Женат на своей фирме.
– И в ней заключается вся его брачная жизнь?
– Если верить досье, да, – пробурчала Эвелин. Заметив, что Грэхем внимательно наблюдает за ней, она коснулась его руки и сказала с грустной усмешкой: – Понимаешь, я не хочу, чтобы ты с ним встречался, потому что проштрафилась-то я.
Грэхем ласково погладил ее тоненькие пальчики.
– Не беспокойся, я все улажу.
Когда Грэхем довез ее до дому, Эвелин объявила, что страшно устала и прямиком отправляется спать, так что пусть он не напрашивается на визит ради прощального поцелуя. Едва оставшись в одиночестве, Эвелин вытащила из секретера досье на Хантера и набрала номер его домашнего телефона. Он сразу же снял трубку.
– Хантер у телефона.
– Алло. Это… ммм… то есть…
– Эвелин, – назвал он ее по имени, и в его голосе звучало насмешливое удовлетворение.
– Ты вроде не удивился.
– Нет. Я знал, что ты позвонишь.
Помолчав, Эвелин вздохнула: слишком уж он проницателен.
– Я все рассказала своему шефу, завтра утром он собирается встретиться с тобой.
– Твой шеф – он же твой приятель?
Она запнулась лишь на долю секунды.
– Да.
– И ты ему рассказала все?
От многозначительности, с которой Уоррен произнес последнее слово, Эвелин вспыхнула и процедила сквозь зубы:
– Нет, не все.
– Так какой версии ты предлагаешь мне придерживаться завтра?
– Я сказала, что ночевала у Розалинды, а ты отправился в гостиницу.
Уоррен расхохотался.
– Если бы у меня было желание тебя шантажировать…
– Черт бы тебя побрал! – выругалась Эвелин. – Я бы хотела никогда не… – Она замолчала, закусив губу, ибо собиралась сказать «не встречать тебя», но внезапно осознала, что это неправда.
Однако Уоррен этого не понял и сухо закончил за нее:
– Ты хотела, чтобы никогда не было этой ночи.
– Я слишком много выпила, – выпалила Эвелин. – В противном случае…
– Конечно. Мы оба поддали, – тут же согласился он. – Ладно, если твой приятель поинтересуется, я не стану тебя выдавать. Конечно, он может и не спросить, должно быть, он тебе доверяет. Но если бы ты была в этом уверена, то не позвонила бы мне, не так ли? – Он снова засмеялся, за что Эвелин с удовольствием убила бы его. – Спокойной ночи, Эвелин. Приятных снов, – насмешливо добавил он.
Грэхем действительно с самого утра отправился к Хантеру, но в первой половине дня у Эвелин было несколько встреч, и она встретилась с шефом лишь после обеда.
– Все в порядке, – успокоил ее Грэхем. – Я все уладил. К счастью, Хантер уговорил остаться всех сотрудников, кроме одного.
– Да? И что же… что он сказал? – справившись со смущением, спросила Эвелин.
Грэхем засмеялся.
– Думаю, тебе лучше этого не слышать. Иначе ты обвинишь его, да и меня заодно в мужском шовинизме.
Эвелин натянуто улыбнулась, понимая, что все ее надежды на отношение к ней со стороны Грэхема, как к равной, рухнули. В будущем он неизменно будет относиться к ней, как к слабому созданию, которым необходимо руководить. И все из-за одной дурацкой ошибки! Соверши Грэхем оплошность, он бы тут же загладил ее и сделал вид, что ничего не произошло! – с возмущением подумала она. А мне он вечно будет напоминать об этой истории!
Попытавшись выкинуть из головы невеселые мысли, Эвелин полностью погрузилась в работу и в приготовления к Рождеству. Она всегда с радостью ждала этого праздника, ибо вся семья собиралась в родительском доме в Норфолке. Конечно, из Йорка приедет Розалинда, будет масса родственников и друзей со всей округи. Грэхем был единственным сыном у своей овдовевшей матери и обычно проводил Рождество с ней, но в этом году миссис Аллен предпочла роль «веселой вдовы» и решила на всю праздничную неделю отправиться с друзьями в круиз.
Эвелин предложила Грэхему провести праздник с ее семьей, и он с готовностью согласился, что свидетельствовало, как ждал Грэхем приглашения. Эвелин была обрадована и польщена, поскольку это означало заметный шаг вперед в развитии их отношений, тем более что Грэхем добавил:
– Пришло время познакомиться с твоими родителями.
Однако теперь Эвелин была не так уж уверена в своих чувствах. Хотя внешне отношения продолжали оставаться точно такими же, Эвелин понимала: что-то неуловимо изменилось. Может, причиной тому была ее ошибка, может, чувство вины, но после ночи с Уорреном она стала другой.
Они покинули Лондон в канун Рождества, направившись в Норфолк на машине Грэхема, багажник и заднее сиденье которой были завалены подарками и деликатесами. Поездка заняла более трех часов, но стояла хорошая погода, и Эвелин с удовольствием смотрела в окно автомобиля.
