– Я – граф, – с шутливым высокомерием произнес Хо-торн. – И привык, чтобы мои желания исполнялись беспрекословно.
Монтрейн сидел, освещенный яркими солнечными лучами. Он был невероятно хорош в эту минуту – до того хорош, что Маргарет хотелось просто смотреть на него. Она была готова делать это часами.
– С тебя писали портрет? – неожиданно спросила Маргарет.
– Портрет? – Граф был явно удивлен этим вопросом.
Она утвердительно кивнула.
– Да, писали, в Сеттоне, – ответил Хоторн. – Это было, когда я стал графом, но мне в ту пору исполнилось всего четырнадцать.
– Совсем еще мальчик, – пробормотала Маргарет. Ей пришло в голову, что судьба была несправедлива к ее мужу, – огромная ответственность за семью и все семейные дела свалилась на него, когда он еще не вышел из подросткового возраста.
– Это было очень давно, – проговорил граф, наклоняясь, чтобы запечатлеть у нее на щеке поцелуй, но Маргарет повернула голову и вместо щеки подставила ему губы. – Тебе надо отдохнуть, – повторил Хоторн, выпрямляясь.
– Между прочим, я графиня. И я совсем не устала.
Монтрейн удивленно приподнял одну бровь, словно правда была известна ему одному. А правда заключалась в том, что Маргарет почти лишилась сил.
Наконец она опять заснула. Присутствие мужа добавляло ей спокойствия, к тому же он продолжал держать Маргарет за руку, даже когда она спала.
Увидев входящего в комнату кучера, герцог Таррант нахмурился. До сих пор Питер никогда не подводил его.
Таррант отошел в сторону – ему было необходимо держать с ним дистанцию. Питер просто склонил голову, молча ожидая словесной порки. Питер любил своего господина точно так же, как побитая собака любит своего доброго хозяина. До этого дня герцог Таррант всегда был добр к нему.
– Она не погибла, – сказал Питер, – но, кажется, я ранил ее.
– Ты дурак, – тихо проговорил Таррант. – Тебе было велено убить ее. Или его. У тебя было две мишени, Питер, и ты все же умудрился промахнуться!
– Да, ваша светлость, – поднимая глаза на герцога, вымолвил Питер. Его лицо совсем побелело, но он не стал отворачиваться – хотя бы это было в его пользу. – Мне сделать еще одну попытку?
– Ты полагаешь, они дадут тебе еще один шанс? – сардоническим тоном спросил Таррант. – Будь я на месте графа Монтрейна, я бы все силы направил на поиски убийцы. Да одного взгляда на твою физиономию достаточно для того, чтобы навсегда тебя запомнить и разыскать, Питер! – На его лице мелькнуло подобие улыбки. Герцог встал и подошел к двери. – Нет, – сказал он, отворяя дверь и отходя в сторону, чтобы пропустить кучера. – Мы подождем некоторое время, чтобы нанести неожиданный удар. Но уж тогда не промахнись, Питер.
Захлопнув за слугой дверь, герцог Таррант оглядел библиотеку. Опять эта Маргарет Эстерли доставляет ему беспокойство. Будь эта женщина поближе к нему, он бы придушил ее собственными руками.
Застыв в дверном проеме, Элизабет так долго смотрела на брата, что это начинало раздражать его.
– Не думаю, что я слишком изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз, – сухо промолвил Хоторн.
– Нет, Майкл, – тихо сказала сестра. – Просто мне пришло в голову, что выглядишь ты ужасно, как будто совсем не спал.
– Честно говоря, если и спал, то совсем немного, – признался Монтрейн.
– Мама слегла с головной болью, но при этом она не забыла запретить мне навещать тебя, – сообщила Элизабет, пройдя наконец в холл. Смайтон вышел ей навстречу и слегка поклонился. Сестра Майкла так приветливо улыбнулась старику, что хмурое выражение его лица немного смягчилось.
– Так зачем же ты явилась? – недоумевал Хоторн.
– Разумеется, для того, чтобы помочь, Майкл, – заявила Элизабет, стаскивая с рук перчатки. – Мама постоянно стонет, в ее громких причитаниях без конца слышатся слова «скандал» и «финансовый крах». К тому же она беспрестанно повторяет имя Хелен Киттридж. Мама считает твою женитьбу безумием.
– Как она так быстро узнала о ней? – осведомился Майкл. Впрочем, удивляться особо нечему – сплетни распространяются по высшему свету со скоростью звука.
– К нам на днях заходил доктор – он навещал Шарлотту, она что-то чихала целую неделю... Ну вот, – затараторила Элизабет, – доктор оказался весьма разговорчив. Кстати, – зашептала Элизабет, отвернувшись в сторону, – врач сказал, что, возможно, Шарлотта слишком чувствительна к лондонскому воздуху. Стоит ли говорить, что после этого заявления она еще больше огорчилась.
– Ты тоже недовольна моей женитьбой? Как и мама? – сменил тему разговора Хоторн, глядя прямо в глаза любимой сестре и готовясь выставить ее из дома, если только она посмеет сказать что-то нехорошее о его жене.
