Он пушку из-под стола хвать! И на Колю! Черт его знает, может, подумал, что это моя бригада принеслась… Не знаю я. А потом, блин, окна вдребезги! Солдаты! Я на пол упал и помню только, как бежал с Михалычем.
– Какие солдаты?
– Это он так фээсбэшников называет, – пояснил Михалыч. – Шок. Для него тогда все, что в форме, то солдаты. Я тоже не видел всего. Только видел, как он в витрину сверху врубился, вскочил и бежать. Наверху пальба. В общем, я его подхватил и деру. Как мы ушли?… Чудом, наверное. Натурально чудом.
– Ага. А через оцепление тоже чудом?
– Ну, через оцепление… – Михалыч задумался. – Знаешь, есть чудеса, а есть фокусы. Иногда последние принимают за первые. А это не одно и то же.
– Темнила, – проворчал Тимофей.
– Главное не это, ребята. – Михалыч взял с полки бумажный сверток. – Главное, что Серега вытащил из свалки вот эту штуку.
Он положил на стол сверток и отошел.
– Что там? – осторожно поинтересовался Тимофей.
– Открой, глянь. Это больше по вашей части.
Гриша нетерпеливо сорвал газетную упаковку и обнаружил под ней черный кейсик, в каком обычно хранят диски. Хмыкнув, он открыл замочек и только тут заметил на кейсике следы крови.
– Однако, – пробормотал Тимофей.
Диски были не подписаны. Только в центре стояла проставленная маркером цифра, видимо, порядковый номер, да на самом первом было криво написано «Индексный».
– Откуда?
Сергей пожал плечами.
– Не помню. Ни черта не помню после начала стрельбы.
– Там такое было! – попытался вмешаться Роман, но на него цыкнули, чтоб заткнулся.
– Хорошенькое дело. – Тимофей посмотрел на диски, будто это была бомба или что-то вроде. – Значит, вы там нарыли чего-то, а мы что же?
– А вы должны нам сказать, что это такое.
– А оно нам надо? – Тимофей отодвинулся от столика подальше. – Меньше знаешь, дольше спишь… Или живешь… В общем… Моя хата с краю.
– Да нам бы только узнать, что это. – Михалыч перелистнул прозрачные упаковки дисков.
– Вот-вот, – сначала только узнать, потом как бы продать… Проходили, знаем.
Гриша толкнул его в бок.
– И не упрашивай, – отрезал Тимофей. – Не возьмусь. Будто я не знаю, что бывает с теми мальчиками, которые мечутся у ФСБ под ногами. Да еще вытаскивают какие-то непонятные штуки-дрюки. Предлагаю ее подкинуть на Лубянку, и все. Или сжечь, на хер. Я этих орлов из Чека не очень люблю. Но совать эту дрянь себе в машинку я не стану даже под страхом смерти. Мы тебе помогали, пока речь шла о мести. Но сейчас в дело вмешалось ГБ, а я не слышал историй, в которые влезало ФСБ и которые кончались бы славно и весело. На хер! Я сказал.
– А мне интересно, – радостно заявил Рома.
– Ну и флаг тебе в руки да цветы на могилку.
– Нет, ребята, про уничтожить я уже думал, – вздохнул Михалыч. – Так или иначе, но на нас выйдут. И черт его знает, как все закрутится. В любом случае, мы куда-то крупно вляпались. И пока у нас на руках эта штука, есть шанс выкрутиться. Как только мы ее скинем, все, считай, голые. Но знать бы еще, что это за хреновина. Кому-то же она нужна…
– Так сдать ее в ФСБ, и все!
– Можно. Но все равно на нас выйдут. Сдадим мы это хозяйство в органы или нет… В общем… – Он вопросительно посмотрел на Тимофея. – Может, и отдадим. Но не вслепую.
– Нет.
Тогда Михалыч перевел взгляд на Гришу.
Тот молчал.
– Нет, – снова сказал Тимофей. Гриша косо глянул на друга, покачал головой.
– Не думай даже! – взвился тот. – Не думай!
