– Ваша светлость уверена, что знает, как найти ферму?
– Слепой мог бы отыскать ее по тем указаниям, которые ты дал. Не беспокойся, добрый волшебник. Мы выманим этих крыс из норы.
Когда боевой отряд выехал, Невин удерживал Джилл и Родри, пока все трое не оказались в арьергарде. Он бросил поводья Родри и велел вести его лошадь. Поскольку ему требовалось войти в легкий транс, ему и без того будет трудно удерживаться в седле. Когда боевой отряд зацокал по ночной дороге, Невин замедлил дыхание. Его сознание покинуло окружающий мир. Посторонний наблюдатель счел бы, что старик погрузился в полудрему, его голова покачивалась в такт шагам лошади. Наблюдая за боевым отрядом сквозь полуприкрытые веки, он приступил к работе.
Вначале Невин призвал Великих и увидел луч воображаемого света, который спустился к нему. Невин начал медитировать, и луч делался в его сознании все более и более четким, пока наконец не начал жить отдельно от воли мастера двеомера – огромная световая полоса в форме меча. У себя в сознании Невин поймал меч за рукоятку и нарисовал лезвием мощную световую сферу вокруг боевого отряда. Из-за движения лошади и шума Невину приходилось прилагать большие усилия, чтобы сконцентрироваться, но в конце концов он сделал сферу твердой и установил охранные печати в виде пятиконечных звезд Королей Стихий. Как только сфера ярко замерцала, Невин разбудил великий Свет, который сияет за всеми богами, и попросил дозволения о вмешательстве во тьму. Медленно, осторожно он гасил сияние сферы, сохраняя при этом ее структуру, пока не осталось ничего, кроме твердой оболочки тьмы. Обычный глаз не видел ее и тем не менее она являлась надежным щитом против дальновидения.
Когда сфера была создана, Невин мог вернуть свое сознание к реальному миру. С удивлением он обнаружил, что боевой отряд проехал за это время три мили. Проводить работу двеомера сидя на лошади оказалось труднее, чем он ожидал. Следующий час Невин отдыхал, пока они не очутились примерно в трех милях от фермы. На короткое время Невин вернулся в транс, призвал свет и направил его на сферу, которая все это время ожидала возвращение свечения; но накинул новое покрывало тьмы над Джилл, Родри и собой. Теперь Невину оставалось надеяться, что у Аластира достаточно здравого смысла, чтобы следить за окружающим через дальновидение. Мастер черного двеомера увидит эту сферу, озаренную сигилами света, которая направляется прямо к его убежищу. Невин хотел, чтобы он запаниковал и запаниковал сильно.
– Джилл, Родри, – прошептал он. – Пора!
Они замедлили шаг своих коней и отстали от боевого отряда на несколько сотен ярдов, пока между ними и ничего не подозревающим гвербретом не возникло приличное расстояние. Взмахнув рукой, Невин быстро увел своих спутников с дороги. Они свернули на узкую тропу, ведущую к ферме, галопом ворвались в березовую рощицу, а затем стали тайно пробираться среди деревьев. К тому времени, как Блейн заметит, что их нет, они будут уже далеко впереди боевого отряда.
У небольшого ручейка, который бежал в ложбине между двумя холмами, Невин остановил свой маленький отряд.
– Очень хорошо, серебряные кинжалы. Ферма находится по ту сторону холма. Я сейчас лягу и погружусь в глубокий транс. Вы двое привяжете лошадей и будете охранять мое тело. Возможно, Аластир отправит своего помощника, чтобы убить меня.
– Ему не миновать моего меча, – сказал Родри.
– Несомненно. Но если я проиграю это сражение, то мы когда-нибудь встретимся в Других Землях, – Невин повернулся к Джилл. – Если я умру, дитя, молись всем сердцем и душой Свету, который лежит за Луной. И не говори мне, будто не понимаешь, что я имею в виду.
Джилл вздохнула. Времени на слова больше не оставалось. Невин расстелил на земле плащ, лег на спину, скрестил руки на груди. Вначале он вызвал Властелинов Света, а затем тихо лежал, собираясь с силами. Рядом стояли Джилл и Родри. Закрывая глаза, Невин задумался, увидит ли их когда-нибудь снова.
Медленно и осторожно Невин призвал свое световое тело, бледно-голубую фигуру, присоединенную к солнечному сплетению при помощи серебряной нити. Когда Невин перевел свое сознание в эту форму, то почувствовал себя так, словно физическое тело резко отпало. Мгновение его подташнивало, а затем он услышал стук, как будто меч ударил о щит, – и вот уже смотрит глазами светового тела. Его физическая оболочка лежала под ним в мире, наполненным голубым светом эфирной плоскости. Теперь это был кусок мертвой плоти и ничего больше, но Невин мог видеть Джилл и Родри – два языка пламени. Деревья и трава светились темно-красной силой растительной жизни.
