– Если только он не ждет, что серые нападут здесь.
– Или если планирует, что они сами нападут здесь, – пробормотала Кэролайн.
– Как это можно планировать, где нападет противник? – возразил Роджер. – Кроме того, такая территория наверняка приспособлена зелеными для сражения. Со стороны серых было бы безумием соваться сюда без серьезной причины.
– Возможно, у Николоса и есть серьезная причина, – ответила Кэролайн. – Например, Меланта.
У Роджера опять засосало под ложечкой.
– В таком случае они точно поставили бы на страже воинов.
– Вон еще один, – показала Кэролайн налево. – Нет – трое.
Роджер взглянул в указанном направлении. Трое молодых высоких зеленых решительно шагали к дороге. На всех троих были трасски.
– Я думаю, надо где-то развернуться и убираться отсюда подобру-поздорову, – дрожащим голосом сказала Кэролайн.
Роджер посмотрел в зеркало. Позади на дороге появилось еще пятеро зеленых.
– Поздно.
– Вон еще один, – сказала Кэролайн.
Роджер посмотрел вперед. В пятидесяти ярдах в сторону от главной дороги отходила узкая аллея. На развилке стоял неулыбчивый зеленый, стандартным жестом выставив вперед ладонь. На куртке в рассеянном облаками свете тускло поблескивал трасск. Роджер остановил машину, опустил стекло и обратился к подошедшему зеленому.
– Здравствуйте, – поприветствовал он, стараясь говорить веселым и беззаботным голосом.
– Здравствуйте, – спокойно ответил зеленый, не меняя выражения лица. – Вас ожидают?
– Да нет, – признался Роджер. – Но я уверен, что он нас примет.
Зеленый поднял брови.
– «Он»?
У Роджера запершило в горле. Он рассчитывал, что кто-то здесь должен быть главным, и его небрежное замечание воспримут, как если бы он знал, о ком говорит. А теперь…
– Ваш командующий, – заговорила Кэролайн. – Нам нужно увидеться с ним как можно скорее.
Зеленый немного нахмурился, и Роджер с содроганием заметил, что взгляд его на мгновение затуманился. Общается с соратниками, ясно.
– Очень хорошо, – вдруг сказал он и указал на боковую дорогу. – Дальше есть домик. Можете подождать там.
– Разве вы не проведете нас к командующему? – спросил Роджер.
– Вам покажут дорогу. – Тон зеленого ясно давал понять, что приказы не обсуждаются.
Роджер поморщился.
– Отлично.
Он включил заднюю передачу, отъехал на несколько футов и повернул на боковую дорогу.
– Неприятно как, – пробормотала Кэролайн.
– Не то слово, – мрачно ответил Роджер, вытащил из кармана мобильный телефон и передал ей. – На, посмотри, есть ли сигнал.
– Кому звонить-то? – Кэролайн раскрыла телефон. – Не знаю. Хочу узнать, можно ли вообще кому-то позвонить.
– Не похоже, – глядя на индикатор, ответила она. – Попробую к нам домой.
Набрав номер, она поднесла телефон к уху.
– Ничего, – вздохнула она и выключила телефон. – Мы, должно быть, в мертвой зоне.
– Ага. И полагаю, не случайно.
Они проехали еще две развилки, на каждой из которых стоял зеленый и направлял их в нужную сторону. Наконец примерно в полумиле от главной дороги они уперлись в маленький, довольно обшарпанный домик. Еще двое зеленых несли караул у двери.
– Стоят, словно Яннис вчера, – пробормотала Кэролайн.
– Что-то я сомневаюсь, что нам продемонстрируют дружеский ритуал часового, – сказал Роджер, останавливаясь перед домом.
Он поставил рычаг передач на нейтрал, заглушил двигатель и сунул ключи в карман.
– Пошли.
– Сюда, пожалуйста. – Один из зеленых распахнул дверь домика, как только они вышли из машины.
– Спасибо.
Роджер решил, по крайней мере, поддерживать иллюзию, что все они здесь друзья. За дверью оказалась комната, которая, судя по царившей там пыли и затхлому, удушливому запаху, пустовала несколько лет.
И, тем не менее, именно сюда их решили поместить. Нехороший знак.
– Интересно. – Роджер оглядел комнату, стараясь не выдавать волнения.
Обстановка состояла из старого дивана и двух плетеных кресел, которые уже начинали разваливаться, истертых ковровых дорожек, унылых занавесок, голых балок на потолке и каменного камина с деревянной полкой над ним.
– Как в передаче о Диком Западе на учебном канале.
– Дом не такой старый. – Профессиональный интерес Кэролайн взял верх над волнением. – Построен сразу после войны. Дорожки примерно конца пятидесятых, мебель – конца пятидесятых или начала шестидесятых.
– Как думаешь, сколько времени прошло с тех пор, как тут кто-нибудь жил?
Она поежилась.
– Лет двадцать. Может, больше.
Роджер оглянулся на звук – в комнату вошел третий зеленый с охапкой дров в руках.
