– Раз… И кто-то вычеркивает тебя из списков.
Неожиданно подумалось, что, если бы тогда он сдался гэбистам, ничего этого бы не случилось. И Васнецов был бы жив… А у него жена. Дети.
Жена. Дети.
– Машка… – прошептал Михалыч.
Боль в груди не отпускала, делаясь все пронзительней.

44.

Когда Калугин вернулся от руководства, его уже ждал Иванов.
– Что нового принес? – поинтересовался Владимир Дмитриевич.
– Да, собственно, ничего пока. Мы запустили портреты через систему видеонаблюдения. Но поскольку все-таки это не фотографии, то техники ругаются сильно. И вероятность успеха невелика.
– А фотографию Лаптева вы не использовали?
– Нет… Я как-то не сообразил, – признался Алексей. – А… А зачем?
– Эх, Лешенька. – Калугин сел за стол и аккуратно вылил в мусорку чашку остывшего кофе. Потом спохватился: – Чего же это я делаю?! Вот, елки-палки!
Он озабоченно посмотрел на мусорную корзину. Потом на удивленного Иванова.
– Бывает, однако, – пробормотал Калугин. – Вот до чего работа доводит…
– Уборщица ворчать будет, – согласился Леша.
– Да не ворчать, а орать будет, то-то ты бабку нашу не знаешь. Ее в рабочем состоянии даже Битов боится. Да… Ну да ладно. – Калугин задвинул мусорку поглубже под стол. – На чем мы остановились?
– На Лаптеве и его фотографии. Я сейчас отнесу, снова запустим. Только что искать? Он же обычный человек, по магазинам ходит, в Москве, в конце концов, живет, тут каждый где-нибудь да за видеонаблюдение зацепился. Обработать весь материал будет нереально.
– Нереально?
– Ну, за короткий срок нереально, – поправился Иванов.
– Вот то-то… У нас с тобой, Лешенька, нереального сейчас не может быть. К сожалению. А искать надо знаешь что… Искать, очень внимательно, все, что есть на день провала операции в Зеленограде. Понял?
– Понял.
– И до сего дня. Кстати… Кстати, кстати. – Калугин включил монитор, вызвал какой-то документ, пробежал глазами по оглавлению. – Кстати, почему в списке нет видеоматериалов по этой операции?
– Э-э-э… – Леша замялся. – Кажется, были.
– Нет, не было, – Владимир Дмитриевич искоса посмотрел на Иванова. – И лучше тебе их найти. В общем, все данные с зеленоградского видеоконтроля мне на стол. Откуда-то же эти диски попали к Лаптеву.
– Ответ на запрос из ГРУ, кстати, до сих пор не пришел. Если он работает на военных, то от камер мог и уйти.
– Мог, – согласился Калугин. – Вот и проверим. Заодно.

45.

«Нефтяной конфликт» – выползла крупная надпись на телевизионный экран. Откуда-то справа ее догнал знак вопроса.
– Хорошо на телевидении работать, – вздохнул Сергей.
– Чем же? – поинтересовалась Оля.
– Просто хорошо. – Сережа пожал плечами.
Они сидели на полу около дивана, на котором лежал Роман. Вспышка активности прошла, и теперь парень, лишенный любимой игрушки – ноутбука, уснул. Диктор что-то бубнил на пороге слышимости. Гриша по-прежнему торчал в Сети и не отвечал на вопросы. Один раз, впрочем, он окатил Сергея взглядом, в котором смешались презрение к чайнику и удивление, что такой вопрос вообще возник. Это случилось, когда Столяров поинтересовался, озаботился ли Гриша анонимностью своей деятельности в Сети. Больше умничать в технической сфере Сергей не пытался.
Оля принесла вкусный чай с маленькими хрустящими, запеченными с сыром булочками. Гриша завладел большой порцией этих булочек и теперь щедро осыпал крошками клавиатуру. Сергей с Ольгой уселись на пол и включили телевизор.
– Сделай погромче… чуть-чуть.
– Где-то тут пульт был… – Оля потянулась за черной коробочкой, рука Сергея как бы случайно скользнула по ее попке. – Не хулигань…
– Да я так… Я ничего…
Ольга завладела пультом, прибавила громкости и пристроилась под руку Сергею.
– …в районе хребта Менделеева. Бригада нефтеразведчиков продвигалась к очередной точке, где было необходимо произвести бурение и забор образцов. Это было то, что принято называть дополнительной разведкой. Или глубокой. Когда данные предварительных исследований показывают возможное месторождение, тем более богатое и неглубокое, то в квадрат будущих разработок высылается специальная поисковая партия. Так было и в этом случае.
Экран побелел. Сильный ветер погнал пургу, через снежную равнину двигалась цепочка машин. Большие, тяжелые гусеничные транспорты. На прицепе катилась бурильная установка.
Картинка застыла, словно арктический холод вморозил движущиеся машины в лед.
На передний план вышел диктор и произнес со значением:
– Столкновения происходили и раньше.