Невин поднялся примерно на десять футов и огляделся вокруг. Серебряная нить растягивалась, как леска рыбака. Протекающий по долине ручей может оказаться полезным, решил он, потому что пересекать бегущую воду в световом теле крайне опасно. В голубом свете ручей казался серебряным, а над ним плыл его элементарный поток – беспокойная, постоянно меняющаяся стена дымной субстанции. Это ловушка, если только Невину удастся завлечь туда жертву. Он поднялся еще выше и поплыл по направлению к гребню холма. Пришло время бросить вызов.
Внизу простирался покрытый травой луг, там и стояла ферма, ветхое круглое здание за земляной стеной, несколько сараев и несколько фруктовых деревьев, таких старых, что их жизненная сила светилась темно-коричневым цветом, а не красным. Невин улыбнулся: охранные печати были сняты. Аластир, вероятно, заметил боевой отряд и в панике позволил печатям упасть. Внезапно Невин увидел, как из фермы выбежал человек с седельными вьюками в руках и бросился к сараю. Невин решил, что следует как можно активнее занять врагов, чтобы они не успели убить Камделя.
Из мерцающего голубого света Невин создал ментальный образ копья, а затем с силой бросил его в темную ауру бегущего человека. Когда копье ударило, человек бросил седельные вьюки и закричал в голос. Хотя его физическое тело не почувствовало боли, тренированный разум должен был воспринять удар, как прикосновение раскаленного железа. Подобно бьющему с воздуха соколу, Невин пролетел над фермой, а человек забежал внутрь.
«Аластир! – крикнул Невин, отправляя мощный импульс. – Аластир, я пришел за тобой!»
Он услышал ответное завывающее эхо, которое прошло сквозь голубой свет. Подобно змее, наносящей удар с земли, Аластир бросился навстречу противнику. Его световое тело оказалось огромной фигурой, облаченной в роскошные черные одежды, увешанные драгоценными камнями и расшитые сигилами. Серебряная нить была трижды обернута вокруг талии, с нее свисали отрубленные головы. Из-под капюшона выглядывало бледное и жестокое лицо, блестели черные, как тьма, глаза.
Невин призвал Свет и почувствовал, как его собственное световое тело пульсирует и мерцает, излучая энергию. В ответ Аластир разбух и почернел, словно приготовился высосать весь свет во Вселенной. Сражение началось. Кто из двоих соперников сумеет сломить световое тело другого и изгнать оттуда душу, обнаженную и беспомощную, предавая ее во власть более могущественных сил, что стояли за каждым из воинов?
Невин ударил первым – волной света, которая заставила Аластира резко дернуться и поплыть, как обломок тонущего груза по морю. Второй удар заставил врага падать, но когда Невин последовал за ним, то почувствовал ответную силу Аластира. Невин ощутил слабость, словно тысяча лап схватили его и пытаются разорвать на части.
Почти все силы мастера двеомера были направлены на удержание в целости собственного светового тела. Своей волей он вытягивал из вселенной все больше и больше света, постоянно восстанавливая тело, – и чем быстрее пытался Аластир разрушить его, тем интенсивнее шло восстановление. Остаток сил Невина был брошен на атаку. Дождь золотых стрел и длинных копий гнал Аластира то в одну, то в другую сторону. Невин кружил вокруг своего врага, то приближаясь, то удаляясь. Свет непрерывно наносил удары по тьме, заставляя ее отступать и сжиматься.
Стратегия Невина заключалась в том, чтобы заставить Аластира выйти из голубого света в первую сферу Внутренних Земель, где Невину будут подвластны более могущественные силы. Но пока Аластир оставался слишком силен. Темные глаза под капюшоном горели в ярости. Невин продолжал метать копья света, в то время как Аластир посылал тьму, волну за волной, которая впивалась в Невина и жалила его.
Одна атака Невина оказалась достаточно сильной, чтобы оторвать несколько роскошных сигилов с черной одежды. Аластир взвыл, как животное, и отступил. Невин попытался выстроить позади врага ворота, чтобы открыть тропу во Внутренние Земли и вытолкнуть туда Аластира. Слишком рано – Аластир выскользнул и отправил в ответ целое наводнение тьмы, подобное шторму на море.
На мгновение Невин погрузился в него и упал. Он почувствовал, как его световое тело освобождается, покидает душу, подобно сбрасываемому плащу, и в отчаянии призвал Свет. Все, что он мог сделать, – это бороться, чтобы восстановить тело. Он с трудом отражал удары Аластира, а темный враг все приближался. Подобно камням, удары физически ощущаемой тьмы попадали в цель.
