Все в ваную, приятный магазин
Со вчерашнего времени я убил чуть ли не больше людей, чем за всю мою службу в Fallschrmjage .
— А зачем, по вашему мнению, Фогель послал вас сюда?
Нойманн не ответил на последнее замечание.
— А как быть с Дженни?
— Она отправится с нами.
— Я хотел бы оставить ее здесь. Теперь нам от нее не может быть никакого проку.
— Не согласна с вами. Если ее быстро найдут, она сможет много чего рассказать. И кроме того, если они будут знать, что мы взяли заложницу, то еще подумают о том, на какие меры можно пойти, чтобы нас остановить.
— Если вы рассчитываете на то, что они не решатся стрелять в нас, потому что на борту находится эта девушка, то вы ошибаетесь. Им известно, что мы представляем для них большую опасность. Они убьют нас всех, если сочтут это нужным.
— Что ж, чему быть, того не миновать. Она отправится с нами. Когда мы доберемся до субмарины, то оставим ее в лодке. Британцы спасут ее, так что за ее участь можно не опасаться.
Было ясно, что продолжение спора выльется в пустую трату времени. Кэтрин обернулась и сказала Дженни по-английски:
— Больше никакого геройства. Сделай хотя бы одно движение, и я всажу тебе пулю прямо между глаз!
Нойманн досадливо помотал головой, включил мотор, и фургон медленно двинулся по направлению к причалу.
* * *
Констебль, дежуривший на пристани, услышал звук автомобильного мотора, остановился и вскинул голову. Даже в темноте он разглядел, что к нему приближается полицейский фургон, и решил, что это странно: смена должна была прийти только к восьми часам. Он видел, как фургон остановился перед входом на пирс, видел, как из кабины вышли два человека. В темноте их было очень плохо видно, но через несколько секунд он понял, что это не полицейские. Это были мужчина и женщина; по всей вероятности, те самые беглецы!
А потом он испытал гнетущее ощущение бессилия. Он был вооружен одним только револьвером, изготовленным до Первой мировой войны, который то и дело заедал. Женщина решительно направилась в его сторону. Потом она вскинула руку. Констебль увидел вспышку, но, как ни странно, не услышал выстрела, а только приглушенный щелчок. Он почувствовал, как пуля ударила его в грудь, ощутил, что теряет равновесие.
Последним, что он видел в своей жизни, были грязные воды Хамбера, смыкавшиеся над ним.
* * *
Старый рыбак Йан Макмэнн был уверен, что, благодаря чистой кельтской крови, текущей в его жилах, обладает качествами, недоступными простым смертным. По его собственным словам, за те шестьдесят лет, которые он прожил на берегу Северного моря, он неоднократно слышал сигналы бедствия до того, как эти сигналы были поданы. Он утверждал, что видел, как призраки людей, пропавших в море, расхаживают по причалам и проплывают над водами гаваней. Он точно знал, что на некоторых судах водятся привидения, и никогда не подходил близко к ним. Все обитатели Клиторпса соглашались, что Йан Макмэнн говорит чистую правду, но про себя многие считали, что старик слишком много времени провел в открытом море.
Макмэнн всегда поднимался в пять утра, пусть даже прогноз обещал такую погоду, при которой малым судам лучше не соваться в открытое море. Вот и сегодня он завтракал овсянкой за столом на своей кухне, когда услышал на причале какой-то шум.
Шум дождя заглушал большую часть звуков, но Макмэнн готов был поклясться, что слышал, как что-то тяжелое упало в воду. Он знал, что на причале дежурит констебль — он сам угостил его чаем и куском пирога перед тем, как пойти спать, — и он знал, почему бобби там находится. Полиция искала двоих убийц, сбежавших из Лондона. Макмэнн предположил, что это не обычные убийцы. Он жил в Клиторпсе добрых двадцать лет и никогда не слышал о том, чтобы местная полиция охраняла побережье.
Из окна кухни Макмэнна открывался превосходный вид на причалы и устье Хамбера. Макмэнн поднялся, раздвинул занавески и выглянул. Констебля на пирсе не было. Макмэнн накинул свою видавшую многие виды клеенчатую куртку, зюйдвестку, взял со стоявшего возле двери столика фонарь и вышел.
