Шир-Риф очнулся и поморщился. Голова раскалывалась от боли. Он попробовал сесть, но не смог даже поднять рук. Неожиданно запаниковав, он дернулся, попытался пошевелить ногами и обнаружил, что они прочно связаны вместе, а руки плотно прикручены к туловищу. Тяжело дыша и выпучив глаза, он огляделся кругом и увидел четырех детей разного возраста и пола, уставившихся на него. Сзади шевельнулась тень, в которой он узнал огромную черную лошадь с горящими, как угли, глазами. Мурашки побежали у него по спине.Рядом с лошадью что-то такое же продолговатое и массивное шагнуло под лучи лунного света, и Шир-Риф увидел серебристую голову, увенчанную длинным прямым рогом, торчащим прямо изо лба — и этот рог был направлен прямо на него. Мурашки переползли на живот и превратили страх в ужас.— Посмотри вниз, — посоветовал чей-то бас.Шир-Риф посмотрел и совсем застыл. Перед ним стоял полуторафутовый эльф с налитыми яростью глазами.— Великая честь для тебя, — грянул человечек. — Немногие смертные удостоились видеть Пака!Шир-Риф засопел, выкатив глаза. Он отчаянно пытался собраться с мыслями.— Мы знаем, кто ты, — начал Пак. — Ты Реджинальд, сын Тюрко, который был сквайром сэра Бартолема — и ты тоже зовешь себя сквайром, хотя не носил за рыцарем доспехи и не расчесывал гриву его коня.При этих словах средний мальчик встрепенулся, затем вперил в Шир-Рифа еще более сердитый взгляд.Шир-Риф кивнул, пытаясь собраться с духом. Он проглотил комок и ответил:— Да, это я, — затем сглотнул еще раз и добавил: — Так значит, не врала кормилица, и Волшебный Народец существует не только в сказках?— Так же, как и ты, хотя у нас в голове куда больше здравого смысла, — с сарказмом отозвался Пак. — Мы не выставляем себя напоказ, хвастая своей властью направо и налево перед другими мужчинами или перед женщинами, как ты.Реджинальд побагровел. И явно обрадовался пришедшему гневу — это помогло ему собраться с силами.Пак кивнул на детей, стоящих у него за спиной.— В твоих глазах я вижу, что ты считаешь этих детей не стоящими внимания. Ты глуп, ибо они — дети Верховного Чародея.Реджинальд замер, переводя взгляд с одного детского личика на другое.Пак кивнул.— Да, у тебя есть повод их опасаться. Они не смилуются над человеком, который похитил их родителей.— Это не я! — вскрикнул Реджинальд. — Кто вам сказал такое? Это наглая ложь!Собственно говоря, так оно и было — он только поговорил с этими тощими стариками с худыми вытянутыми лицами и бешено горящими глазами. Он жаловался на короля-тирана, на герцога Тюдора, тоже тирана, и даже на графа Гленна, тирана. Он признался, что считает всех вельмож тиранами, и поклялся в желании уничтожить их всех для того лишь, чтобы люди жили свободной жизнью, и никто бы не притеснял сирых и убогих. Странные старцы усмехнулись, их глаза сверкали. Они обещали ему помочь, чем могут — в конце концов, они ведь явно были волшебниками и обладали странной магией, о которой и не ведали местные ведьмы. И потому он попросил их похитить Верховного Чародея и его жену, которые могли вмешаться и не дать осуществиться планам освободителя угнетенных.Все это промелькнуло у него в голове, пока он смотрел на эльфа и стоящих у него за спиной детей Верховного Чародея, чьи взоры с каждой минутой становились все злее и злее. Он свалял дурака, ему надо было просить могущественных старцев, чтобы они заодно прихватили и детей...Шир-Риф не позволил этим воспоминаниям отразиться на лице. Он только гордо повторил:— Я не похищал Верховного Чародея!Но дети не поверили его словам, он понял это по глазам. Сердце мятежника ушло в пятки, он вспомнил, что они — хоть и юные, но все-таки чародеи, и значит, могут читать чужие мысли.— Это не правда! — взвизгнул он, но эльф только покачал головой.— Мы и без тебя узнали то, о чем ты только что думал. Кто научил тебя стремиться к завоеваниям? Другие волшебники, которые бродят вокруг, одетые крестьянами, и плачутся людям о своих несчастьях? Или ты додумался до этого сам?— Ложь, это все гнусные наветы, — задыхался Реджинальд. — Я только хотел навести прядок в своем родном шире! А когда увидел, что все герцогство Тюдор кишмя кишит бандитами, я выступил против них!