Внезапно Невин увидел, как дымку – внизу протекала бегущая вода. А он приближается к ней – быстро, слишком быстро! Невин развернулся и полетел вверх, затем отклонился в сторону и пронесся мимо – до того, как удивленный Аластир успел отреагировать. Тем не менее Невин не до конца еще восстановил свое разбитое световое тело, когда враг бросился за ним в погоню, изрыгая тьму, полную яда.
Прямо ему в лицо Невин бросил поток света, который оторвал и растворил несколько отрубленных голов, висящих на поясе Аластира. И тем не менее Невин чувствовал, как слабеет, а враг продолжал давить на него, и тьма непрерывно изливалась из искривленных рук.
Внезапно Аластир закричал – это был ментальный крик. Он эхом разнесся по голубому свету, а Аластир стал метаться из стороны в сторону, как ласточка, гоняющаяся за мошками. Под Аластиром свисала и болталась порванная серебряная нить. Кто-то убил физическое тело, и Невин мог только предполагать, кто это сделал – Джилл или Блейн?
Не было времени раздумывать об этой неожиданно полученной помощи. Световое тело Аластира рушилось, открывая бледно-голубого эфирного двойника. Пока мастер черного двеомера сражался с неизбежным распадом, Невин снова выстроил ворота во Внутренние Земли, два столба, один черный, другой белый, с индиговой пустотой между ними. Как только они укрепились, он отправил световой удар, который втолкнул Аластира внутрь, а затем бросился вслед врагу. Хотя темный противник проиграл первое сражение, он еще не был побежден, и Невин знал это.
Невин понесся сквозь ворота вслед за убегающими мастером черного двеомера. Они летели, скользили и падали вниз по тропе, их несло, как куски пергамента на серовато-синем ветру. Вокруг них повсюду звучали голоса, смех и крики, доносились обрывочные слова; индиговая тьма неслась бурным потоком, обтекая их. Образы – человеческие лица, животные, звезды – кружились и бились, как стая встревоженных птиц. Невин метал в спину Аластиру потоки света, настигая его снова и снова, пока остатки черной мантии не оторвались и не пролетели мимо. Обрывки провалились в черные дыры, которые открывались в пустоту.
Ветер нес противников все вперед и вперед, подгоняя и бросая их из стороны в сторону, и наконец они оказались посреди фиолетового света. Далеко внизу текла река, тонкая, вечно меняющаяся вода – такой нет ни в одной реке на земле, такую не пробовал ни один человек. Здесь стояла тишина, ветер стих, вокруг простирались поля цветов. Точнее, то были образы цветов – прозрачные и лунные, белые и смертоносные.
Потрясенный эфирный двойник Аластира начал снижаться и затрепетал. Теперь он отчаянно пытался убежать, не надеясь больше одержать победу. Земля Луны, где они сражались, – это ворота в собственные Зеленые Земли Невина, или Оранжевые Земли мира форм, светящийся дом Великих.
К этим землям также примыкает соответствующая сфера черного двеомера, Темнота Тьмы, Земля Оболочки и Коры. Если Аластир сумеет бежать в темноту, его душа будет продолжать жить и приносить зло еще долгие миллиарды лет.
Невин видел, как он пытается открыть ворота, как дрожат его руки, как вытекают из его рта ритуальные слова. Невин послал новое копье света, которое ударило Аластира и подбросило его высоко вверх – как раз в тот миг, когда сформировался первый столб, а затем Невин разрушил наполовину выстроенные ворота.
Аластир с воем попытался сбежать, но Невин взлетел над ним и выпустил огненный дождь, чтобы окружить врага, точно прутьями клетки. Невин бросал копье за копьем, загоняя Аластира в клетку света. Эфирный двойник черного двеомермастера бился и бросался на светящиеся прутья и в панике кусал их. Когда враг был пойман в ловушку, Невин выстроил еще одни ворота, с золотыми столбами солнца; между ними открылось чистое голубое летнее небо.
– Не мне судить! – крикнул Невин кому-то. – А вам!
Сквозь столбы проникла огромная, светящаяся стрела света, она летела прямо и уверенно и с такой силой ударила Аластира, что эфирный двойник черного мастера распался на тысячу жалких нитей. Послышался крик, затем всхлипы маленького ребенка. На мгновение Невин и увидел ребенка, который дрожал, как пламя свечи, – плачущий младенец с яростными глазами Аластира. Затем свет набух, окружил крошечную форму и понес ее через проем и вверх по тропе в Зал Света, где его будут судить.
– Все закончилось! – крикнул Невин. – Все закончилось!
Три сильных удара, три удара грома, прогрохотали сквозь фиолетовый свет, в то время как внизу белые, как смерть, цветы кивали бутонами. Невин встал на колени и склонил голову в знак верности. После этого он позволил столбам исчезнуть. Истощенный, Невин чувствовал, как серебряная нить тянет его назад, в его физическое тело, которое лежало где-то очень, очень далеко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58