.
Гутман перестал шептать. Его вкрадчивые темные глаза вни-
мательно изучали спокойное лицо Спейда. - Ну, сэр, что вы
об этом думаете
- Пока ничего.
Толстяк самодовольно улыбнулся.
- Это исторические факты не из школьной истории, не
из истории мистера Уэллса, но все же из истории. - Он на-
клонился вперед. - Архивы ордена с Х|| века по сию пору
находятся на Мальте. В них, конечно, не все сохранилось,
но они содержат не менее трех, - он выставил три пальца,.
прямых или косвенных ссылок на драгоценного сокола.
В книге Ж. Делавилля Ле Ру "Архивы ордена св. Иоанна"
есть ссылка на этого сокола, пусть косвенная, но все же
ссылка. В неопубликованном-из-за незавершенности вслед-
ствие смерти автора-дополнении к "Происхождению ин-
ститута духовно-рыцарских орденов" Паоли ясно и недву-
смысленно приводятся все те факты, о которых я вам только
что рассказал.
- Прекрасно, - сказал Спейд.
- Прекрасно, сэр. По приказу Великого Магистра ордена
Вилльерса де л-Ильд д-Адана турецкие рабы сделали эту дра-
гоценную птицу в замке святого Анджело, и вскоре ее ото-
слали Карлу, который в то время находился в Испании. Гале-
рой, которая везла птицу, командовал член ордена француз-
ский рыцарь Кормье или, по другим источникам, Корвер..
Его голос снова опустился до шепота. - До Испании птичка
так и не долетела. - Он улыбнулся, не разжимая губ, и спро-
сил: - Вы слышали о Барбароссе, Красной Бороде, Каир-ад.
Дине Нет Это знаменитый предводитель морских пиратов,
обосновавшийся в то время в Алжире. И он, сэр, захватил
галеру и забрал птицу. Птица попала в Алжир. Это факт.
Французский исторник Пьер Дан приводит его в одном из
своих писем из Алжира. Он писал, что птица находилась
в Алжире более сотни лет, пока ее не увез оттуда сэр Фрэнсис
Верней, английский авантюрист, который какое-то время
плавал с алжирскими пиратами. Может, это и неправда, но
Пьер Дан верил в это, и для меня этого достаточно.
В книге леди Фрэнсис Верней "Мемуары семьи Верней
в Х||| веке" птица не упоминается. Я проверял. И совер-
шенно определенно, что, когда сэр Фрэнсис умирал в мессин-
ской больнице в 1615 году, сокола у него не было. Он разо-
рился вчистую. Но, сэр, нет никакого сомнения в том, что
птица оказалась в Сицилии. Там она в конце концов стала
собственностью Виктора Амадея вскоре после его коронации
в 1713 году и была одним из его свадебных подарков невесте,
когда он женился в Шамбери после отречения от престола.
Это факт, сэр. Сам Карутти, автор "Истории царствования
Виктора Амадея ||", подтверждал его.
Может быть, они-Амадей и его жена-взяли птицу
с собой в Турин, когда он попытался вновь занять престол.
Но как бы то ни было, в следующий раз она появляется уже
в руках испанца, который участвовал во взятии Неаполя
в 1734 году, - отца дона Хозе Монико-и-Редондо, графа Фло-
ридабланки, главного министра Карла |||. Нет никаких при-
чин сомневаться, что она пробыла в этой семье, по крайней
мере, до конца Первой Карлистской войны в 1740 году. Затем
она объявляется в Париже как раз в то время, когда туда из
Испании бежали многие карлисты. Один из них, видимо,
и привез ее туда. Неважно, кем он был, ибо совершенно ясно,
что о ее истинной ценности он и понятия не имел. Во время
Карлистской войны птицу из предосторожности покрыли
каким-то составом, после чего она превратилась в обыкно-
венную черную статуэтку. И в этом обличье, сэр, она целых
семьдесят лет переходила в Париже от одного дельца к дру-
гому-глупцы не понимали, с каким сокровищем они имеют
дело.
