Становилось все холоднее, и Эвелин отметила, что на земле и на крышах домов появилась изморозь.
Хантер включил радио, и из сводки погоды они узнали, что ожидается снегопад. Эвелин от всего сердца пожалела, что Розалинда не выбрала для учебы Кембридж или Оксфорд: тогда не пришлось бы забираться в такую даль. На подъезде к Йорку они попали в затор и оказались в городе лишь к восьми вечера. К тому же Эвелин толком не помнила, как добираться до университетского общежития, где обитала Розалинда. Пришлось спрашивать дорогу, в результате чего путешествие подошло к концу лишь в половине девятого.
Когда Хантер выключил двигатель, Эвелин повернулась к нему и пригрозила:
– Если вы обидите Розалинду, я убью вас. Бедняжке и так досталось. Я не знаю, что вы пытаетесь доказать своими играми, но…
– Свою невиновность, – перебил ее Хантер. – И вашу тупость. Вперед! Сейчас со всем и покончим.
Он вылез из машины, запер ее и направился по дорожке к входным дверям. Эвелин едва за ним поспевала.
– Где комната вашей сестры?
– Наверху. Нет, позвольте я войду первой.
Помедлив, Хантер посторонился, пропуская ее. Эвелин постучалась.
– Открыто! Входите.
Эвелин взялась было за дверную ручку, но в нерешительности замялась, представив, как эта встреча скажется на сестре.
– Чего вы ждете? – насмешливо спросил Хантер. – Боитесь оказаться в дураках?
Вспыхнув, она смерила его взглядом и рывком открыла дверь.
Сидевшая за письменным столом Розалинда удивленно вскочила, увидев сестру.
– Эвелин! Что ты тут делаешь? И почему ты звонила? Как ты?.. – Она запнулась, когда вслед за Эвелин в комнату вошел Хантер. – О, прости, я не знала, что ты не одна.
Со скрытым любопытством она смотрела на Хантера, но во взгляде ее не было ни слез, ни ненависти, ни горечи, ни даже смущения.
По реакции сестры Эвелин догадалась, что совершила самую ужасную ошибку в жизни. В эту секунду она с удовольствием провалилась бы сквозь землю, лишь бы не видеть Хантера.
– Здравствуйте, – улыбнулась Розалинда гостю. – Да заходите же! Боюсь только, что у меня не убрано. – Она принялась поправлять подушки на диване, но увидела лицо Эвелин и забеспокоилась. – Что случилось?
Эвелин не могла узнать собственного голоса.
– Насколько я понимаю, ты никогда не встречалась с этим человеком?
– Не-е-ет, – ошарашенно протянула Розалинда. – А должна была?
– Видишь ли, – еле слышно сказала Эвелин, – его зовут Уоррен Хантер.
Розалинда, вытаращив глаза, уставилась на гостей.
– Но он же не… Это вовсе не тот человек, с которым я… о котором я тебе рассказывала.
– Ты уверена? – цепляясь за соломинку, спросила Эвелин.
– Конечно, уверена. Кому, как не мне, знать? – Наступило неловкое молчание, пока Розалинда, окончательно сбитая с толку, не спросила: – Поэтому ты мне и звонила?
– Да. – И Эвелин укоризненно добавила: – Ты же говорила, что его зовут Уоррен Хантер.
– Нет, я этого не говорила!
– Ну, не прямо, конечно. Но, когда я тебя спросила, не зовут ли твоего… э-э-э… приятеля Уоррен Хантер, ты удивилась, откуда я это узнала.
– Да, помню… – Розалинда замялась. – Ох, кажется, я поняла, в чем дело. Тот мужчина… его зовут Уоррен-Хантер, а полностью – Пирс Уоррен-Хантер.
