– В некоторых, но не во всех. Мы скрыли их как можно лучше, прежде чем король Салокан приказал отступать. Мы знали, что позже это убережет нас от уймы трудов, если он решит вернуться. – В щит тюкнула еще одна стрела. – И, может, сбережет несколько жизней.
– Кто вы? – спросил Эйджер.
– Капитан Вейлонг. А кто вы, я уже знаю.
– Принц Линан поставил меня руководить вашим подразделением, капитан Вейлонг. Я хочу подвести подкоп под северную стену, особенно под участок около главных ворот.
– Мы пробовали это в прошлый раз. Тогда не получилось.
– Вы сработали лучше, чем думаете. Там есть серьезная слабина, и при спешной подготовке Чарионы ко второй осаде ее починили плохо.
– В самом деле? – удивлся Вейлонг.
– Сам видел. Если вы сможете подвести под нее подкоп и взорвать мину, там все рухнет. Если нам повезет, надвратная башня рухнет вместе со стеной.
– Тут вам должно здорово повезти, – хмыкнул Вейлонг, а затем вспомнил, с кем говорит. – Извините, сударь.
– Кто здесь старший офицер?
– Командовал Иерман, сударь, но нынче утром он пригнулся недостаточно быстро. Под его началом состояли мы, трое капитанов.
– Ну, с сегодняшнего дня старший офицер вы. Я отдаю вам приказы, а вы обеспечиваете их выполнение.
Вейлонг скептически посмотрел на горбуна.
– Отлично, сударь.
– Похоже, вы не слишком довольны таким повышением.
– Это уж, извините за прямоту, зависит…
– Зависит от чего?
– От того, из тех ли вы, кто готов принять чей-то совет.
Эйджер пригляделся к нему единственным глазом, и Вейлонг сглотнул.
– Какого рода совет?
– Позвольте нам выкопать еще траншей, прежде чем начинать тот подкоп.
– Для чего вам нужны эти траншеи?
– Мы будем подводить их зигзагами к стенам, сударь, так, чтоб ваши четтские лучники подобрались достаточно близко для стрельбы по их лучникам. Это сильно ускорит работы.
– Сколько времени вам нужно?
– Два дня.
– А потом вы начнете подкоп?
– Да. С прикрывающими нас лучниками мы сможем выносить землю из подкопа вдвое быстрей. Через десять дней мы будем под стенами.
Эйджер кивнул.
– Я пришлю лучников. – Он повернулся и зашагал было обратно к лагерю, но остановился и добавил: – Кстати, капитан Вейлонг, приданные вам четты будут состоять под вашим началом. Убедитесь, что они понимают это.
Вейлонг снова сглотнул – так сильно, что у него ходуном заходил кадык.
– Четты под моим началом, сударь?
– Именно так я и сказал.
– Благодарю вас, сударь.
– Не благодарите. Вы отвечаете за их безопасность так же, как за безопасность своих саперов. Понятно?
– Гм… да, сударь.