Толстяк улыбнулся и горестно покачал головой. Потом
продолжил:
- Семьдесят лет, сэр, эта несравненная драгоценность,
если так можно выразиться, прозябала в трущобах Парижа.
Так продолжалось до 111 года, когда греческий делец Хари-
лаос Константинидис наткнулся на нее в одной из захуда-
лых лавчонок. Харилаос быстро раскусил, что попало ему
в руки. У него поразительный нюх на такие вещи. Именно
Харилаос, сэр, проследил большую часть истории этого не-
сравненного сокровища и точно установил его происхожде-
ние. Я узнал об этом и выдавил из него почти все сведения,
хотя кое-какие детали мне и пришлось потом добавить
самому.
Харилаос, сэр, не спешил продавать птицу. Он знал, что,
несмотря на невероятную стоимость самих драгоценностей,
цена вещи вырастет до баснословных размеров, если удастся
неопровержимо установить ее подлинное происхождение.
Возможно, он намеревался вести дело с одним из современных
богатых наследников старого ордена-Английским орденом
святого Иоанна Иерусалимского, прусским Иоханнитерорден|,
а то и с французским или итальянским потомками суверен-
ного Мальтийского ордена.
Толстяк поднял свой стакан, улыбнулся, увидев, что он
пуст, и вновь встал налить виски себе и Спейду.
- Ну что, постепенно начинаете мне верить-спросил
он, наливая содовую из сифона.
- Я никогда не говорил, что не верю вам-
- Вы не говорили, - усмехнулся Гутман. - Говорил ваш
вид. - Он сел, отпил большой глоток, вытер рот носовым
платком. - Чтобы обезопасить себя на время исторических
штудий, Харилаос покрыл птицу новым слоем эмали, придав
ей тот вид, который она имеет сейчас. Ровно через год после
того, как он приобрел сокола, или месяца через три после его
вынужденного признания мне, находясь в Лондоне, я про-
читал в "Таймс", что его дом ограблен, а сам он убит. Уже
на следующий день я был в Париже. - Он сокрушенно пока-
чал головой. - Птица исчезла. Бог свидетель, сэр, я просто
обезумел от ярости. Я был уверен, что никто больше не знает,
что представляет собой черная птица. Что, кроме меня, грек
не рассказал об этом никому. Из его дома было украдено
очень много вещей. Это укрепляло меня во мнении, что вор
забрал птицу вместе с остальной добычей, не подозревая о ее
настоящей ценности. Потому что, смею вас уверить, человек,
знающий истинную цену птице, не стал бы марать руки ни
о что другое, кроме разве что драгоценностей короны.
Он закрыл глаза и самодовольно улыбнулся какой-то
своей мысли. Открыв глаза, он сказал:
- Это было семнадцать лет назад. Как видите, сэр, у меня
ушло семнадцать лет, чтобы напасть на след сокола, но в кон-
це концов мне это удалось. Я не из тех, кто легко отчаива-
ется. - Улыбка его стала шире. - Я хотел найти птицу и на-
шел ее. Я хочу иметь ее, и она у меня будет. - Он осушил
свой стакан, снова вытер губы и спрятал платок в карман..
Я шел по следу птицы, и он привел меня в дом русского гене-
рала Кемидова в пригороде Константинополя. Генерал поня-
тия не имел, каким сокровищем он обладает. Для него сокол
был черной эмалированной фигуркой, и только, но из-за своей
строптивости-естественной строптивости русского гене-
рала-он не захотел продать мне ее, когда я предложил ему
сделку. Возможно, я чуть переусердствовал. Не знаю. Только
знаю, что очень хотел получить птицу и боялся, как бы этот
солдафон не принялся ее исследовать и не отковырнул часть
эмали. Поэтому-то я и послал к нему... м-м-м... своих
агентов. И они, сэр, добыли птицу, но я ее так и не получил..
Он встал и с пустым стаканом подошел к столу. - Но я получу
ее. Ваш стакан, сэр.
