На какое-то мгновение у сэра Квентина в глазах мелькнул огонек, затем он откашлялся.
– Миледи, – пробормотал он, поворачиваясь к Шане. – Вы делаете мне честь, но я совсем не желаю ссориться с этими мужчинами. – Он посмотрел на Ньюбери. – Милорд, я хочу напомнить вам, что король сам объявил, что леди Шана выходит замуж за Торна де Уайлда. Если вы будете настаивать, то рискуете вызвать неудовольствие не только графа, но и самого короля. Я не думаю, что это разумно. Что, если мы оставим это дело и вернемся в зал? – Он церемонно поклонился Торну и повел невнятно бранящегося Ньюбери по винтовой лестнице.
Принцесса и граф остались наедине.
Шана посмотрела на Торна с вызовом, так как на его губах играла насмешливая улыбка.
– Мне стоило выбрать Ньюбери, – пробормотала она. – Но я не думаю, что он смог бы быть таким же галантным, как сэр Квентин.
– Я бы никогда не позволил вам уйти отсюда ни с одним из них, – просто сказал он. – Я эгоистичный человек, миледи, годы научили меня хорошо беречь то, что принадлежит мне.
– Я вам не принадлежу, – проговорила девушка сквозь зубы. – И никогда не буду принадлежать.
Торн предпочел не обращать на ее слова внимания.
– Ваше счастье, что я увидел вас, когда вы проходили по галерее, принцесса. Или, может, было бы лучше, чтобы Ньюбери проводил вас, если бы я опоздал? – Он посмотрел с укрепления на землю, которая была так далеко внизу, затем повернулся к принцессе. Его лицо улыбалось. – Перспектива замужества так невыносима, что вы предпочли бы броситься со стены, чтобы избежать его?
– Вы льстите себе, – холодно сказала Шана. – Моя жизнь стоит больше, чем такие, как вы. Вам действительно подходит слово невыносимый. Барис – единственный мужчина, за которого я выйду замуж!
– Вы никогда не выйдете за него замуж, – Торн отрицательно покачал головой и намеренно-мягко продолжил: – Король хочет, чтобы церемония бракосочетания состоялась через неделю, и он будет на ней присутствовать.
Шана натянуто улыбнулась.
– Как быстро вы забыли, милорд, что я уже обручена, и, безусловно, Барис уже получил сообщение о выкупе. Не сомневаюсь, что он приедет ко мне, возможно, даже завтра.
– Он не приедет, миледи.
– Ну, если не завтра, так послезавтра.
– Еще раз говорю, Шана. Он не приедет.
– Почему вы так уверены в этом? – требовательно спросила она, не обращая внимания на то, что в ногах появилась слабость. – Согласно требованиям выкупа…
– Боюсь, что я за ним не посылал, – граф небрежно передернул плечами, жестко улыбнувшись. В этой улыбке было нечто большее, чем угроза. Причину этого поступка Торн не мог объяснить или проанализировать. Он только знал, что мысли Шаны о ее любимом Барисе терзали его, как ничто другое.
От этих слов девушка стала белой, как полотно, ее пронзила острая боль, словно игла, попавшая прямо в сердце. Но эту боль она никогда не покажет этому человеку, так как он только использует это против нее.
– Осмелюсь спросить, чем вызвана такая небрежность, милорд? Уж не тем ли, что вы не смогли составить требование для выкупа? – Шана не дала ему возможность ответить. Ее всю трясло от негодования. – Боже, как я вас ненавижу!
Он бросил на нее такой же уничтожающий взгляд.
– Наши чувства друг к другу, наконец, совпали, – спокойно заявил Торн.
– Тогда, как вы можете допустить этот унизительный брак? – выкрикнула она.
– Я не настолько глуп, чтобы не подчиниться королю, принцесса. Не следует этого делать и вам.
Шана положила руки на пояс.
– Вы – кукла, – обвинила она графа. – Кукла, которая надеется, что, ее наградят замком Лэнгли, этой грудой холодного камня! О да, милорд, Ньюбери рассказал мне, что Эдуард пообещал раздавать земли лорда Монтгомери и титулы, как только непокорные валлийцы будут завоеваны. Так скажите же мне, вы уже начали кампанию по уничтожению Мервина? И скоро ли она закончится? Когда река Уай станет красной от крови несчастных валлийских солдат?
– Тот, кто восстает против короля – восстает и против короны. В таких случаях кровь англичан льется так же, как и кровь валлийцев. Мне бы хотелось напомнить вам об этом, принцесса. Я – свободный человек и не думаю иначе. – Голос Торна стал опасно глухим, но Шана не обратила на это внимания.
– Да, действительно, – уколола она графа. – Вы настолько свободный человек, что пожертвуете собой, женившись на мне ради короля и короны. Не знаю, милорд, хвалить вас за это или жалеть?
Граф повернулся к ней быстрее молнии, схватив девушку так, что она вскрикнула от боли.
– Эдуард посоветовал мне завести наследника, и как можно скорее, принцесса. Что вы скажете на то, если мы займемся этим сейчас же?
