Джон де ЧЕНСИ
КОСМИЧЕСКИЙ ДАЛЬНОБОЙЩИК


1
Впервые я подцепил ее на Тау Кита-2. По крайней мере, я почти уверен,
что первый раз было именно тогда. Все зависит от того, как на это
посмотреть.
Она стояла последней в обычной очереди звездных хичхайкеров, ну,
знаете, тех, кто пробираются всюду автостопом и стоят, выставляя большой
палец вверх возле въезда на Космостраду, там, где выезжают на трассу
Эпсилона Эридана. Высокая, с короткими темными волосами, она стояла в
серебристом костюме из Всеклима, предназначенном для суровых условий.
Костюм пытался спрятать ее фигуру, но совершенно и полностью потерпел в
этом неудачу. Она скромно держала свой зонтик от ультрафиолетовых лучей
против слепящего солнца Тау, а палец ее торчал кверху знакомым с
незапамятных времен жестом. Она улыбалась непреодолимо, уверенно,
чертовски здорово зная, что ее сгребет в охапку первый же водитель
мужского пола, чья эндокринная система в этот день подключена к организму.
Моя-то работала полным ходом, и она это знала.
- Как ты думаешь? - спросил я Сэма. Он обычно имел четкое мнение по
таким вопросам. - Что, звездная девочка-прилипала?
Он рассматривал ее какую-то микросекунду.
- Не-а. Слишком хорошенькая.
- У тебя какие-то допотопные представления. Но чему тут удивляться,
они у тебя всегда были.
- Собираешься ее подобрать?
Я затормозил и стал отвечать, но, когда мы проехали чуть мимо нее,
улыбка ее чуть потускнела, а брови вопросительно поднялись, словно ей
показалось, что она меня узнала. Выражение ее лица только наполовину
успело измениться, прежде чем мы пролетели мимо. Это и решило дело. Я как
следует затормозил, направил грузовик к обочине, довел до полной остановки
и подождал, глядя в параболическое зеркало заднего обзора, когда она
побежала к нам.
- Что-то необычное? - спросил Сэм.
- Э-э-э... даже не знаю. Ты ее узнаешь?
- Не-а.
Я потер щетину на подбородке. Ей-богу, никогда у меня не получается
быть гладко выбритым, когда это имеет значение.
- Ты считаешь, что с ней будут проблемы и хлопоты?
- Женщина с такой внешностью - всегда проблема. А если ты считаешь,
что это старомодное представление, то вытри с губ молоко и поумней.
Я глубоко вздохнул, уравновесил давление в кабине с наружным, потом
открыл пассажирский шлюз. Там, в пустыне, было потише, но ее шаги заглушал
разреженный воздух. Она все еще бежала к нам, я ее обогнал на хорошее
расстояние, потому что я всегда с ревом проношусь мимо хичхайкеров, чтобы
их немножко поприструнить, сбить с них спесь, так сказать. Кое-кто из них,
бывает, ведет себя довольно настырно, выходит на дорогу прямо перед тобой
и пытается таким манером остановить тебя во что бы то ни стало. Чуть
раньше я размазал одного такого на полклика дороги, был такой развеселый
парень, что выскочил прямо перед носом. Колониальные менты составили
протокол, сказали, что, дескать, как мне не ай-яй-яй, и не велели больше
так поступать, по крайней мере, во время их дежурства.
Я услышал, как она, запыхавшись, влезает по тяжеловозу и карабкается
по лестнице, вделанной в бок. Голова ее показалась над сиденьем, и, право
слово, это была очень хорошенькая головка. Темно-синие глаза, чистая
светлая кожа, высокие скулы, словом, симметрична, как манекенщица. Такую
мордашку не каждый день увидишь, мне как-то всегда казалось, что таких
вообще не существует, вот только разве в фантазиях фотографов модных
журналов, которые свои модели создают на компьютере. Макияж у нее был
совсем легкий, но очень эффектный, бил он прямо в десятку. Я был уверен,
что раньше никогда ее не видел, но когда она сказала: "Так я и подумала,
что это ты!", я усомнился.
Она сняла свою пластиковую прозрачную дыхательную маску и с
удивлением покачала головой.
- Господи, вот уж не ожидала... - она не окончила фразу и пожала
плечами. - Ну, если хорошенько подумать, то такая встреча была неизбежна,
пока я оставалась на Космостраде.
Она улыбнулась. Я улыбнулся в ответ.
- Тебе нравится эта атмосфера?
- А? О, извини, пожалуйста, - она протянула руку и захлопнула люк. -
Воздух тут разреженный и попахивает озоном.
Она окончательно сложила зонтик, вывернулась из своего
комбинированного рюкзака-респиратора и поставила его между колен на пол,
потом открыла его и засунула внутрь зонтик.
- Попробуй постоять там пару часиков с непокрытой головой! Вся беда в
том, что, - тут она натянула на себя капюшон костюма, - если ты надеваешь
на себя эту штуку, никто не понимает, как ты выглядишь.
