OCR Anita, вычитка riya35
«Непокорное сердце»: Русич; Смоленск; 1996
ISBN -88590-431-6
Аннотация
Действие этого любовно-исторического романа разворачивается на фоне борьбы за независимость Уэльса от английского господства во второй половине тринадцатого века. В сложные жизненные обстоятельства поставлены главные герои произведения, волею судьбы оказавшиеся втянутыми в драматические события эпохи. Кровавое и смутное время английского средневековья наложило свой отпечаток на их любовь и семейные взаимоотношения. Проблема выбора между добром и злом в этом жестоком мире является главной темой романа.
Саманта Джеймс
Непокорное сердце
ПРОЛОГ
Уэльс, лето 1282 года
Хотя битва закончилась так же быстро, как и началась, для Шаны никогда еще время не тянулось так бесконечно долго.
Как только раздался сигнал тревоги, отец поручил своему рыцарю, сэру Грифину, не теряя времени, привести Шану и всех остальных женщин в подпал. Дважды Шана пыталась ускользнуть от него, и дважды он преграждал ей дорогу.
– Не делайте этого, миледи! – его глаза умоляли. – Вы хотите, чтобы я нарушил данную мною клятву защищать вас? Ваш отец никогда не простит мне, если с вами случится беда, и я никогда не прощу этого себе! Прошу вас, миледи, останьтесь здесь, пока битва не закончится!
Сжавшись в комок у стены, не отрывая глаз, Шана смотрела на расположенную высоко, на потолке дверь своего убежища.
Воздух в подвале был сырым и холодным, но она не замечала этого. Там, наверху, земля сотрясалась от топота конских копыт и человеческих ног.
Отчетливо было слышно, как звенела сталь клинков. Издалека доносились мужские голоса, брань, предсмертные крики.
Шана вся дрожала от ужаса и страха, но боялась она не за себя, а за тех, кто ей был близок и дорог.
Затем все смолкло.
Она ощутила холод, от которого кровь стыла в жилах. Наступившая тишина была еще хуже, чем то, что было до нее.
Вскочив на ноги, – девушка выкрикнула:
– Грифин, ты должен меня пропустить! Я хочу знать, что случилось!
Грифин и не пытался ее удержать. Он приставил лестницу к стене и последовал за Шаной.
Спустя несколько минут она выскочила из дверей башни замка. Ее длинные золотистые волосы развевались за спиной, словно знамя на ветру. Спустившись по лестнице, она окунулась в ночную тишину.
Повсюду веяло смертью. Земля была покрыта темными кровавыми лужами. Шана почувствовала, как ее замутило от отвращения. Ощутив неприятный привкус горечи во рту, она судорожно сглотнула. Ноги сами несли ее вперед, мимо мертвых и раненых. Трупы лежали на земле, словно деревья, поваленные и разбросанные чьей-то могучей рукой. Жителей убили там, где застали: в поле за работой, у колодца, когда они доставали воду.
У Шаны перехватило дыхание, и она остановилась. Случайно ее взгляд упал на человека, лежащего поблизости. Это был пастух. Девушке приходилось встречать людей, раненных во время битвы, но никогда она не видела ничего подобного…
Шане показалось, что он жив, но, наклонясь и столкнувшись с пустотой в широко открытых глазах, девушка в ужасе отпрянула. Поддерживая юбки, она побежала прочь, задыхаясь от слез. Произошедшее не было похоже на войну, это скорее напоминало бойню, бесчестную и кровавую бойню.
Вдруг Шана заметила своего отца.
– Боже мой! Этого не может быть! – она упала на колени и зарыдала. – Отец, за что?! Ты не заслужил ничего подобного!
Его веки, словно налитые свинцом, медленно приоткрылись. Кендал, младший сын Груффита, внук Левеллина Великого, первый принц Уэльский, которого признал сам король Англии, увидел лицо своего единственного ребенка.
Шана коснулась руками его груди, и кончики ее пальцев обагрились кровью. Не раздумывая, она оторвала от подола белой нижней юбки полоску ткани и дрожащими руками приложила ее к открытой ране на теле отца.
– О, Господи! Отец, кто посмел сделать это? Кровожадные англичане? – в глубине души она не сомневалась, что это они. По стране прокатилась волна восстаний с призывами к независимости.
– Да. Это были англичане, – прохрипел отец. – Я не опознал флаг, который они несли. Черное двуглавое чудовище на кроваво-красном поле. У меня есть основания думать, что они пришли из Лэнгли.
– Лэнгли?! Но граф, владелец Лэнгли, умер несколько месяцев назад!
Граф был одним из самых могущественных лордов на границе. У него произошло несколько стычек с Кендалом, но они уладили разногласия, не применяя оружие.
– Да, дочь. Я только вчера получил сведения, что какой-то храбрый валлиец устроил заваруху на границе, одурачив английских рыцарей. Этот человек носит алую мантию и называет себя Драконом.
На его бесцветных губах еще теплилась жизнь.