Торн грубо завладел ее губами. Все произошло так внезапно, что сопротивляться не имело никакого смысла. Языком граф дерзко вошел в ее нежный рот, Шана попыталась сжать губы, чтобы предотвратить это вторжение, но Торн не позволил ей сделать это. Девушка почувствовала у себя во рту вкус меда, и это совсем не было неприятно. Его рука легла на ее нежную вздымавшуюся грудь. Большим пальцем Торн ласкал сосок. Шану всю обдало жаром, словно она стояла у печки. Девушка ощутила в набухающем соске легкое, приятное покалывание. Груди начали гореть и болеть, и Шана к своему ужасу обнаружила, что не испытывала при этом ни отвращения, ни гнева, как от прикосновения Ньюбери. Нет, ей вдруг захотелось представить, как бы все происходило, если бы она ощутила эту сильную мускулистую руку на своей груди без одежды, когда тело касается тела…
Девушка отшатнулась, задыхаясь, пристыженная и потрясенная тем, что ей могло такое прийти в голову и, вдобавок, с этим человеком. Торн поднял голову и с любопытством посмотрел на Шану. Она обмякла в его объятиях, а это как раз и было ей нужно для того, чтобы освободиться от графа, так как он слегка ее отпустил.
И только сейчас девушка поняла: он был просто пьян.
– Вы пьяный дурак! – закричала она в ярости. – Вы накачались меда, а Ньюбери весь трясется от страсти и похоти. Ну, так вот, позвольте мне сказать вам, милорд, вы оба стоите друг друга. Но довольно, оставьте меня! – Шана повернулась и ушла, оставив Торна одного стоять на укреплении.
Ее грудь прерывисто поднималась и опускалась, когда она, наконец, пришла в свою комнату. Боль разрывала ее сердце, и избавить от этой боли мог только король. Слезы застилали глаза, принцесса не могла сдерживать их больше.
Она погибла, поняла девушка совершенно отчетливо. Придя к королю Эдуарду, чтобы избавиться от одной судьбы, она получила участь еще более худшую. Через неделю ей придется стать женой графа Вестена. Эта мысль казалась Шане невыносимой. Замок Лэнгли станет ему наградой. Лэнгли и… она.
В это утро бледный свет начал пробиваться сквозь шторы еще до того, как Шана окончательно проснулась. Ночью погода изменилась: стало холодно, и прошел дождь. Выглянув в окно, девушка увидела тяжелый сырой туман, стелющийся по земле. Природа плакала, но слезы Шаны высохли.
Принцесса пришла к выводу, что она ничего не сможет сделать, чтобы предотвратить этот брак. Шана чувствовала себя так, словно одинокой и беззащитной попала в шайку воров. Ее единственным союзником был Грифин. Но как молодая девушка и старый человек могли противостоять воле самого короля? Ее раненая душа кричала. Шана чувствовала, что судьба приготовила для нее еще одно испытание. Барис, конечно, уже вернулся во Фрид. Ему ничего не оставалось, как поверить в то, что принцессы нет в живых. О, как сильно девушка сожалела о том, что они не справили свадьбу раньше!
С восходом солнца надежда не появилась, только окрепла решительность и ненависть к графу. Не в характере Шаны было так легко и быстро сдаться. Граф и король оба увидят, что она обладает воинственным духом своих предков.
В полдень Шана уже стояла, окруженная швеями и домохозяйками, пришедшими из деревни. Все они были озадачены и раздражены. На столе грудой лежали рулоны бархата и кружева, ленты и меха, платки и шапочки.
– Миледи, – чуть не плакала швея Аделаида, держа в руках кусок ткани. – Позвольте не только задрапировать ее вокруг вас. Вы увидите…
– Убери это, пожалуйста, Аделаида.
– Аделаида и все остальные, оставьте нас вдвоем ненадолго. Что же касается ткани, будь добра, оставь ее там, где она была.
Голос казался слишком знакомым, Шана отошла от окна как раз вовремя и увидела графа, стремительно входившего в комнату. Швеи и служанки поспешно скрылись за дверью с явным облегчением от его внезапного появления.
– Только вчера, принцесса, вы жаловались, что у вас нет гардероба. Я не перестаю удивляться, почему домохозяйки только и говорят о вашем пренебрежительном отношении к щедрости короля. – Положив руки на бедра, он остановился в центре комнаты. В его позе чувствовалось что-то устрашающее.
Действительно, служанки приносили рулон за рулоном ткани светлых и темных, блестящих и жемчужных оттенков.
Глаза Шаны расширились от изумления, так как эти ткани и вправду были впору королеве. Но, в конце концов, гордость взяла верх, и девушка решила отказаться от подарка. Гордость и капризное желание бросить вызов графу.
И теперь более чем справедливое замечание Торна – о, Господи, когда она стала называть его в мыслях Торном? – вызвало в ней желание снова занять оборонительную позицию. Шана подняла голову и, ничего не сказав, без страха встретилась с его взглядом.
