– Так или иначе, точно тебе говорю – в Кендре холодно. В Хьюме не только снег никогда не выпадает, у нас даже инея не бывает.
Они на некоторое время умолкли, а затем Чариона сказала:
– Думаю, теперь Двадцать Домов будут уважительней смотреть на тех, кто живет у границ.
– Один из их представителей уже так и смотрит.
– Да, я знаю. – Она улыбнулась ему.
– На самом деле, думаю, ты и твой народ произвели впечатление на всех рыцарей отряда; Двадцать Домов никогда больше не будут смотреть на Хьюм свысока.
Чариона вздохнула.
– Если вообще останется какой-то Хьюм, – напомнила она.
– Ты освободишь свою землю, – буднично сказал Гален.
Она второй раз улыбнулась ему. Он подумал, что это похоже на рекорд..
– Да, – согласилась Чариона. – Освобожу.

– Всего один всадник? – спросил король Томар.
Солдат кивнул.
– И он всего лишь передал тебе вот это? – он помахал письмом.
– Да, ваше величество, – подтвердил солдат.
– Ладно, спасибо. Позаботься, чтобы тебя обязательно накормили на кухне и предоставили на ночь постель. А завтра можешь возвращаться в свой гарнизон.
Солдат поклонился и вышел, оставив Томара одного в его покоях. Король посмотрел на письмо – сложенный лист бумаги с его именем. Почерка он не узнал. И все же был уверен, что знает, от кого пришло это письмо.
Одинокий всадник подъехал безоружным, в темноте, к одному из его пограничных постов на рубеже с Хьюмом. О да, он знал, от кого пришло это послание.
Король положил письмо на стол рядом с единственным горящим в покоях светильником.
«Я не хочу его читать. Это может быть сочтено изменой».
Он подошел к западному окну, посмотрел на окутанные тьмой земли между Спарро и Даависом. Где-то там таилось будущее.
«Может ли король действительно совершить измену? – спросил он себя. – Возможно ли это, если он целиком посвятил себя своей стране и народу?»
Между ним и горизонтом что-то двигалось. Понаблюдав, он понял, что это возвращается Барис с рыцарями и его, Томара, самым давним и решительным врагом, Чарионой Хьюмской. Что ему следует с ней делать? Было ли изменой думать о чем-либо ином, кроме содействия ее возвращению в свое королевство?
В сумерках колонна выглядела словно извивающаяся змея, ползущая по траве.
Ему не хотелось сейчас принимать такие решения. Равно как и в любое другое время. Даже не попытавшись ответить на этот вопрос, он снова взял письмо, повертел его в руках. Такая маленькая бумажка – и такие громадные последствия. Прочтешь несколько строк – и направишь страну новым курсом.
Послышался отдаленный цокот копыт по камню. Барис добрался до окраины города. Скоро он и его подопечные будут во дворце. Надо принять решение сейчас. По чести Томар не мог предоставить убежище Чарионе, если позже должен будет перейти на другую сторону.
Он вздрогнул, услышав стук в дверь, и сразу подумал о своем поединщике – но Барис никак не мог так быстро добраться до дворца.
– Кто там?
Вошел часовой с еще одним письмом.
– От кого это? – спросил сбитый с толку король.
– Почтовый курьер из Кендры, ваше величество. Только что прибыл.
Томар сунул первое письмо в карман и принял второе, с тревогой и некоторым отвращением глядя на королевскую печать с пустельгой Розетемов. Кивком отпустив часового, он потер лоб, пытаясь не обращать внимания на надвигающуюся головную боль. Вскрыв письмо от Аривы, он наклонил его поближе к светильнику, чтобы разобрать убористый почерк ее секретаря. «Можно было бы ожидать, что после смерти Ашарны Арива воспользуется возможностью отправить в отставку штат своей матери».
Эта мысль повлекла за собой другие, и он, не читая письма, опустил держащую его руку. «Конечно, она же не унаследовала трон после смерти матери. Иногда я как-то забываю про это. Бедный, злополучный Берейма, король на несколько дней. Арива могла лишь подобрать разбитые куски».
Он никогда не любил Ариву, она была, на его взгляд, слишком отчужденной и слишком… ну, кендрийкой. Берейма был столь же невыносимым. Вот Олио ему нравился, приветливый заика. И Линан. Линан нравился Томару больше всех. В Линане было много от покойного отца.
Король вновь достал письмо из кармана, держа теперь по письму в каждой руке. Каждое представляло собой выбор, который он должен сделать – если и не в следующие несколько минут или часов, то определенно по прошествии не слишком уж большого времени.
Он услышал, как лошади въезжают во двор, и снова вспомнил о Чарионе. Возможно, ему придется сделать выбор раньше, чем хотелось бы. Когда он услышал за дверью покоев шаги, то положил оба письма под светильник. Снова раздался стук в дверь и часовой впустил Бариса, сопровождаемого молодым человеком, которого Томар никогда раньше не встречал.
