Гораздо чаще так выясняют обстоятельства какого-нибудь тюрем
ного правонарушения. Эта проблема не касается основной массы зэков, но е
сли кого коснулась Ц дело серьезное. Такой вид насилия представляет сис
тему, и, хотя эти экзекуции происходят не каждый день, а только время от вр
емени, они все равно продолжаются. Обычно они сочетаются с другими метод
ами незаконного воздействия: надуманными лишениями передач, водворени
ем в карцер, применением наручников или смирительной рубашки и «прессом
» в камере.
Единственная «радость» от этой ситуации Ц осознание своей неординарн
ости, немногим уделяется такое внимание. Подобное внимание оказывается,
как правило, в первые дни, максимум, недели после заезда в СИЗО. Скоро, к сча
стью, оно иссякнет.
Что нужно делать, пока внимание не иссякло. Важно, что с вами будут общатьс
я (в том числе и бить) только оперативники. Глупых попкарей рядом не будет.
Опера Ц народ пограмотней и посмышленей большинства сотрудников, с ним
и можно разговаривать и находить общий язык. Постарайтесь понять, что от
вас хотят. Когда поняли, хорошенько подумайте, а нужно ли скрывать то, о че
м вас спрашивают? В рассуждениях исходите только из рациональности и здо
рового эгоизма, по принципу «выгодно Ц невыгодно». Выбросьте из головы
глупые понятия типа: с ментами общаться «впадлу», рассказывать о чем-то
Ц впадлу, сдать какого-то негодяя Ц впадлу. А вам не кажется, что этот нег
одяй вас уже пять раз сдал? Вот и подумайте.
Учтите, что доказательную силу имеют только показания, подписанные вами
в протоколе допроса. Все другое Ц информация к размышлению. Пусть размы
шляют, кому есть, чем размышлять. Что бы вы не сказали оперу Ц он это никуд
а не пришьет. Сказки о каких-то диктофонах-микрофонах Ц это детский лепе
т. В уголовное дело пленки, записанные таким образом, не втиснешь, да и на в
сю тюрьму вряд ли найдется два неполоманных диктофона.
Поэтому, если вас все же стали пытать (в данной ситуации это слово самое ве
рное Ц у вас, действительно, хотят что-то выпытать), постарайтесь быстро
понять, что именно от вас хотят услышать.
Выражение «допрос третьей степени с пристрастием» знают все. Но никто не
понимает. С пристрастием в тюрьмах никого не допрашивают, наверное, с 1953 го
да. Само по себе признание в преступлении никому не интересно, нужны дока
зательства. А для этого допрашивать надо беспристрастно, иначе истина уй
дет в сторону. Что же касается «третьей степени», то это и есть допрос с пр
именением пыток, истязаний, причинением физической боли и нравственных
страданий.
Допрос третьей степени (совершенно запрещенный законом, но от этого сове
ршенно не забытый) Ц это действительно допрос, сыскное действие, и прово
дить его Ц наука (кстати, по В.И. Далю, одно из значений слова «сыск» Ц допр
ос, иногда с пыткой). Можно с уверенностью сказать, что в тюрьме этой науко
й практически никто не владеет. Сделать больно могут многие, выпытать пр
авду Ц единицы.
Дело в том, что любой допрашивающий имеет общее представление о конечной
цели допроса. Он предполагает результат, ожидает ответ и, осознанно или н
еосознанно, хочет его услышать. Даже если вы скажете правду, но она не буде
т совпадать с тем, что от вас хотят услышать Ц вас будут продолжать мучит
ь. Поэтому путем проб и ошибок (только постарайтесь поскорей) надо направ
ить разговор в нужную сторону. Услышав правдоподобную (а, точнее, удобную
для них) версию, опера успокоятся.
Каждая ситуация, порождающая подобный допрос, своеобразна, и каждый тако
й допрос «очарователен» по-своему. Следующий пример, думается, универса
лен, во всяком случае наглядно показывает умное направление действий.
Один зэк Ц придурок, назовем его А., задумал «загнать» в тюрьму какие-то д
еньги. Не имея своих «ног» (ногами, гонцами, почтальонами называются сотр
удники, поддерживающие неслужебные связи с зэками, заносящие в тюрьму де
ньги, чай, спиртное или выносящие записки), он обратился к Б., у которого «но
ги» были. Тот за определенную долю согласился, взял у А. записку с просьбой
передать деньги, и все. То есть А. взамен ничего не получил Ц типичная для
тюрьмы ситуация. А., побывав на свидании, узнал, что записка дошла по адрес
у, и деньги были переданы. Б., естественно, «включил мороз». А., будучи все-та
ки придурком, за правдой обратился к администрации. Его, конечно же, посад
или в карцер, и вспоминать о нем больше нет смысла.