– Приношу извинения за неподобающие условия. – Он свалил поленья на пол у камина. – Мне сказали принести дров, чтобы вы могли разжечь огонь.
– Извините, но это совершенно неприемлемо, – твердо сказал Роджер, стараясь вложить в свои слова как можно больше праведного негодования. – Так ваш командир понимает гостеприимство?
– Еще раз приношу извинения, – ответил зеленый, складывая дрова у камина. – Я принесу еще дров и растопку.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Роджер судорожно вздохнул и чуть не подавился летающей пылью.
– Извини, Кэролайн, – тихо сказал он. – Все вышло не так, как я надеялся.
– Ты не виноват, – покачала головой Кэролайн. – Что будем делать?
Роджер оглянулся на дверь, прикидывая, стоит ли попробовать открыть ее и посмотреть, что будет. Но два воина, изображающих стражу, почти наверняка стояли снаружи, а он уже видел, как быстро зеленый может превратить трасск в нож.
– Думаю, надо подождать, – неохотно решил Роджер, поворачиваясь обратно к камину; – Ты у нас родом из деревни, так что тебе разводить огонь. А я попробую открыть окна и хоть немного здесь проветрить.
26
– Обалдеть можно. – Ференцо с изумлением покачал головой. – И за все это время никто вас не обнаружил?
– Насколько я знаю, нет, – ответил Иона. – С другой стороны, каким образом? Мы стали легальными гражданами три четверти века назад, и единственное, чем занимались с тех пор, – это старались жить тихо и мирно.
– До настоящего момента.
– Едва ли мы в этом виноваты, – натянуто возразил Иона. – Зеленые вынудили нас.
– А затем предложили убить одного из своих, – пробормотал Ференцо, наполняясь холодным гневом.
Издевательство над детьми он всегда считал самым мерзким преступлением, а от мысли о ритуальном убийстве его пробирала дрожь. Но зеленые согласились на обряд принесения в жертву, подвергнувшись двум нападениям.
– Но это же было семьдесят пять лет назад. Зачем снова начинать распрю?
Иона тихонько фыркнул.
– Да перестань. У вас на Земле этнические распри длились тысячелетиями.
– Верно, но, как правило, дрались за один и тот же наследственный кусок грязи, – заметил Ференцо. – А ваша «гибель богов» произошла в десяти световых годах отсюда.
– Наша что?
– У Вагнера есть такая опера, – сказал Ференцо. – Северный вариант Армагеддона, когда все горит, как у вас в долине. Я к тому, что людям трудно забыть преступление прошлого, когда кто-то может точно указать место, где это преступление произошло. Но при смене среды обитания обиды обычно затухают. Ведь приходится привыкать к новым соседям и приспосабливаться к новым условиям жизни.
– Вы не понимаете зеленых, – вздохнул Иона. – У них ну, назовем это кастовым сознанием. Вся их жизнь, начиная с работы и кончая мышлением, выстраивается по четко централизованной схеме, приводимой в действие людьми, которые, как они считают, генетически предопределены быть вождями. Если эти вожди решили следовать предрассудкам прошлого, у других не остается иного выхода, кроме как подчиняться им.
– А у серых иначе? – спросил Ференцо.
– По сравнению с зелеными мы образцовые анархисты. У нас есть люди, которые улаживают споры, решают, как нам вести себя по отношению друг к другу и к землянам, и выступают в роли судей, когда кто-то переходит границы дозволенного. Но и только.
– Каждый серый за себя?
– В основном, хотя на деле все не так зловеще. Поведение серых также определяется его близкими. Поскольку у каждого есть какой-то круг родных и друзей и поскольку все эти круги пересекаются, получается, что мы более или менее подчиняемся всей группе.
– Как в сельской общине? – предположил Ференцо.
– Почему нет? – пожал плечами Иона. – Фактически так оно и есть: невидимый маленький город посреди Нью-Йорка.
– Почему тогда вам просто не собраться и не переехать?
Лицо Ионы ожесточилось.
– Нельзя отступать перед хулиганами. Полицейский должен знать это лучше других. Если зеленым удастся выжить нас из Нью-Йорка, они от нас никогда не отвяжутся. Единственный способ покончить с этим – повторяю, единственный – убедить их, что мы можем жить в мире. Нам совершенно не нужно становиться лучшими друзьями – пожалуйста, если хотят, пусть совершенно нас не замечают. Но мы имеем такое же право жить здесь, как и они, и никуда не уедем.
– М-м. – Ференцо снова отхлебнул из бутылки. – Не дашь мне еще раз взглянуть на твой пистолет?
Иона нахмурился, но отставил свою бутылку и протянул вперед левую руку.
– Вот так он вроде как зачехлен. – Он поддернул рукав куртки, обнажив затейливо украшенный металлический браслет. – Я поворачиваю запястье, чтобы достать его…
Он резко повернул запястье, и на глазах у Ференцо из-под браслета вдоль ладони вырвались серебристые щупальца, которые тут же переплелись между собой и сплавились в уже знакомую цилиндрическую форму.
