- Нас стало боль-
ше. - Движением головы он указал на Кэйро. - И... види-
тели, сэр... одним словом... ситуация изменилась.
Пока Гутман говорил, Спейд подровнял пачку банкнот,
положил ее в конверт и вставил язычок на место. Теперь,
положив локти на колени, он наклонился вперед и, взяв
конверт за угол двумя пальцами, болтал им между ногами.
Ответ его толстяку прозвучал беззаботно:
- Конечно. Но хоть вы и объединились, сокол все же
в моих руках.
Вцепившись уродливыми пальцами в ручки кресла, Кэй-
ро подался вперед и своим тонким голоском чопорно про-
изнес:
- Мне представляется излишним напоминать вам, мис-
тер Спейд, что, хотя сокол и находится в ваших руках, вы
сами, несомненно, находитесь в наших руках.
Спейд ухмыльнулся.
- Я стараюсь не позволять себе волноваться по этому
поводу. - Он выпрямился, отложил конверт в сторону, на
диван, и обратился к Гутману: - К вопросу о деньгах мы
еще вернемся позднее. Есть еще одна проблема, решение
которой не терпит отлагательств. Нам нужен козел отпу-
щения.
Толстяк нахмурился, не понимая сказанного, но прежде
чем он открыл рот, Спейд уже начал объяснять:
- Полиции необходима жертва... кто-то, на кого они
могли бы списать эти три убийства. Мы...
Кэйро прервал Спейда срывающимся взволнованным го-
лосом:
- Два... только два... убийства, мистер Спейд. Нет сом-
нения, что вашего компаньона убил Терзби.
- Ладно, два, - проворчал Спейд. - Какая разница В
любом случае мы должны скормить полиции одного...
Теперь вмешался Гутман. Он говорил со снисходитель-
ной улыбкой и добродушной уверенностью:
- Из того, что мы знаем о вас, сэр, можно с полной
уверенностью заключить: нам нет нужды беспокоиться о таких
вещах. Что касается отношений с полицией, мы вполне
можем положиться на вас. Вы не нуждаетесь в нашей не-
квалифицированной помощи.
- Если вы так думаете, - откликнулся Спейд, - значит,
вы знаете недостаточно.
- Перестаньте, мистер Спейд. Вам едва ли удастся
убедить нас, что вы хоть немного боитесь полиции или что
вы не сможете справиться...
Спейд фыркнул, выдохнув воздух одновременно через
рот и нос. Согнулся, снова положив локти на колени, и раз-
драженно прервал Гутмана:
- Я ни капли не боюсь полицейских и знаю, черт
возьми, как с ними можно справиться. Именно это я и пы-
таюсь вдолбить вам. Чтобы с ними справиться, им надо
швырнуть жертву, человека, на которого они могли бы
повесить все убийства.
- Хорошо, сэр, я допускаю, что это один из возможных
путей, но...
- Никаких "но"! - возразил Спейд. - Это единствен-
ный выход. - Глаза его под багровеющим лбом горели
неподдельным бешенством. Синяк на виске стал темно.
каштановым. - Я знаю, о чем говорю. Я выпутывался из
таких ситуаций раньше, надеюсь выпутаться и теперь. В раз-
ное время мне приходилось посылать к дьяволу всех, на-
чиная с верховного судьи и ниже. И мне это сходило
с рук. Мне это сходило с рук, потому что я никогда не
позволял себе забывать, что час расплаты придет. Я никогда
не забывал, что, когда придет час расплаты, я должен быть
готов прийти в главное полицейское управление, гоня перед
собой жертву, и сказать им: "Вот, болваны, ваш преступ-
ник". Пока я способен на это, я могу показать язык любому
фараону и плевать на все статьи закона, вместе взятые.
Но стоит мне хотя бы один раз промахнуться, они утопят
меня в дерьме. Но я пока не промахивался. И не промахнусь.
Можете не сомневаться.