– Что?! – насмешливо воскликнул граф. – Эти ткани не подходят для женщины вашего положения? Они достаточно хороши для того, чтобы их подарили королеве Англии, но не устраивают принцессу Уэльскую?
Шана поджала губы. О, как он был самодоволен и уверен в своей правоте!
– Я этого никогда не говорила, – холодно отклонила его обвинения девушка.
Торн взял отрез ярко-зеленой парчи.
– Из этой ткани выйдет приличное свадебное платье, не так ли?
– Мрачновато, – недовольно заявила Шана, – нужен более подходящий цвет.
– Прошу прощения? – Принцесса искоса посмотрела на графа и их взгляды встретились.
– В нем я буду, похожа на ведьму. – Она скрестила на груди руки, так же, как раньше делил Торн. Де Уайлд взял кусок шелка шафранового цвета.
– Ну, тогда вот этот.
Шана сделала гримасу.
– Слишком бесцветный.
Он брал отрез за отрезом, а она все отклоняла. Но долго так продолжаться не могло, терпение Торна подходило к концу.
– Король будет очень внимателен, принцесса. Это я не обращаю внимание на то, что вы обижаете меня своей раздражительностью. Но уверен, вы понимаете, что неумно обижать Эдуарда.
– А мне хотелось бы знать, король решил обеспечить меня нарядами потому, что мой будущий муж так беден, что не может побеспокоиться об этом сам?
Ее колкость попала в цель. Шана поняла это потому, что лицо Торна словно окаменело.
– Ты можешь одурачивать других, но меня ты не обманешь. Ты хочешь создавать трудности, потому что не, вышло, по-твоему, Ты плохая, испорченная девушка и хочешь, чтобы все плясали вокруг тебя. – Торн взял себя в руки. – Вы пусты и полны самомнения, принцесса. У меня просто нет времени на подобные глупости.
– Вы называете это глупостями? Тогда позвольте мне сказать вам, милорд. – Шана махнула рукой в сторону стола. – Все эти ткани – ни что иное, как взятка, но я не такая пустая и полная самомнения дура, чтобы выйти за вас замуж только потому, что у меня будет платье за счет короля!
Торн сощурил глаза.
– У нас брак по расчету.
– Да, – отпарировала она, – по расчету короля!
– Эдуард надеется, что наш брак соединит Англию и Уэльс, что же в этом плохого? – внешне граф оставался спокоен, но глаза метали молнии. – Я разумный человек, принцесса, поэтому даю вам право выбора. Вы можете надеть новое платье, так великодушно подаренное королем ко дню свадьбы. Но имейте в виду, что вы можете предстать перед алтарем и в лохмотьях. Или – я бы предпочел именно это – вы будете произносить свои клятвы, не имея на себе вообще ничего.
Шану охватил ужас. Граф, безусловно, шутил!
– Да, – продолжил он, только девушка теперь не сомневалась в его намерениях. – На вас не будет ничего. Вот этого вы добьетесь, если не выберите из представленного количества тканей… сейчас же.
– Вы не посмеете это сделать. – Но сейчас Шана уже не была в этом уверена, совсем не была уверена.
Торн посмотрел ей прямо в глаза.
– Миледи, я многое посмею там, где дело касается вас.
Возникла долгая напряженная пауза. О, он настоящий бастард. У него не только прозвище соответствует происхождению, но и поступки. Девушка чувствовала, в нем не было уступчивости ни на йоту. К своему стыду, она заплакала. Шана не смела, взглянуть на графа из страха, что выдаст свои душевные муки. И так будет всегда, подумала она с безнадежностью. Он лишит ее чувства собственного достоинства и гордости, только для того, чтобы угодить себе.
Принцесса быстро подошла к столу и, не глядя, взяла первый попавшийся отрез ткани.
– Вот этот подойдет, – сказала она тихим, сдавленным голосом, совсем не похожим на ее собственный. Опустив глаза, Шана отошла в сторону, даже не взглянув на ткань. Она презирала себя за слабость, уступчивость и больше всего за то, что позволила ему силой принудить себя сдаться.
– Отличный выбор. Я пришлю швею назад.
Торн развернулся и вышел из комнаты.
И хотя в груди все болело от сдерживаемых слез, несправедливость вызывала у принцессы ярость. Неужели король действительно хочет выдать ее замуж за этого высокомерного властного мерзавца? Горькие и полные отчаяния мысли терзали Шану. Безусловно, нужно искать выход из ситуации. Матерь Божия, должен же он быть!
ГЛАВА 11
О предстоящей свадьбе Шана сообщила Грифину после полудня, но оказалось, что старый рыцарь уже слышал об этом, – весь замок с утра гудел от неожиданной новости. И хотя девушка постаралась не показывать виду, его реакция, или вернее, ее отсутствие, больно ранили принцессу. Она надеялась, что Грифин будет возмущен, назовет, графа подлецом, негодяем, но Грифин молчал. Он только потрепал девушку по плечу и вытер ей слезы. Но когда она заявила, что никогда не пойдет добровольно к алтарю с графом Вестеном, старый человек покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46