Ночь накрыла Лондон, окутав все вокруг траурным покрывалом, отчего и без того мрачное настроение Тарранта ухудшилось.
– Ваша светлость?.. – В голосе его собеседника слышалось неподдельное удивление. Странно, ведь обычно Питер никак не показывал свои чувства. Значит, и он был заинтригован этой историей.
– Этой книгой сейчас владеет граф Бэбидж, Питер, – сказал герцог Таррант. – Я говорю о первом томе «Записок» Августина X.
Питер многозначительно промолчал. Герцог повернулся к слуге, на его узких губах мелькнуло подобие улыбки.
– Вижу, ты понимаешь, о каких книгах я толкую, – проговорил он. – Похоже, они не сгорели при пожаре, Питер. – Герцог судорожно вздохнул, силясь справиться с закипающей яростью. – Книги теперь у графа, и ты должен снова завладеть ими. Любыми средствами, – добавил он.
Поклон, кивок в знак понимания.
– А как только ты выполнишь это задание, я дам тебе другое, – продолжал герцог Таррант, обращаясь к своему верному слуге. – Столь же важное, а возможно, даже более важное, чем это. Я хочу, чтобы ты нашел Маргарет Эстерли. Причем очень быстро, Питер. Делай что хочешь, но убеди ее расстаться с двумя оставшимися томами.
За этими словами, кажущимися на первый взгляд весьма невинными, скрывался и другой смысл, другое приказание герцога. Судя по мимолетной улыбке на губах Питера, он отлично понял, что на самом деле имел в виду его хозяин.
А вдруг она уже продала две другие книги? На мгновение герцога Тарранта обуял страх, а затем его вновь охватила ярость. Как только она посмела довести его до такого состояния!
Глава 14
Женский шепот куда сильнее громкого крика.
Из «Записок» Августина X
Остановившись возле Стэндинг-Стоунз, Маргарет впитывала тишину. Своих учениц она уже отпустила, а сама осталась здесь ненадолго, чувствуя себя кающейся грешницей в этом удивительном месте, внушающем трепет. Теплый ветерок ласкал ее щеки, играл с мягкими кудряшками, выбивающимися из прически на затылке и на висках, трепал подол платья, закручивая его вокруг ног.
За камнями Маргарет видела раскинувшуюся внизу долину, свой маленький коттедж и дом ближайших соседей, Молверн-Хаус. Именно там работал Том, муж Пенелопы. В этом доме жили сквайр Типпетт и его семья. Сквайр занимался разведением терьеров, и сейчас он шел по улице, сопровождаемый собаками. За Молверн-Хаусом прятался крохотный коттедж Тома, в котором он поселился со своей молодой женой и матерью. Дальше раскинулась деревушка Силбери-Виллидж. Она была совсем небольшая, и с того места, где стояла Маргарет, ее можно было рассмотреть во всех подробностях.
Наконец-то Маргарет поняла, как ей следует поступить. Решение пришло всего несколько мгновений назад. Она останется в своем доме еще месяца два. К тому времени, когда ее фигура изменится, округлится и люди догадаются, в чем дело, она уедет. Найдет какую-нибудь другую деревеньку, поселится там и скажет, что Джером погиб совсем недавно, что она носит его ребенка. Лучше уж мучительная ложь, чем шокирующая правда. Поступив таким образом, она спасет своего ребенка от пересудов и насмешек.
С ученицами Маргарет распрощалась насовсем. Это было непростое для нее решение, но один ребенок нуждался в ее помощи больше, чем все деревенские девочки, вместе взятые. Ее собственное дитя.
Спустившись с горы, Маргарет медленно побрела к своему дому. Вдруг на тропинку выскочил кролик. Увидев Маргарет, зверек замер на месте, забавно подергивая носиком, словно осуждал женщину за ее поведение. Вдоль тропинки росли белые и желтые цветы. Маргарет сорвала один цветок и принялась задумчиво вертеть в руках стебелек, вспоминая желтый нарцисс из одной лондонской гостиной. Она закрыла глаза, чувствуя, как краска заливает ее лицо.
А когда вновь открыла их, то увидела его.
Монтрейн!
Маргарет была до того поражена, что едва не лишилась чувств от волнения. Может, она стала ведьмой? И призвала его сюда силой собственного воображения? При мысли об этом Маргарет застыла на месте.
Граф Монтрейн стоял возле кареты, остановившейся у ее коттеджа. Молча, не двигаясь, он смотрел на женщину с таким видом, словно находиться здесь для него было делом вполне обыденным. На Хоторне были штаны из оленьей кожи, рубашка из выбеленного льна и галстук. Поверх рубашки граф надел жилет цвета ночного неба и двубортный сюртук. На одежде не было ни складочки. Глядя на графа, нельзя было и подумать, что он проделал долгое путешествие.
Интересно, он уже женился? Подумав об этом, Маргарет, как всегда, расстроилась. И не оттого, что однажды провела с ним день, даже не оттого, что носит под сердцем его ребенка. А оттого, что этого человека оказалось не так-то просто забыть.
Она заставила себя двинуться ему навстречу.