Гриша развел руками.
– Ну, ты и идиот! Ну, и пошел ты! В общем, – Тимофей встал, – я вас сдавать не стану, но учтите, меня тут не было, не участвовал, не привлекался и все такое. Удачи!
– Пока, – ответил Михалыч и встал, чтобы проводить гостя до дверей. – Учтем.
Гриша тем временем открыл папку ноутбука.

27.

– Вызвать ему, что ли, девок? – Михалыч задумчиво смотрел на бледного Сергея.
Тот сидел на краю дивана, подтянув под себя ноги и обхватив колени руками. Днем ему вроде бы полегчало, однако к вечеру снова накатило оцепенение, и ударные дозы коньяка с чаем уже не помогали. На все вопросы Сергей отвечал односложно, чаще вообще молчал.
– Ага, ему сейчас только девок и не хватает, – отозвался Рома, за что сразу же получил локтем от Гриши. – Чего?!
Гриша ткнул пальцем в монитор и показал кулак. Из-за отсутствия Тимофея, который исполнял функции переводчика для своего внезапно онемевшего товарища, Григорию пришлось прибегнуть к услугам выразительной пантомимы, которая была особенно эффективна в сочетании с элементами физического воздействия.
– Ладно, ладно, – сообразил Рома. – Смотрю, не отвлекаюсь.
– Девок ему как раз, может быть, и не хватает, – пробормотал Михалыч. – Я помню, под Ширазом нас с моря накрыло ракетами. Вот это было месиво. Я тогда едва-едва не обделался, а кое-кто так вообще в дурку угодил. Прямо из аэропорта забрали. Страшное это дело, когда ракетами позиции накрывает. И знаешь уже, что накроет, а сделать ничего не можешь. Только циферки мелькают на табло. Как на ноль выйдут, так и рванет. Кто-то молится, кто-то в песок зарылся, кто-то в оцепенение впал, у кого-то истерика…
– Ну и? – Рома вытянулся в струнку, как заинтересованный суслик. И даже Гриша оторвался от клавиатуры.
– Ну и… – Михалыч развел руками. – Потом рвануло. И не раз. Я вам скажу, что такого вы ни в каком ужастике не увидите.
– Это ты к чему? – тускло спросил Сергей.
– К чему? – Михалыч и сам слегка позабыл, к чему вел. Воспоминания о той давней уже войне были все еще слишком яркими. – К чему? Ах да! Так вот лечились мы, прикиньте, в гареме! Там один шах, не шах, но дядька серьезный, нам сильно обязан был. Очень сильно. В общем, многих эти девчонки от помешательства уберегли. Сильно помогает, сильно.
– Это, если встанет, – вдруг ляпнул Рома.
– Ты про связь секса и насилия когда-нибудь слышал? Короче, занимайтесь, ребята. Я пойду нашего героя лечить.
– Хорошая идея, – неожиданно, хотя и по-прежнему тускло заявил Сергей.
Михалыч взялся за телефон.
Гриша в очередной раз пхнул Романа. Учись, мол.
Через полчаса в дверь позвонили.
Первым вошел хмурый тип в поношенной зимней куртке. Окинул взглядом помещение, промычал что-то невнятное и вытащил из-за пазухи портативный пульт для оплаты. Михалыч, не глядя, чиркнул в прорези магнитной карточкой. Хмурый тип глянул на табло, удовлетворенно хмыкнул и, открыв дверь, пробормотал скороговоркой:
– Все в норме, девочки, давайте, – после чего, не глядя по сторонам, выскользнул на лестницу.
Девочки были молодыми свистушками. Обе в одинаковых розовых пальтишках, которые они быстренько скинули на руки Михалычу, и коротеньких латексных юбочках… Топ был прикрыт чем-то невразумительно блестящим.
– Мила, – сделала игривый книксен свистушка номер один, блондиночка с круглыми глазками и круглой заманчивой попкой.
– Рита, – повторила движение подруги свистушка номер два, рыженькая, коротко стриженная пампушка с ямочками на щеках.