Ее отец был фермером, семья обитала в старом доме, в котором со временем становилось все меньше места, но дом так часто расширяли пристройками, что он превратился в лабиринт мансард, лестниц и коридоров. Родители приветливо встретили Грэхема, старательно скрывая, что оценивают его как будущего мужа Эвелин. Грэхем же пустил в ход все свое обаяние, прогулявшись по ферме с мистером Брокуэем и предложив любую помощь по хозяйству миссис Брокуэй, а к Розалинде отнесся с заботливостью старшего брата.
Внешне все складывалось как нельзя лучше, и Эвелин должна была испытывать неподдельное счастье, но ее снедало какое-то беспокойство, и при всем старании она не могла безраздельно радоваться празднику.
Утро второго дня Рождества было ярким и солнечным, и Эвелин с Розалиндой отправились кататься верхом. Розалинда, сияя, болтала о рождественских подарках и о грядущих каникулах, которые собиралась провести с компанией друзей на горнолыжном австрийском курорте.
– А почему бы и тебе не поехать с нами? – поинтересовалась она у Эвелин.
– Да старовата я для твоей компании, – засмеялась та.
– И вовсе ты не старая, подумаешь, скоро будет двадцать пять!
– Я старше тебя на целую вечность, но все равно спасибо за предложение.
– А, понимаю! Если ты соберешься в отпуск, то захочешь провести его с Грэхемом, – догадалась Розалинда. – Но с моими друзьями тебе, несомненно, будет веселее… – Она запнулась и торопливо добавила: – Хотя, конечно, Грэхем очень мил.
– Да, мил. – Эвелин как-то странно посмотрела на сестру. – А ты?.. – Она хотела спросить, не сожалеет ли Розалинда об аборте, но у той было такое счастливое лицо, что Эвелин поняла: неприятная история осталась в прошлом и не стоит напоминать о ней.
Но, будто их мысли текли в одном направлении, Розалинда неожиданно сказала:
– Знаешь, он звонил мне. Уоррен Хантер. Твой Уоррен Хантер.
Эвелин чуть не упала с лошади.
– Звонил? Когда?
– Через пару дней после вашего визита в Йорк.
– И что ему было надо?
Розалинда слегка пожала плечами.
– Уоррен извинился и заверил меня, что будет держать язык за зубами и вообще надежно хранить мою тайну.
– Очень любезно с его стороны, – дрожащим голосом произнесла Эвелин.
– Да, он мне понравился, – вдруг выдала Розалинда.
У Эвелин гулко заколотилось сердце.
– Он сказал что-нибудь еще?
– Да, задал пару вопросов о Пирсе. Ну, о том самом…
На личико Розалинды набежала тень, и, не желая портить праздничный день, Эвелин быстро сменила тему разговора.
Сестры поскакали к соседней ферме, куда они, их родители и Грэхем были приглашены на ланч. Но, когда ферма появилась в поле зрения, Эвелин осадила лошадь.
– Мне как-то не хочется в гости, я вчера так наелась, что до сих пор плохо. Извинись за меня, хорошо?
– Вернешься домой?
– Еще немного покатаюсь, а потом домой. Просто преступление не использовать для полноценной прогулки такой солнечный день.
Развернув лошадь, Эвелин рысью поскакала к одному из своих самых любимых мест – возвышенности, которую в этих низких местах вполне можно было бы называть холмом: отсюда видна была далекая линия морского побережья. Спешившись, Эвелин прислонилась к дереву и попыталась представить Грэхема в веселой компании горнолыжников. Нет, ничего не получалось: вряд ли ему понравился бы такой отдых. Ему нужен приличный отель, номер люкс, умные собеседники, с которыми можно было бы толковать о биржевых котировках, гольфе и скачках.
Да, он респектабелен, да, он движим честолюбием и амбициями, да, он любит удобства, и в этом нет ничего плохого. Грэхем по-своему радуется жизни. Невольно, как это часто происходило в последнее время, Эвелин вернулась мыслями к ночи, которую провела на яхте с Уорреном, к самой восхитительной ночи в своей жизни. Вплоть до утра, до той минуты, когда он проснулся в холодном свете зимнего утра и понял, что произошло.
Эвелин вздохнула. Она знала, что Грэхем питает по отношению к ней самые серьезные намерения и после праздника скорее всего будет просить ее руки. Но сегодня она решила, что между ними все кончено, что у их отношений нет будущего.
Она вскочила в седло и, бросив последний взгляд в сторону далекого моря, усмехнулась. Как хорошо, что она нашла в себе силы принять подобное решение! Ибо Эвелин не сомневалась, что ждет ребенка, как не сомневалась и в том, что ребенок этот от Уоррена.
5
Эвелин была почти уверена, что Грэхем сделает ей предложение в Норфолке, и, когда этого не случилось, испытала несказанное облегчение. Но на обратном пути он отпустил несколько замечаний, из которых можно было сделать вывод, что Грэхем категорически настроен на совместное будущее. Может, он и не будет делать мне формальное предложение, подумала Эвелин, может, просто предложит жить вместе… Хотя нет, Грэхем слишком религиозен и старомоден, чтобы предложить что-то иное, кроме брака.
