О, какой негодяй! Все его поведение оказалось лишь хитростью!
И снова Шана лихорадочно думала, как защитить себя. Но Торн разрушил ее планы, крепко сжав запястья девушки, так что она не могла сопротивляться. Принцесса сдержала крик бессильной ярости. О, она знала, зачем де Уайлд делает это. Он хочет унизить ее и сделать покорной своей воле, чтобы она не посмела перечить ему. Но когда Шана взглянула в глаза Торна, то не увидела там ни проклятий, ни насмешек, ни триумфа, а только явное ненасытное желание. Осознав это, девушка замерла от ужаса.
Тем временем граф, снова встав перед ней на колени, горячо и страстно зашептал, касаясь губами атласной кожи ее живота:
– Я твой, принцесса, я весь в твоем распоряжении. Да, я подчиняюсь тебе, я твой преданный слуга. Но я не знаю, что может доставить тебе удовольствие, может быть, ты мне скажешь это?
Подушечки его пальцев касались кончиков ее грудей. Шане показалось, что из них сейчас вырвется пламя. Нежные ласки следовали одна за другой, и там, где Торн касался ее, девушка ощущала легкое покалывание. Шана громко перевела дыхание. Пресвятая Дева! Она, должно быть, сошла с ума, если позволила такую возмутительную близость! Но теперь граф крепко держал ее в своих объятиях, и (Боже, помоги ей!) они не были неприятными, совсем не были неприятными.
Торн нежно играл грудью девушки, ласково сжимал и гладил эти бархатистые холмики, пока они не стали упругими и податливыми в его ладонях. Шана зачарованно смотрела на руки графа, когда под его опытными пальцами ее груди набухли, словно бутоны под ласковым весенним солнцем. Нежные розовые соски стали твердыми и чутко реагировали на каждое прикосновение, заставив принцессу забыть обо всем.
Дыхание девушки стало быстрым и прерывистым. Шана не замечала, что Торн внимательно следил за ее лицом. Он жадно ловил все отражавшиеся на нем чувства.
Принцесса едва расслышала его негромкий радостный возглас:
– Вам нравится это, миледи. Посмотрим, понравится ли вам кое-что другое.
Шана была не в силах протестовать. Ее руки легли ему на плечи, и она вся застыла, боясь пошевелиться, боясь даже заговорить из страха, что граф позволит себе еще больше.
Боже, помоги ей!
И Господь услышал ее молитву. Торн переместился так, что его голова оказалась на уровне ее грудей. Ощутив жаркое дыхание мужчины, Шана взволнованно задышала. Словно во сне она увидела, как Торн кончиком языка нежно прикоснулся к ее затвердевшему соску… затем снова… и снова… Он покручивал его, сжимал, гладил. Наконец губы графа сомкнулись, схватив темный круг. Торн начал нежно сосать, потягивая все сильнее и крепче, словно восхитительное лакомство, сначала один сосок, затем другой.
У Шаны возникло ощущение, что где-то глубоко-глубоко в ней вспыхнула яркая искра и, постепенно разгораясь, захлестнула все ее существо. Тело девушки помимо ее воли предательски подчинилось этой смелой ласке. Шана застонала и обняла Торна за плечи, погружаясь в пьянящее блаженство, уносящее ее на волнах темного запретного наслаждения.
– Остановитесь, – слабо прошептала она, – о, ради Бога, остановитесь…
Он поднял голову. В его глазах горел огонь безудержного желания.
– Нет, принцесса. Еще не все. Я только ищу способ, как доставить вам наибольшее удовольствие. Мы еще только начали…
Его гибкие пальцы, трепетно пробежав по телу девушки, оказались внизу ее живота, но почти не касались густых золотистых завитков, охранявших ее женское начало. У Торна возникло желание довести принцессу до наивысшего наслаждения, продолжая ласкать ее языком все ниже и ниже… Но он отказался от этой мысли, потому что не был уверен, что сможет совладать с собой. За всю свою жизнь граф не помнил случая, чтобы ему приходилось так сдерживать себя.
С его стороны было очень глупо считать, что ее девственность доставит ему не более чем развлечение. Но, увидев, как она вся трепещет в его руках, граф захотел провести девушку по дороге неведомых прежде волшебных ощущений.
Торн медленно поднялся и почувствовал, что пьянеет, охватывая руками ее бедра. Шана инстинктивно обняла его, когда он положил ее на кровать. Граф выпрямился и снял с себя тунику, обнажившись до пояса.
Его плечи представляли собой внушительное зрелище, а кожа отливала бронзой при легком мерцании свечи. С длинными ногами и прекрасно развитой мускулатурой, Торн выглядел очень впечатляюще. Густые темные волосы покрывали его мощную грудь и живот. Граф силой заставил девушку подчиниться своей воле, и Шана, распростершись на кровати, устремила на него свой взгляд, когда Торн стал снимать с себя последнюю одежду.
Принцесса никогда не видела обнаженного мужчину прежде. Те две ночи, что Шана провела с графом, она стыдливо отворачивалась. А прошлым вечером девушка его только почувствовала, но не видала.