Включив фонарик, он направился к воде, но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал характерный звук, с каким заводят дизель, а потом ровный стук лодочного мотора. Старый моряк прибавил шагу и вскоре увидел, что это была «Камилла», лодка Джека Кинкэйда.
«Он что, спятил? — спросил себя Макмэнн. — Выходить в море в такой шторм?»
Перейдя на бег, он громко закричал:
— Джек, Джек! Стой! Опомнись! Не сходи с ума!
А потом он понял, что человек, отвязавший швартовы «Камиллы» от причала и легко перепрыгнувший на корму лодки, не был Джеком Кинкэйдом. Кто-то украл его лодку. Он оглянулся, высматривая констебля, но не увидел. Незнакомец вошел в рулевую рубку, мотор сразу затарахтел быстрее, и «Камилла» стала отходить от причала.
Макмэнн пробежал еще немного.
— Эй, вы, там! Ну-ка, вернитесь!
В ответ на его слова из рубки показался второй человек. Макмэнн увидел слабую вспышку, в которой сразу распознал выстрел, но не услышал ни звука. Вернее, он услышал, как пуля просвистела в опасной близости от его головы, и поспешно упал наземь за пару пустых бочек. Тут же в его укрытие ударили еще две пули, а потом стрельба прекратилась.
Выглянув из-за бочек, он увидел корму «Камиллы», направлявшейся в открытое море.
И лишь потом Макмэнн заметил что-то, плававшее в испещренной радужными масляными пятнами воде около причала.
* * *
— Начните сначала, Йан, — сказал Локвуд своему невидимому собеседнику и повернулся к Вайкери. — Мне кажется, что вам следует самому поговорить с ним, майор Вайкери.
Вайкери взял из руки Локвуда телефонную трубку. В штаб операции звонил некий Йан Макмэнн из Клиторпса.
— Два человека только что украли рыбацкую лодку Джека Кинкэйда и выходят в открытое море.
— Мой бог! — Вайкери чуть не поперхнулся. — Откуда вы звоните?
— Из Клиторпса.
Вайкери, скосив глаза, посмотрел на карту.
— Клиторпс? Разве мы не поставили там своего человека?
— Поставили, — подтвердил Макмэнн. — Только сейчас он плавает около причала с пулей в сердце.
Вайкери выругался сквозь зубы и только потом спросил:
— Сколько их было?
— Я видел двоих.
— Мужчину и женщину?
— Было слишком далеко и слишком темно. Кроме того, когда они начали стрелять в меня, я не стал их разглядывать, а поскорее уткнулся носом в грязь.
— Вы не видели с ними молодую девушку?
— Нет.
Вайкери прикрыл микрофон трубки ладонью.
— Может быть, они оставили ее в фургоне. Пошлите туда человека как можно скорее.
Локвуд кивнул.
Вайкери убрал руку и снова обратился к Макмэнну:
— Расскажите мне о той лодке, которую они украли.
— «Камилла», обычный рыбацкий баркас. И в неважном состоянии. Лично я не хотел бы в такую погоду оказаться в море на борту «Камиллы».
— Еще один вопрос. Есть ли на «Камилле» радио?
— Нет. По крайней мере, я никогда об этом не слышал. "Слава богу! — подумал Вайкери.
— Большое спасибо вам за помощь. — Он повесил трубку. Локвуд стоял перед картой.
— Что ж, хорошо хотя бы то, что мы теперь точно знаем, где они находятся. Им нужно выйти из устья Хамбера, и они сразу окажутся в море. От причала это примерно миля. Помешать им сделать это мы никак не сможем. Но если обещанные корветы займут позицию в районе Сперн-Хед, то преступники не смогут прорваться. Никакая рыбацкая лодка не сможет потягаться с патрульным кораблем.
— Я чувствовал бы себя значительно лучше, если у нас тоже была лодка.
— Вообще-то это не так трудно устроить.
— Вы серьезно?
— У линкольнширской полиции есть на реке собственный небольшой катер — «Ребекка». Сейчас «Ребекка» как раз находится в Гримсби. Она не предназначена для открытого моря, но вполне выдержит несколько часов плавания в шторм. Кроме того, она намного быстроходнее, чем та старая рухлядь, которую украли преступники. Если мы отплывем немедленно, то должны успеть перехватить их.
— На «Ребекке» есть радио?
