Весьма скромной? – спросил Монтрейн, сделав ударение на слове «скромной».
– Свадьба Ады определенно будет очень скромной, Майкл. Ее суженый не любит больших сборищ, – сообщила Элизабет. – Очень интересная это будет пара – Ада выходит за герцога. – Девушка улыбнулась сестре.
– Между прочим, он очень образованный человек, – проговорила Ада, щеки которой покрылись легким румянцем.
– И богатый, – добавила графиня, выразительно глядя на Майкла. – Очень-очень богатый.
Маргарет улыбнулась, обратив внимание на то, что муж не ответил матери ни слова. Министерство иностранных дел только что выплатило Майклу весьма щедрое вознаграждение за его математическую машину. Больше того, с ним вели переговоры о том, чтобы он усовершенствовал свое изобретение и расширил его возможности.
Первым, что пришло на ум Монтрейну после того, как правительство оценило его изобретение, было решение о расширении третьего этажа. А затем он, к удивлению Маргарет, совершил весьма эксцентричный поступок, заказав некое произведение искусства. Маргарет улыбнулась, вспомнив об этом.
– Он – большой специалист по Египту, – сообщила Ада, имея в виду своего жениха.
– Только, ради Бога, не начинай все сначала, Ада! – воскликнула старая графиня, взмахнув рукой. – Ни слова больше не хочу слышать об этих ужасных мумиях.
– Жених Ады утверждает, что небольшое количество порошка мумии помогает пищеварению, – шепнула Элизабет Маргарет.
Маргарет слегка затошнило, но она заставила себя улыбнуться и осторожно передала няне Веронику.
– Смайтон!
Смайтон вновь появился в холле, ничуть не смущенный криком графини.
– Я вас хочу, – заявила Эфра.
Услышав заявление матери, Хоторн удивленно приподнял брови.
А вот Смайтон не был удивлен – он правильно понял, слова графини.
– Очень сожалею, миледи, – произнес дворецкий с поклоном, – но у меня уже есть работа.
– Но мы ведь можем и поторговаться. – Повернувшись, графиня сурово посмотрела на сына. – Ты заберешь к себе этого древнего Питерсона, а Смайтон переедет ко мне. Он по крайней мере способен держаться прямо.
– Смайтон меня вполне устраивает, – промолвил Хоторн, – можно даже сказать, что я очень доволен его услугами.
Графиня, прищурившись, перевела взор со Смайтона на Монтрейна.
– Так у вас нет желания служить у меня, Смайтон? – спросила она.
Коварный вопрос требовал очень осторожного ответа.
– Совершенно верно, миледи, – улыбнулся Смайтон. – Но меня всегда учили тому, что лояльность должна стоять на первом месте. Однако если я позволю себе сейчас сменить хозяина, значит, нарушу лояльность. Таким образом, даже еще не начав служить вам, я покажу себя с неподобающей стороны.
Вдовствующая графиня прекрасно поняла, что ее предложение отвергнуто, правда, в весьма деликатной форме.
– Шоколаду! – приказала она Смайтону, который, похоже, слегка удивился столь резкой смене темы разговора. – Если вы хотите кормить малышку грудью, – заговорила графиня, обращаясь на сей раз к Маргарет, – то вам нужно пить шоколад по крайней мере трижды в день. Вы можете что-то сказать на это, Смайтон?
Бедняга смог лишь кивнуть ей в ответ. Графиня повернулась к сыну.
– А тебе, мой дорогой мальчик, необходимо сменить рубашку, – заявила она. – У тебя неопрятный вид.
С этими словами Эфра подставила Маргарет щеку для поцелуя. Та беспомощно покосилась на Майкла, который лишь усмехнулся и пожал плечами. Наконец Маргарет заставила себя коснуться губами щеки вдовствующей графини. А потом Эфра выплыла из комнаты, подняв руку. Дочери послушно поспешили за ней, как утята за мамой уткой.
Наступила оглушительная тишина.
Маргарет в ужасе посмотрела на Майкла.
– Ну и вид у тебя! – рассмеялся он. – А ведь я тебя предупреждал, и не раз, чем все это обернется!
– Думаешь, всегда так будет? – спросила Маргарет, которой казалось, что вокруг нее веет ветерок.
– Но ведь это именно ты настояла на том, чтобы мы помирились, – напомнил жене Хоторн.
Подойдя к двери, он запер ее, а затем вернулся к Маргарет. Она обвила его шею руками, и они забылись в долгом и страстном поцелуе.
– Как бы ты поступила, если бы встретила меня до того, как стала вдовой? – спросил Хоторн, когда поцелуй прервался.
– Без сомнения, я причинила бы боль человеку, который этого не заслуживал, – призналась Маргарет.
– А если бы мы познакомились еще раньше?
– Тогда я бы всю себя отдала тебе, – промолвила она. – Ты ведь это хочешь от меня услышать? – поддразнила она мужа. – Так оно бы и было, можешь не сомневаться. А ты, Майкл? Как бы ты поступил, если бы мы встретились раньше?
– Я был бы таким же, какой есть, – промолвил он. – Совершал бы порой необдуманные поступки, поддавался эмоциям... И был бы невероятно счастлив.
Монтрейн улыбнулся Маргарет, а затем очень медленно вытащил из жилетного кармана красную ленту и помахал ею перед ее лицом.
– Разве красный не цвет экстаза?
– Здесь? – изумилась Маргарет. – В утренней гостиной?
– А где же еще? – усмехнулся он и посмотрел на потолок.
Художник только вчера закончил работу, и в воздухе все еще стоял легкий запах краски. Как и на потолке в библиотеке, на картине было изображено утреннее небо с розовыми, голубыми и желтыми сполохами, символизирующими начало нового дня. Херувимы, обнимающиеся в углу картины, не были ни пухленькими, ни худенькими, но имели явное сходство с графом Монтрейном и его графиней.
Проходивший по коридору мимо утренней гостиной Смайтон услышал из комнаты смех и покачал головой. Однако на его суровом лице промелькнула довольная улыбка.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43