– Принцесса, – со вздохом устало проговорил он, – я уже жалею.
Шану удивила интонация, с которой он это сказал. Она замолчала, ощутив угрызения совести. Хотя Торн ловко воспользовался возможностью помучить ее, разве не она сама в этом виновата?
Натянув простыни до самого подбородка, Шана пыталась разглядеть его в темноте.
– Если я вас так обидела, милорд, то, чтобы избавиться от меня, вы можете отправить свою обидчицу назад в Мервин. – Затаив дыхание, Шана ждала его ответа.
Он последовал незамедлительно, но, к сожалению, был совершенно не таким, на какой она рассчитывала.
– Должно быть, вы принимаете меня за дурака, – холодно сказал он. – У меня нет уверенности в том, что вы сразу же не помчитесь к Левеллину.
– Левеллину? А при чем здесь мой дядя? Я просто хочу вернуться в Мервин.
– Ну, я не думаю, что вашему дяде будет неинтересно узнать о положении войск здесь, в Лэнгли, а вы ему с удовольствием обо всем расскажете. Нет, принцесса, я и слушать не хочу о том, чтобы отпустить вас обратно в Мервин. Вы останетесь здесь, в замке Лэнгли.
Шана скорее почувствовала, чем увидела, как он отвернулся к ней спиной. Кровь в ее жилах стала медленно закипать.
– Тогда пусть вас накажет Бог за то, что вы так жестоко поступили с моим отцом! Пусть вас похоронят в куче навоза и вместо надгробия положат ваш череп! Пусть негодяи будут вашими спутниками в загробном мире, и ваша подлая душа попадет прямо в ад!
Торн взревел, повернувшись на спину, и даже в полной темноте она различила его яростный взгляд.
– Леди, я устал, но, похоже, что язык у вас явно без костей. Если вы так намерены расшевелить меня, то, что ж…
Крепкая рука Торна легла ей на живот, она почувствовала на теле его крепкие пальцы. Прежде чем она поняла его намерения, он занес ногу над ней и притянул ее к себе, обхватив руками за спину. Она была словно прикована к нему от груди до щиколоток. Шана инстинктивно начала сопротивляться, но скоро поняла, что ее противодействие приводит к тому, что он сильнее прижимает ее к себе.
В полном смятении она почувствовала, что его тело напряглось от близости с ней. Голос его стал ласковым.
– А-а, принцесса, вижу, что вы поняли. К несчастью, мое тело не такое разборчивое, как разум. Если вы не прекратите свои упражнения в риторике, мне придется постараться закрыть ваш маленький ротик другим способом.
Она увидела четко очерченный рот Торна над собой, его жесткий беспощадный взгляд. У Шаны пересохло горло, она застыла, покорная и дрожащая, боясь пошевелиться, почти не дыша.
Торн рассмеялся.
– Вижу, вы меня поняли. Очень хорошо. Но заверяю вас, миледи, совокупление с такой ехидной особой, как вы, возможно, и принесет облегчение моему телу, но оно вряд ли доставит радость моей душе.
Он отпустил ее. Она отвернулась и, подтянув колени к груди, отодвинулась от него как можно дальше. С другого конца кровати больше не раздавалось ни слова. Торн мрачно улыбнулся. Угроза переспать с ней подействовала самым неожиданным образом. Кажется, он нашел средство, при помощи которого можно добиться уступчивости леди… Пусть это было и неожиданным, но весьма действенным средством воспитания юной гордячки.
ГЛАВА 9
Принцесса проснулась от пения птиц, доносившегося с улицы. Солнечный зайчик танцевал у нее на ресницах, но она лежала совершенно неподвижно, не желая открывать глаза и опять сталкиваться с жестокой действительностью. Лучше снова погрузиться в царство снов, чтобы ей приснился Мервин в те давние времена, когда она лежала, распростершись на руках у отца, и слушала, как певец исполняет для нее веселую песенку, аккомпанируя себе на лютне. Усилием воли она подавила душевную боль, которая пронзала ее сердце, и подумала о тех счастливых временах, когда все еще были живы…
– Вы меня не обманете, делая вид, что спите, принцесса.
Шана приподняла веки. Граф, со скрещенными на груди руками, стоял у кровати, рассматривая ее с высокомерной улыбкой, игравшей на его губах. Торн был уже умыт, гладко выбрит и полностью одет. Он горой возвышался над ней, и она почувствовала себя глупенькой, трусливой и слабой. И хотя ей очень хотелось вскочить и сказать ему что-нибудь вызывающее, она не смела этого сделать, так как была совершенно обнаженной, и, похоже, именно это обстоятельство очень забавляло графа, будь проклята эта английская сволочь! И пока она призывала себе на помощь всю свою выдержку и ненависть к нему, он, посмеиваясь, прошел через комнату и, взяв саблю, прикрепил ее к поясу.
Высоко подняв от удивления бровь, Шана спросила:
– Вы уезжаете?
– Что, если да?
– Ну, если это так, то мне хотелось бы узнать, какого ничего, не подозревающего валлийца, вы хотели бы отловить на этот раз?