Что правда, то правда. Я включил мотор и выехал обратно на трассу. Мы
ехали молча, пока я не выехал под выездную арку на Космостраду. Я приладил
поток плазмы, и скоро мой тяжеловоз порол пространство со скоростью 100
метров в секунду, а может, и больше. Впереди Космострада простиралась
черной лентой среди ядовито-желтых песков по прямой, уходя до линии
горизонта, где и терялась. Примерно час езды до следующих постов дорожной
службы, где взимают налог за проезд. Небо было чистым, фиолетовым, как это
обычно на Тау Кита-2 и бывает. У меня в кабине сидела хорошенькая женщина,
которая ехала на халяву, и мне было хорошо от всего на свете, пусть даже
Сэм и я ждали неприятностей на этом маршруте. Если не считать мучительной
загадки, почему она себя вела так, словно мы знали друг друга, в то время
как я был уверен, что никогда в глаза ее не видел, все складывалось просто
тип-топ. То, как она на меня смотрела, немного вгоняло меня в краску, но я
все же хотел, чтобы она первая заговорила и подсказала бы мне, как себя
вести. Я готов был играть эту музыку на слух и с импровизацией.
Наконец она сказала:
- Я ожидала, что ты можешь отреагировать на меня по-разному, но что
ты будешь молчать... никак не думала.
Я проверил информацию носовых сканеров, потом дал сведения Сэму. Он
принял управление на себя и подтвердил это.
Она повернулась к глазу Сэма на панели управления и помахала ему
рукой.
- Привет, Сэм, - сказала она. - Сколько лет, сколько зим, и все
такое.
- Как жизнь? - ответил он. - Приятно снова встретиться.
Сэм знал, как надо врать по нотам.
Я отклонил спинку капитанского кресла назад и повернулся на сиденье
боком.
- А что ты ждала? - спросил я.
- Ну, сперва, может быть, приятной беседы, потом немного сожаления и
досады в голосе. С твоей стороны, разумеется.
- Досада? С моей стороны? - нахмурился я. - Почему?
Она была озадачена.
- Ну... не знаю, мне так показалось.
Она медленно повернула голову и выглянула из иллюминатора, глядя на
то, как катится мимо пустыня. Я внимательно изучал ее затылок. Наконец, не
оглядываясь назад, она сказала:
- А разве... ты не растерялся, когда я взяла да и исчезла от тебя
просто так, за здорово живешь?
Мне показалось, что я подметил нотку разочарования в ее голосе. Я
проехал метров с тыщу, прежде чем ответить, и осторожно сказал:
- Так оно и было, но я это пережил. Я же знал, что ты - вольная
птица.
Я надеялся, что это прозвучало хорошо и правильно.
Под нами пролетел еще один добрый кусок Космострады, и я от нее
услышал следующее:
- Мне тебя не хватало. Правда. Но у меня были свои причины, чтобы
просто так ускользнуть и оставить тебя. Прости, если тогда это показалось
тебе бесчувственным поступком.
Она прикусила губу и неуверенно посмотрела на меня, пытаясь понять,
что же я думаю. Она не смогла прочитать по моему лицу почти ничего и
сдалась.
- Извини, - сказала она со смущенным смехом. - По-моему, даже слово
"бесчувственный" не вполне тут соответствует положению. Грубость и
жестокость - вот как бы я это назвала.
- Ну, жестокой ты мне никогда не казалась, - импровизировал я дальше.
- Я уверен, что у тебя были веские причины так поступить.
Я сказал это более лукаво, чем сам намеревался.
- Все же, наверное, надо было тебе написать, - она быстро повернулась
ко мне и хихикнула. - Вот только адреса у тебя нет.
- В конце концов, всегда есть адрес конторы Гильдии.
- В последний раз, когда я видела твой стол, он был завален на шесть
метров письмами, на которые ты не ответил.
- А я никогда не умел поддерживать порядок на письменном столе.
Врожденное омерзение ко всякой бумажной работе.
- Ну, все же... - казалось, она сама не знала, как продолжать беседу
дальше. У меня же не было никакого представления, как ей в этом помочь.
Поэтому я встал и сказал, что собираюсь поставить кофе. Она отклонила
предложение присоединиться.
А я пошел в кормовую кабину, поставил кофеварку, потом уселся в
крохотную столовую нишу и хорошенько подумал над всем этим.
- Похоже на то, что она подкинула тебе Времянку, сынок, - прошептал
мне в ухо Сэм по тайной связи. - Или, мне бы лучше сказать, что мы вот-вот
войдем во Времянку.
- Угу, - пробормотал я. Я все еще думал. Парадокс времени дает вам
очень небогатый выбор - или, наоборот, слишком много выборов, - все
зависит от того, как на это посмотреть. Как бы я на это ни смотрел, мне
такие штуки не нравились. Я провел так довольно много времени, сидя за
столиком в кабине, думая над самой проблемой с омерзением. Вообще-то, я
сам не знал, сколько времени вот так сижу, пока голос Сэма не прозвучал из
усилителя кабины:
- Впереди таможенный контроль, налоговая инспекция.
Я отправился обратно в кабину и пристегнулся на сиденье водителя.
