристик, по которым их можно сравнивать и различать. Здесь
мы обозначим лишь некоторые наиболее важные, чтобы создать основу
для суждений о том, какие обобщения - с точки зрения состояния со-
временной теории личности - достойны внимания. Рассмотрение этих
34
параметров позволит нам также определить вопросы, в основном возни-
кающие перед теоретиком личности, и особенности принимаемых им
решений. Естественно, эти атрибуты подразделяются на те, что связаны
с формальной адекватностью, и те, что отражают сущностную природу
теории.
Формальные признаки
В данном разделе нас интересует, насколько адекватно разработана и
представлена структура теории. Каждое из этих качеств окружено
некоторой оценочной аурой, т. к. они представляют собой известный
идеал, и чем ближе к нему теория, тем эффективнее ей можно поль-
зоваться.
Огромное значение имеет вопрос ясности и точности. Это - вопрос
о том, насколько ясно и четко представлены допущения и основные по-
нятия, составляющие теорию. В определенных случаях теория может
быть представлена в терминах математической нотации, с четкой дефи-
ницией всех терминов, за исключением базовых, так что соответствую-
щим образом подготовленный человек может пользоваться теорией, почти
избегнув двусмысленностей. При таких условиях различные люди, не-
зависимо друг от друга пользующиеся теорией, придут к схожим форму-
лировкам или дериватам. На другом полюсе мы обнаруживаем теории,
представленные столь интенсивным напором ярких и сложных описа-
ний, что пользующемуся теорией весьма трудно почувствовать уверен-
ность относительно того, с чем он столкнулся. При этом маловероятно,
чтобы независимые пользователи теории пришли к сходным формули-
ровкам или дериватам. В ходе нашего продвижения станет ясно, что нет
теории личности, приближающейся к идеалу математической нотации;
но даже согласившись на свободное использование вербальных описа-
ний, мы обнаруживаем существенные различия между теориями лично-
сти в том, насколько ясно они представлены.
Следующий вопрос заключается в том, насколько хорошо теория со-
отнесена с эмпирическими феноменами. Здесь мы говорим о четкости и
практичности определений, предназначенных для перевода теоретиче-
ских представлений в процедуры измерения. На одном полюсе оказыва-
ются теории, предписывающие относительно точные оценочные опера-
ции для измерения каждой эмпирической величины, в то время как в
других случаях допускается, что приписывание наименования само по
себе достаточно как операция определительная.
35
Быть может, именно здесь уместно вновь подчеркнуть наше убежде-
ние в том, что все проблемы формальной адекватности сводятся к вопро-
су, какие эмпирические исследования порождает теория. Несмотря на
то, что теория может быть неразвернутой и неясной, а синтаксис и эм-
пирические дефиниции - неадекватными, следует признать, что если
теория повлияла на важные сферы исследования, она прошла критиче-
ские испытания. Таким образом, главным вопросом, отметающим все
проблемы формальной адекватности, является вопрос о том, насколько
важные исследования породила теория. Правда, нелегко договориться,
что значит <важное исследование> - хотя бы потому, что оценка во мно-
гом будет определяться теоретической позицией оценивающего. Правда
и то, что не всегда легко сказать, какой именно процесс привел к тому
или иному конкретному исследованию, а следовательно, трудно оценить
порождающую роль теории. Несмотря на это, между теориями личности
существуют очевидные различия в том, насколько они нашли воплоще-
ние в представляющих общий интерес исследованиях.
Сушностные признаки
В то время как формальные признаки, описанные нами только что, пред-
ставляют нормативные или оценочные стандарты, на основе которых
возможно сравнение теорий, признаки, о которых пойдет речь сейчас,
не оценочны. Они нейтральны в плане <хорошо или плохо> и просто
отражают входящие в состав теории конкретные допущения относитель-
но поведения.
Естественно, что содержательные различия между теориями лично-
сти отражают основные проблемы, существующие в этой области. Соот-
ветственно, на последующих страницах мы не только выделим парамет-
ры, на основе которых можно осуществлять содержательное сравнение
теорий личности, но и обозначим основные альтернативы, стоящие пе-
ред теоретиком в этой сфере. Этот раздел может быть назван <Основные
вопросы современной теории личности>.
Еще до появления психологии возник вопрос о том, можно ли считать
поведение целенаправленным или телеологичным. В некоторых теори-
ях поведения возникла модель индивида, важнейшими сторонами кото-
рой выступают целеустремленность, намерение, поиск. Другие теории
допускают, что поведение может адекватно рассматриваться без обсуж-
дения цели и намерений, они признаются неважными. Такие теорети-
ки полагают субъективные элементы - такие, как цель и намерение,-
3 6
эпифеноменами, сопровождающими поведение, но не играющими опре-
деляющей роли в побуждении. В целом теории, сводящие к минимуму
значение цели, считаются <механистическими>, хотя этот термин ныне
выглядит унизительным, что нежелательно, коль скоро мы просто обсу-
ждаем проблемы теоретического выбора.
