Свет на меня не падал, но они примерно знали, где я нахожусь. Я
переждал секунды три и помчался влево, чувствуя, как маленькие колкие
частицы на земле впиваются мне в подошвы. Я прижался за другим деревом и
стал ждать, глядя, как резкий круг света прометает землю. Дыхание флиттера
теплом отдавалось на моей коже, вихрило пыльные смерчи у ног. Летательных
аппаратов было больше, чем один-два. Целые созвездия красных и зеленых
огоньков испещрили ночное небо, они зависали, метались по сторонам,
перескакивали туда-сюда. Поисковые лучи обшаривали территорию перед домом
и за домом.
Еще один заряд взорвался возле меня, разорвав бочкообразное растение
в веере брызг, превратив его в пар.
Быстрая мысль: ведь у них же есть приборы ночного видения. Зачем им
поисковые прожекторы?
Ключ от Сэма был у меня в кармане. Я вытащил его и вызвал Сэма. Я не
пробовал это сделать раньше, потому что мне казалось, что мы находимся за
пределами расстояния, на котором действует связь, но теперь решил
попробовать.
- Джейк?.. - Треск. - Это ты?
- Сэм? Можешь меня записать?
- (Треск)... Джейк? Поближе!.. (к-р-рак!)
- Сэм, если ты можешь меня записать, то меня вот-вот заметут
колониальные власти. Колониальные власти. Записал? Я буду в отделении
милиции в городе. Подтверди запись, Сэм.
Ключ плюнул, затрещал статическим электричеством и - все.
Еще один заряд зашипел сзади от меня. Я снова побежал, на сей раз в
противоположную сторону, к дому, но стоило мне оказаться на открытом
пространстве, как еще одна шипящая молния ударила в землю меньше чем в
метре от меня. Я остановился в грязи, как вкопанный. Они загнали меня в
ловушку. Видимо, эти выстрелы намеренно не попадали в цель. Я встал на
ноги, и прожекторы ударили в меня ослепительными снопами света.
- Джейк! - это голос Дарлы сзади.
- Дарла! Стой, где стоишь!
- Эй! Там! - она не слышала меня из-за грома флиттеров.
- Дарла, оставайся там, где ты есть! Они держат меня на прицеле.
Там, на равнине, стрелы света отыскали остальных. Я увидел, как Джон
поднимает руки в знак того, что сдается, Сьюзен рядом с ним кивает
головой, скорчившись от холода. Я посмотрел налево. Роланд, единственный
из нас полностью одетый, плелся обратно к дому, подняв руки, а прожектор
высветил его, как солиста на сцене в казино Лас-Вегаса.
Громкоговоритель проревел:
- ДЖЕЙКОБ МАК-ГРОУ?
- Это я! - я помахал рукой. - Я тот самый человек, который вам нужен!
- КОЛОНИАЛЬНАЯ МИЛИЦИЯ! ТЫ ПОД АРЕСТОМ.
- Так я и понял, - ответил я, обращаясь к мертвым осколкам
вурлитцеровских трубок под ногами. Флиттер слетел вниз и приземлился. Я
поднял руки и бросил пистолет.
Сзади Дарла открыла огонь по спускающемуся воздушному судну, ударив
его из пушки по переднему левому пропеллеру. Искры поднялись от металла, и
статические заряды заиграли там, где удар Дарлы пришелся по металлу.
"Вальтер" сработал здорово: заряды плясали, как дервиши.
Ответный огонь был немедленным и точным. Харканье пламени и струйки
дыма взвились от того места, откуда Дарла только что стреляла. "Вальтер"
не ответил на огонь. У моих ног упали куски срезанных веток кустарника.
Я окаменел душой и телом. Я таращился на гаснущее пламя там, где
наверняка лежало тело Дарлы, и вспомнил свой сон как раз перед тем, как
проснуться, насчет странной руки. Мне так хотелось, чтобы эта рука
появилась бы снова, схватила бы меня за шкирку и вытащила бы из этого
кошмарного метасна, который на деле называется жизнью.

8
Менты одинаковы всюду и во все времена.
Я стоял перед письменным столом в отделении милиции с голой задницей,
но в кожаной куртке.
Какой-то шутник, проходя мимо, остановился, чтобы с насмешкой
прошептать мне в ухо:
- У вас что, новый портной?
Полицейский у стола показал огромные желтые лошадиные зубы в ухмылке.
Ему показалось, что шутка была просто хоть куда. Те менты, которые
притащили меня из флиттера, посчитали эту хохму просто ядром остроумия.
Шутник прошелся по коридору, все время оглядываясь через плечо.
- А? Как насчет портного? - спросил он, пытаясь выжать свою хохму до
последней капельки сока. Он открыл дверь в свою комнату, не дожидаясь
ответа. Но, честное слово, ответ у меня был наготове.
- Место постоянного жительства? - внезапно мент за столом стал
страшно деловитым.
