– Что, что?
– Нет, ничего, это я так, – он снял сварившиеся макароны с огня, вывалил их в дуршлаг, чтобы промыть и подсушить. – Что-то я замешкался.
Садясь к столу, Кейт почувствовала, что улыбается. Рядом с Ноем у нее вдруг возникло чувство покоя и уверенности. Он оказался не просто замечательным ученым, работы которого всегда вызывали ее восхищение. И не тем неумолимым и несговорчивым типом, который прострелил колесо автомобиля. Сейчас он был тем Ноем, который, сидя за столиком, улыбнулся официантке и посмотрел на нее так, словно она была самым значимым человеком в его жизни.
Но Кейт не такая доверчивая простушка, как Дороти. И ей предстояло прожить вместе с этим мужчиной несколько недель в одном доме. И они будут работать бок о бок.
– Смотрите, а то остынет, – предостерег ее Ной, заливая макароны на ее тарелке томатным соусом. – И если хотите, можете достать чесночный хлеб из духовки.
– Ну вот, вы уже готовы погнать меня на подсобную работу.
– Ага.
К черту эти барьеры и защитные стены. Она не сможет нормально работать, если постоянно будет заботиться о том, чтобы держать его на расстоянии от себя. И ответственность им тоже придется делить пополам. А это значит, что они должны стать друзьями.
– Нет уж, доставайте сами. У каждого из нас – свое занятие. – И, сев за стол, Кейт разложила салфетку на коленях. – Жду, когда меня обслужат по первому разряду.
Когда она вошла в комнату, то первое, что ей бросилось в глаза, – фонарь «летучая мышь», что стоял на подоконнике. Свеча в нем была зажжена и бросала тени на стены. Рядом с фонарем висела записка от Ноя:
«Вы сами убедились, насколько хорошо видна эта комната из домика лесничего. Сет решил, что будет неплохо, если вы каждую ночь станете зажигать фонарь. Он сказал Джошуа, что таким образом вы желаете ему спокойной ночи».
Улыбнувшись, она нежно прикоснулась ладонью к стеклу лампы. Сет хорошо придумал это. Сначала он не показался ей таким уж добрым и внимательным человеком, придававшим значение пустякам и мелочам. Сейчас она почувствовала еще большее спокойствие от того, что Джошуа находится под его опекой.
Глядя в темноту за окном, она прошептала:
– Будем надеяться, что все это затеяно не зря. Спокойной ночи, Джошуа!
* * *
Дождавшись, когда дверь за Кейт закроется, Ной набрал номер телефона Энтони Лински.
– Наконец-то, – угрюмым тоном отозвался Тони. – Я уж начал думать, не на Марс ли тебя занесло?
– Ты включил цифровой телефон?
– Да, на следующий день после того, как мы с тобой поговорили.
– Кто еще умер?
– Больше никто. – Он помолчал. – А что такое стряслось в Дандридже?
– Ничего хорошего.
– Все это в уме не укладывается. Неужели она убила полицейского?
Ной какое-то время потрясение молчал.
– Что? – наконец переспросил он.
– Прокурор выписал ордер на ее арест за убийство Калеба Брунвика. Ты разве не знал об этом?
Ной выругался:
– Разумеется, понятия не имел. Они что, с ума там посходили? – Нет, не с ума, тут же оборвал он себя. Это был самый простой способ заставить Кейт выбыть из игры. – А какие мотивы?
– Они уверяют, что Кейт после смерти бывшего мужа тронулась и обвинила в его гибели управление полицией. И даже отправила послание, где прямо заявила: смерть за смерть.
– Фальшивка.
– Кое-кто из ее коллег признал, что она впала в депрессию и отчаяние после гибели Майкла.
Огден набросил петлю и все туже стягивает ее. Он действует гораздо смелее и решительнее, чем ожидал Ной.
– Наглая ложь.
– Тогда, может, лучше, если она вернется и объяснит все, как оно было на самом деле?
Именно этого и добивается Огден, подумал Ной. Факты подтасованы настолько хорошо, что они сразу же упекут ее за решетку. А если же она и избежит тюрьмы, то ее достанет Ишмару.
– Что делает Огден?
– Барлоу сообщил, что вчера у него была приватная встреча сразу с тремя «шишками».
– С кем именно?
– Ему удалось определить только одного из них. Это был Кен Брадтон.
– М-да. Ничего хорошего.
– А сегодня он отправился в одну загородную гостиницу, в номер, который заказал по телефону сенатор Лонгуорт.
– Ты уверен, что это был именно Лонгуорт?
– Да, вполне. И у этого сенатора руки нечисты. Любит быть на виду. Провел в сенат намного больше предложений, чем кто-либо другой. – Тони помолчал какое-то время. – Огден подготавливает один бросок за другим. И эта его встреча с Лонгуортом не сулит нам ничего хорошего. Что ты собираешься предпринять?
Почти ничего, подавленно подумал он про себя. Работа еще не завершена. Это значит, что он связан по рукам и ногам.
– Ждать. И наблюдать. Отправляйся завтра в Вашингтон. Остановись где-нибудь за пределами города. Держись в тени. Мне не хочется, чтобы Огден засек тебя.