— Так точно. Вы сможете переговариваться с ней прямо отсюда.
— Как насчет оружия?
— Я могу взять несколько старых винтовок из управления полиции Гримсби. У них оружие всегда в хорошем состоянии.
— Теперь вам не хватает только команды. Возьмите с собой моих людей. Я останусь здесь, чтобы поддерживать контакт с Лондоном. Трудно придумать что-нибудь, что было бы вам меньше нужно на борту лодки, чем я. Тем более в такую погоду.
Локвуд криво улыбнулся, хлопнул Вайкери по спине и вышел. Клайв Роач, Гарри Далтон и Питер Джордан последовали за ним. Вайкери поднял трубку, чтобы сообщить последние новости Бутби.
* * *
Нойманн вел «Камиллу» между бакенами, отмечавшими фарватер в своенравных водах устья Хамбера. Лодка была около сорока футов в длину, казалась чрезмерно широкой и отчаянно нуждалась в покраске. В корме имелась маленькая каюта, куда Нойманн положил Дженни. Кэтрин стояла рядом с ним в рулевой рубке. Небо на востоке начало понемногу светлеть. Дождь барабанил в стекло. С левого борта он видел, как волны разбиваются о мыс Сперн-Хед. Маяк на мысе не горел. Компас помещался на заменявшей нактоуз тумбе рядом со штурвалом. Нойманн повернул нос лодки точно на восток, дал полный газ, и суденышко устремилось в морской простор.
Глава 60
Северное море, на траверзе мыса Сперн-Хед
Подводная лодка немецкого военно-морского флота U-509 держалась возле самой поверхности моря. Хронометр показывал 5:30 утра. Капитан-лейтенант Макс Хоффман стоял в боевой рубке, смотрел в перископ и прихлебывал кофе. Он всю ночь разглядывал черную морскую воду, и сейчас у него ужасно болели глаза и раскалывалась голова. Ему было необходимо несколько часов сна.
На мостик поднялся первый помощник:
— У нас остается всего тридцать минут, герр калой.
— Я слежу за временем, первый.
— Мы больше не получали никаких сигналов от агентов абвера, герр калой. Я думаю, что нам следует считать их попавшими в плен или убитыми.
— Я подумал о такой возможности, первый.
— Скоро будет светло, герр калой.
— Да, первый. Это явление происходит постоянно — каждый день и в одно и то же время. Причем даже в Великобритании.
— Я просто думаю, что для нас небезопасно оставаться так близко к английскому побережью. На таких малых глубинах нам будет очень трудно укрыться от английских wabos. — Первый помощник командира подлодки явно нервничал; обычно он в разговоре с командиром избегал употребления матросского жаргона и, в частности, этого слова, которым немецкие моряки называли глубинные бомбы.
— Я очень хорошо представляю себе риск, с которым связано наше положение, первый. Но мы останемся здесь, в точке встречи, до тех пор, пока не истечет условленный срок. А потом, если я сочту, что нам не угрожает опасность, мы задержимся еще немного.
— Но, герр калой...
— Они подали совершенно определенный радиосигнал, сообщив нам о том, что производят выход из страны. Мы должны исходить из того, что они выйдут на каком-нибудь украденном суденышке, вероятно, не слишком мореходном. Можно также ожидать, что они сильно измучены или даже ранены. Мы останемся здесь, пока они не прибудут или пока у меня не появится уверенность в том, что ждать их бесполезно. Вам понятно?
— Так точно, герр калой.
Первый помощник спустился по трапу и покинул рубку. «Ну, не офицер, а просто заноза в заднице», — подумал Хоффман.
* * *
«Ребекка», полицейский катер, а вернее, лодка с неглубокой осадкой, со стационарным мотором и крошечной рулевой рубкой посреди палубы, в которой едва-едва могли поместиться плечом к плечу два человека, имела в длину около тридцати футов. Локвуд заранее предупредил персонал на причале, и ко времени приезда команды мотор «Ребекки» уже успел как следует прогреться.
На борт поднялись четверо: Локвуд, Гарри, Джордан и Роач. Мальчик, выполнявший обязанности швартовщика, отдал чалку, и Локвуд направил судно на фарватер.