– Силы небесные, я должен был бы и сам догадаться! – вырвалось у Хантера, и сестры дружно повернулись к нему. – Скорее всего это мой дальний родственник, – объяснил он. – В нашей семье имя Уоррен получает старший из сыновей, это многовековая традиция. Но лет двести назад в одной из боковых ветвей нашей семьи имя Уоррен стало частью фамилии.
У Эвелин внезапно подогнулись ноги, и она тяжело рухнула на ближайший стул, уронив голову на руки, ибо не смела взглянуть на сестру и особенно на Хантера.
О Господи, что я натворила! Он убьет меня, подумала она, и будет совершенно прав.
– Но я не понимаю, – обратилась Розалинда к Уоррену, – вы же, конечно, объяснили Эвелин, что не знаете меня?
– Объяснял, но ваша сестра отказывалась слушать. Так была убеждена в своей правоте. Да, мисс Брокуэй?
Он ждал ответа, а Эвелин, украдкой посмотрев на него сквозь пальцы, увидела на его лице выражение мрачного удовлетворения.
– Поэтому я и настоял, чтобы мы приехали сюда и повидались с вами, – продолжал Хантер. – Чтобы добиться полной ясности.
– Но я так и не могу понять, каким образом Эвелин удалось вас разыскать. Я не говорила ей, как зовут…
– …Вашего приятеля, – пришел ей на помощь Хантер. – Естественно. На вашем месте я бы тоже не откровенничал о своих личных делах. Скажите, ваша сестра всегда так упряма? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Похоже, она увидела фамилию Уоррен-Хантер на счете в клинике, где вы лежали, а поскольку вы рассказали, что ваш приятель владеет собственной фирмой, стала рыскать вокруг да около и наткнулась на меня. И, конечно, больше ее ничего не интересовало.
– Это неправда, – возразила Эвелин, поднимая голову. Но, увидев холодный металлический блеск глаз Хантера, снова уронила ее на руки.
– Итак, – улыбнулся он Розалинде, – ваша сестра была столь одержима желанием расправиться с вашим приятелем, что попыталась нанести мне удар ниже пояса: воспользовавшись возможностями своей фирмы, переманить одного из моих ценных сотрудников, но, к счастью для меня и, как выясняется, для нее тоже, ничего не получилось.
Эвелин стало дурно, когда она вспомнила об остальных служащих компании Хантера, с которыми ей удалось достичь договоренности и которые должны всем скопом всего через несколько дней подать заявления об уходе. О нет! – простонала она про себя. Когда мистер Хантер все узнает, то в самом деле убьет меня!
Хантер лишь вскинул брови, слушая горячие уверения Розалинды, что Эвелин руководствовалась лишь заботой о ней, глупой непутевой доверчивой девчонке. Высказавшись, Розалинда опустилась на колени рядом с сестрой.
Приняв ее руку, Эвелин смогла лишь растерянно и слабо улыбнуться.
– Я просто сходила с ума, что с тобой так подло обошлись. Думала, смогу преподать негодяю урок. Но выяснилось, что я допустила непоправимую ошибку.
– В чем, будучи одержимой своими бредовым идеями, вы упорно не хотели признаваться, – вмешался Хантер.
Эвелин бросила на него возмущенный взгляд. Этот человек имел право торжествовать, но и ее терпению есть предел. Затем ей пришло в голову, что он ждет от нее извинений и раскаяния. А что толку сейчас извиняться, когда он не знает и о половине уготованных ему неприятностей?
– Но в любом случае, спасибо, – обняла сестру Розалинда.
– Ты уже оправилась?
На лицо Розалинды набежала тень.
– Отчасти. Я послушалась твоего совета нагрузить себя выше головы. Пожалуй, в университете нет начинания, к которому я бы не приложила руку.
– Отлично, – неохотно поднялась Эвелин. – Полагаю, нам пора возвращаться, мистер Хантер.
– Уже? – не стала скрывать разочарования Розалинда.
Уоррен Хантер лишь переводил взгляд с одной сестры на другую: эти две молодые женщины с густыми волосами и стройными фигурами были на удивление похожи, но чувствовалось, что Розалинда значительно моложе и беззащитнее.