Экран заполнила мешанина из кадров. Передернутый затвор. Человек в белом комбезе прыгает в узкий люк бронемашины. Падает в снег. Чья-то фигура в прицеле. Кто-то бежит. Падает в снег. Целится. Опять человек выпрыгивает из машины. Вращается башня бронетранспортера. Фонтаны снега из-под автосаней. – Ненавижу заклиповку… – пробормотал Сергей.
– Но обычно они заканчивались, едва успев начаться. Несколько выстрелов, – кадр ожил, стрелок, лежащий в снегу, нажимает на курок; автомат вздрагивает; пламя выстрела; взлетающий снег, – и налетчики покидают поле боя. – Удаляющиеся автосани. – Этот раз был исключением…
Снова заставка программы на фоне окровавленного снега.
– Группа нефтеразведчиков под командованием старшего геолога Филиппова уже выходила в квадрат поисков, когда погодные условия значительно ухудшились. Подул сильный ветер, и видимость резко упала. В таких условиях еще можно было двигаться, но уже нельзя было вести разведку и бурение. Более того, из-за солнечной активности связь с материком была затруднена. Группа приняла решение выдвинуться еще немного вперед и тогда остановиться на стоянку. Тем более что, согласно заявлениям синоптиков, погода обещала ухудшиться к ночи, но ненастье продержится лишь один день. Эвакуироваться смысла не было, и группа Филиппова продолжила движение. Что же было дальше?
Действие переместилось в студию. В кресле сидел седой мужик со щетиной стального цвета и в грубом свитере.
– Как Хемингуэй, – вздохнула Оля, подхватывая еще один бутербродик.
– Суровый полярник, – согласился Сергей.
– Нас атаковали неожиданно, – сказал полярник. – Буквально с самого начала головная машина была выведена из строя.
– Это была мина? – заинтересовался ведущий.
– Не думаю, скорее кто-то стрелял из ручного гранатомета. Я ехал во второй машине колонны и видел сам выстрел.
– Сделать ничего было нельзя?
– А что тут сделаешь? – полярник удивился. – Это же РПГ…
– Хорошо, и дальше?…
– Дальше мы бросились из машины, а стрелок в башне…
– Извините, вы говорите о…
– О стрелке в башне, Золотько Андрее. В колонне он лучше всех управляется с крупнокалиберным пулеметом…
– А скажите, давно нефтеразведку стали оборудовать такими… э-э… боевыми машинами?
– Ну, в общем-то после того, как участились случаи нападения на геологоразведку.
– А с чем связаны, по-вашему, такие нападения?
– По-разному. Иногда просто грабеж… Иногда уничтожение техники. Похищение карт.
– То есть. – Журналист подобрался. Видимо, сказанное Филипповым укладывалось в его версию: – То есть вы хотите сказать, что геологи обладают важными данными?
– Конечно. У нас карты нефтяных залеганий, других ископаемых. Некоторые очень легко берутся, как мы это называем. Наибольший интерес представляют месторождения неглубокого залегания. Это интересует всех, и наше государство, и бандитов… Потому на колонны часто нападают. Но обычно… не так, как в этот раз.
– Чем же интересен, если можно так выразиться, нынешний случай?
– Ну, прежде всего. – Филиппов поерзал. – Техническим оснащением. Гранатометов у бандитов не было до этого. И тактика… Не бандитская тактика. Там ведь как, там ведь спрятаться негде. Поэтому атака делается на скорости, налетели, постреляли… Если не получается взять, то убежали. А в этот раз нас обложили крепко.
– Хорошо, что же было дальше?
– Потом мы выскочили, а Золотько нас прикрывал. Стрелял…
– Он видел врага?
– Нет. Он просто осуществлял беглый огонь. Бил туда, откуда стреляли из гранатомета. Но видимость была плохая, очень плохая. Мы выскочили и тут же попали под выстрелы. Стреляли, кажется, из пулемета. Залегли.
– Стреляли по вам?
– Конечно, по кому же? Там же ни души на сотни километров… Только мы и вот… бандиты.
– Вы все-таки думаете, что это были бандиты? – ведущий даже наклонился вперед.
– А кто же? – простодушно ответил Филиппов. – Только хорошо экипированные. И тактика… Научились небось где-то… Стреляли со всех сторон. Мы прятались за машинами и вели ответный огонь. Но не видели, куда стрелять. Вокруг снег, пурга. Я, впрочем, думаю, что и бандиты не видели. И у нас, и у них маскхалаты, не заметишь на снегу…
– Но они же стреляли…
– Да, скорее всего, в сторону машин. Понимали, что мы далеко не отойдем.
– У вас были потери?
– Да. Сразу. Погибли сержант Петренко, Орехов и Милидзе. Кроме того, из горящей машины не сумели выбраться еще трое, Бабич, Смирнов и Круглицкий.
– Среди нападавших тоже были потери?
– Как нам потом сказали – да.
– Потом?
– Да, после того, как мы сумели вызвать подкрепление…
Ведущий снова оказался один в студии.