Торн сжал челюсти.
– Поступили сообщения, что Дракон собирает силы. Говорят, что он призывает, людей бросить свои поля и плуги и подняться с оружием в руках против нас.
– Это не только его личное дело, – спокойно заметила она, – это общее дело всего народа. И если Дракон призывает людей бросить свой скарб, то только потому, что у валлийцев нет полных сундуков, чтобы купить наемников и сформировать армию, как это сдала ваш король, казна которого набита золотом, благодаря во многом поту и крови нашего народа.
Теперь настала очередь Торна внести ясность. Он довольно резко сказал:
– Многие англичане платят обременительные налоги, принцесса. И вовсе не из-за отсутствия армии ваш народ отступает. Валлийцы могут иметь армию в три раза превышающую нашу, и все равно победу одержим мы.
От этого прогноза Шана вспыхнула. Она выпрямилась, прижимая простыню к груди, с мятежным выражением лица.
– Это говорит подданный короля, который не прочь завоевать Уэльс, – сказала она со злостью, презрительно скривив губы. – Бастард Вильгельм не смог сломить нас. Почему вы думаете, что ваш король и вы вместе с ним, кстати, еще один бастард, сможете сделать то, чего не удалось добиться Вильгельму Завоевателю?
Торн весь напрягся. Он крепко сжал рукой рукоять своей сабли, так что суставы его пальцев побелели, иначе он мог бы вытащить из постели эту высокомерную крошку и встряхнуть ее так, что из нее вылетела бы вся глупость. Неважно, принцесса она или простолюдинка, но ее нужно было привести в чувство. Жаль, что на это у него не хватало времени.
Он сказал резким голосом:
– Да, ваши люди всегда бунтуют, миледи. Но знаете, почему они все еще пытаются освободиться от ига Англии? Потому что постоянно устраивают дрязги между собой, не признают никаких авторитетов, кроме собственного. Даже если Левеллину или кому-нибудь другому удастся добиться независимости, что из этого? Кто будет править, ваш дядя Левеллин? Или его брат Дэвид? – Он рассмеялся резко и неприятно. – Да они же перегрызут друг другу, рано или поздно, горло, и все валлийцы вместе с ними.
Шана открыла, было, рот, но он взглядом остановил ее.
– Полагаю, что вы оставите свои аргументы на потом, – сказал он отрывисто, – когда вам представится возможность высказать свои жалобы самому королю.
Она заморгала глазами. До нее не сразу дошло значение этих слов.
– Эдуарда ожидают в замке?
– Сегодня, принцесса.
– Догадываюсь, зачем, – фыркнула Шана. – Он хочет убедиться, что у него достаточное войско, чтобы разделаться с угнетенными.
Торн даже не взглянул в ее сторону. Он взял свою мантию и прошел через всю комнату.
– У вас все замашки сварливой женщины, миледи.
– А вы родились с плохими манерами, граф.
Вместо ответа она услышала скрип закрывающейся двери. От ярости и негодования Шана колотила кулаками по матрацу, сердясь на то, что он не обратил на нее внимания.
Вскоре пришла служанка с едой и горячей водой для ванны. Вода согрела ее и даже немного успокоила душевную боль. Она лежала в ванной, пока солнце не поднялось высоко на небе, и не остыла вода. Одевшись, она решила, что не будет сидеть в башне из опасения опять столкнуться с графом. Но Шана была твердо уверена, что докажет ему, что значит валлийская женщина!
Когда она опускалась по лестнице, Седрик шел за ней на расстоянии шага. Затем она нерешительно остановилась. Седрик откашлялся и поведал ей о том, что был в услужении у старого графа Монтгомери.
– Если вам доставит удовольствие, я мог бы показать замок.
Через час после начала осмотра у Шаны уже кружилась голова. Она знала, что Лэнгли производит большее впечатление, чем Мервин, но даже не догадывалась, что замок так велик и его территория столь обширна. Мервин занимал столько места, сколько в Лэнгли отводилось под кухню и холл. Неудивительно, что король был счастлив вернуть Лэнгли английской короне. Замок был необыкновенно впечатляющ. Шана увидела маленькую, но изысканную церковь с цветными витражами, в которых радугой преломлялись солнечные лучи нежно-пурпурного, розового и золотистого цвета. Седрик, как очень хороший и осведомленный гид, показал ей спальню старого графа, стены которой украшали гобелены превосходного качества, а, пол был устлан ярким ковром.
Стены, как он объяснил ей, достигали в ширину двадцати футов. На территории укрепления находились зернохранилище и мельница, кладовые и оружейные мастерские. Она поняла, что Лэнгли был целым городом-крепостью.
Осознав это, Шана почувствовала, что страх и горечь охватываю ее. Король Эдуард сделал правильный выбор. Не вызывало ни малейшего сомнения, что это недоступное укрепление сможет противостоять любой армии, даже войску самого сатаны.