– Я никуда не поеду, пока не поем, – решительно заявил он. – Из-за вашего сумасбродства, замешанного на упрямстве, у меня сегодня маковой росинки во рту не было.
Припомнив, что за ланчем в ресторане Хантер был так разгневан, что не стал есть, Эвелин, устыдившись, покраснела и смущенно прикрыла ладонями запунцовевшие щеки.
– Есть тут поблизости закусочная или что-то подобное? – спросил у Розалинды Хантер.
– Китайский ресторанчик. Я сейчас сбегаю и принесу что-нибудь, ладно?
– Нет, я сам схожу, – сардонически усмехнулся Хантер. – Не сомневаюсь, вам есть о чем поговорить с глазу на глаз с сестрой, и, может быть, хоть сейчас вы разберетесь, что к чему.
Эвелин не могла отрицать, что заслужила презрение и даже более того. Она безучастно раскачивалась на стуле, пока Розалинда объясняла, как найти ресторан, но, когда Хантер спросил у Эвелин, что ей принести, она лишь отрицательно покачала головой.
– Я не голодна, спасибо.
Внимательно посмотрев на ее опрокинутое от огорчения лицо, он не стал настаивать.
– Я скоро вернусь.
Когда он исчез, Эвелин обхватила голову руками и застонала.
– О Господи, Роз, как я вляпалась!..
– Да, я поняла.
– О, на самом деле все куда хуже! Понимаешь, я решила уничтожить человека, сломавшего тебе жизнь. Но это был не мистер Хантер, а другой человек… твой приятель, а я нацелилась на Хантера… Черт, запуталась совсем! Ты понимаешь, о чем я говорю? – Увидев, что Розалинда улыбается, Эвелин вышла из себя. – Это вовсе не смешно! Он-то считает, что я попыталась увести из его фирмы только одного человека, но на самом деле… – Она осеклась. Это ее проблемы, и она не имела права нагружать ими Розалинду, у которой хватало своих сложностей. – В общем, неважно. Я сама разберусь. – Не в силах успокоиться, Эвелин встала и подошла к окну. В комнате был электрический камин, который давал достаточно тепла, но на улице мело с такой силой, что от порывов холодного ветра колыхались тяжелые портьеры в комнате. – Тот человек… Пирс Уоррен-Хантер, он тоже специализируется на финансовых консультациях?
– Да, он биржевой маклер.
Что не имеет никакого отношения к занятиям моей жертвы, с тяжелым вздохом констатировала Эвелин, поняв, каким образом была сбита с толку.
– Не хочешь ли рассказать, как ты собираешься объясняться? – осторожно спросила Розалинда, чувствуя неловкость, что из-за нее заварилась такая каша.
Покачав головой, Эвелин криво усмехнулась.
– Наверное, я похожа на тебя: не могу заставить себя признавать ошибки.
– Когда ты встретилась с мистером Хантером?
– Сегодня за ланчем. – Эвелин вздохнула. Не упоминая о переговорах с другими служащими фирмы Хантера, она облегчила душу перед сестрой.
– Ну и ну! Понимаю, почему он так зол на тебя, – изумилась Розалинда. – Что, по-твоему, он может сделать: пойдет к твоему боссу с требованием уволить тебя? Или что-то иное?
Об этом Эвелин еще не задумывалась. Конечно, Грэхем будет недоволен, но, несомненно, когда узнает все обстоятельства, увольнять ее не станет.
– Понятия не имею, как поступит Хантер. Он сказал, что… что вываляет меня в грязи.
– Он смахивает на человека, который держит слово, – покачала головой Розалинда.
– Да, – сокрушенно согласилась Эвелин, – очень боюсь, что он его сдержит.
3
Когда Хантер вернулся, его куртка была запорошена снегом. В руках он держал коробку, от которой шел аппетитный запах китайской кухни.