- 221-Б, Бейкер-стрит, Лондон, Англия.
- Планета? - тут его осенило: дошло.
- Слушай, Мак-Гроу, - сказал он, поднимая на меня усталые, но честные
глаза полицейского. - Я спросил у тебя твой адрес. Когда вернутся те, кто
обыскивает твое логово, я все равно спишу те же данные с твоих документов.
Поэтому давай-ка покончим с этим легким путем. Ладно? - он выпрямил плечи
за столом. - А теперь... постоянное место жительства?
- Изумрудный город. Волшебная страна.
- Название плане...
И снова он замедленно соображал. Потом он оскалился на меня и
зарычал.
- Слушай, ты, грязный кусок МЕРТЕ, я еще раз спрошу тебя про твой
постоянный адрес, а потом ты очень пожалеешь, что причинял мне хлопоты.
- Факата теуйс фамилос проксимос, - это была фраза на интерсистемном,
которая предлагала ему пойти и поиметь сексуальные отношения с различными
членами своей ближайшей родни, преимущественно с семьей.
Этим я заслужил ловкий удар ребром ладони по рту. Ржавый вкус крови
просочился сквозь зубы в рот.
У них у всех замедленная реакция. Только тут второй мент схватил его
за руку и сказал:
- Ты что, его нельзя бить. Они не хотят. У нас же есть приказ.
Тот, кто сидел за столом, свирепо отдернул руку.
- Не смей делать этого снова, Фрейзер, - предупредил он. - Подальше
от меня свои паршивые лапы.
- Фред, извини. Но у нас же есть приказ. Мы должны держать его здесь,
пока не появится полковник. Мне даже думается, что нам не надо заносить
его в журнал арестов. Лучше стереть эту запись.
- А тогда за каким чертом он тут стоит?
- Не знаю. Привычка, наверное. Они сказали, что...
- Тогда уведите его с глаз моих долой!!!
Бормоча что-то себе под нос, Фрейзер подтолкнул меня к креслу,
сиденье было металлическим и очень холодным.
Там я ждал примерно минут десять, пока кто-то очень большой и очень
важный не прошелся по коридору к письменному столу, а вслед ему целая орда
шишек рангом пониже вытягивалась в струнку по дороге. То был крупный
мужчина, мясистый и жирноватый, на его мундир в полосочку, ярко-голубую и
белую, пошло больше ткани, чем понадобилось бы на целый палаточный городок
беженцев. Рыжие усы расцвели буйным цветом и курчавились под прямым носом.
Глаза были ледяного синего цвета, полные решимости и холодной
сдержанности. Он промаршировал мимо меня, неся в руках какую-то папку,
зажав под мышкой тросточку, и полуголый человек, мимо которого он прошел,
просто для него не существовал.
Когда он прошел мимо письменного стола, прозвучали три слова:
- Ин лей амената - проведите его ко мне.
Через минуту или две меня провели снова по лабиринту коридоров в офис
размером с небольшой вокзальчик. Меня поразили размеры отделения милиции.
Голиаф - планета пограничная, из того, что я мог видеть своими глазами, ее
только что начали заселять. Однако эта планета была прямо между двумя
мирами с перекрестками Космострады, это положение было стратегическим.
Знак на дверях гласил на двух языках:
ТЕНЕНТА ИНСПЕКТА
лейтенант-инспектор
Элмо Л.Рейли
У меня было ощущение, что я не встречу человека по имени Элмо. Это
оказалась маленькая комнатенка без окон, с металлическим письменным
столом, металлическими полками, несколькими картами и плакатами на стене,
на книжной полке стояла фотография семьи, а сама полка была чистая и не
захламленная. Химический свет с потолочной панели слегка смягчал суровость
помещения, но это все равно было холодное и стальное место. Крупный
человек уселся у письменного стола, положил тросточку направо, папку
налево. На нем все еще была белая фуражка с кокардой, полной каким-то
пышным гербом.
- Вас допросит полковник-инспектор Петровски, - сказал Фрейзер и
плюхнул меня на холодный металлический стул.
- Это не допрос, - поправил его Петровски.
Фрейзер выскользнул за дверь. Интерсистемный язык Петровски был
тяжело гружен славянским задумчивым акцентом.
- Тогда что это такое? - спросил я на самом отчетливом системном
языке, на какой меня только хватило.
- Это будет зависеть от многого. Вы можете оказаться, правда, не
обязательно, серьезным и важным свидетелем преступления. Вы можете
оказаться и подозреваемым. Это тоже от многого зависит.
- А от чего, могу я спросить?
Синие глаза просверлили во мне дыру.
- От того, что вы мне скажете и что я восприму как правду.
- Тогда это допрос, - решил я.
- Нет. Встреча по обмену информацией. - Нет, он положительно был
влюблен в сложные и запутанные определения вещей.
Я переключился на английский.
- Это эвфемизм.