- Значит, птица принадлежит не кому-нибудь из вас,.
спросил Спейд, - а генералу Кемидову
- Принадлежит-переспросил толстяк насмешливо..
Видите ли, сэр, еще можно сказать, что птица принадлежала
королю Испании, но я не понимаю, как можно говорить
о каких-либо правах на эту вещь, кроме права фактического
обладания. - Он откашлялся. - Вещь такой ценности, пере-
ходившая из рук в руки столь необычными способами, при-
надлежит тому, кто ею владеет.
- Значит, сейчас она принадлежит мисс О-Шонесси
- Разве что как моему агенту...
Спейд произнес ироничное "О!".
Гутман, глядя задумчиво на пробку от бутылки виски,
которую он держал в руках, спросил:
- Вы совершенно уверены, что птица сейчас у нее
- Уверен.
- Где
- Я точно не знаю.
Толстяк с громким стуком поставил бутылку на стол.
- Но вы же сказали, что знаете, - произнес он протес-
тующе.
Спейд беззаботно махнул рукой.
- Я имел в виду, что знаю, где взять ее, когда придет
время.
- И возьмете-спросил Гутман.
- Да.
- Где
Спейд ухмыльнулся и сказал:
- Оставьте это мне. Это моя забота.
- Когда
- Когда буду готов.
Толстяк сжал губы и спросил, улыбаясь, - лишь наметан-
ный взгляд сумел бы заметить его обеспокоенность:
- Мистер Спейд, где сейчас мисс О-Шонесси
- В моих руках, я нашел для нее очень надежное
убежище.
Гутман улыбнулся одобрительно.
- Значит, все в порядке, сэр, - сказал он. - И прежде
чем мы приступим к обсуждению финансовых проблем,
ответьте, пожалуйста, еще на один вопрос: как скоро вы смо-
жете или, если угодно, соблаговолите получить сокола
- Через пару дней.
Толстяк кивнул.
- Это нормально. Мы... Но я совершенно забыл о своих
хозяйских обязанностях. - Он повернулся к столу, налил
виски, добавил в него воду из сифона, один стакан поставил
около локтя Спейда, а другой поднял. - Итак, сэр, выпьем за
хорошую сделку и приличную прибыль, которой бы хватило
и на вас, и на меня.
Они выпили. Тостяк сел. Спейд спросил:
- Что вы считаете хорошей сделкой
Гутман подержал свой стакан против света, любовно его
разглядывая, отпил еще один большой глоток и сказал:
- У меня есть два предложения, сэр, и оба они хороши.
Выбирать вам. Или я даю вам двадцать пять тысяч долларов
сразу по получении от вас сокола и еще двадцать пять тысяч,
как только добираюсь до Нью-Йорка; или вы получаете от
меня четверть-двадцать пять процентов-того, что я вы-
ручу за сокола. Выбирайте: пятьдесят тысяч долларов почти
немедленно или же сумма гораздо больше через, скажем,
пару месяцев.
Спейд выпил виски и спросил:
- Насколько больше
- Гораздо больше, - повторил толстяк. - Кто знает на-
сколько Сто тысяч, четверть миллиона Поверите ли вы,
если я назову сумму, которую считаю минимальной
Толстяк облизнул губы и снова перешел на мурлыкающий
шепот.
- Что вы скажете, сэр, если я назову полмиллиона
Спейд прищурился.
- Значит, вы думаете, что эта штуковина стоит два мил-
лиона
Гутман улыбнулся невозмутимо.
- Пользуясь вашими словами, а почему бы и нет
Спейд осушил свой стакан и поставил его на стол. Взял
сигару в рот, вынул, посмотрел на нее и снова сунул ее в рот.
Его желто-серые глаза слегка помутнели. Он сказал:
- Это дьявольская прорва денег.
Толстяк согласился:
- Это дьявольская прорва денег. - Он наклонился вперед
и похлопал Спейда по коленке. - Учтите, что я назвал абсо-
лютный минимум или Харилаос Константинидис-закон-
ченный идиот, каковым, смею заверить, он не был.