– Ты хочешь сказать, что я наконец-то могу спуститься с вершин на землю? – иронически переспросил Тони. – А я уж решил, что мне так и придется загорать до конца дней.
Ему не оставалось другого выбора, как вытащить Тони на свет Божий. Все пошло вверх ногами, совсем не так, как он задумывал.
– Завтра вечером я позвоню по цифровому телефону, ты мне скажешь твой номер в отеле.
– А как насчет Барлоу?
– До поры до времени пусть остается в Сиэтле и не спускает глаз с Огдена, – посоветовал Ной. – И вот еще что, Тони. Будь предельно осторожен.
– Разумеется. Как всегда, – и Тони повесил трубку.
Что же теперь? – задумался Ной. Стоит ли говорить Кейт про ордер на арест? Можно уговорить ее не ехать, объяснить, какая там ждет опасность. Но чувство доверия к Алану и потребность восстановить свое доброе имя скорее всего толкнут ее к решению уехать. В результате – срок завершения RU-2 отодвинется на неопределенное время – это в лучшем случае. В худшем – погибнет Kefir. Ни с тем, ни с другим он не мог смириться.
Оставалось третье: ничего не говорить ей.
Это значит, он сам, своими руками рыл себе яму.
* * *
Глубоко вдохнув в себя чистый, напоенный запахом сосен воздух. Сет внимательно всмотрелся в темноту.
До чего же здесь хорошо! Ничего особенно примечательного, никаких ярких красок, как в Колумбии. Но он бы отдал все краски тропиков за скромную красоту этого уединенного уголка.
Отсюда ему было слышно, как на кухне Филис звенела посудой. Милая женщина. И внук у нее славный. И место замечательное. Может быть, ему даже удастся побыть здесь какое-то время после того, как осядет взбаламученная Ноем вода. Его друг всегда был наделен способностью выносить любые неудобства, в которые его загоняли обстоятельства. Чего о себе Сет не мог сказать. Терпением и терпимостью он не отличался. Если события, на его взгляд, развивались слишком медленно, он знал, в каком месте и в какой момент надо вытащить тормозной башмак, чтобы придать им ускорение.
И сразу начинал действовать.
Неужто кому-то и в самом деле нравится все время торчать на одном месте? Эта работа мало чем отличалась от тех, которыми ему приходилось заниматься, с одной разницей: он выполнял ее по просьбе Ноя. А когда он ее закончит, то беспокойство или скука снова начнут грызть его или опять случится что-нибудь такое, где потребуется его вмешательство.
Скрипнула входная дверь, и, обернувшись, он увидел, что к нему идет Джошуа.
– Какая чудесная ночь, да?
Джошуа остановился рядом с ним.
– Очень тихо, – пальцы его сжали перила. – Я не думал, что здесь будет так спокойно.
– На самом деле здесь не так тихо, как кажется. Прислушайся, сколько звуков.
Пальцы Джошуа то сжимались, то разжимались.
– Да… но такое ощущение одиночества. Из-за этого возникает… – Он замолчал и тут же перевел разговор на другое. – Я пойду на ту сторону, где видно коттедж. – И, свернув за угол, исчез.
Слишком быстро.
Казалось, что он пытается убежать от чего-то, что томило его.
Так же, как и каждого из нас, подумал Сет. Добро пожаловать в наш мир, малыш!
Но он отвечал за этого мальчика. А бегство от самого себя чаще всего приводит к беде. Когда наступает наконец минута внешнего покоя, вроде нынешней, шок от случившего, пережитого и переезда вызывают особенную тоску по дому, по всему, что окружало прежде.
Сет шагнул следом за Джошуа, но, сделав несколько шагов, замер.
Джошуа сидел на настиле, плечи его вздрагивали от беззвучных рыданий, слезы лились из глаз. Он убежал сюда, скрылся от посторонних глаз, чтобы выплакать свое горе. Ему не хотелось, чтобы кто-то был свидетелем его слабости. Сет прекрасно понимал мальчика. Ему бы тоже не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел его в слезах.
Может быть, стоит оставить Джошуа в покое и зайти в дом?
Возможно, так оно было бы вернее. Надо пощадить гордость мальчика. Если сейчас вмешаться и начать объяснять, что Кейт в надежных руках, – это только испортит дело.
Убедив себя, Сет повернулся, чтобы уйти, но не выдержал и снова резко развернулся. К чертям собачьим все эти доводы! Ребенку очень плохо. И надо поступать, как подсказывает сердце. Как ему самому кажется правильным и верным.
* * *
– Я собираюсь приехать, – сообщила Кейт по телефону, во время разговора со свекровью, спустя два дня после того, как они расстались. – Предупреди Сета. Он говорил мне, чтобы я дала ему знать, когда захочу к вам.
– Его здесь нет. Он и Джошуа отправились на военные учения.
– Что?
– То, что я сказала. Я предупреждала Сета, что тебе это придется не по душе.
– Где они?
– Неподалеку от озера. В десяти милях к югу. Он взял с собой пейджер. Мне связаться с ним?