Ее сердце было готово выскочить из груди. Обрывки вечерних непристойных разговоров всплыли у нее в памяти. ОН ОДАРЕН, КАК ЖЕРЕБЕЦ… ПОЖАЛЕЙТЕ БЕДНУЮ МИЛУЮ ДЕВУШКУ… Испытывая странное оцепенение, Шана поняла, что была права, боясь ЭТОЙ НОЧИ. БЕДНЯЖКУ ПРОСТО НАСАДЯТ НА ВЕРТЕЛ…
Словно тяжелый меч, вынутый из ножен и готовый к бою, ничем не сдерживаемая плоть графа вырвалась на свободу.
Потрясенная увиденным, девушка вся затрепетала от страха и волнения. О, какую же злую шутку сыграла с ней память, предательски напомнив в этот момент самые грязные фразы из застольных разговоров. Задыхаясь от слез, Шана рванулась вперед.
Однако Торн угадал ее намерения и, схватив принцессу за талию, притянул трепещущее тело девушки к своему, плотно прижавшись грудью к ее изящной спине.
Сдерживая рыдания, Шана дрожащим голосом выкрикнула:
– Король Эдуард заставил нас обвенчаться, а расплачиваться за это придется мне! Ведь наш брак – ни что иное, как отличный способ отомстить мне. Я поняла это, когда ты целовал меня вечером в зале!
Ее отчаянный плач отозвался в его сердце щемящей болью. Нет, никогда он не причинит ей зла намеренно, что бы ни случилось! Господи, как он мог?! Торн чувствовал, как девушка дрожит в его объятиях, словно дикое лесное животное, попавшее в капкан.
Граф кончиками пальцев бережно погладил Шану по голове.
– Я не обещаю, что будет совсем не больно, – мягко сказал он. – Но, насколько мне известно, ты это почувствуешь все один раз. – Торн нежно прижался губами к ее затылку, вдохнув аромат мяты и диких трав, а затем поцеловал в самое чувствительное место на шее. – Я всего лишь мужчина, принцесса, – прошептал он, – такой же, как и любой другой, ни больше, ни меньше.
Такой же, как и любой другой?! В душе Шаны одновременно теснились самые противоречивые чувства: негодование, гнев, возмущение и… страх. Нет, безусловно, не все мужчины скроены так… так… Господи, она даже не могла подобрать подходящих слов, чтобы выразить свои мысли! Шана всем существом чувствовала, как напряженно пульсирует его тело у ее мягких ягодиц. Он… он разорвет ее пополам! Не поворачиваясь, девушка судорожно вцепилась в запястья графа.
– Почему ты должен меня так мучить?! – выкрикнула принцесса.
Мучить ее? Ах, как она все драматизирует! И все же это обвинение заставило Торна улыбнуться. И как раз вовремя, так как он почувствовал, что необходимо расслабиться хоть немного, чтобы не взорваться от безумного желания немедленно овладеть ею.
Граф осторожно развернул Шану к себе лицом. Его сердце болезненно сжалось, когда он увидел в широко раскрытых глазах девушки панический страх.
Одной рукой ласково взяв ее за подбородок, Торн приподнял лицо Шаны так, что их взгляды встретились. Другая рука крепко обнимала девушку, не позволяя ей отступить.
Их лица почти соприкасались, а прерывистое дыхание слилось воедино. Ее точеные, трепетные груди коснулись волос, покрывавших его мускулистый торс.
– Тебе не нужно бояться, – мягко сказал Торн. – Если ты мне только позволишь, я докажу тебе это.
Шана беспомощно цеплялась за него взглядом, когда граф медленно склонился к ее лицу. Торн лишь слегка коснулся губ девушки, скорее лаская их, чем, целуя, обдавая принцессу теплым дыханием. Он прошептал ее имя несколько раз, продолжая свою осторожную атаку. Шана почувствовала, как тает ледяной панцирь на сердце. Его ласковый голос пробудил в девушке какие-то неведомые чувства, отчего по ее телу волнами пробежала легкая дрожь.
Руки принцессы медленно, словно нехотя, разжались на груди графа. Торн начал целовать ее снова и снова… и от этих поцелуев Шану охватило сладкое и блаженное чувство. Исчез страх, который до сих пор заставлял девушку быть в напряжении.
У Торна закипела кровь. «Да, – подумал он. – О, Господи, да!»
Де Уайлд почувствовал, что принцесса ответила на его медленный глубокий поцелуй, возбуждая себя и его.
Шана снова затрепетала под ласками графа. Девушка могла защитить себя от гнева Торна, даже оправиться от горя, причиненного им, но он выбрал путь, на котором она еще не научилась сражаться.
У нее не было оружия, чтобы остановить его, устоять против изысканных обольщений. Шана не могла понять, почему этот мужчина, которого она так ненавидела, мог вызвать у нее прилив таких сильных ощущений.
Торн хотел, чтобы в ее памяти навсегда осталась эта ночь… и он.