Он отчаянно пытался не вспоминать тех оборванных, страшных нищих, которые приходили к нему, когда в бытность еще вассалом герцога он твердой рукой поддерживал порядок. Держать в узде крестьян не требовало много сил — тут случайный воришка, там пьянчужка, хвативший лишку на празднике, и розданных плетей хватало, чтобы верно отрабатывать королевское серебро и безбедно жить в большом каменном доме. Но эти подложные крестьяне с горящими глазами убедили его в том, что он может достичь большего, все герцогство... может быть, даже все королевство! Он вполне способен победить короля с помощью этого дурачья, этих графов! А вернее, с помощью этих волшебников, тех, кто говорил, что их карта никогда не бывает бита, ведь СПИРТ правит умами темных мужиков — они клялись, что смогут убедить отдельных графов напасть на короля с тыла. На мгновение в нем зашевелился страх — а что, если они обманут и не нападут? Что, если он атакует короля, и окажется с ним один на один?Но Шир-Риф подавил страх. Не было нужды бояться — волшебники обещали, что он победит. И те, смахивающие на крестьян, и другие, не подверженные превозносить СПИРТ, как панацею от всех бед и горестей.— Разве ты не знал, что на стороне короля вся мощь Волшебного Народца, — рыкнул Пак. — Магия всех ведьм и чародеев короля! Даже стоящие пред тобой несмышленыши — могучая сила. Будь уверен, если ты сразишься с Его Величеством, то потерпишь тяжелейшее поражение.На мгновение паника вновь охватила Реджинальда. Может быть, эльф и в самом деле говорит правду? Но бунтовщик заставил себя успокоиться — Пак явно пытается напугать, нарушить его уверенность в борьбе за правое дело! Но Реджинальд не поддастся. Реджинальд сразится с королем и повергнет гнилой трон — оплот всех реакционных сил Грамария. Нет, он не примет титул «диктатора», как хотят того крестьянские колдуны, и не станет устраивать эту странную систему, в которой чиновники суют нос в каждую щель сельского уклада жизни. И не станет добивать вельмож, чтобы слуги и крепостные разбежались, как того хотят другие волшебники. Нет, он сам займет вакантное место на троне!— Ты хочешь основать собственную династию, — Пак заглянул прямо в глаза Реджинальда, и Шир-Риф почувствовал, что жгущий взгляд проникает в самые сокровенные уголки его души. — Ты хочешь зачать детей, которые приняли бы корону из твоих рук, когда придет срок умирать!— Нет! — вскричал Реджинальд. — Все ложь, ложь, ни слова правды!Увы, это была правда — каждое слово. Пак посмотрел на детей.— Вы слышали его мысли — он рвется к власти. Однако ему не хватает для этого ни разума, ни силы.Потом эльф снова повернулся к Шир-Рифу.— Кончится тем, что ты окажешься на поводке у проСПИРТованных волшебников! Потому что от таких бредней, как у тебя в голове, кружится голова, как от похмелья, и рождается анархия.Шир-Риф посмотрел в глаза Пака и понял, что окружающие слышали каждую его мысль, и даже те, что он так старался подавить. Он прочел у них на лицах свою судьбу, и сердце его ушло в пятки.— Что будем с ним делать? — прошептал Магнус.Загорелый локоть врезался ему в лицо, и перед глазами заплясало острие ножа.— Стоять! — гаркнул голос, словно из бездонной бочки с чесноком. — Ни с места — ведьменыш!По другую сторону ножа Магнус увидел еще одного солдата, приставившего меч к животу сестры, а рядом — Грегори, скорчившегося от ужаса, поднятого вверх на вытянутой руке, над головой третьего солдата. Ужас за малыша вдохнул в первенца Гэллоугласов новые силы. Не задумываясь, он направил на солдата заклинание старого колдуна, и солдат, державший Грегори, завыл от боли, схватившись за голову, которую пронизала адская мигрень. Выпавший у него из рук Грегори плавно спланировал вниз и мягко приземлился.Джефри все еще трепыхался в руках четвертого солдата. Камень, взлетевший с земли, чувствительно ударил солдата с мечом в висок. Тот хрипло вскрикнул и грохнулся наземь, выронив из разом ослабевших дланей оружие. Корделия пристально взглянула на меч, и тот метнулся к солдату, который держал Магнуса.— Стоять! — рявкнул бравый вояка. — А не то у вас в семье появится слепец!Дети замерли.Солдаты настороженно следили за ними. Затем сержант отрывисто пролаял команду, и ребятишек окружили крестьяне с вилами наперевес.Шир-Риф ухмыльнулся.— Отлично, Бардольф! Ну-ка, Гарольд, освободи меня!Солдат торопливо бросился разрезать веревки, опутавшие его командира. Шир-Риф уселся, растер затекшие конечности, потом ухватился за руку Гарольда и рывком поднялся на ноги.«Каким образом они нашли нас?» — подумал Джефри.Худой человек в ливрее герольда шагнул вперед с высокомерной ухмылкой.«Это чародей», — подумала Корделия.Худой издевательски раскланялся.«Дорльф Картер к вашим услугам, милая леди», — услышали они его мысль.«Хорошо, что этот поганец назвал свое имя, — мрачно подумал Джефри. — По крайней мере, мы будем знать, кого повесить первым».Глаза Дорльфа сузились. Он указал Шир-Рифу на Джефри:— Этого, достопочтимый сквайр, нужно прикончить немедля.Взгляд Корделии перепрыгнул на него. Затем она посмотрела на вилы, уставившиеся ей прямо в живот.Магнус разыграл свою часть роли, скрестив глаза на кинжале у самого лица.