На второй день осады Даависа Коригана проехала вдоль ограды из кольев, которая теперь окружала город. По пути она поговорила с командирами знамен и вождями кланов, стараясь почувствовать их боевой настрой. Когда она добралась до Красноруких, к ней присоединился Гудон. К середине дня они закончили объезд войск и вместе поднялись на пологий холм, позволявший рассмотреть северную стену города.
Коригана спешилась, повозилась с ремнями подпруги, снова поднялась в седло и принялась теребить то пояс с мечом, то тетиву лука и пончо. Гудон некоторое время наблюдал за ней, а потом спросил:
– Что тебя донимает, кузина? Ты что, села на ветку тернового дерева?
– Не понимаю, о чем ты, – раздраженно ответила она, дергая узду.
– Тебе не нравится слишком долго быть в одном месте.
– Не в том дело, – сказала она, а затем покачала головой. – Нет, как раз в том. Я привыкла подниматься утром и вести армию к следующему биваку. Четт проводит на одном месте больше одного дня только зимой в Верхнем Суаке. Но ведь сейчас-то лето! Нам следовало бы передвигаться. – Она повернулась к нему лицом. – Разве ты не чувствуешь этого?
– Тебя донимает что-то более глубинное.
– Четты никогда не вели осад. И не штурмовали укреплений. Я не знаю, готовы ли мы к этому.
– Когда-нибудь нам бы все равно потребовалось быть готовыми к этому. Ты поставила нас под знамя Линана, он намерен прибрать восток, а на востоке полно городов, и у некоторых из них стены покрепче, чем у Даависа.
Коригана отвернулась и заметно напряглась.
– Гудон, правильно ли я поступила? Не допустила ли я страшную ошибку?
– Помню, у меня был разговор о том же с Кайяканом, твоим шпионом в Суаке Странников, – хмыкнул он.
– И что ты ему сказал?
– Что Линан сделает четтов равными любому другому народу на континенте Тиир.
– Мы и так это знаем, – фыркнула Коригана.
– Нет. Мы так считали. И говорили себе это. Но нас ни разу не подвергли испытанию. Во время Невольничьей войны нас спас от наемников восток и его армии. Теперь мы узнаем, были ли правы, считая себя не хуже прочих. Мы разбили посланных против нас наемников, в Хаксусе разбили самого давнего и решительного нашего врага и врага Гренды-Лир, а теперь испытываем себя в схватке с самим королевством.
– Второй раз, – напомнила она. – В первый раз мы проиграли, помнишь?
– Разве?
– Мы отступили с поля боя. И потеряли Камаля Аларна.
– А неприятель отступил в свою нору, которую мы теперь окружили. Мы ранили их сильней, чем полагали, и оправились быстрее.
– Мы еще не сталкивались со всеми силами королевства, – мрачно возразила королева. – Оно может собрать такую большую армию, которой потребуется неделя для прохода через ущелье Алгонка. Отец рассказывал мне о такой армии.
– Знаю; она была создана Ашарной, и возглавлял ее Генерал Элинд Чизел. С ее помощью Генерал наконец разгромил Хаксус и наемников. Не забывай, Коригана, что Линан – сын Элинда Чизела.
– Да как я могу забыть? Он ведь Белый Волк, не так ли?
– А кому это нужно знать? – мягко спросил Гудон. – Коригане, королеве всех четтов, или Коригане, возлюбленной Линана?
Она остро посмотрела на него.
– Кто еще об этом знает?
– Да все, конечно.
Коригана покраснела.
– Что… что говорят мои люди?
– Давно пора.
Они дружно усмехнулись.
– Ты любишь его? – спросил он.
– Да. – Коригана кивнула. – Люблю уже много месяцев, но боялась что-либо сделать. Мне было нужно удостовериться.
– Это было правильным поступком для твоего народа?
– Да.
– Тогда доверься своему суждению и сейчас. Ликан – тот самый король, которого мы ждали.
– Странно, не правда ли? – Коригана рассмеялась. – Я его супруга. Я отдала в его руки судьбу моего'народа. Я люблю его. И все же мне понадобилось быть единственной, кто сомневается в нем.
– Ты не единственная, – нахмурился Гудон. – У Эйджера есть свои сомнения, так же, как и у Дженрозы.
– У его ближайших товарищей? Как они могут сомневаться в нем после всего, пережитого вместе?
– Они видели, как он изменился. А потому считают, что он не тот прежний Линан, которого они знали, и не уверены в том, чем же он стал.
– А ты, кузен? Неужели у тебя нет никаких сомнений?
Гудон покачал головой.
– После той ночи, когда мы чуть не погибли от рук наемников Нендла – никаких. Он вернулся сражаться до конца вместе с Эйджером, Камалем и мной. Мы были ему дороже собственной жизни.
– Но это произошло до того, как Дженроза дала ему кровь Силоны. Теперь он не тот же, каким был тогда.
– Сердце у него то же самое, и душа по-прежнему его. А что еще имеет значение?

Дженроза расхаживала взад-вперед перед своим шатром, а Эйджер обеспокоенно наблюдал за ней.
– Не знаю, чем он стал, но я его больше не узнаю.
Эйджер поймал взгляд Подытоживающей, приведшей его к Дженрозе, и кивком попросил оставить их одних. Та поклонилась и ушла. В пределах слышимости не осталось больше никого.
– Успокойся, Дженроза, – терпеливо сказал он.
– Успокоиться? – закричала девушка, останавливаясь перед ним. – Боже, Эйджер! Ты знаешь, что он собирается делать?
– Полагаю, под «он» ты имеешь в виду Линана…
– А кого же еще?
– …и что именно он сделал, из-за чего ты так разволновалась?
Она замолотила кулаками в воздухе, словно пытаясь избить невидимого врага.
– Он убедил Эйнона штурмовать Даавис, чтобы испробовать какую-то хитрость или уловку против одной из городских стен!
Эйджер тяжело вздохнул. Значит, Линан таки решился и сделал это. Но у него есть свои причины. Должны быть.
– Кто-то ведь должен нанести отвлекающий удар для прикрытия главного, Дженроза, – рассудительно указал он, пытаясь убедить не только ее, но и себя.
– Но почему клан Лошади?
– А почему бы и нет?
– Ты хочешь сказать, что Линан не сообщил тебе?
Эйджер непонимающе посмотрел на нее.
– О чем ты говоришь?
Она схватилась за голову.
– Я… я не могу тебе этого сказать. Тебе следует спросить у Линана…
Эйджер подошел к Дженрозе и взял ее руки в свои.
– В чем дело, Дженроза? Что довело тебя до такого состояния? С чего ты вдруг стала так бояться Линана?
Она попыталась высвободиться из его рук.
– Это не вдруг, Эйджер. А пугает меня то, что он делает. Прежний Линан, тот Линан, которого мы знали до встречи с Силоной, никогда бы не сделал того, что замышляет сейчас.
– Чего, к примеру?
– Кровь, – хрипло произнесла она. – Сплошь кровь. Я вижу ее всякий раз, когда творю магию. Вижу на своих руках, вижу во сне. И вижу ее – вместе с Линаном.
Внезапно испугавшись, Эйджер отпустил ее – и отступил на шаг.
– Но ты не уверена в магии. Ты сама так говорила…
– Позови обратно Подытоживающую! Она тебе скажет. Я их гребаная Правдоречица! Ты знал это? Они все думают, будто я вроде матери Гудона. Я – выигрыш, который выпадает лишь раз на каждое второе или третье поколение! Я-тиогу делать то, чего двадцать лет никто не мог проделать. Могу заставить воду рассказывать о происходящем, могу наколдовать в пламени вампиров, могу заставить землю покраснеть от крови…
– Прекрати! – крикнул Эйджер.
Дженроза замолчала и в шоке уставилась на Эйджера, задрожав как осиновый лист.
Эйджера охватила жалость, и он обнял ее. Сперва она сопротивлялась, но он сжал ее еще крепче, и она сдалась и расплакалась, забилась в рыданиях, похожих на крики боли. Эйджер ничего не сказал, а когда рыдания стали стихать, увел ее в шатер и уложил на кошму.
Она долго не переставала плакать, и перестала лишь потому, что постепенно погрузилась в глубокий сон. Эйджер подоткнул одеяло и встал. Стоя рядом с ней, он долгое время изучал ее лицо, пытаясь – почти надеясь – найти на нем признаки безумия. С этим он смог бы справиться, думалось ему. Он знал, что никак не может принять другого: того, что в Линане оставалось все меньше человеческого.