Он сразу дал полный газ. Мотор быстро стучал, стройный нос поднялся из воды и бодро разрезал волны, которые ветер поднял даже здесь, в защищенном доке. Небо на востоке начало светлеть. С левого борта отчетливо вырисовался силуэт маяка на мысе Сперн-Хед. Море впереди было пустынно.
Гарри наклонился, схватил трубку радиотелефонного аппарата и сообщил Вайкери, который оставался на своем командном пункте в Гримсби, о начале нового этапа операции.
* * *
На пять миль восточнее нынешнего положения «Ребекки» штормовую волну резал корвет с бортовым номером 745. Капитан и первый помощник стояли на мостике и озирали в бинокли море, затянутое пеленой дождя. Впрочем, толку от биноклей не было никакого. К темноте и дождю прибавился предутренний туман, который еще сильнее уменьшил видимость. В таких условиях можно было пройти в ста ярдах от субмарины, так и не заметив ее. Капитан шагнул к столику, за которым штурман сделал на карте прокладку следующей перемены курса. По приказу капитана корвет, увалившись на левый борт, повернул на 90 градусов и устремился в сторону открытого моря. Одновременно радист отбил в Отдел слежения за подводными лодками радиограмму, в которой капитан извещал об очередном маневре.
* * *
В Лондоне Артур Брэйтуэйт, тяжело опираясь на трость, стоял около стола с картой-макетом. Он дополнительно приказал всем кораблям и самолетам, привлеченным к охоте на беглых шпионов, как можно чаще информировать его о своих действиях. Ему было совершенно ясно, что шансы на обнаружение субмарины при такой погоде и при такой освещенности не так уж велики, даже если лодка находится в надводном положении. Если же она уйдет под воду, то заметить ее перископ будет почти невозможно.
Адъютант принес ему очередную радиограмму. Корвет номер 745 только что изменил курс и двигался теперь точно в восточном направлении. Второй корвет, под номером 128, находился в двух милях от него и направлялся на юг. Брэйтуэйт склонился к столу, закрыл глаза, и попытался мысленно представить себе эту картину. «Будь ты проклят, Макс Хоффман! — воскликнул он про себя. — Куда же ты, черт тебя возьми, запропастился?»
* * *
Хотя Хорст Нойманн и не знал об этом, «Камилла» находилась на расстоянии ровно в семь миль к востоку от мыса Сперн-Хед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— А зачем, по вашему мнению, Фогель послал вас сюда?
Нойманн не ответил на последнее замечание.
— А как быть с Дженни?
— Она отправится с нами.
— Я хотел бы оставить ее здесь. Теперь нам от нее не может быть никакого проку.
— Не согласна с вами. Если ее быстро найдут, она сможет много чего рассказать. И кроме того, если они будут знать, что мы взяли заложницу, то еще подумают о том, на какие меры можно пойти, чтобы нас остановить.
— Если вы рассчитываете на то, что они не решатся стрелять в нас, потому что на борту находится эта девушка, то вы ошибаетесь. Им известно, что мы представляем для них большую опасность. Они убьют нас всех, если сочтут это нужным.
— Что ж, чему быть, того не миновать. Она отправится с нами. Когда мы доберемся до субмарины, то оставим ее в лодке. Британцы спасут ее, так что за ее участь можно не опасаться.
Было ясно, что продолжение спора выльется в пустую трату времени. Кэтрин обернулась и сказала Дженни по-английски:
— Больше никакого геройства. Сделай хотя бы одно движение, и я всажу тебе пулю прямо между глаз!
Нойманн досадливо помотал головой, включил мотор, и фургон медленно двинулся по направлению к причалу.
* * *
Констебль, дежуривший на пристани, услышал звук автомобильного мотора, остановился и вскинул голову. Даже в темноте он разглядел, что к нему приближается полицейский фургон, и решил, что это странно: смена должна была прийти только к восьми часам. Он видел, как фургон остановился перед входом на пирс, видел, как из кабины вышли два человека. В темноте их было очень плохо видно, но через несколько секунд он понял, что это не полицейские. Это были мужчина и женщина; по всей вероятности, те самые беглецы!
А потом он испытал гнетущее ощущение бессилия. Он был вооружен одним только револьвером, изготовленным до Первой мировой войны, который то и дело заедал. Женщина решительно направилась в его сторону. Потом она вскинула руку. Констебль увидел вспышку, но, как ни странно, не услышал выстрела, а только приглушенный щелчок. Он почувствовал, как пуля ударила его в грудь, ощутил, что теряет равновесие.