Стоявший рядом с Джефри солдат было взмахнул алебардой, и умер бы тотчас на месте, если бы Шир-Риф не поднял руку:— Эй, погоди! Эти дети слишком ценны для того, чтобы убить их просто так! Король Туан не осмелится сражаться с нами, пока они у нас в плену!Джефри, с лицом, как кремень, послал телепату кинжальный взгляд, и Дорльф завизжал и прижал ладони к вискам, изогнувшись в агонии.— Остановить его! — гаркнул Шир-Риф, и солдаты бросились на помощь Дорльфу. — Да не его, идиоты — мальчишку!Дымок заклубился над руками солдата, сторожившего Корделию, и он с воем выронил меч.Нож перед глазами Магнуса раскалился докрасна, и солдат с бранью выронил его. Меч и нож упали в сухую листву, тут же вспыхнуло пламя, и солдаты в панике завопили, затаптывая огонь.Дорльф осел наземь без чувств, а то и того хуже.— Я был не прав — убейте их! — завопил Шир-Риф, побагровев от ярости.Солдаты бросились на детей, размахивая мечами и алебардами, но оружие зажило само по себе — вырывалось из рук, било в грудь, теснило крестьян-новобранцев, подбегавших сзади.Грегори ухватился за подол Корделии, и лупил взглядом солдат из-за спины сестры и братьев. С земли в солдат полетел град из камешков и веток. Крестьяне с руганью отскочили, потом снова бросились вперед, закрывая лица руками — но Грегори метко находил уязвимые места, и стоны боли чередовались с визгом.Нападающие в панике отступили. Один из них выронил меч, и тот подпрыгнул вверх, завертелся перед солдатами, словно крылья мельницы под порывом ветра, поворачиваясь то туда, то сюда, словно отыскивая, кого бы зарубить. Крестьяне отступили еще немного, стараясь найти брешь и ударить — но бреши в обороне не наблюдалось.Подковы и зубы Фесса, кажется, были вездесущи, и рог единорога покраснел от крови — но вокруг теснилась сотня солдат, а то и больше.Джефри, бледный от ярости, шагнул вперед. Солдаты, оказавшиеся перед ним, разлетелись в стороны, натыкаясь на товарищей, толпившихся за спиной, и опрокидывая их. Ряды солдат словно разрезал гигантский плуг, неумолимо двигавшийся вперед.«Нет, Джефри!» — изо всех сил подумал старший, но средний брат, словно не слышал его. Он шел вперед, медленно, шаг за шагом, словно брел по колено в патоке. Одна, только одна мысль звенела у него в голове, снова и снова: «Шир-Риф! Я умру, но прикончу ядовитого гада по имени Шир-Риф!»Магнус бросился за ним, присоединив свои силы к напору Джефри, расталкивая, сбивая с ног солдат. Он не хотел убийств — но если кто-то и должен был умереть, то пусть лучше это будет Шир-Риф, а не его, Магнуса, брат.— Убейте их! — надрывался Шир-Риф, белый от ярости, и солдаты снова бросились в атаку. Их было с полсотни, взрослые мужики, против всего двух мальчишек. Новобранцы-крестьяне волной накатились на тех, кто стоял впереди, а те, что стояли впереди, побежали на приступ, наваливаясь на мальчишек. Корделия завизжала от обуревавшего ее гнева, и камни градом полетели в солдат — но те наседали на растущую над братьями кучу-малу. Внизу, под телами, отчаянно извивался придавленный к земле Джефри, хватая воздух ртом, а сверху наваливались все новые и новые солдаты, прижимая к земле, расплющивая, и страх смерти от удушья пробежал по его жилам. Джефри изо всех сил сопротивлялся, и его брат — тоже, пытаясь поднять сминающую их массу вверх, из последних сил, до последней капли адреналина в крови. Людская куча заворочалась, опустилась еще чуть-чуть, застыла... А сверху запрыгивали все новые и новые солдаты, сжимая крошечный пузырек телокинетической силы, еще защищавший юных чародеев, и чудовищная гора плоти становилась все тяжелее и тяжелее, сжимала, стискивала, сдавливала, плющила...Как вдруг под сводами леса зазвучал хриплый клич:— За Королеву и Грамарий!И из-за деревьев на полянку посыпались солдаты в королевской форме, лица, скрыты под стальными шлемами, с эмблемой королевского элитного Летучего Легиона на рукавах мундиров!Они организованно набросились на неопытных крестьян Шир-Рифа, разрубая их пополам алебардами, протыкая длинными пиками насквозь. Люди Шир-Рифа повернулись лицом к атакующим, вопя от ужаса и гнева, пытаясь сопротивляться. Мелькали алебарды, люди падали, заливая землю фонтанами крови. По воздуху пролетела чья-то отрубленная голова, чье-то обезглавленное тулово осело наземь.С душераздирающим воплем огромный черный конь встал на дыбы, блистая стальными подковами, — а рядом с ним единорог, грозящий мятежникам своим серебряным рогом. Люди Шир-Рифа завопили в суеверном страхе, столпившись вокруг огромной людской кучи. Солдаты короля быстро окружили их со всех сторон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29