– Снаружи здорово метет, – заметил он.
Эвелин не ответила, сделав вид, что изучает конспект Розалинды. Она старалась оттянуть момент, когда придется сказать ни о чем не подозревающему Хантеру всю правду.
– Эвелин, ты не поможешь мне привести стол в порядок? – тактично пришла Розалинда на помощь сестре.
Эвелин без всякой необходимости так долго перекладывала книги, что Хантер потерял терпение.
– Вы собираетесь садиться или нам придется есть стоя?
Эвелин неохотно подчинилась, сев на предложенный им стул, но постаралась отодвинуться от Хантера как можно дальше. Губы его дернулись в иронической усмешке, но он промолчал.
Принесенной из ресторанчика еды хватало на всех, но Эвелин кусок не лез в горло. Страх перед реакцией Хантера, когда он наконец узнает обо всем, что она натворила, буквально парализовал ее. Но зато вино, предложенное Розалиндой, Эвелин выпила с жадностью, надеясь не только расслабиться, но и обрести смелость, в которой отчаянно нуждалась. Эвелин сидела, не проронив ни слова и не поднимая глаз от тарелки, пока Хантер болтал с Розалиндой, интересуясь ее университетскими делами. Глядя на раскрасневшуюся, весело хохочущую сестру, Эвелин мрачно думала, как обаятелен Хантер. Интересно, чем все кончилось бы, завяжи Розалинда роман с ним, а не с его тёзкой?
Словно почувствовав ее взгляд, Хантер повернулся, но Эвелин поспешно отвела глаза. Заметив, что ее стакан пуст, он взял бутылку и снова наполнил его. Пробормотав слова благодарности, Эвелин потянулась к стакану, но заметила, что Хантер продолжает наблюдать за ней. Он не спускал с нее взгляда несколько невыносимо долгих секунд, и в глубине его серых глаз таилась насмешливая издевка.
– Значит, не голодны? – с иронией осведомился он. – Интересно, что же испортило вам аппетит?
Эвелин невпопад бухнула:
– Я должна вам за ланч в ресторане.
– Да, вы должны мне за ланч… – он сделал многозначительную паузу, – и за многое другое. Но можете не беспокоиться: я не заставлю вас расплачиваться чеком. – Он снова занялся едой, но, едва покончив с ней, встал и подошел к окну. – Снегопад все усиливается. Вы не против, если мы включим радио и послушаем сводку погоды? – спросил он у Розалинды.
– Конечно нет. А я пока сварю кофе.
Хантер включил приемник и, выслушав прогноз, суливший снегопад до утра и сильные порывы ветра, заметил:
– Нам бы лучше тронуться в путь.
Но тут же по радио последовало сообщение, что на шоссе, ведущем в Лондон, перевернулась цистерна с бензином и движение основательно застопорилось.
– На дороге выстроилась вереница машин, но вряд ли затор рассосется раньше, чем через два часа, – подытожил диктор.
– Знаете какой-нибудь объездной путь? – спросил Хантер у Розалинды.
– Конечно. Правда, эта дорога не такая широкая, как шоссе, и довольно извилистая, но зато миль через пятнадцать вы сможете выехать на трассу, по которой приехали из Лондона.
– Устраивает, – повеселел Хантер. – Я принесу карту, и вы мне покажете, как ехать.
Как только он ушел к машине, Розалинда повернулась к сестре.
– Почему бы тебе не остаться у меня на ночь? В Лондон вернешься утренним шестичасовым поездом. Придется рано встать, зато не будешь ёжиться под косыми взглядами Уоррена.
Эвелин отчаянно захотелось поддаться искушению. Несколько мгновений она уговаривала себя, что может сообщить Хантеру неприятные новости письмом, но затем расправила плечи и вскинула голову.
– Честное слово, я бы с удовольствием, но я должна исправить то, что еще можно исправить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17