Последним, что он видел в своей жизни, были грязные воды Хамбера, смыкавшиеся над ним.
* * *
Старый рыбак Йан Макмэнн был уверен, что, благодаря чистой кельтской крови, текущей в его жилах, обладает качествами, недоступными простым смертным. По его собственным словам, за те шестьдесят лет, которые он прожил на берегу Северного моря, он неоднократно слышал сигналы бедствия до того, как эти сигналы были поданы. Он утверждал, что видел, как призраки людей, пропавших в море, расхаживают по причалам и проплывают над водами гаваней. Он точно знал, что на некоторых судах водятся привидения, и никогда не подходил близко к ним. Все обитатели Клиторпса соглашались, что Йан Макмэнн говорит чистую правду, но про себя многие считали, что старик слишком много времени провел в открытом море.
Макмэнн всегда поднимался в пять утра, пусть даже прогноз обещал такую погоду, при которой малым судам лучше не соваться в открытое море. Вот и сегодня он завтракал овсянкой за столом на своей кухне, когда услышал на причале какой-то шум.
Шум дождя заглушал большую часть звуков, но Макмэнн готов был поклясться, что слышал, как что-то тяжелое упало в воду. Он знал, что на причале дежурит констебль — он сам угостил его чаем и куском пирога перед тем, как пойти спать, — и он знал, почему бобби там находится. Полиция искала двоих убийц, сбежавших из Лондона. Макмэнн предположил, что это не обычные убийцы. Он жил в Клиторпсе добрых двадцать лет и никогда не слышал о том, чтобы местная полиция охраняла побережье.
Из окна кухни Макмэнна открывался превосходный вид на причалы и устье Хамбера. Макмэнн поднялся, раздвинул занавески и выглянул. Констебля на пирсе не было. Макмэнн накинул свою видавшую многие виды клеенчатую куртку, зюйдвестку, взял со стоявшего возле двери столика фонарь и вышел.
Включив фонарик, он направился к воде, но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал характерный звук, с каким заводят дизель, а потом ровный стук лодочного мотора. Старый моряк прибавил шагу и вскоре увидел, что это была «Камилла», лодка Джека Кинкэйда.
«Он что, спятил? — спросил себя Макмэнн. — Выходить в море в такой шторм?»
Перейдя на бег, он громко закричал:
— Джек, Джек! Стой! Опомнись! Не сходи с ума!
А потом он понял, что человек, отвязавший швартовы «Камиллы» от причала и легко перепрыгнувший на корму лодки, не был Джеком Кинкэйдом. Кто-то украл его лодку. Он оглянулся, высматривая констебля, но не увидел. Незнакомец вошел в рулевую рубку, мотор сразу затарахтел быстрее, и «Камилла» стала отходить от причала.
Макмэнн пробежал еще немного.
— Эй, вы, там! Ну-ка, вернитесь!
В ответ на его слова из рубки показался второй человек. Макмэнн увидел слабую вспышку, в которой сразу распознал выстрел, но не услышал ни звука. Вернее, он услышал, как пуля просвистела в опасной близости от его головы, и поспешно упал наземь за пару пустых бочек. Тут же в его укрытие ударили еще две пули, а потом стрельба прекратилась.
Выглянув из-за бочек, он увидел корму «Камиллы», направлявшейся в открытое море.
И лишь потом Макмэнн заметил что-то, плававшее в испещренной радужными масляными пятнами воде около причала.
* * *
— Начните сначала, Йан, — сказал Локвуд своему невидимому собеседнику и повернулся к Вайкери. — Мне кажется, что вам следует самому поговорить с ним, майор Вайкери.
Вайкери взял из руки Локвуда телефонную трубку. В штаб операции звонил некий Йан Макмэнн из Клиторпса.
— Два человека только что украли рыбацкую лодку Джека Кинкэйда и выходят в открытое море.
— Мой бог! — Вайкери чуть не поперхнулся. — Откуда вы звоните?
— Из Клиторпса.
Вайкери, скосив глаза, посмотрел на карту.
— Клиторпс? Разве мы не поставили там своего человека?
— Поставили, — подтвердил Макмэнн. — Только сейчас он плавает около причала с пулей в сердце.