Они возвращались назад той же дорогой… Внезапно Шана заметила графа, наблюдающего за группой рыцарей, упражнявшихся на арене для турниров. Она тут же отвернула голову и увидела высокую фигуру сэра Грифина с седовласой головой. Он нес мешок с зерном на плече. Она стремительно побежала к нему через весь двор и бросилась на грудь верного слуги своего.
– О, Боже милостивый! – Шана плакала и смеялась одновременно. – Я боялась, что тебя посадили в тюрьму навсегда! Он наказал тебя только для того, чтобы причинить мне зло!
Грифий опустил мешок на землю, затем положил руку на ее блестящие золотые волосы.
– Благодарю Бога, миледи, за то, что вы живы. – Он даже не пытался скрыть слезы, туманившие его голубые глаза. Почти со страхом он вглядывался в ее лицо. – Хорошо ли он с вами обращался? Он не причинил вам вреда?
Шана не стала распространяться по поводу Торна, но радость померкла в ее глазах.
– Со мной все в порядке, – быстро проговорила она. – Мне очень больно оттого, что он заставил меня поверить, будто убил вас обоих – тебя и священника.
Она внимательно смотрела на рыцаря, пытаясь найти следы плохого обращения на его лице. Но, к счастью, ничего не обнаружила, хотя и расстроилась, увидев цепи у него на ногах. Шана обратила внимание на часового с цепким взглядом, не спускавшим с них глаз. Седрик же, наоборот, отступил в сторону. Шана бросила на часового испепеляющий взгляд и снова переключила внимание на Грифина.
– Это правда, что они не обращаются с тобой плохо? Может быть, били или лишали пищи?
– Нет, миледи. Граф приказал мне работать на кухне или в конюшне, везде, где нужна моя помощь. Теперь я сплю в конюшне до тех пор, пока не зарекомендую себя с лучшей стороны.
– Пока? Ты хочешь сказать, что он может снова бросить тебя в тюрьму?
Грифин вздохнул.
– Леди Шана, – мягко сказал он, – если бы ситуация изменилась, не думаю, что и вы поступили бы иначе. Я благодарен ему за то, что он дал мне возможность увидеться с вами, что у вас все в порядке.
Шана однако, не была настроена так благодушно. Грифин увидел, как ее губы вытянулись с тонкую линию. Спустя минуту ее взгляд остановился на мальчике, подбрасывающем гальку в дворовой пыли. Грифин заметил, как она сосредоточенно нахмурила лоб.
– Кто этот мальчик, миледи?
– Его зовут Вилл. Мы встретились здесь, в Лэнгли, в первый день моего приезда. Он большой почитатель графа, – сказала она с оттенком сарказма в голосе, – и именно Вилл указал мне на графа. Я понравилась Виллу в тот первый день. Но затем…
– Затем мы схватили графа и притащили его в Мервин. Нетрудно догадаться, что произошло.
Шана кивнула, и чувство вины отразилось на ее хорошеньком лице.
– Теперь, похоже, я его самый злейший враг.
– Не более чем час назад этот ребенок попрошайничал у повара.
Она тяжело вздохнула.
– Нет, нет.
– Да, миледи. Но вряд ли стоит скучать по мальчику, одетому в лохмотья.
Шана не желала больше ничего слушать. Она размышляла только секунду, затем решительно попрощалась с рыцарем.
– Я увижу тебя завтра, Грифин, а может быть, сегодня вечером. Держись.
– И вы тоже, миледи.
– Вилл! – Шана повернулась и направилась к мальчику быстрыми решительными шагами. Вилл взглянул на нее, и глаза его расширились от удивления, когда он понял ее намерения. Он быстро взглянул влево, и Шана не сомневалась, что первым его желанием было убежать. Мальчик на секунду заколебался, и она успела подойти к нему.
– Доброе утро, Вилл. – Если бы он знал получше эту прелестную девушку, то понял бы, что за ее нежным голосом и милым лицом скрывается железная воля. Вилл не сказал ни слова, только сердито посмотрел на нее. Шана повернулась к Седрику, который стоял в нескольких шагах. – Седрик, уже время приниматься за полуденную еду. Как ты думаешь, поднос могут принести в мою комнату?
– Разумеется, миледи.
Она наградила его лучезарной улыбкой.
– Если можно, то на двоих, Седрик. – Шана положила руку на плечо Вилла. – Седрик, у этого мальчика аппетит как у взрослого рыцаря.
Он выпрямился во весь свой огромный рост.
– Я побеспокоюсь о еде сам, миледи.
Гигант отправился на кухню. Вилл тут же выразил свое раздражение.
– Зачем вы это делаете, миледи?
– По вполне понятной причине, Вилл. Ты голоден, и тебя надо покормить.
– Я не…
– Нет, голоден, Вилл. Друг мой, вот этот человек, сэр Грифин, – она указала рукой в сторону старого рыцаря, – слышал, как ты просил у повара еду всего лишь час тому назад. А ты мне сам сказал, Вилл, что попрошайничаешь только в самых крайних случаях.
– Не думаю, что это вас должно касаться, – пробормотал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46