– И вот он.
– Да, – кивнул Ференцо.
Теперь, внимательно рассмотрев оружие, он увидел то, чего не заметил раньше: на месте широкого браслета осталась только тонкая проволочная петля, соединенная с рукояткой такой же тонкой металлической проволочкой.
– Эта петля для того, чтобы ты не уронил его?
– И для этого тоже, но главным образом для того, чтобы направить молот-пистолет обратно, когда убираешь его, – ответил Иона. – Вот так.
Он раскрыл ладонь, и пистолет ушел обратно, распавшись на щупальца, и снова образовал браслет.
– Поразительно, – покачал головой Ференцо. – А как он действует? Он ведь не пулями стреляет?
– В каком-то смысле пулями. – Иона встряхнул рукой и снова извлек оружие. – Он выпускает маленькие силовые пузыри, которые ускоряются…
– Погоди, – перебил Ференцо. – Что выпускает?
– Силовые пузыри, – повторил Иона. – Энергетические заряды в форме шариков или дисков. Пузырь выбрасывается из ствола, набирает скорость и увеличивается в размере, пока не ударится в твердый объект. Тогда он распадается, передавая энергию цели.
– И сколько есть типов заряда?
– Только два: шарики и диски. Шарик сферический и передает энергию как молоток, а диск заострен и больше подходит, чтобы рубить.
– Значит, вчера вечером у участка ты стрелял в зеленых шариками, – медленно проговорил Ференцо, сопоставляя факты. – А стало быть, в Йорквилле другой серый отрубил ветку у дерева диском.
– В общем, так, но точно сказать не могу. В зависимости от расстояния любой заряд мот: срубить ветку.
– Постой, – Ференцо потер лоб, – ты же говорил, что не убил вчера тех двоих.
– Смотри, – вздохнул Иона.
Он приложил свободную руку к дулу молота-пистолета и нажал на спуск. Раздался слабый хлопок, но, насколько Ференцо мог судить, ничего не произошло.
– Как я уже говорил, заряд набирает мощность и энергию мере полета. Вблизи, – он снова выстрелил в ладонь, – практически ничего не происходит. Немного подальше…
Убрав ладонь, он выстрелил в пустую бутылку на расстоянии фута. Выстрел сбил ее, и она покатилась по полу.
– …уже начинаешь чувствовать. А еще дальше… – Он поднял оружие и прицелился в воображаемый горизонт. – Теоретически можно сбить верхушку горы.
Ференцо покачал головой.
– Выглядит чертовски опасно. Никогда не слышал об оружии, которое не работает на близком расстоянии.
– Возможно, это потому, что технически молот-пистолет – не оружие, – сказал Иона. – Он был разработан как инструмент для горных работ и обработки камня. Малая мощность вблизи используется для придания формы, большая на удаленном расстоянии – чтобы рубить породу и для грубой обработки поверхности.
– Гм. – Ференцо почесал в затылке. – Значит, когда ты сунул мне эту штуку в лицо на пожарной лестнице, это был стопроцентный блеф?
– В общем, так, – признался Иона. – А что еще мне было делать?
– Пожалуй, ты прав, – согласился Ференцо. – Так вот почему второй зеленый вчера бежал к тебе, вместо того чтобы удирать. Хотел ослабить силу выстрела.
– Да, и кроме того, звуковая природа ревуна усиливает его эффект на близком расстоянии.
– Расскажи подробнее. – Ференцо осторожно потер ухо. – Джордан нарочно подставился там, на стене?
Иона кивнул.
– Отвлекал внимание, чтобы я смог зайти с тыла. – Он поморщился. – Хотя, если бы я догадался, насколько силен ревун даже на таком расстоянии, никогда бы ему не позволил. Думаю, он и воина в действии никогда не видел.
– Значит, для зеленых всегда лучше драться вблизи, а серым на расстоянии, – заключил Ференцо. – Интересные тактики сражения. А откуда именно силовые пузыри берут энергию?
– Они получают тепло от молекул воздуха по пути движения и преобразуют его в кинетическую энергию – объяснил Иона. – Поэтому обычно видна белая линия, по крайней мере, если пузырь прошел достаточное расстояние. Это частички льда, которые образуются, когда воздух мгновенно отдает энергию и охлаждается. Иногда из этой линии даже выпадают снежинки.
– Занятно, – сказал Ференцо. – А как вы ползаете по зданиям?
– Природная способность. Обеспечивается токами между нашим телом и металлом, содержащимся в стенах, – что-то в этом роде. Помнишь уравнение Ван-дер-Ваальса? В деталях я смутно разбираюсь.
– В общем, ясно. – В физике Ференцо тоже был не очень подкован. – Слушай, а вот силовые линии, о которых ты говорил, как они действуют?
Иона скорчил гримасу.
– Чего ты хочешь, Ференцо, краткий курс по технологиям серых?
– Развлеки меня. Ты ведь хочешь убедить меня помалкивать, не забыл?
– Хочешь сказать, что нет смысла хранить один секрет, когда осталось еще сто?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64