Женщина свернулась на одном из задних сидений, закрыв глаза, но открыла
их, пока я пристегивался. Я велел ей сделать то же самое. Она подошла ко
мне, уселась в сиденье стрелка, как мы его называем, и послушно выполнила
приказание.
- Порядок, Сэм, - сказал я. - Дай мне скорость приближения.
- Один-один-два-запятая-шесть-девять-три метра в секунду.
- Проверь. Пусть на счетчике будут какие-нибудь круглые цифры, и
чтобы нам было полегче.
- А чего ж не сделать, - весело сказал Сэм. - Выезжаем на
один-один-пять... вот! Нет... Чуть больше... ровнее... О'кей, нашел самое
оно. Зафиксировано. Один-один-пять, ровно.
- Порядок.
Теперь мне были видны здания таможенного контроля и сбора дорожной
пошлины. "Посты ГАИ", как мы их звали. На самом-то деле они называются
"объекты Керра-Типлера", но у нас для них множество имен и названий - это
титанические темные цилиндры, которые торчат в небо, словно невероятно
большие силосные башни, некоторые до пяти километров высотой.
- Шесть километров, и мы там, - сказал Сэм. - Мы на луче.
- Проверяем, - сказал я. Знаки уже надвигались на нас. Я дал сигнал
на английский язык.
ВЫ ПРИБЛИЖАЕТЕСЬ К АРКЕ ВЪЕЗДА
НА МОСТ ЭЙНШТЕЙНА-РОЗЕНА
ПОРТАЛ НОМЕР 564 МЕЖЗВЕЗДНАЯ ТРАССА 80
НА ЭПСИЛОН ЭРИДАНА-1
ОПАСНОСТЬ! ОГРОМНЫЕ ПРИЛИВНЫЕ СИЛЫ!
КАРТА ВПЕРЕДИ - ОСТАНОВИТЕСЬ, ЕСЛИ
НЕ УВЕРЕНЫ В СВОЕМ МАРШРУТЕ.
Карта - огромный овал покрашенного голубой краской металла - торчала
из песка и выглядела новой и назойливой, точно так же, как и дорожные
знаки, которые так разительно отличались от всего, что оставила древняя
раса, построившая Космостраду. Строители Дороги не верили в дорожные
знаки... да и карты тоже. Мы катились к въездной арке. Я оглянулся назад,
чтобы проверить, правильно ли пристегнулась наша пассажирка. Правильно,
как ни странно. Ветеран на дороге. Сэм продолжал считывать нашу скорость
вслух, а я держал тяжеловоз наготове на въезд. Еще серия знаков
засветилась на дороге.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! ВЫ ПРИБЛИЖАЕТЕСЬ
К ПУНКТУ СТЫКОВКИ
ДЕРЖИТЕСЬ ПОСТОЯННОЙ СКОРОСТИ
ВЫСШАЯ СТЕПЕНЬ ОПАСНОСТИ!
НЕ ОСТАНАВЛИВАЙТЕСЬ, ПОКА
НЕ ПРОЙДЕТЕ ПУНКТ СТЫКОВКИ
- Прямо в яблочко, - сказал Сэм. - Зеленая волна на проезд.
- Понятно.
Мерцающие красные маркеры пункта стыковки пролетели мимо нас, и мы
оказались словно в центре каната, который перетягивают гравитационные
силы, между вращающимися цилиндрами материи в коллапсе, которые и
составляли мост ЭР. Они пролетели мимо, огромные черные монолиты, которые
стояли на различных интервалах на дороге, их основания висели в нескольких
сантиметрах от истоптанной земли, вращаясь на невообразимой скорости. Вся
штука состояла в том, чтобы поддерживать постоянную скорость, так, чтобы
цилиндры смогли сбалансировать конфликтные приливные напряжения
гравитации, которые они сами и порождали. Если вы замедляли ход или
останавливались, могло бы статься, что у вас снесло бы крышу или половину
правого борта. Еще хуже - можно было перевернуться или потерять управление
и совсем сойти с дороги. В любом случае от вас не осталось бы ничего, что
можно было бы отослать безутешным близким, кроме нескольких ядерных
частичек и электронного газа, а для них порядочного гроба не подберешь.
В конце строя цилиндров было пятно размытой черноты, что-то вроде
пространства, где ничего нет. Мы туда нырнули. И выбрались. Пустыня
исчезла, и мы летели по густым зеленым джунглям под низким свинцовым
небом. Перед нами был пятисоткилометровый кусок, прежде чем мы въедем в
Маш-сити, где я хотел остановиться и проспаться. Сэм взял управление на
себя, и я откинулся назад.
- Кстати, - прошептал Сэм, - ее звать Дарла. Я тут с ней маленько
потрепался, пока ты ломал репу там, на корме. Я ей сказал, что меня
прочистили и перепрограммировали, поэтому у меня в банке памяти не было ее
имени.
Я кивнул.
- Ну что, - сказал я, повернувшись к ней, - как жизнь с той поры
обращалась с тобой, Дарла?
Она тепло улыбнулась, и роскошные жемчужные зубки словно осветили
кабину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48