– Просто прелесть, – прокомментировал их появление Михалыч. – Девочки! У вас сегодня особенно ответственное задание.
– Ого! – вильнула бедрами Мила.
– Не то слово. – Михалыч придал голосу бархата, но потом, видимо, вспомнил про жену и прочистил горло. – В общем так. У нас тут есть мальчик.
– Один? – Рита улыбнулась.
– Один. – Михалыч сглотнул и подтвердил более уверенно: – Один! Так вот, этому мальчику сейчас очень… очень нужна ваша скорая помощь и все ваше умение.
– То есть? – Мила посмотрела на Михалыча исподлобья. – Мальчик еще мальчик?
– Ну, это вряд ли… Но бывает робок. – Девочки переглянулись, и Михалыч торопливо продолжил: – Но это не главное. Девчонки, проблема в другом. Парень находится слегка в шоке. Он многое пережил. И вообще, честно говоря, я волнуюсь за его душевное состояние. Так что… разбудите в нем мужчину. Эдакого, знаете ли, самца! Я надеюсь, вы это умеете?
– Он еще спрашивает! – Рита встряхнула короткими волосами и притянула подружку за талию. – Ну что? Устроим мальчику Бернские Скачки?
– Ой, – Мила делано прикрыла глазки. – Вот так сразу и Бернские…
– А как же? Это мертвого поднимет!
– Девочки, – напомнил о себе Михалыч. – Вам клиента показать или как?
– Показывай! – воскликнули подруги хором.
– Сидит в той комнате на диване. Если не ошибаюсь, поджав под себя ноги.
– Ой, какой случай запущенный! – покачала головой Мила.
– А пристроиться где можно? – поинтересовалась Рита.
– Там, – Михалыч махнул рукой в сторону спальни, а про себя подумал:
«Прости меня, Машка, отдаю супружескую постель под благое дело. Хорошо, что ты этого не видишь…»
Девочки тем временем сдернули топики и, как были топлесс, влетели в комнату, где сидел Сергей. Как Михалыч и описал, поджав под себя ноги и обхватив руками колени.
– Опа… – протянул Рома, глупо улыбаясь четырем девичьим грудям, озорно на него глядевшим. – Опа-па…
Гриша покосился в сторону девочек, вздохнул и ткнул Романа локтем точно ниже пояса.
– Ой… Елы…
Мила и Рита, весело что-то щебеча, подхватили несопротивляющегося Сергея под руки и потащили прочь из комнаты, на ходу стащив с него майку и прижимаясь к его телу своими прелестями.
Хлопнула дверь спальни.
На пороге большой комнаты появился Михалыч.
– Видела бы Машка… – пробормотал он, – убила бы…
Гриша развел руками. Надо, мол, для дела.
– Сам понимаю… Но ты бы видел Машку…
Гриша дернул плечами, видел, мол, видел.
– Ладно, – Михалыч встряхнулся. Из спальни доносились взрывы девичьего хохота. – Что там у нас?
Гриша указал на монитор.
– Не понимаю я ни фига в этих ваших закорючках, – вздохнул полковник в отставке. – Ты б мне русским языком чего сказал.
– Это он к тому, – пояснил Роман. – Что зашифровано все. Тут, чтобы хотя бы индексный диск прочесть, потребуется повозиться.
– Ну, как я понимаю, нам, кроме индексного, пока и не надо ничего. Время пока есть. Так что возитесь. Или чего-нибудь требуется?
Гриша кивнул.
– Тут простой машинки мало, – радостно заявил Рома. – Тут в Сеть надо… В общем… Ну…
Радость Ромы угасала на глазах. Он пытался что-то показать на пальцах, разводил руками. Но слов, так необходимых для того, чтобы объяснить «чайнику» особенности работы по дешифровке, не находил.
– В общем… Надо подключаться и канал устойчивый.
– А не попрут у нас эту информацию? – задал прямой вопрос Михалыч. – Я на ваши игры насмотрелся, знаешь, теперь программируемой микроволновки боюсь. Вдруг через нее кто-нибудь за мной подсматривает…
Гриша выставил кулак с поднятым большим пальцем. Стукнул себя в грудь, обрисовал в воздухе квадрат и возмущенно замахал руками.