Гутман заморгал, и взгляд его на какое-то время потерял
свою вкрадчивость, но улыбка на его жирном розовом лице,
а также голос совершенно не изменились:
- В вашей системе рассуждения, сэр, много разум-
ного-ей-богу, много! И если бы ее хоть как-нибудь можно
было приложить к нашему случаю, я бы первый закричал:
"Держитесь ее во что бы то ни стало, сэр". Но в нашем
случае она как раз и не применима. Такое случается даже
с лучшими из систем. Приходит время, когда необходимо
делать исключения, и мудрый человек их делает. Именно
так, сэр, обстоит дело в данном случае, и я вынужден
напомнить, что вам хорошо заплачено за то исключение,
которое вам придется сделать для нас. Конечно, если вы не
сможете передать жертву полиции, забот у вас прибавится,
но, - Гутман засмеялся и развел руками, - но вы не тот
человек, который боится забот. Вы умеете постоять за себя
и всегда, что бы ни случилось, в конце концов оказываетесь
на коне. - Он сложил губы бантиком и прищурил глаз..
Вы справитесь, сэр.
Взгляд Спейда стал жестким, лицо суровым.
- Я знаю, о чем говорю, - сказал он тихим, намеренно
спокойным тоном. - Это мой город и мои хитрости. Я, ко-
нечно, могу остаться на коне и в этот раз, но в следующий,
когда кобылка окажется порезвее, меня так остановят, что
я наглотаюсь собственных зубов. Меня это не устраивает.
Вы, голубки, упорхнете в Нью-Йорк, Константинополь или
куда-нибудь еще. А мне здесь жить и дело делать.
- Но вы можете-...начал Гутман.
- Не могу, - сказал Спейд убежденно. - И не буду. Не
сомневайтесь. - Он сел прямо. Улыбка смыла суровость
с его лица. Он заговорил быстро, стараясь быть спокойным
и убедительным: - Слушайте, Гутман. То, что я предлагаю,
выгодно всем. Если мы не дадим полиции козла отпущения,
ставлю десять к одному, что рано или поздно они набредут
на информацию о соколе. Тогда, где бы вы ни были, вам
придется лечь на дно вместе с птичкой, что, согласитесь,
не поможет вам сказочно разбогатеть. Дайте им козла от-
пущения, и они тут же отстанут.
- Вот в этом-то, сэр, и загвоздка, - ответил Гутман,
беспокойство которого по-прежнему выдавали одни глаза..
А если не отстанут А если козел отпущения как раз и вы-
ведет их на сокола С другой стороны, они, по-моему, уже
сейчас отстали, и самое лучшее, что мы можем сделать,.
это спокойно уйти со сцены.
На лбу Спейда начала надуваться вена.
- Боже! Оказывается, вы тоже ничего не понимаете,.
сказал он, сдерживая себя, - они не спят, Гутман. Они
притаились и ждут. Попытайтесь понять это. Они знают, что
я по уши увяз в этом деле. Все в порядке, пока я в состоянии
своевременно предпринять необходимые шаги. Но если нет,
мне крышка. - Его голос снова стал убедительно-вкрадчи-
вым. - Послушайте, Гутман, неужели вы не понимаете,
что нам совершенно необходимо подкинуть им жертву
Другого выхода нет. Давайте отдадим им сопляка. - Он
кивнул беззлобно в сторону мальчишки в дверях. - Он же
на самом деле застрелил и Терзби, и Джакоби-верно
В любом случае он просто создан для такой роли. Давайте
соберем необходимые улики и отдадим его.
Мальчишка в дверях сжал уголки губ, могло показаться,
что он едва заметно улыбнулся. Никакого другого эффекта
предложение Спейда на него вроде бы не произвело. Смуглое
лицо Джоэла Кэйро пожелтело. Открыв рот, он уставился
на Спейда выпученными от удивления глазами; его жено-
подобная грудь нервно вздымалась. Бриджид О-Шонесси
отпрянула от Спейда и извернулась так, чтобы видеть его
лицо. Ее испуганное смятение в любой момент грозило
смениться истерическим смехом.