- Кверос? - он поморщился от раздражения. - Вы плохо говорите на
интерсистемном. Вы ставите глагол в начале или в середине предложения, как
это делают все англоговорящие. Очень хорошо, я стану разговаривать с вами
по-английски.
- Отлично. Мне трудно вести разумную беседу на свинской латыни.
- На "свинской латыни"? Это означает, что вы не одобряете официальный
язык колоний?
- Как большая часть искусственных языков, это лингвистический,
культурный и политический компромисс. Эсперанто или интерлингва гораздо
лучше, пусть даже и они не совсем адекватны своим задачам. Липкое гораздо
лучше подходит для общения с инопланетянами. И, что бы ни говорили
лингвисты, интерсистемный все-таки очень сильно склоняется в сторону
привычек индоевропейских языков.
Он крякнул.
- У нас получается очень интересная академическая дискуссия. Как бы
там ни было... - он открыл свой портфель и вытащил аппарат-чтец и набор
пипеток. Потом заправил чтеца, постучал по панели управления, пока не
добился нужной ему настройки.
Потом он резко перевел на меня взгляд.
- Что вы знаете об исчезновении констебля Моны Бэрройс?
- А что я должен знать?
- Не играйте словами. Вы что-нибудь знаете?
- Да.
- Она остановила вашу машину на участке Грумбридж?
- Да.
- Потом произошла встреча с патрульной машиной?
- Да.
- И патрульная машина сожгла машину констебля Бэрройс?
- Да. Вы и сами это знали.
- Знали, - сказал он спокойно. - Оружие на вашем тяжеловозе не
способно причинить такие разрушения. Мы нашли следы перехватчика, его
радиоактивные выбросы. Показатели приборов сказали нам, что это была
патрульная машина.
- Тогда зачем вы меня спрашиваете?
- В таких вопросах свидетели, если они есть, обязательно должны быть
допрошены, - сказал Петровски.
- Лучше всего сказать вашим дорожным фараонам, чтобы не делали того,
что сделала Бэрройс.
- Она следовала приказам. Закон должен выполняться. Мы не можем
продолжать действовать под диктовку внешних сил, причем не имеет значения,
насколько они технологически превосходят нас.
- Ну, опять же, Космострада не принадлежит нам, - сказал я.
Петровски поглядел на стол. На экранчике его прибора пробегали
тоненькие крохотные символы. Не поднимая от них глаз, он сказал:
- Что вы можете рассказать мне о событиях, которые имели место на
Деметре три стандартных дня назад в мотеле под названием "Грейстоук
Гровз"?
- Простите мне, если я спрошу, какие события вы имеете в виду?
- Те, - прочел он с экрана, - которые касаются смерти человека по
имени Джоэл Дермот.
- Я никогда про него не слышал. Как он умер?
- Он стал жертвой наезда, когда водитель скрылся с места происшествия
без оказания помощи.
- Увы. Должно быть, это случилось, когда я уже уехал.
- Вы не выписались из мотеля.
- Верно. Я очень спешил.
- Куда вы спешили?
- По делу.
- Куда именно?
- Сюда, - ответил я.
- На Голиаф? Но ваше место назначения - Ураниборг.
- Да, окончательное место назначения. Но сперва я хотел заехать сюда.
- С какой целью?
- Чтобы обсудить свои дела с людьми, которых ваши подчиненные
вытащили из постелей прошлой ночью.
- Та религиозная группа? Это было неизбежно. Что за дело у вас к ним
было?
- Оно вас не касается, - сказал я ему.
Ледяной взгляд приморозило еще на пару градусов.
- Отказ сотрудничать с нами вам не поможет.
- Я официально нахожусь под арестом? Будет ли мне предъявлено
какое-нибудь обвинение?
Секундное колебание.
- Технически - официально - вы не под арестом. Вы находитесь под
защитой...
- Что?! - я сам удивился молнии гнева, которая пронизала меня. Я
вскочил на ноги, не обращая внимания, что все мои принадлежности качаются
нагишом перед глазами полковника.
- Тогда я требую моего немедленного освобождения. Вы немедленно
прикажете снять с меня эти молекулярные наручники и вернуть мне всю мою
одежду.
Он невозмутимо сказал:
- Мистер Мак-Гроу, ваше положение не таково, чтобы...
- Мое положение таково, что плевать я на него хотел, - выпалил я ему.
- Мне не предъявили постановления на арест, мне не предъявили никакого
обвинения, меня не задерживали по обвинению, чтобы можно было арестовать
меня на трое суток. Мне не дали возможности переговорить со своим
адвокатом. Я вполне хорошо оценил свое положение, чтобы подать в суд на
вас и на всех участников этого фарса.
Петровски откинулся на спинку стула, его вполне устраивала
возможность дать мне выкричаться.
- Более того, - орал я дальше, - у вас нет никаких улик и никакой
разумной причины, чтобы оправдать ваше поведение и то, что вы меня взяли
под стражу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48