Линан уведомил Эйджера, что новые работы по рытью траншей должны охватить не только северную, но и западную стену. Эйджер позаботился, чтобы большая часть видимой деятельности уходила на рытье новых траншей, надеясь убедить тех, кто засел в городе, что главной целью Линана является западная стена. Через четыре дня траншеи были закончены. Кроме того, капитан Вейлонг сообщил Эйджеру, что противником не были найдены два входа в прежние хаксусские подкопы, и можно подвести мину под северную стену за четыре дня. Когда Эйджер сообщал эту новость Линану, то уже знал, что именно произойдет дальше.
Линан приказал начать штурм западной стены на следующий день.

ГЛАВА 13

Чариона проснулась и вздрогнула, устремив взор в темноту. Какой-то миг она могла думать лишь об обрывках сна; о глубинах зеленого леса, манящих и в то же время неясно угрожающих.
Затем заиграла труба, и она узнала разбудивший ее звук. Он доносился с запада. Королева вскочила с постели и бросилась к окну. Она слышала топот бегущих солдат, крики – звуки страха, тихий звон отчаяния.
Кто-то заколотил в ее дверь. Голос Фарбена:
– Ваше величество! Четты штурмуют западную стену! Четты штурмуют западную стену!
Она поспешила к двери и распахнула ее. Секретарь держал факел, и пламя искажало черты его лица, дышащие испугом.
– Сюда! – приказала она.
Поспешно оделась в свете факела, натянула длинную кольчугу и пристегнула пояс с мечом. А затем они вместе поспешили на улицу; Чариона бежала со шлемом подмышкой, Фарбен семенил за ней следом.
Вокруг сержанты и капитаны выкрикивали приказы, втолковывая солдатам, что они должны оставатся на своих постах и ни в коем случае не кидаться к атакуемому участку, оставляя другие части стены уязвимыми. Горожане нервно переминались у дверей домов, прижимая к себе детей.
К Чарионе присоединился Гален.
– Рыцари готовы, – доложил он.
Она кивнула. Когда они приблизились к западной стене, стали слышны вражеские кличи, дикие вопли четтов. Королева подавила побежавшую было по спине дрожь. Она уже сталкивалась с ними и разбила их. И на этот раз, в своем городе, сделает это снова.
Втроем они добрались до каменной лестницы, и королева бегом поднялась наверх, пробежала через сторожевую башню, а затем оказалась у края стены. Схватив солдата за плечо, она оттолкнула его, заняла его место и выглянула. Воины были повсюду. Поднимались штурмовые лестницы. В воздухе раскручивались веревки с крючьями. Стрелы свистели в ночи, большинство из них бесполезно клацало о камень, но некоторые находили цель.
– Сколько? – спросил Гален.
– Наверняка не скажешь, слишком темно. – Чариона пожала плечами. – Несколько сотен. Тысяча.
– Отвлекающий удар?
Она снова пожала плечами. С чего он решил, что она может так быстро понять это? А затем королева вспомнила, что ему ни разу не доводилось видеть осаду, она же, хотя и пережила только одну, по сравнению с Галеном могла считаться ветераном. Эта мысль заставила ее мрачно улыбнуться.
– Слишком рано судить.
Мимо ее уха просвистела стрела.
– Да погасите же этот гребаный факел! – прорычал чей-то голос.
Фарбен застонал и бросил факел вниз, на землю, едва не угодив в рабочего, ворошащего дрова в костре под котлом с маслом. Новые проклятья и новые стоны Фарбена.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Чариона у секретаря.
– Жду приказаний, – ответил тот.
Тогда она посмотрела на него – человека столь же невысокого ростом, как она сама, и, в сущности, не знающего ничего, кроме жизни при дворе. И все же он ни разу не покинул ее, и, если мог, всегда был рядом, несмотря на любую опасность.
– Возвращайся во дворец, – мягко велела она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65