– Ваше величество, герцог Магмед из Двадцати Домов.
– Благодарю вас за гостеприимство, ваше величество, – склонил голову Магмед. – Путь наш был долог и труден после падения…
– Я ожидал Галена Амптру, – прервал его Томар.
– Гален решил, что ему лучше сопровождать раненую королеву Чариону.
– Сопровождать ее куда? – сузил глаза Томар.
– Очевидно, обратно в Хьюм, – высказал предположение Барис.
– Совершенно верно, ваше величество. Королева Чариона не пожелала покинуть свою провинцию, пока та находится под пятой объявленного вне закона Линана…
– Да-да, – Томар взмахом руки снова остановил герцога. Он чуть не рассмеялся от облегчения. По крайней мере, это решение он мог отложить на неопределенно длительный срок. – Помимо вашего командира, вы и ваши люди все здоровы?
Лицо Магмеда сделалось печальным.
– То, что от них осталось. Нас осталось меньше трехсот.
– Трехсот! Но вы покидали Кендру численностью почти в тысячу!
– Многие из нас погибли в первой битве с армией Линана, – ответил Магмед. – Четты – свирепые воины, и Линан сам вел их в бой.
– Вы видели его? – спросил Томар, стараясь не показаться слишком заинтересованным.
Магмед заметно содрогнулся.
– Уж точно видел. Видел, как он пробороздил строй моих товарищей, словно те были мякиной, а не людьми в броне. И видел его лицо; оно было таким бледным, что он выглядел, словно восставший из мертвых. А также видел, как его поражали палашом, копьем, палицей и топором, не причинив ни малейшего вреда.
Томар и Барис обменялись одинаковыми быстрыми взглядами. Магмед уловил этот обмен и понял, о чем они думают.
– Я этого не выдумываю, ваше величество! – настойчиво заверил он короля. – Спросите любого из рыцарей. Я видел, как копье вошло Линану в живот и вышло с другой стороны – и как потом он вытащил это копье и убил им рыцаря. Видел как на пол-ладони клинок меча врубился ему в бедро, а когда клинок вышел из раны, оттуда не вытекло ни капли крови. И видел, как он убил четырех рыцарей за четыре секунды, действуя только кулаками. Все это я видел собственными глазами.
Король и поединщик ошеломленно смотрели на Магмеда, видя по его лицу, что тот говорит правду.
«Что же с тобой случилось, Линан?» – молча гадал Томар.
– Значит, его не убили? – спросил Барис.
– Нам это, во всяком случае, не удалось.
В королевских покоях стало тихо. Король Томар вернулся к окну и устремил невидящий взор в ночь, на запад.
– Ваше величество? – напомнил о своем присутствии Барис.
– Хмм?
– Магмед и его бойцы – наши гости…
– Да, конечно. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы их разместили и накормили. – Он повернулся лицом к рыцарю. – Вы можете оставаться у нас, сколько сочтете нужным. Завтра я отправлю в Кендру почтового курьера и уведомлю Ариву о вашем прибытии. Уверен, она при первой же возможности сообщит, каким будет ее следующий приказ.
– Благодарю вас, ваше величество, – чуть поклонился Магмед.
Томар кивнул, и Барис проводил Магмеда за дверь. Снова оставшись наедине с собой, он принял решение. Достав первое письмо, король осторожно развернул его и прочел.
К тому времени, когда вернулся Барис, письмо было прочитано уже четырежды и снова лежало в кармане.
– Что ты думаешь о рассказе герцога? – спросил Томар.
Барис пожал плечами.
– Что бы мы ни думали о его рассказе, он в него верит.
– В этом нет никаких сомнений. Как по-твоему, этот Магмед склонен к преувеличениям?
– Не могу сказать наверняка, но судя по тому, что я вижу, он не кажется склонным ни к каким излишествам.
– Необычно для члена Двадцати Домов, – сказал Томар, больше самому себе, чем Барису.
– Необычно для кендрийца, – чуть улыбнулся Барис.
– И никаких признаков Чарионы?
Барис покачал головой.
– Я позаботился, чтобы ни Магмед, ни его бойцы этого не увидели, но отправил разведчиков отыскать их; они догнали нас еще до того, как мы добрались до Спарро. В Чандре ее больше нет.
– Вот и отлично, – глубоко вздохнул Томар.
– Заполучить в свои руки королеву Хьюма было бы небесполезно.
– Да, но это не та ответственность, которой я жажду. Да и в любом случае Арива ограничила бы любые мои действия.
– Я слышал, сегодня ночью прибыл почтовый курьер. Письмо из дворца в Кендре?
Томар кивнул и извлек второе письмо. Барис заметил сломанную печать.
– И чего она хочет от нас теперь?
– Пока не знаю. Вы с Магмедом прервали меня, когда я собирался его прочесть. Ступай выспись. Завтра поговорим.
Барис поджал губы, но понял намек и вышел, как и просили.
– А теперь твоя очередь, Арива, – тихо произнес Томар и развернул письмо.