Работать оперативники стали с Б. Тот долго запирался, все отрицал, извора
чивался (по неписаным «нормам» оперотдела, долго Ц это минут пять), после
чего на него надели наручники. Хорошо надели, от души. Б. завизжал, как недо
резанный кабан, и заявил, что все расскажет, только пусть снимут наручник
и. Ему объяснили, что в этой фирме авансы не выдают, пусть вначале расскаже
т, а там видно будет.
Рассказал. Записку он передал контролеру В. Позже, уже без наручников, он с
покойно, связно и последовательно описал, как договаривался с контролер
ом, как тот прятал записку под погон шинели и т.д. Деньги, конечно же, контро
лер ему не принес. Все бы хорошо, да вот беда Ц В. сменился после дежурства
и на службу придет только через трое суток, а живет он где-то далеко за гор
одом. Решили подождать.
Через три дня состоялась «очная ставка». (Вообще-то, очная ставка Ц это с
ледственное действие, осуществляемое только в рамках уголовного дела, н
о в народе так называется любой процесс, по сути ее напоминающий). Этот «ци
рк» продолжался часа полтора. Зэчара, глядя в глаза контролеру, клялся в с
воей правоте, а возмущенный контролер пытался набить рожу зэку, причем п
оведение обоих было совершенно естественным. Так как контролеру наручн
ики не наденешь (в ходе подобных «следствий» иногда и контролерам, и офиц
ерам доставалось по ушам, но редко Ц это опасно, ведь у сотрудника, даже е
сли он конченый негодяй, прав побольше, чем у зэка), его отпустили с миром. А
зэка, естественно (ну, что ж делать?), снова забили в наручники. Снова завизж
ал он, как свинья, и снова «честно» рассказал: записку передал контролеру
Г. На В. указал потому, что считает себя порядочным и сдать гонца не мог (ну,
разве не петух?).
С Г. проблем оказалось еще больше: к этому времени его перевели служить в д
ругое подразделение, и, чтобы его найти, понадобилась еще неделя. Очная ст
авка, а точнее, цирк с таким названием, повторилась во всех деталях. Отпуст
или Г. и снова стали надевать на Б. наручники. Не успели как следует затяну
ть Ц он заверещал и рассказал очередную «правду»: записку он все-таки пе
редал В.
Все. Сыск зашел в тупик: какие-либо доказательства добыть невозможно, а ве
рить мерзавцу нельзя. Теперь он может рассказывать все, что угодно, в том ч
исле и истинную правду, но толку-то что от этого? Пнули его опера еще пару р
аз, но пнули уже устало и разочарованно. А правду так никто и не узнал.
Проводить подобные допросы никто не любит. Делают это, как правило, по ука
занию начальства или по просьбе милиционеров. В обоих случаях тюремные о
пера больше заинтересованы показать результат, чем его добыть. Однако ес
ли речь идет о тюремных подробностях, например, кто занес водку в камеру, т
о результат будут стараться именно добыть.
Когда после подобного допроса вы вернетесь в камеру (вообще-то нужно саж
ать в карцер, в одиночку, но на это обычно у «следователей» не хватает труд
олюбия), обязательно подробно опишите сокамерникам процедуру общения с
указанием известных вам имен, фамилий или описанием внешности и характе
рных примет оперов. Они об этом очень скоро узнают, и это резко сдержит их
служебное рвение. Раз вы об этом говорите в камере, значит, будете говорит
ь адвокату, а позже Ц и судье. Доказать факт пыток практически невозможн
о, но объясняться, оправдываться и отписываться никто не любит. Тем более,
что опера прекрасно знают Ц тюремное начальство сразу же отвернется от
них, если возникнут неприятности. Защищать друг друга у тюремщиков не пр
инято. Так же, как у зэков.
Третий случай Ц избиения по просьбе заинтересованных лиц не из числа пр
авоохранителей, а, как правило, потерпевших (2Ц 3% от общего количества). Это
т случай достаточно редкий. Хотя и появляется немало людей, заинтересова
нных в том, чтобы сделать зэку больно, реализовать это желание очень неле
гко. Только единицы из всех желающих сумеют выйти на сотрудника тюрьмы, к
оторый сможет «обеспечить» зэку эту боль. Если это все же происходит, то т
акие экзекуции редки, бессистемны и, как правило, одноразовы. Тюремщику л
егче «нагрузить» заказчику ужасные подробности, чем реально бить зэка. В
се равно заказчик это не проверит.
Также заказчики постоянно совершают ошибку, характерную для большинст
ва людей, стараясь решить вопрос на как можно более высоком уровне. Думаю
т, что так вернее. Как бы не так! Дороже Ц точно, наверху берут больше. Но по
ка указание «запрессовать» конкретного зэка спускается сверху вниз, он
о на каждой ступеньке ослабевает в два раза. Каждый начальник строит из с
ебя честнягу и законника, поэтому старается напрямую заказ не передават
ь, а говорить намеками. Да и большинство из них всю службу просидели пухлы
ми попами в мягких креслах и понятия не имеют, как это Ц «прессовать» зэк
а. Конкретный же исполнитель кивает головой и думает: «Ща-сс!.. Вам дали баб
ки, а я буду врагов наживать?». После этого имитирует экзекуцию, и на том де
ло кончается.