Ее сердце прерывисто стучало – Шана никогда не испытывала ничего подобного с Барисом. И когда опытные руки графа снова стали ласкать ее соски, девушка почувствовала какое-то еще неизвестное ей сладостное томление, возникшее в самой глубине ее лона.
Хотя Торн готов был взорваться от напряжения, он не спешил овладеть ею. О, как же ему раньше хотелось каждым своим словом и прикосновением оскорбить Шану, чтобы отплатить за то зло, что она причинила ему, но все это было до того, как он увидел ее слезы прошлым вечером. Она не была блудницей, которой можно овладеть быстро, жестоко и небрежно. Она была умопомрачительно красивой, и, Торн помнил об этом, она была девственницей.
Де Уайлд испытывал какое-то первобытное удовлетворение оттого, что никто не спал с ней, что он был первым.
Да, подумал граф и продолжил свой ласковый натиск уже более интенсивно, но не менее нежно. Он пальцем обвел округлость белого и упругого живота девушки. Шана вся напряглась, сердце было готово выскочить из груди.
Казалось, все замерло кругом, когда его дерзкие пальцы продвигались все ниже и ниже, неумолимо следуя к запретному неискушенному уголку ее тела. Девушку охватила паника. Глубоко вздохнув, Шана оторвалась от губ Торна, почувствовав, что страх снова возвращается в сердце. Пресвятая Дева, неужели это какое-то извращение?
Но, вероятно, граф знал ее тело лучше, чем она сама, так как его опытные пальцы отыскали маленький комочек плоти, который от прикосновений, казалось, начал увеличиваться и расти. Сладостные волны наслаждения разлились по телу девушки. Потрясенная новизной ощущений, Шана попыталась сжать ноги, но Торн не позволил ей этого, странно и коротко рассмеявшись.
Завладев ее губами, пылко и требовательно целуя ее, он дерзко гладил и ласкал ее тело. Его пальцы двигались в сводящем с ума ритме, настойчиво и неумолимо. Шана почувствовала сильный толчок в глубине своего живота и ощутила, как по всему телу прошла волна невероятного наслаждения. У нее мелькнула мысль, что Торн также искусен в любви, как и в военном деле.
Капельки пота выступили у Торна на лбу. Его дыхание стало резким и хриплым. Граф молил Бога, чтобы ее боль была бы мимолетной.
От его искусного натиска Шана тоже вся покрылась испариной и стала такой маленькой и беззащитной, какой Торн ее никогда не видел. Она вся сжалась, испугавшись его смелой ласки, но он настойчиво и нежно гладил ее, хотя сам был готов взорваться и полностью погрузился в ее бархатистое тело.
Принцесса выглядела очень возбуждающе. Холмики ее грудей, полные и округлые, были увенчаны розовыми нежными сосками, влажные приоткрытые губы нервно вздрагивали, серебристые глаза затуманились.
Торн отвечал поцелуем на каждый ее вздох, на легкие, короткие вскрикивания, которые полностью лишали его самоконтроля.
Граф приподнялся над ней и, раздвигая коленом ее бедра, разгоряченной плотью коснулся нежного тела девушки. Он наклонился и зашептал прямо у ее губ:
– Ты моя, Шана. С сегодняшней ночи ты моя… так же, как и я твой…
Острая мгновенная боль пронзила ее, словно молния, но он уже вошел… Девушка оторвала от него свои губы. Да, он предупреждал ее, да, но она-то знала, что эта боль была еще и предательской. Она на мгновение привела Шану в чувство. Глотая слезы, она неистово старалась оттолкнуть его.
– Нет! Торн… о, ради Бога, остановитесь!
Нежно лаская, пальцы графа гладили девушку по щеке. И она снова услышала его сладостный шепот и почувствовала его ресницы у себя на лице.
– Не напрягайся, – сказал Торн мягко, – от этого тебе будет только труднее.
Дрожа, Шана попыталась вздохнуть и только еще больше убедилась, что его жезл был глубоко погружен в нее.
– Я не могу, – кричала девушка, задыхаясь от рыданий, которые разрывали графу душу. – Я не могу!
Торн ничего не ответил, а только покачал головой, поцеловав принцессу долгим нежным поцелуем, привлекая ее к себе губами и всем своим телом.
Затем он приподнялся и освободил Шану от своей плоти. Но при этом Торн крепко держал ее, сглаживая неприятные ощущения нежными губами, и теперь действовал страстно и медленно. У девушки перехватило дыхание – ее тело приняло его. Она была удивлена тем, что болезненные ощущения постепенно гасли, а на смену им пришло незнакомое наслаждение – горячее и сладкое.
Шана вонзилась ногтями в плечи Торна, но его ладони теперь были под ней и, приподнимая ее, направляли… У принцессы снова перехватило дыхание. Ее бедра начали отвечать на движения графа, сначала медленно, затем все быстрее, быстрее. Торн усилил свой напор. Теперь он двигался почти неистово, как одержимый.
Горячая боль снова вернулась. Но теперь она была другой. Она вернулась пламенем, разгоравшимся с каждой секундой ярче внизу живота. А затем внутри что-то взорвалось, и Шана ощутила, как ее куда-то уносит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46