– Следует ли мне спросить, зачем ты нашел меня? И как тебе удалось это сделать? – Маргарет подивилась про себя тому, что у нее хватило сил заговорить с Монтрейном.
– Мне это удалось благодаря подкупу, – мрачно ответил он.
Странный ответ. Впрочем, похоже, Хоторн не был расположен разговаривать на эту тему.
– Зачем ты приехал сюда, Монтрейн? – осторожно спросила Маргарет. – Чтобы еще раз попросить меня стать твоей любовницей? Содержанкой?
– Это было бы лучше, чем жить в таком месте, – ответил Хоторн, озираясь по сторонам.
– Не спорю, мой дом не сравним с твоей лондонской квартирой, – кивнула Маргарет, – но меня это жилье вполне устраивает. – С этими словами она подошла к двери и положила руку на щеколду. Интересно, закрытая дверь остановит Монтрейна? Почему-то Маргарет казалось, что препятствие в виде двери не произведет на него никакого впечатления.
– Я мог бы поселить тебя в куда более удобном месте, Маргарет, – сказал Майкл.
Она оглянулась и посмотрела ему прямо в глаза.
– Я не хочу становиться твоей любовницей, Монтрейн. И почему ты вдруг решил, что я приму твое предложение? Только из-за того, что мы однажды были вместе? Именно однажды, потому что больше этого никогда не повторится, – уверенно проговорила Маргарет.
– Это почему же?
Ну и вопрос, да еще заданный невероятно высокомерным тоном! Тоном хозяина, владеющего положением.
– Тебя интересует почему? – возмутилась Маргарет. – Да потому, что меня не так воспитали, потому, что я не шлюха.
– К чему такое грубое слово, Маргарет? – отозвался Хоторн. – «Компаньонка» куда благозвучнее.
– Можно и лук назвать цветком, Монтрейн, – возразила Маргарет, – да только от этого он не перестанет быть луком.
На лице Хоторна промелькнула улыбка, напомнившая об их второй встрече. Увидев ее, Маргарет до боли захотела зажать его губы пальцами, отругать Монтрейна за его слова. Вместо этого она отвернулась и заставила себя смотреть на раскинувшийся за спиной графа пейзаж и на то, как трава волнами клонилась к земле под порывами ветра. На небо. Ветер с силой гнал по небосводу свинцовые тучи, между которыми время от времен мелькали кусочки голубого неба. Гармония в природе позволяла сосредоточиться.
Хоторн шагнул к Маргарет и убрал с ее лица кудряшку, заправив ее за ухо. Женщина отшатнулась.
– Быть моей любовницей не так уж плохо, – сказал Майкл. – В этом есть определенные преимущества.
– Нет, преимущества есть в сельской жизни, – возразила Маргарет.
– Но можно ли их сравнить, с теми, которые я предлагаю тебе, Маргарет, а? – настаивал Хоторн.
Он приблизился к ней еще на шаг. Она бы должна была усвоить урок и помнить, что Майкл Хоторн не из тех людей которых легко остановить. И становиться на его пути бессмысленно.
– Не сомневаюсь, что ты готов купить мне дом, – промолвила Маргарет, пряча дрожащие руки в складках юбки. – Возможно, ты предложишь мне даже экипаж у кучера. Наверняка накупишь целый гардероб. Возможно, я получу ящик-другой книг, чтобы мне было чем занять себя. Чтобы я особо не переживала из-за того, что ты много времени проводишь со своей женой, так? А что еще ты мне предложишь?
– Ты получишь всего меня, Маргарет, – ответил Хоторн. – Это идет в счет или нет?
Искушение было слишком велико. После смерти Джерома прошло целых два года, прежде чем к ней прикоснулся мужчина. Но Маргарет казалось, что те недели, которые прошли после их встречи с графом Монтрейном, тянулись еще дольше.
– Неужели ты не можешь найти в Лондоне женщину, которая придет в восторг от таких предложений, Монтрейн? – спросила Маргарет.
– Видишь ли, – заговорил в ответ Хоторн, – для меня куда интереснее иметь дело с вполне определенной женщиной.
Маргарет отвернулась, слова Хоторна удивили ее.
– Я думала, ты занят поисками невесты, – наконец сказала она.
– Все дело в том, что каждую претендентку из моего списка кандидаток на роль невесты я по той или иной причине вычеркнул, – признался граф. – Осталась там, правда, одна, но что-то я не уверен, что она мне подойдет.
Маргарет удивленно посмотрела на Монтрейна.
– Я сочувствую женщине, которая настолько раздражает тебя, что ты даже не решаешься попросить ее руки, – вымолвила она.
Лицо Хоторна осветила столь приятная улыбка, что Маргарет заставила себя отвернуться.
– Я не стану твоей любовницей, – решительно сказала она. – Независимо оттого, насколько убедительными будут твои доводы.
– Что ж, может, тогда заключим сделку? – предложил Хоторн.
– Какую еще сделку, Монтрейн? – Ну почему у нее не хватает воли не уступать любопытству?!
– Подари мне неделю, – попросил Хоторн. – Всего одну неделю твоей жизни.