– Продолжение драматического рассказа господина Филиппова мы услышим после небольшого моделирования. Посмотрим, как наши компьютерные художники сумели восстановить картину боя. Вот колонна…
По экрану поползли модели броневиков.
– Отсюда был произведен первый выстрел. Прошу заметить, подбиты были две машины. Головная и замыкающая. Такая тактика характерна для небольших диверсионных групп. Для специально обученных военных! Но не для налетчиков, охотников за удачей и ценностями. Такова тактика уничтожения танковой колонны, применявшаяся еще во Второй мировой войне. Что же получается? Против наших геологоразведчиков действовали военные специалисты? Зачем? На этот вопрос нам уже ответил господин Филиппов. Карты. Ценные карты месторождений, которые можно разрабатывать. Или же… не дать России заполучить эти месторождения. В этой игре ставки высоки и хороши любые методы. Что же было дальше? Смотрите, стреляли с нескольких позиций, и хотя командир группы Филиппов считает, что огонь велся вслепую, на схеме видно, как тактически грамотно расположены огневые точки. А вот места, где погибли наши ребята. Они отошли от машин, рассуждая аналогично командиру. Они считали, что нападавшие стреляют слепо, ориентируясь на огромные туши броневиков. Но нет, ситуация обратная. Те, кто прятался возле машин, понесли минимальные потери, те же, кто оторвался… мертвы. В условиях пурги и ограниченной видимости на такое способны только очень хорошо технически оснащенные солдаты. Да. Солдаты. Многие аналитики в иностранной прессе говорят о террористах. Но нет. Ни тактика нападавших, ни их технический уровень не согласовываются с этим понятием. Хотя… Хотя подобные акции как раз в духе международного сброда. Может быть, нужно вспомнить, кто в свое время спонсировал печально известного Усаму? Убитого, кстати, именно русскими спецслужбами. Может быть, что-то подобное происходит и сейчас? Конечно, трудно предположить, что некие государства так открыто выведут своих солдат на нефтяную войну. Но создание специальных диверсионных групп, террористическая война при полной государственной поддержке… вполне вероятное предположение. Обратимся к фактам! Техника диверсантов.
На экране появилась картинка с фотографиями каких-то масок, оптических приборов, проводов…
– Обратите внимание, – снова появился ведущий. – Ни одной маркировки. Они не стерты. Их просто нет. Это оборудование произведено, собрано и оттестировано без единого штампа, без единой марки. Технические анонимки. Какая страна может позволить себе производить такую технику? На коленке, в подпольном заводе ее не соберешь, это не бомба и не мешок с гексогеном, а высокоточное производство.
В дверь забарабанили.
Оля легко вскочила и выбежала в коридор. Сергей и Гриша насторожились.
На пороге комнаты появился встрепанный Михалыч.
– Все в порядке? – выдохнул он.
– Да вроде… – неуверенно ответил Сергей. – Ты бежал, что ли?
– Типа того. Лифт не работает почему-то. Я переполошился… Фух…
– С лифтом это случается, – сказала Оля. – У нас там какая-то ерунда между девятым и десятым этажами. Все время там застревает.
– Понятно. – Михалыч шумно выдохнул. – Тогда готовьте чай, умотался и замерз. Есть много новостей.
Пока он раздевался, Оля приготовила чай с лимоном и настрогала еще бутербродов.
– Ну, как самосостояние? – поинтересовался Михалыч у проснувшегося Ромы.
– Да нормальное состояние. Михалыч, они меня с кровати не пускают! Хожу чуть ли не под себя! Ты скажи им!
– Скажу, обязательно, – серьезно заверил его Михалыч. – Но ты учти, что поломали тебя хорошо, а Оленька у нас медицинский работник. Потому слушайся ее, как маму. Кстати, родственникам позвонить никому не надо?
– У меня они вообще в Белоруссии. – Рома пожал плечами.
– Ну и ладно. – Михалыч сел на пол, рядом с Сергеем. – Так оно и лучше. А то беспокоиться начали бы. Да и… В общем, хорошо.
Оля пододвинула к нему поближе кружку с чаем.
– Вот спасибо! – Михалыч отпил немного, схрумкал бутерброд и указал на телевизор. – Чего смотрим?
– Черт его знает, – ответил Сергей. – Нефтяные войны.
– О как! – Михалыч удивленно поднял брови. – Уже?!
– Что уже? Они вроде говорят, что давно идут. Мол, на нефтяных разработках постоянно дежурят вертолеты и боевые всякие части. С танками. А разработки превратились в один сплошной вестерн. Как на очень Диком Западе.
– Ах, в этом смысле… Ну, это уже давно. После нефтяного кризиса в Иране всякие разработки стали делом повышенной опасности. Экологическая катастрофа на побережье Флориды чем вызвана, по-вашему?
– Это которая? – заинтересовался Рома.
– Она там одна была, – вдруг сказала Оля. Она с нежностью смотрела на Михалыча, который поглощал бутерброды с невероятной быстротой. – Люблю, когда мужчина голодный… Может, борща?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49