Другой старинный спор касается относительного значения сознатель-
ных и бессознательных детерминант поведения. В старой форме этот
вопрос формулируется в плане относительной рациональности или ир-
рациональности человеческого поведения. Термин <бессознательное> ис-
пользуется здесь просто для обозначения тех детерминант поведения, о
которых индивид не знает и которые неспособен осознать вне специаль-
ных условий. В этом плане теории личности различаются - от тех, ко-
торые открыто отказываются принимать в расчет бессознательные де-
терминанты поведения или же отрицают само существование этих де-
терминант, до тех, в которых они считаются важнейшими и сильнейшими
детерминантами поведения. Промежуточное место занимают теории, в
которых бессознательным детерминантам приписывается главная роль
при рассмотрении индивида с аномальной или нарушенной психикой,
при этом утверждается, что основными движущими силами здорового
индивида выступают осознанные мотивы.
Проблема относительного значения гедонизма, награды или эффекта
также в течение веков занимали исследователей человеческого поведе-
ния. В ранних формулировках, в частности, у утилитаристов, Бентама и
Д. С. Милля, она была поставлена как вопрос о том, мотивирован ли
человек изначально поиском удовольствия и избегания боли. В совре-
менной форме это <закон эффекта>. Согласно этому закону, сохраняют-
ся или усваиваются только те реакции, которые сопровождаются награ-
дой или подкреплением. В любом случае, это вопрос о том, насколько
важны награда и подкрепление в качестве детерминант поведения. Вновь
мы сталкиваемся с тем, что теории варьируют от тех, для которых при-
знание решающей роли награды или подкрепления является основным
допущением, до тех, что минимизируют значение награды или подводят
ее действие под иные теоретические принципы.
Если для одних теоретиков сердцевиной их теории является закон
эффекта, то для других главное значение приобретает принцип ассо-
циации (смежности). Эти теоретики считают, что сопровождающая ре-
акцию точная стимульная конфигурация более важна, чем следующая
за реакцией награда или эффект. Иначе говоря, к научению ведет
3 7
одновременное или почти одновременное появление стимула и реакции,
а не награда или подкрепление, следующие за реакцией. Очевидно, что
эти принципы не обязательно исключают друг друга, и, как мы увидим,
есть теоретики, в рамках единой теории отводящие обоим принципам
главную роль.
Теории личности фундаментально различаются по тому, насколько
пристальное внимание уделяется процессу научения. Некоторые теоре-
тики личности видят в понимании процесса научения ключ ко всем фе-
номенам поведения, тогда как для других проблема научения - важ-
ная, но второстепенная. Хотя ни один теоретик личности не отрицает
важности научения, мы видим, что некоторые из них предпочитают об-
ращаться скорее к приобретениям или следствиям научения, а не к са-
мому процессу. Проблема, таким образом, оказывается пунктом разно-
гласий между теми, кто поставил целью исследовать в первую очередь
процесс изменения, и теми, кого интересуют стабильные структуры или
приобретения личности в данное время.
Теории, концентрирующиеся на процессе научения либо на личност-
ной организации (структуре), противопоставляются почти явно; к этому
близко противопоставление теорий, направленных на анализ и описание
содержания поведения, и теорий, преимущественно рассматривающих
общие принципы и законы на основе формального анализа. Проблема
главным образом заключается в том, уделяют ли теоретики основное
внимание конкретным деталям опыта и поведения или же их преиму-
щественно интересуют широко распространимые общие принципы. Ха-
рактерно, что, чем абстрактнее теория, тем меньшее внимание она уде-
ляет содержанию и конкретным деталям поведения.
Старым, как мысль человеческая, является вопрос относительной важ-
ности генетических или наследственных факторов в детерминации по-
ведения. Почти никто не станет отрицать влияние наследственности на
поведение, но многие теоретики драматическим образом пренебрегают
значением этих факторов, настаивая на том, что главные феномены по-
ведения могут быть поняты без обращения к биологическим и генетиче-
ским феноменам. В Америке роль наследственных факторов в целом
принижалась в пользу определенных <концепций среды>, однако суще-
ствуют значительные различия в том, насколько и как явно теоретики
стремятся учитывать генетические факторы.
Еще один момент существенных различий между теориями личнос-
ти - отношение к значению опыта ранних периодов развития человека.
3 8
Вопрос заключатся в том, приписывает ли теория стратегическое и кри-
тическое значение событиям младенчества и детства, по важности несо-
поставимое с событиями последующих этапов развития. Как мы уви-
дим, есть теории, усматривающие в событиях самых ранних лет ключ
ко взрослому поведению, в то время как другие вполне определенно
утверждают, что поведение можно понять и оценить исключительно ис-
ходя из событий сегодняшнего дня. С этим вопросом соотносится то,
насколько автономной, функционально отдельной от предшествовавше-
го опыта считают теоретики структуру личности. Для одних теоретиков
понимание поведения с точки зрения факторов, <действующих теперь>,-
не только возможный, но и единственно оправданный путь. Для других
понимание настоящего всегда отчасти связано с некоторым знанием о
событиях прошлого. Естественно, сторонники взгляда в настоящее убе-
ждены в функциональной независимости личностной структуры от част-
ных моментов прошлого, в то время как подчеркивающие значение про-
шлого или раннего опыта не так убеждены в свободе структур, сущест-
вующих в настоящем, от влияния прошлых событий.
С предыдущим вопросом тесно связан вопрос о непрерывности или
прерывности поведения на различных стадиях развития.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21