Рано утром Гален обнаружил небольшое село; хотя величиной оно ненамного превышало деревню, в ней стояла часовня Церкви Подлинного Бога, и в селе жил священник, рослый человек, которого звали отец Херн. Вместе с ним Гален и вернулся в лес забрать Чариону и лошадей. К полудню королеву доставили в целости и сохранности и спрятали от чужих глаз в помещении над часовней, заново перевязав и завернув для сохранения тепла в чистое одеяло.
Сам Гален получил от священника рясу и плащ священнослужителя, но отец Херн предупредил его, чтобы он постарался не попадаться никому на глаза.
– У вас слишком заметна военная выправка, чтобы надолго одурачить кого-либо, – объяснил священник.
– Меня обучали священники, – усмехнулся Гален. – И некоторые из них выглядели очень даже воинственными.
– Да, но это городские священники. А средний сельский священник мягок, тих и скромен, как новорожденный младенец.
Гален смерил взглядом рослого священнослужителя.
– Скорей уж тих и скромен, как большой медведь.
– Вы долго пробудете тут?
– Уже не терпится выпроводить нас?
– Вы можете оставаться сколько пожелаете, Гален Амптра, – серьезно ответил Херн. – Но вы не сможете вечно скрывать от селян свою тайну.
– Думаете, они предадут нас?
– Большинство – нет. Но в каждом обществе есть те, кто ценит монету выше преданности. И, что еще существенней, как только о присутствии Чарионы станет известно всем селянам, об этом пойдут разговоры. А через двадцать дней в близлежащем селе ярмарка – и помяните мое слово, разговоры пойдут и там. И еще через двадцать дней уже половина Хьюма будет знать, что королева Чариона скрывается у меня в часовне. Поэтому я снова спрашиваю вас: долго вы тут пробудете?
– Когда она встанет на ноги, тогда и посмотрим. Насколько я знаю, у нее были планы организовать сопротивление. Есть тут поблизости какое-нибудь местечко, где мы смогли бы найти убежище и уединение?
Херн подумал над этим.
– Лесов тут, конечно, хватает, но они прилегают к Барде, а по этой реке постоянно плавают туда-сюда – или, по крайней мере, плавали до начала войны.
– Возможно, снова начнут, если Линан считает, что крепко держит Даавис. Торговля всегда была животворной кровью для этого города. Поблизости есть сторожевые посты или форты?
Херн покачал головой.
– Вдоль наших границ с Чандрой, а некогда, надо думать, и с Хаксусом, были кое-какие наблюдательные посты, но первые сняли для борьбы с Салоканом, а последние смели при том же вторжении. У нас есть несколько бывших солдат, но их недостаточно для создания отряда, не говоря уже об армии, если Чариона собирается создать именно ее.
– Возможно, она подумывает и не об армии, – сказал Гален больше самому себе, чем Херну.
– Есть Шары, – вдруг вспомнил священник.
– Шары?
– Не очень далеко к западу отсюда есть несколько поросших лесом холмов, выходящих на Барду. Склоны этих холмов усыпаны гигантскими округлыми валунами. Там, где валуны навалены друг на друга, они образуют неглубокие пещеры. Там можно спрятать и небольшую армию.
– Похоже, это как раз то, что нам может понадобиться. Туда кто-нибудь заходит?
– Изредка. Валуны не позволяют фермерам формировать террасы на холмах. Иной раз какой-нибудь резчик отправляет каменотесов наброситься на один из валунов, если у него есть большой заказ: из правильно расколотых валунов добывают хороший песчаник, желтый и чистый, но сами валуны слишком тяжелые, чтобы перевозить их на сколь-нибудь приличное расстояние.
– Ну, я не стану решать за Чариону. Это ее земля, и вы все ее подданные. Надо подождать и посмотреть, какие у нее планы.

– Как там Магмед и его рыцари? – спросил Томар у Бариса.
– Отдыхают, ваше величество. Им пришлось выдержать тяжелую кампанию. Многие ранены, не только телесно, но и душевно.
Они вместе шли из личных покоев короля в тронный зал. Придворные кланялись Томару, когда они проходили мимо, и тот никогда не пренебрегал ответным кивком на приветствие.
– Тебе следует знать, – сказал король, – что полученное прошлой ночью письмо уведомляет меня о решении Аривы создать то, что она называет Великой Армией.
– Грандиозно.
– Но неизбежно – в свете того, что случилось за последние месяцы – если она вообще надеется разбить Линана.
– И каким же будет наш вклад в создание этой армии?
– Она пока не уточняла. Однако эта армия установит свой штандарт в Чандре.
Барис остановился как вкопанный.
– Они создают армию в Чандре?
Томар тоже остановился и кивнул.
– Вообще-то в этом есть смысл. Кендра слишком мала для такой цели, а мы находимся ближе всего к основной угрозе.
– И насколько же велика будет эта Великая Армия?
– Она говорит – сорок тысяч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65