– Нет, уже выезжаю, – Кейт повесила трубку.
– Что-то произошло? – спросил Ной, глядя на ее встревоженное лицо.
– А как вы считаете? – В ее тоне проскользнули саркастические нотки. – Если ваш друг берет девятилетнего мальчика на военные учения? Дайте мне ключи от джипа.
– Мы поедем вместе.
– Довольно будет и одного человека. Дайте ключи. Ной пожал плечами и протянул ей ключи от машины. Десять минут спустя джип, расшвыривая комки грязи из-под колес, мчался в сторону озера.
* * *
Ни одной живой души… Где же они?
Кейт остановила джип и спрыгнула на землю.
– Джошуа!
Молчание было ей ответом.
Куда же они запропастились, черт бы их побрал!
– Сет!
По-прежнему ни звука в ответ.
На смену гневу пришла тревога, которая захлестнула ее, как штормовая волна. Она снова повернулась в сторону зарослей.
– Джошуа!
– Пора держать ответ! Она беспокоится, Джошуа. Нельзя прятаться от тех, кто волнуется из-за тебя.
– Привет, мам! – Джошуа появился следом за Сетом. – Я уже и сам догадался, до того, как ты сказал об этом. – Он посмотрел на Сета. – Ну и нюх у тебя! Ты был прав. Очень сильный запах…
– Не поняла, – холодно уточнила Кейт. Сет слегка поморщился:
– Это так… замечание вообще. Оно относится не к вам лично. А вообще ко всем людям.
Джошуа весело усмехнулся:
– А нас нельзя было учуять, да? Вчера мы не стали принимать душ, а сегодня утром вывалялись в пыли.
– Нет, немного мы еще пахнем, – покачал головой Сет. – Только после двух-трех дней пребывания в поле или лесу выветривается запах цивилизации.
– О чем вы говорите, не пойму? – возмутилась Кейт. – Это и есть ваши военные учения? Ничего умнее нельзя было придумать?
Улыбка сошла с лица Джошуа:
– Мама, ты что, рассердилась?
– Сразу это трудно понять, – быстро вмешался Сет. – Ты пока пройди по тропинке вперед, а я объясню твоей маме, в чем суть наших занятий.
– Мы ничего плохого не делали. Наши занятия…
– Ваши занятия связаны с войной. И ты знаешь, насколько я не люблю все, что касается…
– Мы подойдем к тебе через десять минут. К этому времени ты должен определить, чем будет пахнуть там, и перечислить все. Постарайся назвать не меньше десяти, – Сет слегка подтолкнул мальчика. – Вперед, Джошуа!
Тот улыбнулся и бросился вперед по тропинке.
Кейт почувствовала острую боль при виде убегающего от нее сына. Он так легко… забыл о ее присутствии.
– Какая жалость, что вы не застали нас на месте, – проговорил Сет. – Но вы не предупредили, что собираетесь сегодня приехать.
– До последней минуты я и сама не знала, что поеду, – ответила Кейт и тут же перешла в атаку. – А теперь объясните, что это за учения? Он еще совсем маленький мальчик. И мне не нравятся военные забавы.
– Это не военные забавы, – Сет поднял руку, не давая ей продолжить начатую было фразу. – Я не собираюсь давать ему в руки винтовку или мачете. Хотя ничуть не сомневаюсь в том, что его отец постарался бы непременно выучить сына стрелять.
– Только по мишени. И все равно мне его сильно не нравилось.
– Меня удивляет ваш жаркий протест против такого рода вещей, – улыбнулся Сет. – Ведь вы по натуре тоже боец. Это видно с первого взгляда.
– Сражаться – еще не означает пользоваться ружьями.
– Но они пока существуют в мире. Для этого достаточно просмотреть вечерние сообщения.
– Да, но мой сын живет не в гетто, где с такими вещами приходится сталкиваться каждый день. Где невозможно избежать столкновений.
– Вы правы. Он живет в замкнутом пространстве, где ничего дурного не случается. Хотя его отца убили. И он был свидетелем того, как его мать была, на волосок от гибели.
Кейт почувствовала себя так, словно ее ударили.
– Я делаю все, чтобы он был в безопасности.
Сет пожал плечами.
– Его нельзя обложить ватой и держать в уютной скорлупке. Реальный мир в любую секунду может коснуться era. He только в гетто случаются трагедии. – Выражение его лица смягчилось. – Вы же сами видели, что я учу мальчика не тем военным штучкам, которые вы знаете по телевизионным передачам. Я учу его верить тому, что он сумеет справиться с тем, что может обрушиться на него. Сейчас он испуган и встревожен. Его беспокоит мысль о том, что, если вы окажетесь в беде, он ничем не сможет помочь вам.
– Но он еще ребенок.
– С необыкновенно развитым чувством ответственности за близких и за то, что происходит с ним. Должно быть, это у него наследственное. – Сет снова немного помолчал. – Вчера вечером он плакал от горя.
Кейт насторожилась:
– И что вы сделали?
– Сделал вид, что не заметил. Ему не хотелось, чтобы я догадался об этом. Поэтому я подошел и заговорил так, словно ничего и не происходило с ним только что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48