– Птица Говорун отличается… – пробормотал Михалыч.
– Это он к тому, что микроволновки у него нет, – догадался Рома, и Гриша посмотрел на него с уважением.
– Ладно, ладно… – Михалыч устало потер лоб. – Микроволновки – это, конечно, мило, но все-таки?…
Гриша мотнул головой.
– Не, не украдут, – самоуверенно ответил Рома. – Да и один черт мы раскрываем только индекс, а его воровать смысла нет. Все одно, что выдирать из книги оглавление.
– Ну, знаешь. – Михалыч уселся в кресло и прислушался к происходящему в спальне. – У некоторых книг оглавление бывает очень интересным. Хотя ты прав, конечно, интересней содержания оно не бывает никогда.
Гриша дернул Романа за рукав и ткнул пальцем в монитор.
– Нам потребуется… – прочитал Роман. – Ага. Нам потребуется только алгоритм шифровки. Понятно, что времени это займет кучу, но зато даст возможность раскрыть все диски.
– Я чем больше думаю, тем больше перехожу на позицию Тимофея, – задумчиво глядя в потолок, произнес Михалыч. – Куда мы лезем?…
– Да ладно тебе! – В Романе проснулся охотничий азарт. – Посмотрим, и все! Неужели не интересно? Это ж офигеть!
– Вот именно… – Михалыч стукнул ладонями по подлокотникам. – Ладно! Уговорил! Давайте, что там надо?
– Ничего, – с невинным видом пожал плечами Рома. – Мы уже минуты три как работаем над этим вопросом. Просто у тебя разрешения спросить хотели…

28.

К вечеру у Калугина жутко разболелась голова.
Сначала перед глазами поплыли подозрительные черные мушки. Синеватая дымка проекционного монитора начала резать глаз. Затем пошли «змейки», яркие просверки, которыми глазной нерв реагировал на любое движение головой.
Все признаки мигрени.
Однако Калугин терпел, принимая рапорты и отчеты, просматривая сводки и разбирая разработки аналитиков. Весь отдел работал как сумасшедший. Некоторых приходилось буквально силком выгонять из конторы, чтобы люди хоть немного, но отдохнули. Над дверями висел большой самопальный плакат со слоганом: «Усталый чекист – врагу не помеха! Умеешь работать, умей отдыхать!» Однако каждый, кто входил в эти двери, считал своим долгом на этот призыв забить.
Калугин не был исключением, но людей, ему подчиненных, старался держать в строгости. Раз положено отдыхать – значит, задачу надо выполнить. Попытки устроить брейн-штурм силами двух смен Владимир пресекал на корню.
– Владимир Дмитриевич, разрешите я за резервной машиной посижу? Мы с ребятами в два счета эту проблему почикаем. А потом на отдых…
– А завтра я что буду делать? С дохлой аналитической группой? На вас кофе не напасешься. И так утром, как совы…
– Так мы и есть совы! – радостно кричали аналитики.
– Вот и валите, – грубо отвечал капитан, растирая виски. – По дуплам! Или по гнездам… Где они там живут…
«Хорошие люди, – думал Калугин, откидываясь в кресле под хруст затекших шейных позвонков. – Хорошие, настоящие люди. Для них работа – это не способ получения денег, а что-то большее…»
В горле стоял тугой комок подкатывающей тошноты. В висках глухо и тяжело бухала густая вязкая кровь.
«Плохо как. В таком виде я ни черта не сделаю. Только наврежу. Упущу что-нибудь. – Калугин открыл глаза. – Ну вот, еще и слепое пятно…»
Правый глаз почти ничего не видел. К тому же было трудно дышать. Мигрень разыгралась не на шутку.
Владимир открыл верхний ящик стола, достал баралгин, выдавил пару таблеток, кинул в рот, запил остывшим чаем. И сцепил зубы, преодолевая острый рвотный порыв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49