Вайкери выругался сквозь зубы и только потом спросил:
— Сколько их было?
— Я видел двоих.
— Мужчину и женщину?
— Было слишком далеко и слишком темно. Кроме того, когда они начали стрелять в меня, я не стал их разглядывать, а поскорее уткнулся носом в грязь.
— Вы не видели с ними молодую девушку?
— Нет.
Вайкери прикрыл микрофон трубки ладонью.
— Может быть, они оставили ее в фургоне. Пошлите туда человека как можно скорее.
Локвуд кивнул.
Вайкери убрал руку и снова обратился к Макмэнну:
— Расскажите мне о той лодке, которую они украли.
— «Камилла», обычный рыбацкий баркас. И в неважном состоянии. Лично я не хотел бы в такую погоду оказаться в море на борту «Камиллы».
— Еще один вопрос. Есть ли на «Камилле» радио?
— Нет. По крайней мере, я никогда об этом не слышал. "Слава богу! — подумал Вайкери.
— Большое спасибо вам за помощь. — Он повесил трубку. Локвуд стоял перед картой.
— Что ж, хорошо хотя бы то, что мы теперь точно знаем, где они находятся. Им нужно выйти из устья Хамбера, и они сразу окажутся в море. От причала это примерно миля. Помешать им сделать это мы никак не сможем. Но если обещанные корветы займут позицию в районе Сперн-Хед, то преступники не смогут прорваться. Никакая рыбацкая лодка не сможет потягаться с патрульным кораблем.
— Я чувствовал бы себя значительно лучше, если у нас тоже была лодка.
— Вообще-то это не так трудно устроить.
— Вы серьезно?
— У линкольнширской полиции есть на реке собственный небольшой катер — «Ребекка». Сейчас «Ребекка» как раз находится в Гримсби. Она не предназначена для открытого моря, но вполне выдержит несколько часов плавания в шторм. Кроме того, она намного быстроходнее, чем та старая рухлядь, которую украли преступники. Если мы отплывем немедленно, то должны успеть перехватить их.
— На «Ребекке» есть радио?
— Так точно. Вы сможете переговариваться с ней прямо отсюда.
— Как насчет оружия?
— Я могу взять несколько старых винтовок из управления полиции Гримсби. У них оружие всегда в хорошем состоянии.
— Теперь вам не хватает только команды. Возьмите с собой моих людей. Я останусь здесь, чтобы поддерживать контакт с Лондоном. Трудно придумать что-нибудь, что было бы вам меньше нужно на борту лодки, чем я. Тем более в такую погоду.
Локвуд криво улыбнулся, хлопнул Вайкери по спине и вышел. Клайв Роач, Гарри Далтон и Питер Джордан последовали за ним. Вайкери поднял трубку, чтобы сообщить последние новости Бутби.
* * *
Нойманн вел «Камиллу» между бакенами, отмечавшими фарватер в своенравных водах устья Хамбера. Лодка была около сорока футов в длину, казалась чрезмерно широкой и отчаянно нуждалась в покраске. В корме имелась маленькая каюта, куда Нойманн положил Дженни. Кэтрин стояла рядом с ним в рулевой рубке. Небо на востоке начало понемногу светлеть. Дождь барабанил в стекло. С левого борта он видел, как волны разбиваются о мыс Сперн-Хед. Маяк на мысе не горел. Компас помещался на заменявшей нактоуз тумбе рядом со штурвалом. Нойманн повернул нос лодки точно на восток, дал полный газ, и суденышко устремилось в морской простор.
Глава 60
Северное море, на траверзе мыса Сперн-Хед
Подводная лодка немецкого военно-морского флота U-509 держалась возле самой поверхности моря. Хронометр показывал 5:30 утра. Капитан-лейтенант Макс Хоффман стоял в боевой рубке, смотрел в перископ и прихлебывал кофе. Он всю ночь разглядывал черную морскую воду, и сейчас у него ужасно болели глаза и раскалывалась голова. Ему было необходимо несколько часов сна.
На мостик поднялся первый помощник:
— У нас остается всего тридцать минут, герр калой.
— Я слежу за временем, первый.
— Мы больше не получали никаких сигналов от агентов абвера, герр калой. Я думаю, что нам следует считать их попавшими в плен или убитыми.
— Я подумал о такой возможности, первый.