Гутман сидел тихо и невозмутимо, пока вдруг не рас-
смеялся. Смеялся он долго и от души, в его елейно-при-
творных глазах плясали веселые искорки. Отсмеявшись,
он сказал:
- Ей-богу, сэр, вы большой оригинал, очень большой!.
Он вытащил из кармана белый носовой платок и вытер гла-
за. - Никогда не знаешь, что вы скажете или сделаете в сле-
дующий момент, - одно ясно, нечто потрясающее.
- Не вижу в этом ничего смешного. - Казалось, смех
толстяка не произвел впечатления на Спейда. Он говорил
так, как говорят с упрямым, но вполне разумным другом..
Это самый лучший выход. Когда полицейские...
- Но, дорогой мой, - возразил Гутман, - неужели вы
не понимаете Если бы я хоть на миг предположил такую
возможность... нет, даже простое предположение более чем
дико. Я люблю Уилмера как своего родного сына. Поверьте
мне. Но если бы я даже на миг предположил такую воз-
можность, что, по вашему мнению, в таком случае удержало
бы Уилмера от того, чтобы выложить полиции все, что он
знает о соколе и о каждом из нас
Спейд ухмыльнулся, не разжимая губ.
- Если возникнет нужда, - сказал он мягко, - мы
можем пристрелить его при попытке оказать сопротивле-
ние во время ареста. Но, я думаю, что так далеко нам заходить
не понадобится. Пусть болтает что угодно. Обещаю, что
все останется без последствий. Это не трудно устроить.
Розовый лоб Гутмана покрылся складками. Он накло-
нил голову, смяв о воротник свои подбородки, и спросил:
- Как-Затем с поспешностью, от которой заколы-
хались все его жировые складки, он поднял голову, повер-
нулся к мальчишке и громогласно захохотал. - Что ты ду-
маешь об этом, Уилмер Ведь правда забавно
Темно-каштановые глаза мальчишки горели под густыми
ресницами. Он ответил тихо, но отчетливо:
- Да, забавно... сукин сын.
Спейд тем временем говорил с Бриджид О-Шонесси:
- Как ты себя чувствуешь, ангел мой Тебе лучше
- Да, гораздо лучше, только, - она так понизила голос,
что последние два слова нельзя было расслышать уже в полу-
метре от нее, - я боюсь.
- Не бойся, - сказал он беспечно и положил ладонь на
ее колено в сером чулке. - Ничего страшного не проис-
ходит. Хочешь выпить
- Не сейчас, спасибо. - Она снова понизила голос..
Будь осторожен, Сэм.
Спейд ухмыльнулся и посмотрел на Гутмана, который
и сам уже смотрел на него. Толстяк добродушно улыбнулся
и, помолчав немного, спросил:
- Как
Спейд притворился дурачком.
- Что "как"
Толстяк решил, что здесь уместно еще немного посме-
яться, и только потом объяснил:
- Если ваше предложение, сэр... серьезно, то из чув-
ства обычной вежливости мы, по крайней мере, должны
выслушать вас. Так как же вы собираетесь устроить, чтобы
Уилмер, - здесь он еще раз рассмеялся, - в случае ареста
не смог нанести нам вреда
Спейд покачал головой.
- Нет, - сказал он, - мне бы не хотелось злоупот-
реблять чьей-либо вежливостью, пусть даже и обычной.
Забудем об этом.
Толстяк сморщил свое жирное лицо.
- Ну что вы, что вы! - запротестовал он. - Вы ставите
меня в крайне неловкое положение. Мне не следовало сме-
яться, и самым почтительным и искренним образом я прошу
меня простить. Мне бы не хотелось, чтобы у вас, мистер
Спейд, создалось впечатление, будто я могу высмеять какое.