– Боюсь, Шана, я совершил большую ошибку. Теперь король Эдуард захочет покончить с Драконом и таким образом подавить восстание. Он призвал одного из своих вассалов в замок Лэнгли, чтобы затушить этот пожар. – Кендал с сожалением вздохнул. – Англичане не остановятся, пока не добьют нас. Я искренне думал, что они оставят нас в покое, если мы не будем их тревожить. Но теперь уже поздно.
Шана яростно тряхнула головой.
– Не говори так. Ты поправишься. Правда…
– Нет, Шана. Пришел мой час. И мы с тобой это хорошо понимаем.
– Отец! – острая боль пронзила ей грудь. Кончиками пальцев девушка убрала грязь и пыль с его щек. Она боялась признаться себе в этом.
Он слегка улыбнулся.
– В тебе есть воинственный дух предков и отвага матери-ирландки. Я привез тебя в эту долину, чтобы защитить, но теперь не смогу уже этого сделать. Ты должна надеяться на Бариса. Я знаю, он будет тебе хорошим мужем.
Отец сжал ее руку.
– Всю свою жизнь я верил, что нет более верного мерила человеку, чем его честь и преданность. Мои братья предупреждали меня, что англичане не успокоятся до тех пор, пока не победят нас. Я же надеялся, что этого не будет. Но, увы, – я ошибался. Шана, я сожалею только о том, что мало сделал для объединения страны, которую так любил. Только теперь я по-настоящему понял, какой неправильный путь выбрал для нее. Как это было эгоистично.
– Нет, папа, ты никогда не был эгоистом, – горячо возразила Шана. – Ты кормил людей в не урожайные годы, дал им крышу, когда ливни снесли их дома, жители Мервина очень любят тебя, и ты знаешь об этом.
– Я молился, чтобы это было так, – согласился он. – Подули ветры перемен, дочь, и я не могу предсказать, что ждет впереди. – Лицо Кендала померкло. – Все, что у меня есть, – это ты. Но ты сама должна решить, пойти ли за Барисом и дядей Ленеллином, или выбрать свою собственную дорогу. Но в любом случае не изменяй себе. Твое сердце никогда тебя не подведет.
Она положила его голову себе на колени. По щекам неудержимо потекли слезы.
Собравшись с силами, он посмотрел дочери в лицо. Всегда такое милое, сейчас оно выражало страдание. Принц знал, что этот образ он унесет с собой и могилу. Грудь его поднялась, и он сделал последний вдох.
– Помни об этом, дочь. Помни обо мне…
Это были последние слова Кендала. Его душа отлетела в другой мир.
Из горла Шаны вырвалось рыдание, в котором слышались боль и разрывающее душу отчаяние.
– Твоя смерть не станет напрасной, – прокричала она. – Я найду человека, под чьим флагом совершено это злодеяние… Возмездие будет быстрым и справедливым. – По ее голосу чувствовалось, что в душе страх уступает место ярости. – За твою смерть отомстят, отец! Клянусь святым крестом! Я не успокоюсь, пока не найду этого проклятого английского графа и он не упадет мертвым к моим ногам. И только тогда жажда мести будет утолена…
Только тогда.
ГЛАВА 1
Все за глаза его называли Бастардом. Но ни один человек во всей Англии не осмелился бы сказать ему это в лицо. Одно его присутствие вставляло многих замолчать. О нём ходили легенды. Даже его внешний вид вызывал благоговейный страх. Достаточно было одного его взгляда, чтобы лишить многих смельчаков храбрости и желания противостоять ему.
Письмо короля Эдуарда, в котором он приказывал Торну де Уайлду прибыть в Лондон, застало его и Вестене. Причиной такого приказа послужили стычки на границе между англичанами и валлийцами, возобновившиеся через четыре года после того, как король Эдуард и принц Уэльса подписали мирный договор.
В Лондоне Торн узнал, что он должен соединить свои войска с войсками Джеффри из Фейхэвена, лорда Роджера Ньюбери и сэра Квентина из Хагроува в громадном замке Лэнгли. Земли Ньюбери примыкали к землям покойного графа Лэнгли, сэр же Квентин был вассалом старого графа.
Этот теплый летний день Торн де Уайлд провел в седле своего коня. Его кости ныли от усталости.
Торну пришлось провести несколько часов в Лондоне, прежде чем он отправился на границу, а затем и в замок Лэнгли. Он уже не помнил, когда последний раз спал, как следует. На его уставшем лице мелькнуло облегчение, как только он соскочил с седла.
Во дворе замка было полно гусей и уток, которые бродили вокруг. Они каждый раз шумно махали крыльями, когда поток людей и лошадей входил в ворота. На плацу маршировали солдаты, охранявшие укрепление.
Молодой конюх выбежал навстречу Торну и взял у него поводья. Еще одна лошадь с всадником остановились за ним. Торн подождал, пока сэр Джеффри сошел с коня на землю.
Они были одного роста и сходного телосложения, только Джеффри – блондин, а Торн – брюнет. Так же, как и сэр Квентин, Джеффри был вассалом старого графа Лэнгли.