Четвертый случай Ц избиение из личной неприязни (2Ц 3%). Это тоже довольно
редкий случай. Учитывая лень и равнодушие тюремщиков, эту неприязнь у ни
х трудно пробудить. Но иногда это все же происходит. Как правило тогда, ког
да у кого-нибудь из них возникли неприятности из-за конкретного зэка, нап
ример, из-за вас.
Чем ниже в тюремной иерархии стоит ваш обидчик, тем больше у него желания
реализовать свои мстительные планы, и тем меньше у него возможностей. В т
юрьме даже вывести зэка из камеры может далеко не каждый. Чем выше тюремщ
ик будет стоять и, соответственно, чем больше у него реальной власти, тем м
еньше он будет обращать внимание на ваше существование, у него голова за
нята другими проблемами. Если все же подобная конфликтная ситуация слож
илась, то, во-первых, избегайте конфликтного поведения: не грубите, не дер
зите, не пытайтесь дураку что-либо доказать и, во-вторых, постарайтесь по
говорить по этому поводу с кем-нибудь из начальства. Это помогает в девян
оста процентах случаев. Любой тюремный начальник понимает абсолютную б
ессмысленность подобного конфликта и не желает его продолжения. Он что-
нибудь придумает, мер для этого достаточно.
Когда-то один умный зэк сказал, без сомнения, великую фразу: «Между зэками
и администрацией бывают только мелкие стычки, настоящих конфликтов быт
ь не может. Зэки не могут существовать без администрации, а администраци
я не может существовать без зэков. Конфликты бывают только у зэков с зэка
ми и у администрации с администрацией. При этом зэки решают свои конфлик
ты руками администрации, а администрация Ц головами зэков». Запомните э
ту мысль.
Пятый случай Ц «садизм» (10%). Это слово не случайно взято в кавычки. По обще
принятому мнению тюремный персонал состоит из садистов, и именно садизм
Ц основная причина избиений зэков. Мнение это абсолютно ошибочно. Садиз
м Ц это половое извращение, патологическое наслаждение, испытываемое о
т причинения физических или нравственных страданий другому человеку. Н
астоящего садизма в тюрьме фактически нет. В тюрьму приходят работать со
вершенно случайные люди. С такой же вероятностью садист может оказаться
среди стоматологов или метателей копья. Специально садист в тюрьму рабо
тать не пойдет, дурная наклонность Ц это мимолетный порыв души, а выбор п
рофессии Ц результат работы какой никакой головы.
Если же садист в тюрьме все же оказался, то возможностей применить и разв
ить свои паскудные отклонения у него отнюдь не так много, как кажется. Тюр
ьма Ц очень суровое и жестокое место, извращенцев не признают зэки и, сле
дом за ними, не признают и тюремщики. Не только не признают, но и откровенн
о презирают. Зэки могут «опустить» извращенца, тюремщики, конечно, так не
поступят, но в моральном смысле тоже могут «опустить» Ц сделать изгоем.

Конечно, приходилось наблюдать, когда у иного моего «коллеги» при виде б
оли и страдания начинали сверкать глазки, учащалось дыхание и губы стано
вились слюнявыми. Но это подмечалось всеми окружающими и всегда подверг
алось циничным комментариям, издевкам, а человек, склонный к проявлению
садизма, быстренько корректировал свое поведение. Или уходил из тюрьмы.
Поэтому истинных садистов среди тюремщиков нет вообще.
Ошибочно садизмом считают другое явление. Когда какой-то немытый черт, б
ез царя в голове, привыкший к тому, что он всегда был человеком третьего со
рта, приходит в тюрьму и получает власть над другими (в данном случае над з
эками) Ц вот тогда держись. Вот здесь он расквитается за все свои обиды, у
нижения и комплексы неполноценности, вот здесь он оторвется. От такого и
будут страдать невинные зэки. Но это явление, во-первых, не имеет никакого
отношения к садизму, а, во-вторых, не настолько и страшное. Не у каждого так
ого мерзавца будет постоянная возможность издеваться над зэками. Да воо
бще таких возможностей мало. Тюрьму (еще в гулаговские времена) так здоро
во организовали, что любые действия каждого тюремщика контролируются е
го начальником, действия этого начальника Ц другим начальником и так да
лее. В тюрьме незаметно вообще ничего не происходит, обо всем становится
известно. Поэтому такая прыть довольно быстро укорачивается.
Вычислить такого «храбреца» очень просто, он во всем чуть-чуть переигры
вает: чуть громче, чем надо, кричит, чуть более грозно сверкает глазами, чу
ть дальше выдвигает челюсть, чуть больше выпячивает грудь, чуть шире рас
ставляет локти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22