– В обмен на что? – поинтересовалась Маргарет.
– На то, чтобы положить конец этому безумию, – резким тоном проговорил Майкл. Его настроение неожиданно изменилось, словно летняя гроза пробежала по его лицу. Впрочем, возможно, Монтрейн всего лишь притворялся сговорчивым, а на самом деле у него совсем другой – вздорный характер? Может, он с самого начала сердился на нее? – Маргарет, даже моя работа страдает! Вместо того чтобы заниматься делами, я целыми днями только и думаю о женщине, которая позволила мне любить ее при свете солнца!
Маргарет почувствовала, что краснеет.
– Подари мне всего одну неделю, – еще раз попросил Монтрейн, – а после этого я никогда не побеспокою тебя. Ты снова сможешь зажить обычной жизнью.
– Я так и живу, Монтрейн, – возразила она.
– Нет, – сказал граф, покачав головой. – Этого не может быть, потому что я все еще не избавился от наваждения.
Его слова прозвучали для Маргарет столь странно, что она несколько мгновений не знала, что и сказать в ответ.
– Неужели ты не понимаешь, что даже вдовы не защищены от скандалов? – наконец нашла в себе силы заговорить Маргарет. Она очень рассердилась. – Несмотря на то что я живу в деревне, у меня есть репутация, которую я должна защищать. Именно поэтому я не давала никому свой адрес и просила мне писать на имя Сэмюела, именно поэтому я должна была быть очень осторожна, продавая «Записки» Августина!
– Ну да, если не считать одного дня, когда ты забыла все на свете, Маргарет, – промолвил Монтрейн.
У нее перехватило дыхание.
– С твоей стороны бестактно вспоминать об этом, Монтрейн! – выпалила Маргарет.
– Упоминать о том дне или говорить правду, Маргарет? Что ты имеешь в виду? – с усмешкой спросил Хоторн. – Уточни, а то я что-то не пойму тебя. – Граф вновь говорил миролюбивым тоном, но глаза его сохраняли холодное выражение, а улыбка оставалась натянутой.
– Кажется, ты вновь предлагаешь мне такую же сделку, как и в прошлый раз, – сказала Маргарет. Ее щеки пылали. Все ведь началось с единственного поцелуя, который привел ее к тому волшебному дню в его гостиной.
– В тот раз я не нарушил нашего договора, Маргарет, – вымолвил Хоторн. – Я отпустил тебя.
Что ж, это правда! Маргарет вспомнила, как провела бессонную ночь в доме Сэмюела, каждую минуту опасаясь приезда Монтрейна. Однако он так и не появился там, и она была благодарна ему за то, что он не стал ее преследовать.
Для нее спокойнее никогда больше не оставаться с ним. И не только потому, что в обществе графа Монтрейна Маргарет не могла чувствовать себя в безопасности, – соблазн уступить его ухаживаниям был чрезвычайно велик, и случай в его лондонском доме был тому доказательством. Но еще и потому, что сейчас Маргарет чувствовала себя более одинокой, чем когда-либо. Пенелопа недавно вышла замуж, свой дом казался теперь Маргарет пустым и неуютным.
– Я хочу уложить тебя в свою постель. – Искреннее признание, ничего не скажешь. Судя по лицу графа Монтрейна, эти слова нелегко дались ему. Одна его бровь была сардонически изогнута, а вот взгляд оставался непроницаемым.
– Мы не всегда можем получить то, чего хотим, – сухо заметила Маргарет. – Иногда нам приходится принимать то, что есть.
– Ты говоришь о судьбе? – полюбопытствовал Хоторн.
– Почему бы и нет? – пожала плечами Маргарет.
– А тебе не приходит в голову, что то, что мы называем судьбой, не более чем наш выбор? Если человек едет верхом по булыжной мостовой, шанс, что лошадь потеряет подкову, очень велик. Так это судьба? Или выбор всадника?
– Послушай, Монтрейн, а что, собственно, мы обсуждаем?
– Перспективу твоего возвращения в мою постель, – не моргнув глазом ответил Хоторн. – И это будет твоим выбором, а не рукой судьбы.
– Кажется, я уже сделала свой выбор.
– Кажется, он не очень-то удачен, – хрипло проговорил Хоторн.
– Никак не пойму, ты от природы настолько высокомерен? – возмутилась Маргарет. – Или знатных вельмож так натаскивают?
– Я всего лишь говорю об очевидных вещах, – заявил граф. – Поедем со мной, Маргарет. Всего на одну неделю.
– Помню, как почти то же самое ты говорил мне об одном-единственном поцелуе, Монтрейн.
– Я не сделаю ничего, чего ты не захочешь, Маргарет, – осторожно пообещал граф.
Господи, но ведь в этом-то и проблема! Она хотела всего!
– И когда неделя закончится, ты оставишь меня в покое? – уточнила Маргарет.
– Только если ты сама этого захочешь.
Неужели он считает, что сможет уговорить ее остаться с ним после этой недели?
Ну вот, они уже договариваются об очередной сделке. Если не считать того, что, разумеется, на сей раз они подразумевают гораздо больше, нежели просто поцелуй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43