Элизабет спокойно выдержала этот твердый взгляд – впрочем, как обычно. Через минуту она улыбнулась.
– Прежде чем я отвечу тебе, ты должен ответить на два моих вопроса, Майкл, – промолвила она лукаво.
– Что ж, давай, задавай свои вопросы, – бросил Монтрейн, сложив на груди руки.
– Маргарет знает латынь? – спросила Элизабет.
– Нет, – покачал головой Хоторн, чувствуя, как на его лице расползается улыбка.
– Ты любишь ее? – Улыбка Элизабет была очаровательной.
– Вот что, давай-ка остановимся на первом вопросе, – оборвал ее Хоторн.
– Ага, значит, любишь! – воскликнула Элизабет. – Иначе бы ты так не скрытничал. Ты же никогда не говоришь о важных для тебя вещах.
Майкл, по обыкновению, приподнял одну бровь, поглядывая на сестру. Та осторожно продвигалась к лестнице, не переставая улыбаться.
– Куда это ты направляешься? – спросил Хоторн.
– Как это куда? Повидаться со своей новой родственницей, разумеется, – ответила Элизабет. – Можешь не сомневаться, сиделка из меня лучше, чем из тебя.
Монтрейн стал подниматься наверх вслед за сестрой. Похоже, остановить Элизабет можно лишь одним способом – потащить ее вниз.
– Рана очень серьезная? – поинтересовалась Элизабет, глядя на брата сверху вниз.
– Ее ранили в плечо, – коротко ответил Хоторн.
– Но почему кто-то стрелял в твою жену? – не унималась Элизабет.
– Полагаю, все это сообщил тебе доктор? – сердито спросил Майкл.
– Нуда, кто же еще! И еще он рассказал нам, что ты скоро станешь отцом! – выпалила Элизабет. – Ну разумеется, он это шепотом говорил маме, не зная, что я все слышу.
– Но ты и не подумала уйти подальше, чтобы не слушать, да? – сухо сказал Монтрейн.
Элизабет остановилась.
– Вот что, братец, известно ли тебе, что из тебя выйдет отличный отец? Но ты чересчур скрытен, Майкл. Думаю, это из-за того, что ты годами был занят только цифрами.
– Честно говоря, я бы не хотел, чтобы ты так много знала, – промолвил Хоторн, не удивляясь, что девушке все о нем известно. Графу была бы отрадна мысль о том, что его работа держится в секрете, но идиотское прозвище, которое дал ему Бэбби, поставило на этом крест.
– Ты же знаешь, что в Лондоне всем все обо всех известно, – заявила Элизабет. – В этом городе ничего не скроешь.
Покачав головой, Майкл отворил дверь в спальню и пригласил сестру войти.
– Маргарет, это моя навязчивая сестра Элизабет, – представил Монтрейн жене сестру.
– Это он нарочно так обо мне говорит, – вмешалась Элизабет. – Вообще-то я хорошая, и все меня любят.
Маргарет уже проснулась и сидела в постели. Услышав слова Элизабет, она повернулась и улыбнулась мужу с сестрой.
– Я пришла, чтобы стать тебе сиделкой и подругой, – сообщила Элизабет.
– Я еще не говорил тебе, насколько самонадеянна моя сестра? – спросил Хоторн у Маргарет.
Элизабет нахмурилась, а затем с приветливой улыбкой посмотрела на Монтрейна.
– Приличными темами обсуждения во время визитов считаются погода и чьи-то помолвки, – проговорила девушка. – Но я только что прочитала очень интересный роман, – прошептала она, обращаясь к жене брата. – И еще мне очень хочется узнать, как вы с Майклом познакомились.
Хоторн посмотрел на жену, несколько мгновений она выдерживала его взгляд, а потом отвернулась.
И вдруг ему пришла мысль, поразившая его, словно молния: «Я не могу жить без нее». Как странно, что в это мгновение он вспомнил слова отца. Или, возможно, начал понимать, насколько глубока была любовь его отца к одной женщине.
Хоторну захотелось прогнать сестру, заключить жену в объятия и объяснить ей, почему он не может говорить, почему дыхание так внезапно замерло у него в груди. Желание поступить именно так было невероятно сильным, но присутствие сестры мешало Майклу.
– Мы вполне обойдемся и без тебя, Майкл, – заявила Элизабет, ласково, но настойчиво выталкивая его из комнаты. – Маргарет нужна подруга, и я готова занять ее место.
Лишь выражение лица Маргарет заставило Монтрейна подчиниться. Казалось, жена очень заинтересовалась словами его сестры.
Хоторн спустился вниз на несколько ступенек, а затем остановился и изумленно оглянулся на дверь спальни. Женский смех редко звучал в этом доме. Странно, но очень приятно было слышать его.
Спустившись наконец вниз, граф долго стоял в холле, глядя на потолок и думая о том, что он окончательно стал глупцом. Ради Маргарет, ради ее любви он с готовностью распрощался со своими поместьями. Сила собственных чувств поражала его.