— Скоро будет светло, герр калой.
— Да, первый. Это явление происходит постоянно — каждый день и в одно и то же время. Причем даже в Великобритании.
— Я просто думаю, что для нас небезопасно оставаться так близко к английскому побережью. На таких малых глубинах нам будет очень трудно укрыться от английских wabos. — Первый помощник командира подлодки явно нервничал; обычно он в разговоре с командиром избегал употребления матросского жаргона и, в частности, этого слова, которым немецкие моряки называли глубинные бомбы.
— Я очень хорошо представляю себе риск, с которым связано наше положение, первый. Но мы останемся здесь, в точке встречи, до тех пор, пока не истечет условленный срок. А потом, если я сочту, что нам не угрожает опасность, мы задержимся еще немного.
— Но, герр калой...
— Они подали совершенно определенный радиосигнал, сообщив нам о том, что производят выход из страны. Мы должны исходить из того, что они выйдут на каком-нибудь украденном суденышке, вероятно, не слишком мореходном. Можно также ожидать, что они сильно измучены или даже ранены. Мы останемся здесь, пока они не прибудут или пока у меня не появится уверенность в том, что ждать их бесполезно. Вам понятно?
— Так точно, герр калой.
Первый помощник спустился по трапу и покинул рубку. «Ну, не офицер, а просто заноза в заднице», — подумал Хоффман.
* * *
«Ребекка», полицейский катер, а вернее, лодка с неглубокой осадкой, со стационарным мотором и крошечной рулевой рубкой посреди палубы, в которой едва-едва могли поместиться плечом к плечу два человека, имела в длину около тридцати футов. Локвуд заранее предупредил персонал на причале, и ко времени приезда команды мотор «Ребекки» уже успел как следует прогреться.
На борт поднялись четверо: Локвуд, Гарри, Джордан и Роач. Мальчик, выполнявший обязанности швартовщика, отдал чалку, и Локвуд направил судно на фарватер.
Он сразу дал полный газ. Мотор быстро стучал, стройный нос поднялся из воды и бодро разрезал волны, которые ветер поднял даже здесь, в защищенном доке. Небо на востоке начало светлеть. С левого борта отчетливо вырисовался силуэт маяка на мысе Сперн-Хед. Море впереди было пустынно.
Гарри наклонился, схватил трубку радиотелефонного аппарата и сообщил Вайкери, который оставался на своем командном пункте в Гримсби, о начале нового этапа операции.
* * *
На пять миль восточнее нынешнего положения «Ребекки» штормовую волну резал корвет с бортовым номером 745. Капитан и первый помощник стояли на мостике и озирали в бинокли море, затянутое пеленой дождя. Впрочем, толку от биноклей не было никакого. К темноте и дождю прибавился предутренний туман, который еще сильнее уменьшил видимость. В таких условиях можно было пройти в ста ярдах от субмарины, так и не заметив ее. Капитан шагнул к столику, за которым штурман сделал на карте прокладку следующей перемены курса. По приказу капитана корвет, увалившись на левый борт, повернул на 90 градусов и устремился в сторону открытого моря. Одновременно радист отбил в Отдел слежения за подводными лодками радиограмму, в которой капитан извещал об очередном маневре.
* * *
В Лондоне Артур Брэйтуэйт, тяжело опираясь на трость, стоял около стола с картой-макетом. Он дополнительно приказал всем кораблям и самолетам, привлеченным к охоте на беглых шпионов, как можно чаще информировать его о своих действиях. Ему было совершенно ясно, что шансы на обнаружение субмарины при такой погоде и при такой освещенности не так уж велики, даже если лодка находится в надводном положении. Если же она уйдет под воду, то заметить ее перископ будет почти невозможно.
Адъютант принес ему очередную радиограмму. Корвет номер 745 только что изменил курс и двигался теперь точно в восточном направлении. Второй корвет, под номером 128, находился в двух милях от него и направлялся на юг. Брэйтуэйт склонился к столу, закрыл глаза, и попытался мысленно представить себе эту картину. «Будь ты проклят, Макс Хоффман! — воскликнул он про себя. — Куда же ты, черт тебя возьми, запропастился?»
* * *
Хотя Хорст Нойманн и не знал об этом, «Камилла» находилась на расстоянии ровно в семь миль к востоку от мыса Сперн-Хед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83