Спейд снова вынул сигару изо рта, посмотрел на нее
с мрачным отвращением и положил в пепельницу. Закрыл
еще более помутневшие глаза, с трудом открыл их снова.
Сказал:
- Хорош минимум, а А... а максимум
- Максимум-Гутман повернул свою руку ладонью
вверх. - Я отказываюсь строить догадки. Рискую прослыть
сумасшедшим. Не знаю. Невозможно даже представить, на-
сколько высоко может подняться цена этой птицы, - это,
пожалуй, единственное, что можно утверждать наверняка.
Спейд с трудом закрыл рот, едва справившись с безвольно
отвисшей нижней губой. Недоуменно потряс головой. В его
глазах на миг появилось выражение страха, но его тут же
смыло густеющей мутью, застилавшей взор. Опираясь на
ручки кресла, он поднялся на ноги. Снова потряс головой
и сделал неуверенный шаг вперед. Хрипло засмеялся и про-
бормотал:
- Будь ты проклят.
Гутман вскочил, отбросив кресло в сторону. Его округло-
сти подрагивали. На маслянистом розовом лице маленькими
дырочками темнели глаза.
Спейд мотал головой из стороны в сторону, пока его без-
жизненные глаза не остановились на двери. Он сделал еще
один неуверенный шаг.
Толстяк резко выкрикнул: "Уилмер!"
Дверь открылась, и появился мальчишка.
Спейд сделал третий шаг. Лицо его посерело. Четвертый
шаг он делал уже на согнутых ногах, мутные глаза его почти
закрылись. Он шагнул в пятый раз.
Мальчишка подошел к Спейду и остановился чуть сбоку.
Правую руку он держал за пазухой. Уголки губ подерги-
вались.
Спейд сумел сделать шестой шаг.
Мальчишка выставил свою ногу на пути Спейда. Спейд
споткнулся и грохнулся навзничь. Мальчишка, не вынимая
праой руки из-за пазухи, бросил взгляд на Спейда. Спейд
силился встать. Мальчишка отвел правую ногу далеко на-
зад и со всей силы ударил Спейда в висок. Удар перевернул
Спейда на бок. Он еще раз попытался встать, не смог и про-
валился в сон.

14. "ЛА ПАЛОМА"
Выйдя из лифта и свернув в коридор, Спейд уви-
дел, что сквозь матовое стекло двери, ведущей в его контору,
пробивается желтый свет. Было начало седьмого утра. Он рез-
ко остановился, сжал губы и, оглядевшись, бесшумно при-
близился к двери широкими шагами.
Положив руку на набалдашник дверной ручки, он осто-
рожно повернул ее до упора: дверь была заперта. Не отпуская
ручки, он сменил руку. Правой рукой он аккуратно и беззвуч-
но вынул связку ключей из кармана. Отделив нужный ключ,
он вставил его в замок. Бесшумно. Глубоко вздохнул, раскрыл
дверь и вошел.
Эффи Перин спала за своим столом, положив голову на
руки. На ней было пальто, а сверху она набросила на себя еще
и плащ Спейда.
Спейд, ухмыльнувшись, выдохнул, закрыл дверь и напра-
вился к своему кабинету. Кабинет был пуст. Он подошел
к девушке и положил руку на ее плечо.
Она пошевелилась, с трудом подняла голову, веки ее дрог-
нули, вдруг она села прямо и широко открыла глаза. Увидела
Спейда, улыбнулась, протерла глаза:
- Ты все-таки вернулся Который час
- Шесть утра. Что ты здесь делаешь
Она поежилась, натянула поплотнее плащ и зевнула.
- Ты сам сказал, чтобы я не уходила до твоего возвра-
щения или телефонного звонка.
- Ах, вот оно что, ты, оказывается, сестра того мальчиш-
ки, который не покидал горящий корабль, потому что дал
"честное слово".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26