Он обязан обеспечить ее безопасность. Хоторн отправил Смайтона навести справки о странной карете, запряженной четверкой лошадей, но никто из соседей ничего не знал и не видел. Роберта в Лондоне не было – наверняка его отъезд был каким-то образом связан с кириллическим шифром, а с кем-то другим Монтрейн не хотел обсуждать покушение на жизнь жены.
Из предосторожности Хоторн уничтожил все свои заметки, касающиеся расшифровок и взломов кодов, особенно те, которыми он занимался в последнее время. Если что, был уверен Монтрейн, память его не подведет.
Он по мере возможности сократил свою деятельность, предпочитая оставаться рядом с Маргарет. Охранять покой жены стало для графа Монтрейна самым важным делом.
Но в биографии Маргарет не было темных пятен, не было эпизодов, которые могли вызвать чье-то недовольство. Она вела простой, чуть ли не затворнический образ жизни. Если, конечно, не считать того факта, что однажды несколько месяцев назад она оказалась на темной террасе.
Единственной тайной Маргарет было любопытство, в котором она с легкостью призналась. «Порой мне казалось вызывающим читать записки Августина», – говорила она ему.
Граф Монтрейн открыл ящик стола и положил туда заметки, которые сделал, читая одну из книг. Он начал снова читать «Записки». Уже почти не обращая внимания на содержание книги, Хоторн проглядывал чьи-то пометки на полях и в началах глав, делал кое-какие добавления к ним, заполнив почти все поля книги.
Пробежав глазами столбцы цифр и букв, Хоторн заметил в них некий порядок. Код? Едва ли это возможно. Скорее всего это печатник оставлял в книге какие-то пометки для переплетчика.
И все же книги часто использовались для передачи зашифрованных сообщений. Обычно этот способ применялся для того, чтобы с помощью определенных цифр находить нужные слова в строчках и абзацах. Если записать их, можно составить предложение. Не самая надежная система шифровки.
Черт, слишком он торопится! Монтрейн постарался взять себя в руки и принялся за работу, полностью погрузившись в обдумывание открывавшихся перед ним возможностей.
Глава 31
В женской улыбке кроется величайшая тайна.
Из «Записок» Августина X
Из-за повязки и боли в раненом плече Маргарет не могла сама одеваться и раздеваться – ей требовалась помощь. Впрочем, Майкл с готовностью исполнял обязанности горничной. Помогая, он так и пожирал ее глазами, но сдерживал себя. Правда, едва она засыпала, граф предпочитал уходить из спальни, чтобы не поддаваться искушению.
Этим вечером Монтрейн опять перевоплотился в горничную. Маргарет сидела на краю кровати и изучающим взглядом смотрела на мужа. Ее переполняло какое-то странное томление, от которого почему-то подрагивали кончики пальцев. И все это, понятное дело, из-за Майкла. Даже его хмурый вид казался ей привлекательным, а уж при виде его улыбки у Маргарет трепетало сердце – то начинало биться еле слышно, то неожиданно колотилось столь неистово, что готово было выскочить из груди.
Граф Монтрейн был человеком ума, логики и бурных эмоций, которые он, правда, пытался скрывать. Он мог быть невероятно нежным, заботливым, дарил ей божественное физическое удовольствие. Сейчас же он серьезно смотрел на нее своими синими глазами – такими взглядами они все чаще обменивались в минуты душевной близости.
Майкл принадлежит ей – Маргарет в который уже раз подумала об этом. Правда, когда эта мысль приходила ей в голову прежде, она лишь брала его «напрокат» у судьбы, а теперь он принадлежит ей полностью. До конца дней своих.
– А это правда, что тебя называют Мастером кода? – спросила она у мужа.
– И кто же тебе об этом сказал? – поинтересовался Монтрейн.
– Кажется, Элизабет. Или, возможно, Смайтон. Они оба этим страшно гордятся, – поддразнивала Маргарет Майкла. – Когда ты работаешь, они на цыпочках ходят возле библиотеки, а говорят о тебе только приглушенными голосами.
– Ну да, это мне известно, – миролюбиво промолвил Хоторн. – Я же настоящее чудовище. – Он медленно приблизился к кровати. – Но тебя все это, конечно же, не касается. Кстати, известно ли тебе, что в твоих «Записках» я обнаружил код? – Монтрейн запустил пальцы в только что расчесанные кудри Маргарет.
– Нет, я ничего об этом не знаю. А что это за код?
– Понятия не имею, – признался граф Монтрейн. – Я только что начал разбираться в нем.
– Следует ли мне быть благодарной тебе за то, что ты оторвался от своих дел и помог мне раздеться? – пошутила Маргарет. – Или ты только для этого сюда пришел?
– Может, ты предпочитаешь спать в платье? – усмехнулся Хоторн.
– Нуда, а потом ты опять пойдешь работать в библиотеку? Как делаешь обычно, когда я сплю? Тебе не надоело? – Она дразняще улыбнулась Майклу.
Бровь Майкла надменно поползла вверх.
– У меня ранено плечо, Майкл, – промолвила Маргарет. – Ты не должен считать меня недотрогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43