– Ты выглядишь такой счастливой, – сказал Грэхем. – Мы чудесно отдохнули, не так ли? Спасибо, что пригласила меня. – И, сняв руку с рулевого колеса, потрепал Эвелин по колену.
Эвелин, приняв решение, идущее вразрез с планами Грэхема, собралась было довести его до сведения своего официального друга и по совместительству босса, но, руководствуясь недавним опытом, вспомнила, как опасно шокировать мужчину, когда тот ведет машину. Ей совершенно не хотелось снова очутиться в кювете. Так что Эвелин дождалась, пока они не оказались в Лондоне, и, когда Грэхем занес ее вещи в квартиру, огорошила его:
– Грэхем, я должна тебе кое-что сообщить. Прости, но я решила уйти из фирмы.
– Уйти из… Ты шутишь?!
– Нет, я совершенно серьезна. Я хочу уволиться.
– Чего ради?
– Чувствую, что пришло время обрести новое дыхание.
Грэхем уставился на нее, и тут его осенило:
– Это не имеет отношения к твоим неприятностям с Уорреном Хантером?
– В какой-то мере, – пожала плечами Эвелин.
– Но с ним все улажено! Послушай, не стоит ломать себе карьеру из-за одной ошибки. Ты прекрасно справляешься с работой, тонко чувствуешь личностные качества человека, – а это залог успешной сделки.
– Ты хочешь сказать, что у меня сильно развита интуиция, – заметила Эвелин с иронией, поскольку ранее Грэхем никогда не давал понять, что ценит ее. – Мне приятно твое столь высокое мнение о моих способностях, но я уже все решила. Первого января я подам заявление и через два месяца уйду.
– Как мне переубедить тебя? Ты, наверное, хочешь прибавки к жалованью, не так ли?
– Нет, дело не в этом.
Приблизившись, Грэхем взял ее за руки.
– Ты дала понять, что история с Уорреном Хантером лишь косвенная причина твоего желания уйти. Не во мне ли суть?
У Эвелин на секунду замерло сердце, но она тут же сообразила, что в слово «история» Грэхем не вкладывал никакого романтического подтекста. Она кивнула.
– Да. Думаю, мы слишком сблизились.
– Слишком? – У Грэхема окаменело лицо. – Я-то думал, что мы просто близки. И считал, что ты этого хочешь.
– И я так считала, – честно призналась Эвелин. – Но, боюсь, мои чувства изменились. Прости, однако, понаблюдав тебя в домашней обстановке, я поняла, что не хочу серьезных отношений.
Не сводя с нее глаз, Грэхем опустил руки.
– Понимаю. Интересно, что же такого я сделал в доме твоих родителей, после чего ты поняла, что я тебе не подхожу? Мне показалось, я наладил с ними прекрасные отношения.
– Так и есть. Думаю, ты им понравился. Мое решение не имеет ничего общего ни с тем, что ты делал, ни с тем, чего не делал. Говорю же тебе, это я изменилась. Прости, мне не хочется обижать тебя. Я…
Грэхем разразился громким неестественным смехом.
– О, я вовсе не обиделся! Просто чертовски жаль того времени, что впустую потратил на тебя. – Он направился к дверям. – Завтра утром жду тебя в офисе. Точно в девять, а не когда ты соблаговолишь явиться, что вошло у тебя в привычку. Спокойной ночи. – И он выскочил из квартиры, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Эвелин, сделав несколько глубоких вдохов, постепенно расслабилась. Разговаривая с Грэхемом, она с такой силой сжимала кулаки, что на ладонях остались следы ногтей. От напряжения мучительно разболелась голова, к тому же Эвелин не могла отделаться от мысли, что беседа прошла не лучшим образом. Зато все кончено: она объяснилась с Грэхемом и поставила точку в их отношениях. Он не из тех, кто будет бегать за ней и просить передумать. Грэхем воспринял ее решение как личное оскорбление, в определенной степени оно и было таковым. Эвелин снова вздохнула: несколько недель, что ей предстоит провести на работе, будут далеко не самыми приятными, придется постараться не попадаться Грэхему на глаза. А кстати, у нее еще остались неиспользованные дни отпуска, которые можно пустить в ход, чтобы сократить время отработки.
Теперь предстояло решить единственную проблему: оставить ребенка или сделать аборт.
Новый год Эвелин впервые встречала в одиночестве. Сразу после полуночи она позвонила родителям пожелать им счастливого Нового года и заверила, что прекрасно проводит время, так что они могут не беспокоиться. Эвелин не стала рассказывать о Грэхеме и о том решении, которое приняла относительно своего будущего, – еще успеется.
О, это решение! Оно висело над головой подобно дамоклову мечу. Откинувшись на спинку кресла, Эвелин попыталась представить, что сейчас делает Уоррен – и с кем. Должно быть, вокруг него вьется рой женщин, одна-то уж наверняка есть. Эвелин понимала, что этого ей никогда не узнать, что, пусть даже она наконец приняла решение, их с Уорреном жизненные пути разошлись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17