Торн много раз посещал имение Джеффри.
Джеффри помог де Уайлду начертить план его собственного замка. Торну было приятно называть его своим другом, так как Джеффри был одним из немногих, кто считал его равным себе, в чем Торн был абсолютно уверен.
– Думаю, что твоя поездка была удачнее моей, – сказал Джеффри, приветствуя его. – Моя, как никогда, оказалась пустой тратой времени. Это Дракон действительно ловкий противник.
Губы Торна плотно сжались. От этих беспокойных валлийцев не стало житья. Было, похоже, что они собираются поднять восстание. Эдуард негодовал и пребывал в полной решимости поставить этих упрямых жителей Уэльса на место раз и навсегда. Именно поэтому он назначил Торна командовать объединенными войсками в Лэнгли. Уайлду вместе со всеми остальными нужно было ловить повстанцев на приграничных землях и найти неуловимого разбойника в красной мантии.
Торн догадывался, что это будет нелегкая работа, да и терпение короля подходило к концу. Граф чувствовал, что грозовые тучи над ним становятся еще гуще с каждым днем, но все же Эдуард согласился с просьбой действовать осмотрительно. Торн не хотел наводнять своими войсками местность, так как лишнее кровопролитие только еще больше настроит валлийцев против англичан. Со временем, конечно, войско будет необходимо, но в данный момент Торн намеревался тактично поддерживать, равновесие сил, существовавшее до сих пор. Для этого он разделил войска между собравшимися в Лэнгли лордами.
Первой их задачей было раздобыть информацию о Драконе и о тех, кто содействовал ему.
По правде говоря, Торну хотелось закончить эту кампанию и поскорее вернуться в Вестен…
Вестен стал его гордостью и радостью, самым большим его достижением. Жители Вестена показали себя преданными и честными подданными, а он проявил себя как сильный и справедливый правитель. Именно здесь, на вершине высокого холма, Торн построил замок с видом на море, великолепный и просторный, находившийся в полном его владении. Уайлд создавал его своими руками в течение многих лет, но долго пожить ему там не пришлось. Постройка замка завершилась три месяца назад.
Судьба не баловала Торна. Он не знал, кто был его отцом, а мать, даже если и знала, то скрывала это. Торн плохо помнил эту бессердечную женщину, бросившую его холодной зимней ночью, когда он был совсем мальчиком.
В памяти всплыли все трудности и горести, выпавшие на его долю… Незаконнорожденный – так его называли.
Ребенком Торн ходил в тряпье, и не каждую ночь у него была крыша над головой. Жил в нищете и впроголодь. Став взрослым, он провел большую часть жизни в седле, ступая на землю лишь для того, чтобы лечь в постель. Торн стал солдатом, рыцарем и лордом по милости короля и никогда не предаст его. Но сейчас он мечтал о том дне, когда снова вернется в Вестен, чтобы насладиться жизнью там. Теперь уже никто не посмеет назвать его Бастардом.
Торн засмеялся невеселым смехом.
– Хорошо ли я съездил? Похоже, не лучше, чем ты, – его лицо омрачилось, когда он взглянул на Джеффри. – Насколько я понял, ты ничего не узнал о Драконе?
– О, я слышал несколько версий. Один человек сказал мне, что Дракон – это крестьянин с севера. От другого я слышал, что это внук старого атамана разбойничьей шайки. Кое-кто говорит, будто сам король Артур Пендрагон пришел с того света, чтобы спасти свой народ от притязаний англичан, – рассказал Джеффри с возмущением.
– В таком случае, мой друг, ты съездил лучше, чем я. На меня они смотрели, будто я был самим дьяволом, а мои люди – легионом смерти.
Торн немного помолчал.
– Они клялись, что ничего не знают об участниках стычек и что никогда не слышали об их главаре. И при этом они клялись небом. На самом же деле, они ничего больше так не хотели, как плюнуть мне в лицо и отправить мою душу в ад. Ох, уж эти валлийцы, – вздохнул он, – в жизни не встречал таких молчаливых людей! Похоже, у этого Дракона много друзей.
Они оба помолчали, затем Джеффри, хлопнув друга по плечу, сказал:
– У меня есть одно верное средство от этих неприятностей, Торн, – при этом его карие глаза лукаво блеснули.
Торн нехотя улыбнулся, и жесткая линия губ исчезла. Он вздохнул:
– Джеффри, ты необыкновенно предусмотрителен.
– Мы с тобой оба хотим этого. Я всегда говорил, что человеку в жизни необходимы три вещи – хлеб, вино и страстные объятия женщины. – Он, заулыбавшись, подмигнул Торну. – Что ты скажешь, если мы с тобой разопьем бутылочку вина и развлечемся со служанками?
Уайлд отрицательно покачал головой.
– Мои потребности отличаются от твоих, друг мой. Боюсь, что на первом месте у меня горячая вода, больше всего я хочу попасть в объятия мягкой постели, на которую я мог бы уложить свои усталые кости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46