либо из ваших предложений только потому, что я с ним не
согласен, - вы должны знать, сколь глубоко я ценю и ува-
жаю вашу проницательность. Имейте в виду, я не вижу
никакой практической пользы в вашем предложении.
даже отвлекаясь от того факта, что я отношусь к Уилмеру,
как к родному сыну, - но тем не менее сочту за честь и за
добрый знак того, что мои извинения приняты, если вы
продолжите и расскажете все до конца.
- Ну что ж, - сказал Спейд, - так и быть, продолжу.
Брайан-типичный окружной прокурор. Больше всего он
озабочен тем, как выглядит его работа в отчетах. Он скорее
закроет глаза на сомнительный случай, чем начнет рас-
следование, которое ему невыгодно. Не знаю, фабриковал
ли он дела на тех, кого считал невиновными, но не могу
представить, как он заставляет себя поверить в невинов-
ность людей, доказательства виновности которых он вполне
способен наскрести. Чтобы наверняка доказать виновность
одного преступника, он оставит на свободе полдюжины его
сообщников, если они могут спутать ему карты.
- Именно такой вариант, - продолжал Спейд, - мы ему
и предложим, и он ухватится за него обеими руками. Он
не захочет ничего знать о соколе. Он наизнанку вывернется,
лишь бы убедить себя, что все показания сопляка-чушь
собачья, попытка запутать дело. Положитесь в этом на меня.
Мне не составит труда показать ему, что если он начнет
валять дурака и попытается заарканить всех, то получит
такое дельце, в котором ни одно жюри присяжных не раз-
берется, а если он возьмется за сопляка, приговор у него
в кармане.
Снисходительно улыбаясь, Гутман медленно качал голо-
вой из стороны в сторону.
- Нет, сэр, - сказал он, - боюсь, не получится, боюсь,
ничего не получится. Не понимаю, как даже ваш окружной
прокурор сможет связать вместе Терзби, Джакоби и Уил-
мера без того, чтобы...
- Вы не знаете окружных прокуроров, - сказал ему
Спейд. - С Терзби как раз все просто. Он был бандитом,
как и ваш сопляк. У Брайана уже есть версия на этот счет.
Тут никаких проблем не будет. И потом, черт возьми,
сопляка ведь можно повесить всего один раз! Зачем судить
его за убийство Джакоби, когда он уже приговорен к смерти
за убийство Терзби Они просто закроют дело, приплюсовав
ему и второе убийство. Если-что, видимо, соответствует
действительности-он застрелил обоих из одного оружия,
пули это покажут. Все будут счастливы.
- Да, но-...начал Гутман и вдруг замолчал, посмотрев
на мальчишку.
Мальчишка отошел от двери на почти негнущихся,
широко расставленных ногах и встал между Гутманом
и Кэйро посередине комнаты. Он стоял, чуть наклонившись
вперед и приподняв плечи. Пистолет он все еще держал
дулом вниз, хотя костяшки его пальцев побелели от напря-
жения. Другая рука была тоже сжата в маленький плотный
кулачок. Неистребимая детскость его черт, искаженных хо-
лодной яростью и нечеловеческой злобой, придавала всему
его облику зловещий вид. Задыхаясь от ярости, он сказал
Спейду:
- А ну вставай, ублюдок, и вынимай свою пушку!
Спейд смотрел на мальчишку с улыбкой. Улыбка была
не очень широкой, но искренней и неподдельно веселой.
Мальчишка сказал:
- А ну вставай, ублюдок, и вынимай пистолет, если ты
не трус. Хватит с меня твоих подначек.
Улыбка Спейда стала еще более веселой. Взглянув на
Гутмана, он сказал:
- Надо же: какой грозный. - Голос его был столь же
весел и спокоен, как и улыбка. - Может, вам стоит сказать
ему, что, пока сокол не в ваших руках, стрелять в меня
экономически невыгодно
Лицо Гутмана пошло пятнами, вымученная улыбка на-
поминала гримасу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26